Актуальные проблемы, возникающие при расследовании корпоративных преступлений (А.Ю. Федоров, "Адвокат", N 12, декабрь 2010 г.)

Актуальные проблемы, возникающие при расследовании корпоративных преступлений

Статья начальника кафедры совершенствования деятельности ОВД Уральского юридического института МВД РФ, кандидата юридических наук А.Ю. Федорова посвящена вопросам расследования корпоративных преступлений. Автором рассмотрены актуальные проблемы, возникающие в следственно-судебной практике, сформулированы предложения по совершенствованию законодательства.

В современных условиях поиск эффективных мер противодействия корпоративным преступлениям является одним из главных направлений деятельности правоохранительных органов. Участившиеся экономические преступления, совершаемые с участием корпораций, представляют собой особую угрозу экономической безопасности России. Активное развитие корпоративных преступлений - следствие пробелов в национальном законодательстве.

Несмотря на значительное количество научных и иных публикаций, посвященных проблемам борьбы с корпоративными преступлениями, приходится констатировать отсутствие четкого комплексного исследования, единообразного понимания сути и форм изучаемого явления, а также мер по противодействию последнему, что негативно сказывается на профилактике соответствующих общественно опасных деяний. Таким образом, необходимость комплексного изучения означенных проблем становится остро актуальной.

Многие из злободневных вопросов уже были подробно рассмотрены в многочисленных, в том числе монографических, работах автора. Однако перечень тем, требующих изучения и освещения в рамках научных публикаций, является столь большим, что его вряд ли удастся полностью рассмотреть в ближайшее время. Кроме того, практика убедительно доказывает, что механизм корпоративных преступлений постоянно перестраивается, совершенствуется, приспосабливается к изменениям гражданского и уголовного законодательства, а также разрабатываемым и реализуемым организационно-практическим мерам противодействия. Отсюда возникает необходимость непрерывного мониторинга криминологической обстановки и разработка своевременных адекватных предложений и мер по снижению криминальной активности субъектов экономической деятельности в сфере корпоративных отношений и их декриминализации.

Некоторые из актуальных проблем противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений остаются неизученными. Это касается в том числе трудно разрешимых вопросов, возникающих на стадии принятия решения о возбуждении уголовного дела и его расследовании. Приступим к их рассмотрению.

Первая проблема относится к уголовному праву и заключается в том, что в законодательстве не закреплено определение существенности вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.

Понятие существенного вреда является оценочным. При его установлении необходимо учитывать количество потерпевших граждан, тяжесть причиненного им морального, физического или материального вреда, степень отрицательного влияния на нормальную работу коммерческой или некоммерческой организации. Однако определение размеров материального ущерба и степени отрицательного влияния преступления на нормальную работу организаций ввиду законодательных пробелов целиком находится исключительно в ведении судов, что в конечном счете затрудняет процедуру как возбуждения уголовного дела, так и его расследования, поскольку на этой стадии степень существенности вреда определить бывает невозможно.

Что происходит на практике? Сотрудник вынужден устанавливать данные оценочные признаки в ситуации ограниченности процессуальных средств и времени. Например, при заключении невыгодной сделки для организации, т.е. реализации какого-либо имущества по заниженной стоимости, необходимо установить реальные убытки - произвести рыночную оценку сделки и вычесть фактические расходы.

Другая проблема, неразрывно связанная с первой, касается включения в качестве обязательных признаков состава преступления его целей - извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам.

Так, постановлением следователя было возбуждено уголовное дело по заявлению исполняющего обязанности генерального директора ОАО "Енисейнефтегаз" о неправомерных действиях бывшего руководителя данной организации гр. Ж. по факту продажи 5 и 17% доли в уставном капитале ООО "Енисейнефть" по заниженной цене, получении необоснованных кредитов в ЗАО АИКБ "Енисейский Объединенный банк", заключении экономически необоснованной сделки по приобретению векселей на общую сумму 35 млн. руб. с фирмами - акционерами ЗАО АИКБ "Енисейский Объединенный банк", а также по факту продажи квартир, принадлежащих ООО "Енисейнефтегаз", за 50% их балансовой стоимости без предварительной рыночной оценки. В результате действий Ж. предприятию причинен существенный вред, повлекший тяжкие последствия. В ходе предварительного расследования было установлено, что в каждом из указанных эпизодов деятельности отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного частью 2 ст. 201 Уголовного кодекса РФ, - цели совершения преступления в виде извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц. В связи с этим уголовное дело прекращено по пункту 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ*(1).

