Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. N 5-О06-179 Оснований для отмены или изменения оправдательного приговора нет, поскольку выводы суда о невиновности обвиняемых, в том что они в больнице группой лиц по предварительному сговору создали условия для причинения смерти другому человеку в целях использования органов потерпевшего, в связи с отсутствием в деянии каждого из них составов инкриминированных им преступлений, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. N 5-О06-179

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Шурыгина А.П., судей - Степалина В.П. и Каменева Н.Д.

рассмотрела в судебном заседании от 21 декабря 2006 года дело по кассационному представлению государственных обвинителей Ремизова А.К. и Сударушкина М.А. на приговор Московского городского суда от 2 ноября 2005 года, которым

Пятничук П.Е.,

оправдан по ст.ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Шагдурова Б.В.,

оправдана по ст.ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Лирцман И.В.,

оправдана по ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м", 285 ч. 1 УК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Правденко Л.Н.,

оправдана по ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 105 ч. 2 п. п. "ж, м" УК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Заслушав доклад судьи Степалина В.П., выступления прокуроров Ремизова А.К., Сударушкина М.А. и Аверкиевой В.А., полагавших приговор суда отменить по доводам кассационного представления, оправданных Лирцман И.В. и Правденко Л.Н., адвокатов Егорова А.В., Антонову Е.А., Мартынова Е.Н., Терехова С.В. и Костанова Ю.А. по доводам возражений об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия установила:

при обстоятельствах, указанных в обвинении, Пятничук П.Е. и Шагдурова Б.В., хирурги ..., обвинялись в том, что 11 апреля 2003 года в городской клинической больнице ... группой лиц по предварительному сговору создали условия для причинения смерти другому человеку в целях использования органов потерпевшего, а именно, провели мероприятия по подготовке к операции по изъятию почек, что влечет за собой смерть, у находящегося в состоянии комы в связи с черепно-мозговой травмой больного О., однако операция не началась по независящим от подсудимых обстоятельств, их действия в 16 часов 20 минут были пресечены прибывшими работниками милиции и врачами госпиталя ..., то есть в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ, а Правденко Л.Н., лечащий врач, и Лирцман И.В., заместитель главного врача указанной больницы, обвинялись в пособничестве в этом, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ, при этом Лирцман И.В. также обвинялась в злоупотреблении должностными полномочиями, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ.

По предъявленному обвинению Пятничук П.Е., Шагдурова Б.В., Правденко Л.Н. и Лирцман И.В. приговором суда оправданы каждый в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

В кассационном представлении с дополнением государственные обвинители Ремизов А.К. и Сударушкин М.А. просят приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

По мнению авторов представления, выводы суда в приговоре не соответствуют обстоятельствам дела, не подтверждаются исследованными доказательствами, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности обвиняемых, при оценке доказательств суд не указал в приговоре, по каким основаниям принял одни из них и отверг другие. В соответствии со ст. 246 ч. 8 п. 3 УПК РФ государственным обвинителем в прениях было изменено обвинение, действия обвиняемых Пятничука и Шагдуровой были переквалифицированы со ст.ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ на ст.ст. 30 ч. 1, 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, а Правденко и Лирцман со ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ на ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 111 ч. 3 п. "а" УК РФ. Однако суд, в нарушение ст. 306 ч. 1 п. 2 УПК РФ, при постановлении приговора не принял во внимание измененного обвинения, постановил оправдательный приговор по первоначально предъявленному обвинению. Выводы суда в приговоре о том, что в деяниях подсудимых отсутствует состав какого-либо преступления, что мнение стороны обвинения о наличии у подсудимых прямого умысла на приготовление к преступлению противоречит тексту предъявленного обвинения, не соответствуют действительности, поскольку в обвинении деяния Пятничука и Шагдуровой описаны, как совершенные с прямым умыслом, а с косвенным умыслом действия Лирцман и Правденко по пособничеству. Суд проигнорировал требования, изложенные в кассационном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2005 года. В частности судом не сделано выводов о возможности проведения каких-либо мероприятий с потенциальным донором, особенностей подготовки к забору почек, с какого момента считать окончание лечебных мероприятий и начало подготовки к операции, в каком помещении её можно проводить, не разрешил доводы предыдущего кассационного представления государственного обвинителя, не дал необходимой оценки доказательствам, ограничился их перечислением. Приводят свою оценку доказательств. Указывают, что в основу оправдательного приговора судом положены противоречивые и непоследовательные показания подсудимых и свидетелей защиты, которые суд без достаточных оснований признал достоверными. Суд указал в приговоре, что доверяет показаниям Правденко и Е., которые подтверждены показаниями Лирцман, Т., С., Б., Г., М., Б., Б., Д., Ч. о проводимом О. лечении до 16 часов 11 апреля 2003 года, об остановках у него сердечной деятельности и констатации смерти О. в 16 часов. Вместе с тем, эти лица не показали об указанных обстоятельствах, они лишь подтверждают тяжелое состояние О., проведение ему лечебных мероприятий до 13 часов, о чем свидетельствует и запись в истории болезни. Никто из этих свидетелей не являлся очевидцем остановки сердца у О., констатации его биологической смерти в период с 13 часов до 16 часов. К показаниям свидетелей С. и Е., которые, по мнению суда, присутствовали при остановках сердца, проведении реанимационных мероприятий и констатации смерти О. в 16 часов, следовало отнестись критически, так как их показания бесспорно опровергаются показаниями свидетелей Л. и Б., данными оперативного эксперимента, протоколом осмотра места происшествия, вещественными доказательствами, из которых следует, что не было зафиксировано констатации смерти О. в 16 часов, что подсудимые с 12 часов 40 минут до 16 часов 18 минут, зная, что О. живой проводили подготовку его к операции по забору почек, в период с 15 часов 24 минут до 16 часов 10 минут Пятничук давал указание о введении медицинских препаратов О., которые не используются при изъятии почек, что после 16 часов О. был живой, но был перемещен из реанимационного отделения в перевязочную, находился на операционном столе с обработанным полем и связанными руками за головой, что подсудимый Пятничук был полностью готов к проведению операции по изъятию почек у О., что смерть О. была констатирована лишь в 17 часов 03 минуты врачами госпиталя .... Также судом не приняты во внимание показания К., С., Ф., С., С., М., под псевдонимами "М.", "С.", необоснованно подвергнуты сомнению показания Г., П., Р., а предположительные показания специалистов не являющихся участников события оценил односторонне и на основании этих доказательств усомнился в объективности прямых доказательств по делу. Оценивая показания специалистов М., Г., И., К., Б., К., Г., С., свидетелей Б., Л., Г., П., Р., Р. суд установил, что на электрокардиограмме наблюдается электрическая активность, которая может свидетельствовать о проявлениях электрической диссоциации, что может быть у мертвого человека. По мнению суда только по электрокардиограмме и прослушивании тонов сердца нельзя установить мертв человек или живой. Суд указал в приговоре, что действия врачей больницы по проведению реанимационных мероприятий, по подготовке донора к операции, процедуре получения разрешения на забор почек согласуется с действующим законодательством. Однако эти выводы содержат существенные противоречия и несостоятельны, поскольку в соответствии с Законом Российской Федерации "О трансплантации органов и (или) тканей человека и "Временной инструкцией для определения биологической смерти, допускающих изъятие почки для трансплантации", изъятие органов может быть только если имеются бесспорные доказательства констатации смерти, зафиксированное в специальном акте консилиумом врачей - заведующим реанимационным отделением, лечащим врачом и судебно-медицинским экспертом, а по делу не имелось совокупности определенных законодательством признаков наступления биологической смерти О., и его смерть не была констатирована в установленном законом порядке. Суд не учел показаний специалистов П., Г., Р., Р. о том, что на момент их прибытия в больницу в 16 часов 30 минут у О. определялся пульс, прослушивались тоны сердца, определялась самостоятельная работа сердца по ЭКГ, а также не учел об этом и показания специалистов К., Г., И., К., В., оставил без внимания то, что эксперт Ж. не принимал участия в констатации смерти С., подписал незаполненные бланки констатации смерти, что давало подсудимым возможность изъятия почек независимо от наступления смерти О. Суд не дал правовой оценки тому, что в приложении к истории болезни записано, что о смерти сообщено в ОВД "...", что смерть наступила в 16 часов, однако из журнала учета информации, сообщения начальника, показаний работника X. этого ОВД в суде установлено, что такого сообщения не поступало. Суд не учел, что история болезни О. была представлена через несколько суток, и ее невозможно использовать для экспертной оценки, а также показаний свидетелей Л. и Г., опровергнувших показания подсудимых о том, что история болезни была заполнена с описанием состояния здоровья О. в 16 часов 11 апреля, заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы о невозможности дачи экспертного заключения по истории болезни, представленной следствию по истечении нескольких суток со дня происшедшего. Обосновывая позицию об отсутствии корыстной заинтересованности у подсудимых, суд не учел, что за каждого донора они получали денежное вознаграждение, а также не оценил показания свидетелей К., С., С., Н., К., К. в совокупности с протоколами осмотров и прослушивания аудиокассет в части подтверждения выводов обвинения о систематическом изъятии Пинчуком почек у живых лиц. Указанные обстоятельства, образование и опыт работы подсудимых в совокупности свидетельствовали о том, что подсудимые знали о наступлении смерти О. в случае изъятия почек, или тяжкого вреда здоровью при изъятии одной почки и желали наступления таких последствий. Согласованные действия подсудимых свидетельствовали о том, что имело место четкая система совместной деятельности подсудимых по забору почек у живых людей, которая не могла существовать без сговора. Суд также оставил без внимания то, что Лирцман, злоупотребила служебным положением, не выполнила возложенные на нее обязанности, не осуществила контроля за качеством лечения, ухода за больным, достоверно знала о готовящейся операции, допустила передачу живого О. хирургам, отключение О. от приборов жизнеобеспечения, перемещения его из реанимационного отделения в перевязочную.

