Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. N 307-П02 Суд надзорной инстанции отменил кассационное определение и направил уголовное дело на новое кассационное рассмотрение, поскольку суд, рассматривающий дело в кассационном порядке, не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре судом первой инстанции или отвергнуты им, а равно не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства и о преимуществах одних доказательств перед другими, а также о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона и о мере наказания

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. N 307-П02

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации М.А.Е. на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2002 года.

По приговору Оренбургского областного суда от 27 декабря 2001 года

М., 23 августа 1946 г. рождения, уроженка г. Каган Бухарской области Республики Узбекистан, несудимая,

оправдана по ст.ст. 285 ч. 1, 290 ч. 4 п. "б" УК РФ за отсутствием в ее действиях состава преступления.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2002 года приговор отменен, а дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

В протесте поставлен вопрос об отмене кассационного определения с передачей дела на новое кассационное рассмотрение в связи с нарушением требований ст. 352 УПК РСФСР, выразившимся в том, что суд кассационной инстанции предрешил вопросы о достоверности или недостоверности доказательств, дал им свою оценку, отличную от оценки, изложенной в приговоре, предрешил вопрос о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Д., выступление М., просившей протест удовлетворить, и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К., полагавшего протест удовлетворить, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

органами расследования М. обвинялась в злоупотреблении должностными полномочиями и в получении взяток неоднократно при следующих обстоятельствах.

М., работая начальником жилищной группы Тоцкой КЭЧ района, являясь должностным лицом, в нарушение своих функциональных обязанностей, утвержденных начальником Тоцкой КЭЧ района, обязывающих начальника жилищной группы вести сводный учет военнослужащих, рабочих и служащих Российской Армии, не обеспеченных жилой площадью, выдавать в установленном порядке ордера на заселение квартир, использовала свои полномочия вопреки интересам службы из корыстной и иной заинтересованности.

В частности, в мае 1998 года прапорщик в/части 40426 Х. и майор этой же части Т. обратились к командованию части с ходатайством об обмене равноценными квартирами. Командиром части данное ходатайство было удовлетворено, после чего Х. передал все необходимые документы в жилищную группу Тоцкой КЭЧ района для утверждения начальником гарнизона на получение обменных ордеров.

В течение месяца жена Ч. неоднократно обращалась к М. с просьбой выдать обменные ордера, однако под различными предлогами получала отказ.

В конце мая 1998 года жена Ч., желая ускорить решение вопроса с обменом квартир, передала М. в качестве взятки бутылку шампанского стоимостью 28 рублей, коробку конфет за 18 руб., банку кофе за 18 руб., кофейный сервиз за 50 руб., а всего на сумму 114 рублей.

Получив взятку, М. выдала Ч. и Т. обменные ордера.

В ноябре 1998 года Ф. подала в Тоцкую КЭЧ района заявление о выдаче ее семье государственного жилищного сертификата. В период с декабря 1998 года по март 1999 года Ф. неоднократно обращалась к М. по вопросу выдачи сертификата, но под различными надуманными предлогами получала отказ.

Опасаясь, что сертификат ей могут не выдать, Ф. обратилась к М. с вопросом о том, что необходимо сделать для положительного решения проблемы.

М. предложила приобрести жидкость после бритья и Ф., купив в магазине указанную жидкость "ХА", стоимостью 380 руб., передала ее М., которая 22 марта 1999 года выдала Ф. жилищный сертификат.

Весной 1998 года служащая в/части 96504 С. обратилась с ходатайством к командиру в/части об обмене занимаемой ею квартиры по адресу А на равноценную в связи с неудовлетворительными санитарными условиями.

Ходатайство С. было удовлетворено и все необходимые документы были направлены в жилищную группу Тоцкой КЭЧ района. В период с августа по декабрь 1998 года С. неоднократно обращалась к М. с просьбой решить вопрос с обменом квартиры, однако под различными предлогами получала отказ.

В декабре 1998 года С., с целью положительного решения ее вопроса, передала М. в качестве взятки бутылку шампанского за 50 рублей, бутылку коньяка за 60 рублей, коробку конфет за 30 рублей, а всего на сумму 140 рублей, после чего М. пообещала оказать необходимое содействие.