Третья проблема - распространение особого порядка возбуждения уголовного дела на преступления, входящие в главу 23 УК РФ.

Так, в соответствии со статьей 23 УПК РФ, если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается только по заявлению руководителя данной организации или с его согласия.

Порядок возбуждения уголовного дела по заявлению коммерческой или иной организации часто обсуждается в уголовно-процессуальной литературе*(2), и данной проблеме посвящено немало научных статей*(3). В публикациях обсуждаются недостатки указанной нормы и способы их устранения. Систематизировав мнения ученых, выделим следующие недостатки:

1) регламентирование порядка возбуждения уголовного дела как в УК РФ (примечания 2 и 3 к ст. 201 УК РФ), так и в УПК РФ (ст. 23);

2) разные субъекты подачи заявления и согласования возбуждения уголовного дела (в УК РФ - это организация, в УПК РФ - руководитель организации);

3) согласование разных действий (в УК РФ - уголовного преследования, а в УПК РФ - возбуждения уголовного дела);

4) ограничение действия принципа диспозитивности на некоммерческие организации в УК РФ;

5) отсутствие основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела в УПК РФ, если нет заявления или согласия руководителя коммерческой или иной организации на возбуждение уголовного дела при обстоятельствах, указанных в статье 23 УПК РФ;

6) отсутствие оснований прекращения уголовного преследования, если нет заявления или согласия на привлечение к уголовному преследованию от руководителя коммерческой или иной организации при обстоятельствах, указанных в статье 23 УПК РФ.

Естественно, что столь очевидные противоречия порождают трудности при возбуждении и расследовании преступлений против порядка управления.

На наш взгляд, наиболее существенным недостатком является неверное указание субъекта согласования возбуждения уголовного дела, так как согласно данным, полученным в ходе изучения и обобщения следственной и судебной практики, более 70% злоупотреблений полномочиями в коммерческих и иных организациях совершаются руководителями этих организаций. В связи с этим, с нашей точки зрения, нецелесообразно предоставлять только им право согласования возбуждения уголовного дела в отношении их же самих.

Правильно, как мы считаем, данный вопрос решает Федеральный закон "Об акционерных обществах", в статье 71 которого указано, что общество или акционер (акционеры), владеющий в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу, в случае причинения им вреда виновными действиями. По нашему мнению, это положение необходимо распространить и на возможность подать заявление о возбуждении уголовного дела в отношении виновных руководителей коммерческих и иных организаций.

Аналогичным образом вопрос решен в Федеральном законе "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 43 которого гласит, что решение совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества, коллегиального исполнительного органа общества или управляющего, принятое с нарушением требований названного закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению этого участника общества. Статья 44 этого закона устанавливает, что перечисленные лица (лицо) несут полную ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием). Тем самым данный закон наделяет участника общества правом обжалования обозначенных решений, а также правом обращения с иском в суд, в случае если этим решением причинен имущественный ущерб участнику или обществу. Поэтому необходимость наделения участника ООО правом подать заявление о возбуждении уголовного дела тоже является очевидной.

Нельзя игнорировать и возможность члена (членов) коллегиального исполнительного органа общества - совета директоров (наблюдательного совета) общества обратиться с указанным заявлением о возбуждении уголовного дела. Полагаем, что их также необходимо включить в число субъектов, наделенных таким правомочием.