В возражениях на кассационное представление и дополнение адвокаты Костанов Ю.А., в защиту Пятничука П.Е., Терехов С.В., в защиту Лирцман И.В., Антонова Е.А. и Егоров А.В., в защиту Правденко Л.Н., указывают о своем несогласии с ними, просят приговор суда оставить без изменения, а кассационное представление с дополнением оставить без удовлетворения. Указывают, что доводы в представлении о том, что суд не принял во внимание высказанную в прениях государственным обвинителем квалификацию деяний подсудимых противоречит приговору, из которого следует, что суд признал, что действия подсудимых не содержат состава какого-либо преступления. Не согласны с доводами в представлении о том, что судом дана односторонняя оценка исследованным доказательствам, что не дана вообще оценка ряду доказательств, при этом указывают, что в кассационном представлении неверно изложены показания ряда свидетелей, необоснованно утверждается, что суд не выполнил указание суда кассационной инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и возражений, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора суда.

Выводы суда о невиновности Пятничука П.Е., Шагдуровой Б.В., Правденко Л.Н. и Лирцман И.В. в связи с отсутствием в деянии каждого из них составов инкриминированных им преступлений, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Версия стороны обвинения о виновности Пятничука П.Е., Шагдуровой Б.В., Правденко Л.Н. и Лирцман И.В. тщательно проверялась судом, обоснованно опровергнута. Выводы суда об этом подробно мотивированы в приговоре.

Вопреки доводам в представлении, постановленный по делу оправдательный приговор суда отвечает требованиям ст.ст. 302-306, 309 УПК РФ, выводы суда в приговоре соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, не содержат существенных противоречий, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о невиновности подсудимых.

Доводы государственных обвинителей в представлении о том, что суд постановил оправдательный приговор по первоначально предъявленному обвинению с нарушением ст. 306 ч. 1 п. 2 УПК РФ являются несостоятельными и не могут служить основанием к отмене оправдательного приговора. Эти доводы противоречат материалам дела и не соответствуют требованиям закона.

В соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случаях, если: 1) не установлено событие преступления; 2) подсудимый не причастен к совершению преступления; 3) в деянии подсудимого отсутствует состав преступления; 4) в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 306 УПК РФ резолютивная часть оправдательного приговора должна содержать решение о признании подсудимого невиновным и основания его оправдания.

Эти требования уголовно-процессуального закона судом выполнены в полном объеме.

Из резолютивной части оправдательного приговора по делу следует, что в ней суд указал своё решение признать каждого их подсудимых невиновными и основания оправдания - в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Такое основание оправдания соответствует требованиям п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Несостоятельными являются и доводы в представлении государственных обвинителей о том, что оправдательный приговор необходимо отменить в связи с тем, что суд постановил оправдательный приговор по первоначально предъявленному обвинению, а не по обвинению, предложенному государственным обвинителем в прениях.