В начале марта 1999 года С., опасаясь получить отказ, вновь обратилась к М. с вопросом о том, что необходимо для ускорения положительного решения вопроса с обменом. М. порекомендовала приобрести в магазине бижутерию "набор невесты". С. купила данный набор стоимостью 270 руб. и передала его М., а 24 июня 1999 года последняя выдала ей ордер на другую квартиру.

В декабре 1998 года Л. обратилась с просьбой к М. оказать содействие в получении государственного жилищного сертификата в связи с тем, что ее муж был уволен с военной службы, имея ее продолжительность более 10 лет.

М., заявив, что сертификат Л. положен, но у нее возникнут "командировочные расходы", кроме того, необходимо, чтобы все члены семьи П. были зарегистрированы в п. Тоцкое-2.

Уточнив у М., что в связи с поездкой у нее возникнут "расходы" в сумме 2500 руб., опасаясь, что та может воспрепятствовать получению сертификата, Л. передала ей в качестве взятки 2500 рублей. В середине марта 1999 года М. выдала Л. государственный жилищный сертификат.

Указанные действия органами следствия были квалифицированы как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной и иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства и получение взяток должностным лицом за действия, которые входят в ее служебные полномочия, по признаку неоднократности.

Постановляя оправдательный приговор, суд первой инстанции сослался на то, что в действиях М. отсутствует один из признаков состава преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ - существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

В частности, по эпизодам передачи М. свидетелями Ч., Ф. и С. материальных ценностей, по мнению суда, не допущено существенного нарушения прав и законных интересов граждан.

Кроме того, суд первой инстанции в оправдательном приговоре сослался на положения ст. 575 ГК РФ, позволяющей государственным и муниципальным служащим получать подарки стоимостью не свыше пяти минимальных окладов в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей.

С учетом размера минимальной заработной платы в 1998 году стоимость материальных ценностей, полученных М. при изложенных выше обстоятельствах, значительно меньше пятикратного размера минимума зарплаты.

Одновременно суд, сославшись на положения ч. 2 ст. 14 УК РФ, указал в приговоре, что по эпизодам, связанным с Ч., Ф. и С. в действиях М. отсутствует состав преступления в силу малозначительности содеянного.

Кроме того, по мнению суда, в ходе расследования были допущены нарушения положений ст.ст. 144, 205 УПК РСФСР, выразившиеся в том, что при описании преступных деяний в обвинительных актах не было указано место, время их совершения, конкретные действия, совершенные М. при получении взяток.

Далее в оправдательном приговоре сделан вывод о том, что из показаний свидетелей Ч., С., Ф., Л. и других следует, что каких-либо препятствий по выдаче им ордеров и сертификатов М. не чинила.

В приговоре поставлены под сомнение утверждения свидетелей Ч., Ф., С. и Л. о добровольном заявлении в правоохранительные органы по поводу дачи ими взяток М.

Как полагал суд первой инстанции, по эпизоду передачи С. шампанского, коньяка, конфет, "набора невесты" на общую сумму 410 рублей обвинение М. основывалось лишь только на показаниях самой С. При таких обстоятельствах оснований для признания М. виновной по данному эпизоду не имелось.

Что касается эпизода, связанного с передачей Л. 2500 руб. М. за оформление жилищного сертификата, то, по мнению суда первой инстанции, кроме показаний свидетелей П., Л. вина М. какими-либо иными доказательствами не подтверждена.

В приговоре также отмечается, что прокурором Т. гарнизона по данному делу были нарушены положения ст. 129 Конституции РФ и превышены полномочия при формировании следственной группы.

В связи с этим допросы свидетелей П. и Л. (т. 1 л.д. 317-321) признаны проведенными работниками милиции, не имеющими на то соответствующих полномочий, а следовательно, недопустимыми доказательствами.

По мнению суда первой инстанции, протокол допроса Ф. (т. 1 л.д. 252-264) не соответствовал видеозаписи указанного допроса. При воспроизводстве видеозаписи судом установлено, что в протоколе следственного действия не отражено, предупреждена ли свидетель об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, чем нарушены положения ст.ст. 141, 158, 160 УПК РСФСР. Суд признал установленным, что с нарушениями процессуальных положений (ст.ст. 164, 165 УПК РСФСР) проведены опознания предметов взяток свидетелями Ч. и Ф. (т. 1 л.д. 313, 316). Нарушения выразились в том, что эти лица предварительно не допрашивались относительно примет опознаваемых предметов, а в ходе видеозаписи не отражено фактов подписи понятыми протоколов опознания и предупреждения свидетелей об уголовной ответственности.