Кроме того, использование в статье 23 УПК РФ термина "руководитель организации" не согласовывается с гражданским законодательством и соответствующими законами о хозяйственных обществах. В Гражданском кодексе РФ, Законах об акционерных обществах и об обществах с ограниченной ответственностью такое лицо именуется как "лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества". Полагаем, в данном случае УПК РФ должен быть приведен в соответствие с нормами названных законов.

В этих целях статью 23 УПК РФ надлежит изложить в следующей редакции.

"Статья 23. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации

Если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа или члена (членов) коллегиального исполнительного органа (совета директоров, наблюдательного совета) общества или с его (их) согласия, либо акционера (акционеров), владеющего в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества или участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью".

Соответствующие изменения необходимо внести и в примечание 2 к ст. 201 УК РФ, изложив его следующим образом.

"Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа или члена (членов) коллегиального исполнительного органа (совета директоров, наблюдательного совета) общества или с его (их) согласия, либо акционера (акционеров), владеющего в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества или участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью".

Реализация данных предложений значительно повысит превентивную силу статьи 201 УК РФ, которая в настоящее время крайне редко применяется в следственно-судебной практике.

Четвертая проблема, требующая скорейшего разрешения, - это отсутствие действенных правовых механизмов по обеспечению возврата имущества законным владельцам и собственникам путем своевременного наложения ареста на недвижимое имущество. Данная проблема имеет непосредственное отношение к вопросу возврата незаконно выбывшей корпоративной собственности в результате рейдерского захвата.

В результате этого захваченное рейдерами имущество, как правило, легализуется путем совершения множества сделок по его отчуждению, участниками которых являются фиктивные юридические лица (в том числе фирмы-"однодневки") либо компании, зарегистрированные в офшорных юрисдикциях, получить информацию из которых весьма затруднительно. После совершения ряда таких сделок захваченное имущество приобретается новым собственником, считающимся в соответствии с гражданским законодательством законным правоприобретателем (добросовестным приобретателем).

Поскольку по фактам рейдерских захватов гласные мероприятия могут осуществляться правоохранительными органами, как правило, после заявления владельца или руководителя предприятия о совершенном захвате, то до возбуждения уголовного дела проходит значительное количество времени. Предприятие, чье имущество захвачено, оказывается ликвидированным или преобразованным путем слияния с другими организациями, поставлено на налоговый учет в других регионах и т.п. Потерпевший в такой ситуации должен оспаривать каждую сделку и в каждом случае доказывать факт осведомленности покупателя о том, что имущество выбыло из законного владения собственника в результате преступления. Поскольку в отношении фиктивных организаций это фактически невыполнимо, законный собственник лишается возможности возвратить имущество в свою собственность. При этом следователь, по сути, не обладает реальной возможностью пресечь совершение указанных сделок. Статья 115 УПК РФ не позволяет наложить арест на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых, даже если будет установлено, что оно получено в результате совершения преступления. В конечном счете это приводит к тому, что имущество переходит в собственность добросовестного приобретателя, что осложняет его возврат прежнему собственнику.

Анализ судебной практики по рассмотрению ходатайств о наложении ареста на имущество также показывает, что большинство судов формально подходят к применению части 3 ст. 115 УПК РФ, согласно которой арест может быть наложен на имущество, находящееся у третьих лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.

Отсутствие в уголовном деле процессуальной фигуры обвиняемого (подозреваемого), по крайней мере на ранней стадии расследования, дает основания некоторым судам отказывать в наложении ареста на похищенное имущество. В результате у злоумышленников есть время (до появления указанной процессуальной фигуры, если таковая вообще будет установлена на то, чтобы провести серию сделок по отчуждению активов (с целью их перехода в собственность добросовестного приобретателя).

Так, в 2008 г. и первом полугодии 2009 г. на основании отсутствия в уголовном деле подозреваемого или обвиняемого следователям СК при МВД России отказано в удовлетворении ходатайства в 52 случаях*(4).

Отсутствие ареста на имущество дало возможность неустановленным лицам заключить и зарегистрировать сделки купли-продажи недвижимого имущества, похищенного в результате рейдерского захвата ООО "Арбат-28", ЗАО "На Ильинке" и др., чем существенно осложнился возврат имущества законному собственнику*(5).