А именно, Пятничук и Шагдурова оправданы судом по ст.ст. 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ, а не по ст.ст. 30 ч. 1, 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, Правденко и Лирцман оправданы судом по ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 105 ч. 2 п.п. "ж, м" УК РФ, а не по ст.ст. 33 ч. 5, 30 ч. 1, 111 ч. 3 п. "а" УК РФ, по которым было предложено государственным обвинителем в прениях квалифицировать действия подсудимых при признании их виновными в совершении инкриминируемых им деяний.

Данные доводы противоречат требованиям ст. 385 УПК РФ, определяющей во взаимосвязи со ст.ст. 379, 381 УПК РФ случаи и основания отмены оправдательного приговора в кассационном порядке.

Указанный уголовно-процессуальный закон не содержит такого основания отмены оправдательного приговора, как постановление судом оправдательного приговора по статье УК РФ, по которой было предъявлено обвинение, а не по статье УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание, по которой государственным обвинителем в прениях было предложено квалифицировать действия подсудимого. В том числе этот уголовно-процессуальный закон не предусматривает отмену оправдательного приговора по представлению прокурора по мотиву нарушения прав обвиняемого при постановлении в отношении него оправдательного приговора.

Кроме этого, из оправдательного приговора суда по настоящему делу следует, что суд не установил в действиях каждого из подсудимых вообще какого-либо из составов преступлений.

При этом, суд, оправдывая подсудимых, также сделал в оправдательном приговоре обоснованный вывод том, что мнение стороны обвинения о наличии у подсудимых прямого умысла на приготовление к преступлению противоречит не только установленным судом обстоятельствам, но и предъявленному подсудимым обвинению, поскольку из текста обвинительного заключения следует, что деяния, в которых подсудимые обвиняются, описаны, как совершенные с косвенным умыслом, что противоречит требованиям уголовного закона о том, что приготовление к преступлению может повлечь уголовную ответственность только при установлении прямого умысла.

Сами государственные обвинители в своем кассационном представлении фактически признают такой вывод суда, указывают, что действия, в частности, Лирцман и Правденко по пособничеству действительно описаны в обвинительном заключении, как совершенные с косвенным умыслом.

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами государственных обвинителей в представлении о том, что судом не выполнены требования, изложенные в кассационном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2005 года при отмене первого оправдательного приговора по делу, поскольку эти доводы противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.ст. 273-291 УПК РФ.

Суд создал все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления представленных им прав.

Все представленные сторонами доказательства были исследованы, заявленные ходатайства судом разрешены в установленном законом порядке, в том числе были допрошены свидетели, специалисты, эксперты, исследованы соответствующие нормативные документы.

Все указанные в определении суда кассационной инстанции вопросы, требующие разрешения при повторном судебном разбирательстве, в том числе и на которые имеются ссылки в представлении, в частности, о возможности проведения каких-либо мероприятий с потенциальным донором, об особенностях подготовки к забору почек, о том, с какого момента считать окончание лечебных мероприятий и начало подготовки к операции, где её можно проводить, проверялись в судебном заседании с участием сторон.

При окончании судебного следствия от участников судебного разбирательства ходатайств о его дополнении не поступило, в том числе сторона обвинения не делала каких-либо заявлений о том, что не были выяснены какие-либо обстоятельства по вопросам, указанным в определении суда кассационной инстанции (т. 22, л.д. 110).

Кроме этого, из приговора суда следует, что все выясненные обстоятельства по вопросам, указанным в определении суда кассационной инстанции, подробно отражены судом в описательно-мотивировочной части приговора при приведении и оценке доказательств, в конкретных выводах суда, который он сделал по соответствующим вопросам.

Противоречат материалам дела и доводы государственных обвинителей в представлении о том, что якобы суд при повтором рассмотрении дела не разрешил доводы государственных обвинителей по предыдущему кассационному представлению, на которые также указывал суд кассационной инстанции при отмене первого оправдательного приговора.

Из определения суда кассационной инстанции следует, что отменяя первый оправдательный приговор суда по данному делу по кассационному представлению государственного обвинителя, суд кассационной инстанции указал, что другие доводы государственного обвинителя в представлении, в том числе и о неправильной оценке доказательств, об оставлении без оценки ряда из них подлежат разрешению при новом судебном разбирательстве.

Из материалов дела следует, что и эти требования суда кассационной инстанции судом первой инстанции при повторном судебном разбирательстве и постановлении второго оправдательного приговора также выполнены.

Из описательно-мотивировочной части этого оправдательного приговора следует, что суд не перечислил исследованные доказательства, как это утверждается в представлении государственных обвинителей, а дал надлежащую оценка всем представленным сторонами и исследованным доказательствам в их совокупности, в том числе и тем, на которые имеются ссылки в представлении государственных обвинителей, в частности материалам оперативного эксперимента, показаниям П., Г., Р., Р., К., Г., И., К., Б., К., С., Ф., С., С., М., Г., Ж., Л., Г., Х., С., Н., М., К., Л., Б., под псевдонимами "М.", "С.", материалам из ОВД "...", истории болезни О., вещественным доказательствам. При этом суд указал в приговоре, по каким основаниям принял одни из доказательств и отверг другие, руководствовался положениями закона о том, что все неустранимые сомнения в виновности подсудимых толкуются в их пользу.

В своем кассационном представлении сами государственные обвинители не указывают на то, что суд оставил без оценки какое-либо из исследованных доказательств, а лишь выражают свое несогласие с тем, как суд оценил представленные сторонами доказательства, полагают, что суд оценил их неправильно, без достаточных оснований принял ряд доказательств стороны защиты, к которым, по их мнению, суду следовало отнестись критически.

Доводы государственных обвинителей в представлении о необходимости отмены приговора поскольку, по их мнению, в судебном заседании установлено, что подсудимые действовали из корыстной заинтересованности, по предварительному сговору на изъятие почек у живого О., что реанимационные мероприятия О. проводились лишь до 13 часов 11 апреля 2003 года, что смерть О. не была констатирована в 16 часов, что О. по состоянию на 16 часов 20 минут, когда прибыла оперативная группа, был живой, и его смерть была констатирована только в 17 часов 03 минуты врачами госпиталя ..., что Лирцман злоупотребила должностными полномочиями, являются несостоятельными.

С учетом совокупности исследованных доказательств, суд обоснованно признал, что стороной обвинения не представлено каких-либо доказательств, свидетельствующих об этих обстоятельствах, что выводы обвинения по ним носят характер предположения.

Судом достоверно установлено и подробно отражены в приговоре все события, происшедшие 11 апреля 2003 года в ГКБ N ....