По этим основаниям суд признал, что указанные выше доказательства добыты с нарушением уголовно-процессуальных положений и в соответствии со ст. 69 ч. 3 УПК РСФСР не могут быть положены в основу обвинения.

Суд кассационной инстанции отменил оправдательный приговор в связи с нарушением судом первой инстанции требований ст. 20 УПК РСФСР, выразившимся в неполноте и односторонности судебного следствия, а также вследствие несоответствия оправдательного приговора положениям ст. 314 УПК РСФСР.

Президиум находит протест обоснованным и подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 352 УПК РСФСР суд, рассматривающий дело в кассационном порядке, не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре судом первой инстанции или отвергнуты им, а равно не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства и о преимуществах одних доказательств перед другими, а также о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона и о мере наказания.

Однако эти указанные требования закона при рассмотрении данного дела судом кассационной инстанции не были соблюдены.

Отменяя оправдательный приговор в отношении М., кассационная инстанция дала свою оценку доказательствам, указав в своем определении, что суд первой инстанции при вынесении приговора не учел того, что показания свидетелей Ч., Х., Л., П., С., Ф. в ходе расследования и в суде являются последовательными (л. 7 определения).

Таким образом суд кассационной инстанции вопреки требованиям закона дал совсем иную оценку исследованным в судебном заседании доказательствам, чем та, которую им дал суд первой инстанции.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала несостоятельными выводы суда первой инстанции, приведенные в приговоре, об отсутствии в содеянном М. состава преступления по эпизодам получения материальных ценностей в связи с положениями ст. 575 ГК РФ.

При этом в кассационном определении она прямо указала, что суду первой инстанции следовало руководствоваться положениями ст. 290 УК РФ и смыслом указанного закона, из которого вытекает, что независимо от размера незаконное вознаграждение должностного лица за выполнение им действия (бездействия) с использованием служебного положения должно расцениваться как взятка в тех случаях, если вознаграждение (или соглашение о нем) имело характер подкупа, обусловливало соответствующее, в том числе и правомерное поведение должностного лица, или если вознаграждение передавалось лицу за незаконные действия (бездействие) (л. 8 определения).

Кроме того, суд кассационной инстанции указал в своем определении, что он считает несостоятельными выводы суда первой инстанции о том, что при опознании предметов, изъятых у М., были допущены нарушения, поскольку Ч. и Ф. не допрошены об индивидуальных приметах и особенностях опознаваемых предметов.

По мнению суда кассационной инстанции, Ч., Х. и Ф. (т. 1 л.д. 250-263, 288-292) до указанных опознаний были подробно допрошены, в том числе и о приметах опознаваемых ими в последующем предметах.

Вопреки выводам суда первой инстанции, по мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, из протоколов опознаний (т. 1 л.д. 313-316) следует, что порядок предъявления для опознания, предусмотренный ст. 165 УПК РСФСР, соблюден, понятые и свидетели предупреждались об уголовной ответственности (л. 9 определения).

В кассационном определении также отражено, что как на следствии, так и в суде свидетели Ч., Х., Ф. Неоднократно поясняли, что заявления и последующие показания ими давались добровольно.

Выводы суда первой инстанции в оправдательном приговоре о том, что еще до подачи заявлений указанными лицами следствие располагало соответствующими сведениями, по мнению суда кассационной инстанции, не свидетельствовало об оказании на упомянутых лиц в ходе расследования какого-либо давления (л. 10 определения).

Таким образом, суд кассационной инстанции нарушит требования ч. 2 ст. 352 УПК РСФСР, предрешив вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, дав свою оценку протоколам опознания, отличную от оценки этих же доказательств, данной судом первой инстанции, а также изложенным в заявлениях свидетелей доводам об оказании на них в ходе предварительного расследования давления со стороны правоохранительных органов, предрешил вопрос о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона.

Указанное нарушение является существенным и поэтому кассационное определение признается незаконным, подлежащим отмене с передачей дела на новое кассационное рассмотрение, в ходе которого следует рассмотреть дело в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

На основании изложенного, руководствуясь п. 3 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2002 года в отношении М. отменить, передав дело на новое кассационное рассмотрение.