Таким образом, вынужденное промедление может привести к необратимым юридическим последствиям - здание или помещение перейдет в собственность лица, являющегося добросовестным приобретателем, а в такой ситуации возвратить собственнику (потерпевшему и гражданскому истцу) имущество практически невозможно. Только наложение ареста в первые дни после незаконного выбытия недвижимости из правообладания собственника может предотвратить эти последствия. Вправе ли следствие возбуждать ходатайство о наложении ареста на похищенное имущество в такой ситуации? Единого подхода к решению данного вопроса нет. Следственно-судебная практика в последние годы идет двумя путями. Первый заключается в том, что отрицается возможность наложения ареста на имущество, находящееся у третьих лиц, если в уголовном деле не установлен подозреваемый или обвиняемый. Второй допускает возможность наложения ареста, и в его пользу приводится следующий аргумент: если в уголовном деле не установлено лицо, совершившее преступление, это не означает, что такого лица нет вообще и что оно не совершало преступных действий.

Суды также не придерживаются единого мнения.

В частности, в надзорном определении от 6 сентября 2005 г. (дело N 74-Д05-11) Верховный Суд РФ по жалобе об отмене ареста на денежные средства на расчетном счете юридического лица*(6) указано, что согласно требованиям статьи 115 УПК РФ в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий возможно наложение ареста на денежные средства и иное имущество подозреваемого, полученное в результате преступных действий либо нажитое преступным путем. Если эти средства находятся на счете юридического лица и не являются собственностью подозреваемого, арест на них не может быть наложен.

Однако суды субъектов Федерации в ряде случаев (что обнадеживает) принимают и другие решения.

Так, по уголовному делу по факту хищения долей в уставном капитале ООО "С" суд в обеспечение гражданского иска наложил арест на морские суда, находящиеся в собственности ЗАО "В", в котором контрольный пакет акций принадлежал ООО "С". Лица, совершившие хищение доли в уставном капитале, были допрошены в качестве подозреваемых в 2003 г., после этого производство по уголовному делу неоднократно приостанавливалось, т.е. фактически подозреваемыми они быть перестали. Однако Московский городской суд признал наложение ареста обоснованным*(7).

Тюменский областной суд признал обоснованным решение районного суда г. Тюмени о наложении ареста на 26 объектов недвижимости, находящихся в собственности ООО "С-В" по уголовному делу, возбужденному по факту уклонения от уплаты налогов. При этом генеральные директора ООО "С-В" в период неуплаты налогов периодически менялись, т.е. подозреваемый по уголовному делу установлен не был*(8).

Важным моментом представляется установление того обстоятельства, что имущество выбыло из законного владения и перешло в собственность третьих лиц в результате преступных действий. Указание законодателя о том, что это должны быть действия подозреваемого или обвиняемого, вносит разнобой в правоприменительную практику.

Судья Верховного Суда РФ Н.А. Колоколов полагает: "Закон допускает наложение ареста на имущество любого лица, если будет установлено, что оно в свое время приобретено пусть даже не им, но преступным путем. Например, в последние годы участились случаи приобретения гражданами автомобилей, угнанных многие годы назад и сменивших впоследствии нескольких хозяев. В таких случаях по закону арест на спорный автомобиль должен быть наложен, несмотря на то, что последний владелец является добросовестным приобретателем"*(9). Данное суждение может быть применено к иному, в том числе недвижимому, имуществу. Следует подчеркнуть, что по уголовным делам о хищении автотранспортных средств процент нераскрытых преступлений велик (до 80%), т.е. подозреваемый или обвиняемый не установлен. Следовательно, Н.А. Колоколов не связывает возможность наложения ареста с наличием в уголовном деле такого участника уголовного судопроизводства.