Установлено, что потерпевший О. был доставлен бригадой "Скорой помощи" с улицы с тяжелой черепно-мозговой травмой, отеком мозга и синдромом переохлаждения в этот день в 9 часов 20 минут, врачами больницы ему была оказана необходимая медицинская помощь. В том числе, реаниматолог Правденко, которая была назначена лечащим врачом, провела необходимые реанимационные мероприятия. В этот день, за время нахождения в больнице у О. было три остановки сердца, дважды потерпевший был реанимирован врачом Правденко с участием медицинского брата С. в присутствии заведующего отделением реанимации Е. После третьей остановки сердечной деятельности у О. в 15 часов 30 минут, проведенные реанимационные мероприятия результатов не дали и в 16 часов лечащий врач Правденко и заведующий отделением Е. констатировали биологическую смерть потерпевшего, после чего труп был перемещен из реанимационного отделения в перевязочную палату реанимационного отделения, где передан бригаде ....

Указанные обстоятельства о тяжести состояния здоровья О., о проводимых ему реанимационных мероприятиях, о констатации его смерти врачами ГКБ N ... и передаче бригаде ... установлены судом на основании совокупности доказательств.

Так, из показаний свидетеля Т., главного врача ГКБ N ..., суд установил, что его заместитель Лирцман в соответствии с возложенными на нее обязанностями сообщила ему о нахождении в реанимационном отделении потенциального донора О., после чего он дал согласие на вызов в больницу донорской бригады .... В приемном отделении у О. была остановка сердца, в связи с чем к нему был вызван реаниматолог. После стабилизационных мероприятий О. перевели в отделение реанимации, его осмотрели нейрохирурги, было сделано заключение о том, что он операцию не перенесет по состоянию здоровья, и на этом основании предположили, что О. не выживет. Все данные о состоянии здоровья О. фиксировались в истории болезни, которая состояла из двух частей, в первой части были зафиксированы мероприятия с момента поступления О. в больницу с 9 часов 20 минут до 13 часов, её в тот же день изъяли работники милиции, а вторая часть была изготовлена на компьютере, в ней были зафиксированы мероприятия после 13 часов, указано, когда были остановки сердца, какие реанимационные мероприятия проводились, их время, и время факта констатации биологической смерти О. Эта часть истории болезни была изъята позже. Действия врачей больницы проверялись специальной комиссией, которая сделала вывод о правильности лечения потерпевшему. Т. также подтвердил, что Лирцман после 16 часов не исполняла обязанности заместителя главного врача, а дежурила в качестве врача-реаниматолога.

Из показаний сотрудников ГКБ N ... свидетелей Б. и Ф., врачей-нейрохирургов, Г., врача-хирурга, М., врача-терапевта, Б., врача-травматолога, С., заместителя главного врача, Е., заведующего отделением реанимации, Б., врача-реаниматолога, суд установил, что они осматривали поступившего в больницу О. с тяжелой травмой черепа, его состояние здоровья было крайне тяжелым и поэтому операция была невозможной, выжить О. не мог, по характеру патологии О. являлся потенциальным донором. О. был помещен в отделение реанимации, у него во время нахождения в больнице было 3 остановки сердца, ему проводились все необходимые реанимационные мероприятия, и если бы этого не было сделано, то он бы умер еще при первой остановке сердца при доставлении в больницу. Последняя остановка сердца у О. была в 15 часов 30 минут, ему в очередной раз также проводились все необходимые реанимационные мероприятия Е. и Правденко совместно с медицинским братом С., но эти мероприятия результатов не дали и в 16 часов Правденко и Е. констатировали биологическую смерть О. Проводился мониторинг О., во время остановки сердца на электрокардиограмме была прямая линия, отсутствовало артериальное давление, зрачки были максимально расширены и не реагировали на свет. Снятые электрокардиограммы у О. были в его истории болезни.

Свидетель С. кроме этого подтвердил, что позже он видел, как приехавшие в ГКБ N ... врачи пытались оживить труп О.

Свидетель Е. также подтвердил, что в истории болезни, составленной Правденко, есть его роспись о констатации смерти О. в 16 часов, что заместитель главного врача Лирцман была в отделении реанимации утром при административном обходе, с ней обсуждали ситуацию с О., пришли к выводу о том, что по характеру патологии О. является потенциальным донором. Донорскую бригаду, приехавшую в больницу около 13 часов, он, Е. встретил лично, он же сообщил приехавшему Пятничуку все параметры состояния здоровья и показал ему потенциального донора О., историю его болезни. Заместитель главного врача Лирцман пришла в отделение реанимации после 16 часов выполнять функции дежурного врача-реаниматолога по графику.

Указанные обстоятельства подтверждены и свидетелем, медицинским братом С., который показал, что О. был помещен в его палату ..., потерпевший был в тяжелом состоянии, ему вводились назначаемые врачом лечебные препараты, в ходе лечения у О. было три остановки сердца, совместно с Правденко они проводили О. реанимационные мероприятия в присутствии заведующего реанимационным отделением Е. Сам лично участвовал во всех реанимационных мероприятиях, делал непрямой массаж сердца, сломал потерпевшему ребра. После третьей остановки сердца проведенные реанимационные мероприятия результатов не дали, Правденко в присутствии Е. констатировала биологическую смерть О., труп которого он сам вывез в коридор и возможно сам отключил О. от аппаратов жизнедеятельности, но точно не помнит, так как в тот день было шесть трупов, видел, что после 16 часов в реанимацию пришла Лирцман на дежурство по графику в качестве врача.

Кроме показаний этих свидетелей обстоятельства поступления О. в больницу, его состояния здоровья, правильности проводимого ему лечения и реанимационных мероприятий до самой констатации его смерти врачами Е. и Правденко в 16 часов подтверждены и другими доказательствами, указанными в приговоре.

Так, из показаний свидетелей Б. и Л., медицинских сестер ..., установлено, что О. находился в отделении реанимации до 16 часов, после этого врачи ГКБ N ... передали им О. с капельницами.

Из протокола осмотра места происшествия установлено, что у О. стояла капельница, катетеры, устройство для подключения аппарата искусственной вентиляции легких.

Согласно записи в истории болезни О., которую вела Правденко, в ней имеется отметка о направлении сообщения о смерти О. в ОВД "...", которое принял дежурный X., а на приобщенных к истории кардиолентах имеются изображения в виде прямой линии.

