Решение Европейского Суда по правам человека от 10 июня 2003 г. по вопросу приемлемости жалобы N 27793/95 "М. А. и другие против Финляндии" [M.A. and others - Finland] (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Решение от 10 июня 2003 г.
по вопросу приемлемости жалобы N 27793/95
"М. А. и другие против Финляндии"
[M.A. and others - Finland]
(извлечение)

Обстоятельства дела

Все заявители являются членами правления компании, образованной в форме общества с ограниченной ответственностью. В 1994 году в ходе ежегодного общего собрания компании было принято решение о выпуске займовых облигаций под гарантии. В апреле 1994 года каждый из заявителей подписался под облигацией в соответствии с подписной программой. Согласно действовавшему тогда закону (закон 1992 года "О подоходном налоге") любая потенциальная прибыль от их акций должна была рассматриваться как прибыль от капитала и подлежала налогообложению по фиксированной ставке в 25% от разницы между закупочной стоимостью и ценой продажи. В законе содержалась презумпция того, что закупочная цена составляет 30% от цены продажи. В сентябре 1994 года власти Финляндии внесли в парламенте законопроект "О внесении изменений в Закон 1992 года", в соответствии с которым фондовые опционы рассматривались как доход от работы, подлежащие в этой связи обычному подоходному налогу. Опцион облагался бы налогом на момент его осуществления или передачи, начиная с 1995 года. В октябре 1994 года Совет директоров компании разрешил передачу сертификатов фондового опциона ранее установленного срока. Заявители провели свой фондовый опцион, чистая стоимость которого составила 3,2 миллиона евро.

Парламент решил, что такого рода изменения должны быть внесены в закон. В этой связи, когда закон о внесении изменений вступил в силу 31 декабря 1994 г., он имел обратную силу в отношении тех случаев, когда компании проводили искусственные изменения для получения незаслуженных налоговых послаблений. Что касается "чистых" случаев, например, когда компании не намеревались избежать последствий предстоявших изменений, закон бы не имел обратной силы. Ключевой датой для поправок в закон было 16 сентября 1994 г. - дата внесения закона, вводящего изменения.

За 1994 год заявители выплатили подоходный налог по самой верхней шкале. По новой редакции закона их налоговое бремя стало значительно тяжелее. Заявители обратились в местный отдел, занимающийся корректировкой налогового обложения, ссылаясь на Статью 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отдел отклонил их жалобу, не согласившись с утверждениями заявителей о том, что при определении налогооблагаемых доходов 30%, составляющих закупочную цену, должны быть вычтены из налогооблагаемой базы. Заявители безуспешно обжаловали это решение в административные суды уезда и в Верховный административный суд. Последний признал, что соответствующий подоходный налог не являл собой конфискационную меру, налогооблагаемый доход заявителей отвечал реальной прибыли от продажи их фондовых опционов, что соответствовало Статье 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Если заявители удержали бы свои фондовые опционы по условиям первичного соглашения, их чистая стоимость по состоянию на 1 декабря 1998 г. (первичная дата, с которой была разрешена передача фондовых опционов) составила бы 32 миллиона евро. Если же они удержали бы их до 30 декабря 1999 г., их чистая стоимость была бы значительно больше и составила бы приблизительно 148 миллионов евро.

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский Суд рассматривал жалобу через призму требования контроля за использованием собственности "для обеспечения уплаты налогов". Даже до того, как закон 1994 года о внесении изменений вступил в силу, заявители несли бы ответственность согласно положениям закона "О подоходном налоге", а прибыль, полученная в результате низкой закупочной цены, подлежала бы налогообложению как обычный доход, в то время как доход от продажи фондовых опционов расценивался бы как капитальная прибыль. Без всяких сомнений, поправки 1994 года к закону "О подоходном налоге" подпадали под рамки допустимого для государства усмотрения в сфере налогообложения за исключением того, что они были применены к уже существующим договоренностям. Сама по себе обратная сила этих поправок не нарушила Статью 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Европейский Суд счел, что ожидания заявителей, подпадающие под защиту Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, были нарушены в связи с тем, что ставка налога на момент, когда они могли получать прибыль от фондовых опционов на первоначальных условиях, не была той же, что и когда они на них подписывались в 1994 году. Иная оценка ситуации могла бы иметь место, если бы внесенные в закон изменения распространялись бы также и на "чистые" дела. Однако этого не произошло в деле заявителей. Основная цель придания изменениям, внесенным в закон, обратной силы заключалась в том, чтобы сделать невозможным неподпадание под них соглашений о фондовых опционах, что не может считаться неразумным. Влияние принятой меры не достигло того уровня, чтобы считаться конфискационным налогообложением. Несмотря на значительные финансовые последствия для заявителей, мера не была чрезмерным для них бременем. Их налоговые обязательства отражали высокий уровень их доходов, основанных на реальной прибыли от продажи фондовых опционов. Воздействие принятой меры нужно было бы оценить по состоянию на относящееся к событиям время, без учета последующих изменений на фондовом рынке.

Учитывая рамки допустимого для государства усмотрения в сфере налогообложения, принятая мера не нарушила баланс между защитой прав заявителей и общими интересами по обеспечению уплаты налогов. Жалоба признана явно необоснованной.