С учетом сказанного считаем необходимым внести изменения в статью 115 УПК РФ, закрепив право наложения ареста на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых в случае установления, что такое имущество получено преступным путем. Данная мера будет реализовываться на стадии следствия, с тем чтобы лишить таким образом злоумышленников возможности распорядиться похищенной собственностью (продать "добросовестному приобретателю" и т.п.).

Исключение из части 3 ст. 115 УПК РФ после слов "в результате преступных действий" слов "подозреваемого, обвиняемого", могло бы в значительной степени привести практику применения данной нормы к единообразию, повысив эффективность ее применения в части защиты прав гражданского истца по обеспечению гражданского иска.

Пока же следует формировать судебно-следственную практику и в каждом случае хищения недвижимости или иного имущества обращаться в суд с ходатайством о наложении ареста независимо от того, имеется в уголовном деле подозреваемый или обвиняемый либо он будет установлен в перспективе.

Разрешение вышеозначенных проблем будет способствовать повышению эффективности уголовной политики противодействия корпоративным преступлениям.

Библиография

Андреева Л.А. Рейдерство (уголовно-правовой аспект) // Актуальные проблемы уголовного права, процесса и криминалистики: Сборник материалов II Международной научно-практической конференции. - Одесса, 2010. Т. 1.

Белозеров Ю.Н., Марфицин П.Г. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела. - М., 1994.

Богдановский А. Возбуждение уголовного дела при наличии повода и основания - не право, а обязанность // Российская юстиция. 2002. N 2.

Вицин С. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. N 6.

Жеребятьев И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России. - Оренбург, 2004.

Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования. - М., 2004.

Овсянников И.В. Процессуальные сроки на стадии возбуждения уголовного дела // Уголовный процесс 2008. N 1.

Суров О.А. Актуальные вопросы расследования преступлений в сфере экономики // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2010. N 3.

Сычев П.Г. Расследование преступлений с участием юридических лиц: процессуальные и криминалистические особенности. - М., 2009.

Чупахин Р. Проверка заявлений и сообщений о преступлениях в свете УПК РФ: понятие, основные направления совершенствования правового института // Следователь. 2004. N 8.

Школов Е. Борьба с противоправными захватами объектов собственности, имущественных прав и финансовых средств предпринимателей // Профессионал. 2009. N 6.

А.Ю. Федоров,

начальник кафедры совершенствования деятельности

ОВД Уральского юридического института МВД РФ,

кандидат юридических наук

"Адвокат", N 12, декабрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Уголовное дело N 13059136. Архив ГУВД по Красноярскому краю.

*(2) См., например: Жеребятьев И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России. - Оренбург, 2004. С. 81-106; Белозеров Ю.Н., Марфицин П.Г. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела. - М., 1994. С. 23-29.

*(3) См., например: Суров О.А. Актуальные вопросы расследования преступлений в сфере экономики // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2010. N 3. С. 141-144; Андреева Л.А. Рейдерство (уголовно-правовой аспект) // Актуальные проблемы уголовного права, процесса и криминалистики: Сборник материалов II Международной научно-практической конференции. - Одесса, 2010. Т. 1. С. 24-28; Богдановский А. Возбуждение уголовного дела при наличии повода и основания - не право, а обязанность. // Российская юстиция. 2002. N 2; Овсянников И.В. Процессуальные сроки на стадии возбуждения уголовного дела // Уголовный процесс 2008. N 1; Вицин С. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. N 6; Чупахин Р. Проверка заявлений и сообщений о преступлениях в свете УПК РФ: понятие, основные направления совершенствования правового института // Следователь. 2004. N 8.

*(4) См.: Школов Е. Борьба с противоправными захватами объектов собственности, имущественных прав и финансовых средств предпринимателей // Профессионал. 2009. N 6. С. 18.

*(5) Там же. С. 18.

*(6) Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 12. С. 27.

*(7) См. подробнее: Сычев П.Г. Расследование преступлений с участием юридических лиц: процессуальные и криминалистические особенности. - М., 2009. С. 64.

*(8) Там же. С. 65.

*(9) Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования. - М., 2004. С. 167.