При этом, судом установлено, что история болезни была в двух частях. Первая её часть отражала лечение и реанимационные мероприятия до 13 часов и была полностью заполнена, а вторая часть отражала лечение и реанимационные мероприятия до времени констатации смерти О. в 16 часов, которую врачи ГКБ N ... не успели полностью заполнить. Эта история болезни на О. была составлена в соответствии с правилами составления истории болезни в лечебных учреждениях.

Суд сделал обоснованный вывод о том, что то обстоятельство, что составление истории болезни О. было прервано прибывшими в больницу работниками правоохранительных органов, и эта история болезни в материалах дела представлена в двух частях, не свидетельствует о том, что после 13 часов история болезни не велась.

В частности, из показаний свидетеля Г., заместителя прокурора, суд установил, что 11 апреля 2003 года, когда они прибыли в ГКБ N ..., в отделении реанимации историю болезни ему передал работник милиции Л., но врачи из отделения реанимации ему говорили о том, что есть вторая часть истории болезни, что они не успели её дописать, говорили: "Давайте мы её допишем".

Из показаний свидетеля X., дежурного ОВД "...", суд установил, что в журнале учета информации ОВД "..." имеется запись о пациенте О., поступившем в ГКБ N ... Записи о том, что О. скончался после обеда, в журнале нет, однако, такая запись должна быть после 16 часов, а последняя запись в журнале была сделана в 12 часов.

Из заключения комиссии экспертов судом установлено, что врачами ГКБ N ... О. был поставлен правильный диагноз, его лечение было правильным. В медицинской карте отсутствуют сведения, указывающие на использование противозаконных методов диагностики и лечения больного О., назначение непоказанных или противопоказанных ему лекарственных средств и лечебных процедур.

Непосредственно в судебном заседании председатель комиссии эксперт Г., главный судебно-медицинский эксперт ... управления ... при Министерстве здравоохранения Российской Федерации, член комиссии эксперт С. главный анестезиолог-реаниматолог этого же управления, подтвердили данное заключение, то, что лечение О. было правильным, но недостаточным. Недостаточность лечения заключалась в том, что больному О. не проводилось операционное лечение, однако такое лечение не могло быть проведено в связи с его тяжелым состоянием, у О. существовали объективные противопоказания для проведения операции, с имевшими повреждениями О. не мог выжить, мог умереть на операционном столе. По инструкции врач прекращает проведение реанимационных мероприятий при признании всех мер бесперспективными или при констатации биологической смерти. У комиссии нет претензий к врачам по лечению О. Были претензии к оформлению документации и времени наступления и констатации смерти. При этом также подтвердили, что никаких нормативных актов не имеется, но считается, что записи в истории болезни должны производиться при изменении состояния здоровья больного, но не реже, чем через каждые 4 часа. Записи в истории болезни необходимо делать и крайне важно, но лечение на первом месте. Относительно работы по совместительству подтвердили, что заместитель главного врача больницы может работать по совместительству, и при работе по графику в качестве дежурного врача никаких административных вопросов не решает, подчиняется ответственному администратору по больнице.

С учетом тяжелого состояния О. врачи ГКБ N ... прогнозировали невозможность выздоровления больного О. и его смерть, обоснованно пришли к выводу о том, что О. может быть потенциальным донором. Решение главного врача ГКБ N ... Т., заместителя главного врача по анестезиолого-реанимационной службе Лирцман, заведующего отделением реанимации Е. о вызове донорской бригады ... было правильным и своевременным.

Органами предварительного следствия установлено, что в действиях Т. и Е. отсутствует состав какого-либо преступления.

На основании заключения экспертов, судом достоверно установлено, что смерть потерпевшего О. наступила в результате тупой открытой травмы головы с переломами костей свода и основания черепа и ушибами головного мозга. При этом, смерть наступила за 2-4 часа до осмотра трупа.

Из протокола осмотра места происшествия и трупа О., показаний свидетеля Г., проводившего осмотр, показаний судебно-медицинского эксперта Ж. участвовавшего в осмотре трупа, установлено, что осмотр начат в 18 часов 45 минут, а не в 18 часов, как отмечено в протоколе.

Суд сделал обоснованный вывод о том, что даже с такими разночтениями, указанный протокол осмотра трупа О. также подтверждает показания Правденко и Е. о времени констатации смерти С. в 16 часов 11 апреля 2003 года.

Судом также на основании совокупности доказательств достоверно установлено, что донорская бригада в составе хирурга Пятничука, медицинских сестер Л. и Б. прибыла в ГКБ N ... по распоряжению руководителя ... М., что Пятничук, выполняя свои обязанности с разрешения заведующего реанимационным отделением Е. осмотрел О., историю его болезни, у О. была взята на анализ кровь, направлена на исследование ..., за ним велось периодическое наблюдение, и Пятничук принял правильное решение о вызове дежурного судебно-медицинского эксперта для дачи разрешения на возможный забор почек у О. в случае наступления его смерти и такое разрешение было получено от начальника Бюро СМЭ ... Ж., который подписал акт, разрешение и эти документы доставила по указанию М. в ГКБ N ... хирург Шагдурова, которая сообщила Пятничуку, что сам Ж. обещал приехать позже. Бригада доноров ... возглавляемая хирургом Пятничуком ожидала приезда судебно-медицинского эксперта Ж. и по состоянию на 16 часов 20 минут не приступала к операции по изъятию почек у донора О., хотя врачами ГКБ N ... еще в 16 часов была констатирована биологическая смерть О., его труп передан бригаде, и у Пятничука имелись необходимые документы, подписанные экспертом Ж.

Так, свидетель Ж., начальник Бюро СМЭ ..., подтвердил в суде указанные обстоятельства, пояснил, что ему позвонила М., сообщила о том, что дежурного эксперта З. не могут найти, и попросила решить вопрос о вызове эксперта к потенциальному донору, сообщила о его состоянии. Поскольку экспертов не было, и он с заместителем В. были заняты, а ситуация была срочной, он дал разрешение на изъятие почек, подписал акт, передал эти документы приехавшей Шагдуровой и сказал ей, чтобы она ехала в ГКБ N ... одна, обещал ей приехать туда позже, а когда приехал, то увидел работников милиции. Пояснил также, что ни в одной из инструкций нет указаний на то, когда должны заполняться соответствующие медицинские документы, как правило, вся медицинская документация оформляется после "забора" органов, так как процедура требует срочных действий хирурга. По закону о трансплантации органов сотрудники выездной донорской бригады в констатации смерти донора не участвуют, разрешение на изъятие органов дает администрация учреждения, где производится "забор" органа. Основная роль судебно-медицинского эксперта в работе с потенциальным донором состоит в том, чтобы определить, не повлияет ли изъятие органов на проведение в дальнейшем судебно-медицинской экспертизы, а участие в констатации смерти решающее значение имеет решение реаниматолога и врачей, которые работают с потенциальным донором.

Эти же обстоятельства подтвердил свидетель В., заместитель начальника Бюро СМЭ, показал, что к ним обратилась М., просила оказать помощь, к потенциальному донору выезжал Ж.

Кроме этого, об этих же обстоятельствах показала на суде свидетель М., руководитель ..., которая в частности, подтвердила, что после поступления к ней из ГКБ N ... сообщения о нахождении потенциального донора, она дала указание Пятничуку выехать к потенциальному донору, и так как не могли найти дежурного судебно-медицинского эксперта З., то она лично договорилась с Ж. о выезде в ГКБ N ..., о подписании Ж. необходимых документов, о передаче их Шагдуровой, которую она также лично направила сначала к Ж., затем в ГКБ N ... к Пятничуку. Подтвердила, что видела Ж. в ГКБ N ..., когда приехала туда после того, как ей позвонила около 17 часов Шагдурова и сообщила о том, что в больнице милиция. Кроме этого, М. показала суду о порядке работы донорской службы, выезда донорских бригад в больницы, о порядке работы с потенциальным донором, подготовке его к операции, в том числе об изъятии крови для двух анализов, о применении лекарственных препаратов донорам со смертью, о том, что утвержденного списка таких лекарств не имеется, что имеющаяся инструкция Министерства здравоохранения по определению критериев и порядка определения момента смерти не содержит регламентации относительно актов и бланков констатации смерти, в связи с чем ... руководствуется сложившейся практикой. Донорскую бригаду вызывают к крайне тяжелым пациентам, когда состояние донора критическое, после смерти потенциального донора имеется 20-30 минут для изъятия почек. Когда потенциальный донор умирает, донорская бригада должна находиться в реанимации в шаговой доступности, но донорская бригада в констатации смерти участия не принимает. Если реанимационные мероприятия остаются без эффекта, констатируется смерть, реаниматологи сообщают об этом донорской бригаде. Без судебно-медицинского эксперта бригада может выехать на место, однако работать не будет, так как эксперт дает разрешение. Никакой материальной заинтересованности врачи и медицинские сестры ..., больницы от количества заборов органов либо от числа потенциальных доноров, не имеют. После происшедшего в департаменте здравоохранения была назначена специальная комиссия, которая сделала заключение, что в отношении О. со стороны реаниматологов и донорской бригады нарушений не было допущено.

Также указанные обстоятельства выезда бригады доноров, нахождения в ГКБ N ... судом установлены и на основании показаний свидетелей Б., Л., медицинских сестер ..., подтвердивших, в частности о том, что по указанию руководства 11 апреля они выехали в составе бригады по вызову в ГКБ N ... с Пятничуком, а Шагдурова, которая работала на выезде в первый раз, приехала к ним позже, она привезла акты, подписанные судебно-медицинским экспертом Ж. В тот день дежурил судебно-медицинский эксперт З., но его не нашли. Бригада ... работала в обычном режиме, в том числе брали и направляли на анализ кровь ..., ждали результатов. Когда врачи-реаниматологи ГКБ N ... передали О. сотрудникам бригады доноров ..., они после 16 часов стали готовиться к операции по забору почек у потенциального донора, в тот день было как всегда, никогда у живых людей органы не изымались.

Из показаний свидетеля Н., водителя ..., установлено, что в ГКБ N ... он отвез Пятничука, Л. и Б., а из больницы возил на анализ кровь донора в ...

Из прослушанной аудиозаписи судом установлено, что между медицинскими работниками шли нормальные разговоры о потенциальном доноре О., о том, что они не могли найти дежурного судебно-медицинского эксперта З. При этом, судом установлено, что на аудиозаписи были голоса Пятничука, Правденко, свидетелей Б., Л. В связи с этим суд также обоснованно признал, что эти аудиозаписи не могут служить доказательством вины подсудимых.

О том, что донорская бригада не была готова к операции к забору почек у донора, что хирург Пятничук ожидал приезда судебно-медицинского эксперта Ж., свидетельствуют и другие исследованные судом доказательства.

Так, из показаний свидетелей Б., Л., медицинских сестер, установлено, что к моменту приезда работников милиции в 16 часов 20 минут донорская бригада была не готова к операции, в частности, "не намыта", не одета, в том числе на Пятничуке не было даже халата и фартука, а также не был подготовлен к операции и донор, в частности, не было в установленном порядке обработано йодом поле, что следует делать минимум два раза, не было стерильной простыни.

Эти же обстоятельства установлены на основании данных протокола осмотра места происшествия и данных оперативного эксперимента.

Из показаний свидетеля судебно-медицинского эксперта Ж. установлено, что когда через некоторое время после передачи документов Шагдуровой он, как и обещал, сам приехал в ГКБ N ..., то увидел, что там уже были работники милиции.

О том, что Ж. выезжал в ГКБ N ..., кроме свидетелей М. и В., подтвердил и свидетель Л., сотрудник ГУВД ..., пояснивший, что видел Ж. в больнице, когда начали осматривать труп О.

Органами предварительного следствия признано, что в действиях руководителя ... М. и начальника Бюро СМЭ ... Ж. отсутствует состав какого-либо преступления.

Суд также обоснованно признал, что показания свидетелей Б. и Л., медицинских сестер ..., а также врачей клинического госпиталя ... Г., П., Р. и фельдшера Р., работника милиции Л., заместителя прокурора Г., входивших в состав оперативной группы, прибывшей в ГКБ N ... в 16 часов 20 минут, в той части, в которой по мнению стороны обвинения они свидетельствуют о том, что якобы после 16 часов О. был жив и его смерть была констатирована врачами госпиталя ... лишь в 17 часов 03 минуты, не могут быть положены в основу приговора суда, как вызывающие сомнение.

Так, из показаний свидетеля Г. следует, что в 16 часов 30 минут он снимал у О. электрокардиограмму, которая показала наличие сердечного ритма, а из показаний свидетеля П. следует, что она прикладывала фонендоскоп к грудной клетке О., и у него выслушивались сердечные тоны, был пульс. При этом, оба свидетеля показали, что рефлексов у О. они не отмечали, у него были широкие зрачки на свет, самостоятельное дыхание отсутствовало.

Свидетели Р. и Р. подтвердили показания указанных свидетелей.

Свидетели Л. и Г., не являющиеся специалистами в области медицины, знают об этих обстоятельствах со слов этих свидетелей.

По мнению свидетеля Б., когда прибывшие врачи госпиталя ... проводили реанимационные мероприятия О., то он был мертв, а по мнению свидетеля Л. О. был живой, но об этом она не может утверждать, и об этом ранее никому не говорила, так как все решает врач, он наиболее опытный.

При этом, судом учтено, что работники донорской бригады ... не могли постоянно видеть происходившее в ГКБ N ..., в том числе проведение реанимационных мероприятий О. и констатацию его смерти врачами. Донорская бригада прибыла в ГКБ N ..., примерно, в 12 часов 30 минут, а О. был доставлен в эту больницу в 9 часов 20 минут, и у него уже при доставлении в больницу была остановка сердца, ему пришлось проводить реанимационные мероприятия. К тому же, работники донорской бригады не находились постоянно в реанимационном отделении, а были в перевязочной реанимационного отделения, постоянно отлучались. Как установлено, в частности, из показаний свидетелей Б. и Л., они периодически уходили покурить, в буфет, в туалет.

Вместе с тем, из заключения судебно-медицинского эксперта установлено, что у О. имелись переломы 12 ребер. При этом, в некоторых местах переломы ребер имеют кровоподтеки, а в некоторых местах кровоподтеки отсутствуют.

С учетом исследованных доказательств, суд сделал обоснованный вывод о том, что ребра были сломаны при проведении О. реанимационного мероприятия работниками ГКБ N ..., а именно, непрямого массажа сердца, проводимым врачом Правденко совместно с медицинским братом С. в присутствии заведующего отделением реанимации Е. Отсутствие кровоподтеков в местах переломов ребер свидетельствует о том, что непрямой массаж сердца проводился уже на трупе О. врачами госпиталя ....

Электрокардиограмма, снятая врачом госпиталя ... Г. у О., на которой якобы была изображена самостоятельная сердечная деятельность в течение 15 секунд, судом была тщательно исследована с участием специалистов, на основании чего судом был сделан обоснованный вывод о том, что на этой электрокардиограмме О. наблюдается электрическая активность, которая может свидетельствовать о проявлениях электромеханической диссоциации, самостоятельная электрическая активность может быть и у мертвого человека. Только по электрокардиограмме и прослушивании тонов при аускультации нельзя говорить о том, жив ли человек. Кроме этого установлено, что на электрокардиограмме могли быть данные другого человека.

Так, из показаний самого свидетеля Г. суд установил, что он снимал электрокардиограмму в 16 часов 30 минут, которая показала наличие сердечного ритма и в 16 часов 32 минуты, на которой уже не обнаружил сердечных сокращений, зафиксировал отсутствие работы сердца. Если бы он постоянно мониторировал, проводил электрокардиограмму, то заметил бы процесс умирания, но он снял электрокардиограмму на два участка.

Эти же обстоятельства установлены судом на основании показаний свидетеля Р., фельдшера госпиталя ..., подтвердившей, что сначала на электрокардиограмме были зубцы, затем пошла прямая линия.

Из показаний свидетеля И., профессора института ..., занимающегося оценкой критического состояния сердца, установлено, что по первому отрезку электрокардиограммы, наверное, можно сказать, что отображена самостоятельная сердечная деятельность. Это может быть и на фоне предшествующего массажа и введения адреналина. При этом, на данном отрезке кардиограммы мог оказаться кусок электрокардиограммы от другого пациента. Перед снятием электрокардиограммы на 16 часов 30 минут, могла быть асистолия, могла быть желудочковая тахикардия, могла быть желудочковая фибрилляция. При такой электрокардиограмме у пациента может не быть самостоятельного дыхания, артериального давления, пульса. Электрокардиограмма, снятая после 16 часов 30 минут, отличается от двух предыдущих кардиоциклов. Самостоятельная электрическая активность может быть и у мертвого. После констатации смерти она может возвращаться и не раз. Только по электрокардиограмме нельзя говорить жив ли пациент, и в каком он состоянии.

Из показаний свидетеля Б., профессора кафедры анестезиологии и реаниматологии ..., установлено, что судить только по электрокардиограмме о том, что пациент жив, нельзя, так как может наблюдаться электрическая активность сердца. Это паталогическая активность сердца, которая потом прекращается, ритм умирающего сердца.

Из показаний свидетеля М., заведующего кафедрой анестезиологии и реаниматологии ..., установлено, что существует три вида остановки кровообращения: асистолия, фибрилляция и электромеханическая диссоциация, когда на электрокардиограмме отражаются электрические комплексы, а выброса крови нет. Это тоже остановка сердца. При проведении искусственной вентиляции легких поддерживается поступление кислорода в организм и кровообращение возможно. Если при этом проводится непрямой массаж сердца, то на электрокардиограмме будет отражаться сердечная активность, всегда писаться кривая, а не прямая, даже у трупа. Выслушивание глухих ударов сердца при аскультации невозможно после констатации биологической смерти. Нейрохирурги отказались от проведения О. операции в связи с непереносимостью, операция была необходима, но О. погиб бы и при проведении ему операции, и при отказе от нее. Это была та грань, при которой реаниматолог мог отказаться от проведения реанимационных мероприятий в соответствии с приказом N 73.

Из показаний свидетеля К., заведующего отделением реаниматологии и анестезиологии ... установлено, что на первом отрезке электрокардиограммы О. наблюдается электрическая активность. Может это и ритм бьющегося сердца, а может проявление электромеханической диссоциации, то есть такого состояния сердца, при которой электрическая активность сохраняется, а насосная, механическая отсутствует. На втором отрезке электрокардиограммы просматривается отчетливая фибрилляция. Биоэлектрическая активность сердца, это ток, проходящий по сердцу, она может возникать и после констатации биологической смерти, и достаточно продолжительное время, может длиться и 40 минут и час. При проведении искусственной вентиляции легких, непрямого массажа сердца, может регистрироваться активность, вплоть до ответа сердца на прикосновение к груди, но эта активность не будет активностью сердца, а ответной реакцией на прикосновение к груди.

Из показаний специалиста В., заведующего отделением реанимации ГКБ N ... установлено, что на первом отрезке электрокардиограммы О. два участка. На первом участке отображается нормальный синусовый ритм, который не соответствует электрокардиограмме второго участка на период времени 16 часов 30 минут. Далее отображен ускоренный синусовый ритм, при этом сохранена электрическая активность сердца, выброса крови из сердца при которой может и не быть. Для более точного анализа необходимо оценивать показатели дыхания, центральной гемодинамики. Не исключено, что такая электрокардиограмма получена при проведении искусственной вентиляции легких и при действии кардиотоников. Сказать только ли электрическая, или еще и механическая активность сердца отображается на электрокардиограмме, нельзя, так как нет показателей дыхания и давления. Отрезок равен 13,8 секунд. На третьем участке на 16 часов 32 минуты отображается ритм умирающего сердца, имеются только волновые колебания, которые возможно, вызваны непрямым массажем сердца, искусственной вентиляцией легких.

Из показаний специалиста К., заведующего отделением кардиологии ГКБ N ..., установлено, что по электрокардиограмме можно определить частоту сердечных сокращений, если на ней указана скорость записи, и электрокардиограмма снята с соблюдением определенных правил. На отрезке 1 кардиограммы О. отображена, по его мнению синусовая тахикардия. А далее возникает непонятный переход, после чего имеет место электрическая нестабильность миокарда, затем идет диссоциация предсердий и желудочков.

Из показаний эксперта Г., главного судебно-медицинского эксперта ... управления ... при Министерстве здравоохранения Российской Федерации следует, что при электрической активности, и в меньшей степени при механической, сердце может иметь активность в течение короткого промежутка времени.

Из показаний эксперта С., главного анестезиолога- реаниматолога ... управления ... при Министерстве здравоохранения Российской Федерации следует, что электрокардиограмма не признак того, что сокращается сердце, и в некоторых ситуациях очень сложно отличить самостоятельную активность сердца от электрических сигналов.

Из показаний свидетелей М., руководителя ..., специалистов М., М., Ш., С. и других, указанных в приговоре, судом также достоверно установлено, что обнаруженные при осмотре места происшествия, а также указанные в обвинении такие препараты, как допомин, пентамин, листенон, ардуан, гексенал, другие, шприцы с набранной жидкостью препаратов, применяются в трансплантологии, как и по всей медицине в целом. Бригады доноров оснащены такими препаратами, они могут вводиться с целью подготовки органа к забору, его перевозке и трансплантации. Препараты могут вводиться и после констатации смерти, в частности, для того, чтобы расслабить мускулы для проведения операции, в том числе и в почки. Какие конкретно препараты вводить решает врач, ответственный за изъятие органов, конкретного перечня нет, он сложился из практики. Сохранности трупной почки также способствует проведение искусственной вентиляции легких у трупа. 11 апреля при выезде в ГКБ N ... донорская бригада также имела все необходимые препараты.

Из показаний свидетеля Б., старшей медицинской сестры ..., установлено, что она получает для донорских бригад указанные препараты в аптеке по заявкам руководителя ....

При этом, из заключения судебно-химической экспертизы, которое подтвердила судебно-медицинский эксперт судебно-химической лаборатории ... управления ... при Министерстве здравоохранения Российской Федерации В., судом также достоверно установлено, что в трупе О. указанные в обвинении препараты, в том числе и которые якобы вводились О., не обнаружены.

С учетом изложенного, судом сделан обоснованный вывод о том, что наличие названных препаратов у донорской бригады ..., 11 апреля 2003 года не свидетельствует об умысле врачей ... причинить какой-либо вред здоровью О.

Что касается показаний свидетелей С., бывшего руководителя ..., К., С., Ф., С., Н., М., С., врачей-хирургов ..., К., Ш., Л., К., медицинских сестер ..., свидетелей под псевдонимами "М." и "С.", бывших медицинских сестер, М., Ч., Б., З., судебно-медицинских экспертов, А., заведующей отделением реанимации другой больницы, то судом установлено, что этим свидетелям ничего неизвестно о событиях 11 апреля 2003 года, или известно, но из средств массовой информации.

В связи с этим суд сделал обоснованный вывод о том, что показания этих свидетелей не могут служить доказательством вины подсудимых, поскольку им не известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для дела.

Суд также обоснованно признал, что представленные суду в качестве доказательств протоколы осмотра и прослушивания аудиозаписей, осмотра медицинских карт стационарных больных, и другие, которые, по мнению обвинения, свидетельствовали о якобы имевших место до этого различных нарушениях, допущенных судебно-медицинскими экспертами, врачами больниц ... и ... при производстве заборов донорских органов у других доноров, не могут служить доказательствами вины подсудимых, поскольку установлено, что представленные стороной обвинения эти доказательства не имеют никакого отношения к событиям 11 апреля 2003 года.

К тому же органами предварительного расследования подсудимые не обвинялись в том, что якобы они за каждого донора получали денежное вознаграждение, а Пинчук систематически допускал изъятие почек у живых лиц.

Поэтому несостоятельны и доводы государственных обвинителей в представлении о необходимости отмены приговора по этим основаниям.

Суд сделал обоснованный вывод о том, что установленные судом обстоятельства свидетельствуют о том, что врачи ГКБ N ... Лирцман И.В. и Правденко Л.Н., хирурги ... Пятничук П.Е. и Шагдурова Б.В. действовали в соответствии с возложенными на них обязанностями, в пределах своих полномочий, руководствовались действующим законодательством, ведомственными инструкциями, регламентирующим условия и порядок проведения реанимационных мероприятий, трансплантацию органов человека - Законом Российской Федерации "О трансплантации органов и (или) тканей человека", Временной инструкцией для определения биологической смерти и условий, допускающих изъятие почки для трансплантации, утвержденной приказом N 255 Министерства здравоохранения СССР от 23 марта 1977 года, приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 4 марта 2003 года N 73. Смерть О. наступила не в результате бездействия врачей и неоказания О. помощи, не в результате неправильного или недостаточного лечения с учетом противопоказаний, не в результате преступного сговора врачей на совершение каких-либо противоправных действий, а в результате тупой открытой травмы головы с переломами костей свода и основания черепа и ушибами головного мозга.

Суд обоснованно признал, что в действиях каждого из подсудимых отсутствует состав какого-либо преступления.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского городского суда от 2 ноября 2005 года в отношении Пятничука П.Е., Шагдуровой Б.В., Лирцман И.В. и Правденко Л.Н. оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения.

Председательствующий

Шурыгин А.П.

Судьи

Степалин В.П.

Каменев Н.Д.