Способы компенсации морального вреда, причиненного при оказании медицинских услуг / С.В. Егизарова / Юридическое и деонтологическое обеспечение прав российских граждан на охрану здоровья: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Суздаль, 2008 г.

Способы компенсации морального вреда,
причиненного при оказании медицинских услуг

Моральный вред не подлежит восстановлению, его допустимо лишь в определенном смысле компенсировать. Однако многие ученые наряду с термином "компенсация" оперируют термином "возмещение", который также закреплен в гражданском законодательстве. Так, в п. 2 ст. 1101 ГК РФ говорится о "возмещении" морального вреда, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 неоднократно используется термин "возмещение", что, по нашему мнению, искажает терминологическое значение слова "возмещение", так как в гражданском праве под возмещением принято понимать приведение нарушенного блага в то состояние, в котором оно находилось до нарушения. Если, например, в результате медицинской ошибки пациент потерял ногу, то возместить в денежном эквиваленте данный орган невозможно, возможно только компенсировать путем денежной суммы физические и нравственные страдания. Возместить в денежном эквиваленте можно только те материальные средства, которые были затрачены на лекарства в ходе лечения, но это является имущественной ответственностью.

Таким образом, термин "возмещение морального вреда" должен быть исключен из гражданского законодательства, так как он не выражает сущности облегчения физических и нравственных страданий потерпевшего так, как термин "компенсация". Стоит согласиться с мнением С.А. Беляцкина, считающего, что "служащие общим критерием и мерилом ценностей и прав деньги должны в данном случае явиться средством удовлетворения потерпевшего. Если денежное вознаграждение не будет реституцией, то оно будет, по крайней мере, компенсацией".

Какими же способами можно достичь целей, которые ставит перед собой институт компенсации морального вреда?

Некоторые авторы считают, что ввиду отсутствия иного, более оптимального, способа дать потерпевшему удовлетворение, этим способом может служить и служит денежная компенсация. Еще до революции сторонники компенсации морального вреда утверждали, что деньги служат общим критерием и мерилом ценностей и прав. "Лицо, оскорбленное в своих чувствах, в своей репутации, имеет право добиваться приватной компенсации за свои страдания. Таковую ему дают в деньгах за отсутствием лучшей меры... Но денежное вознаграждение является не только тем крайним средством, ...оно может считаться в некотором роде даже естественным последствием совершившегося нарушения. За деньги приобретаются блага, служащие к удовлетворению потребностей физических и духовных. Причинив ущерб в моральной сфере данного лица, отняв у него одно из духовных благ, деликвент должен быть готов, что с него потребуют доставления потерпевшему того, чем духовные блага могут быть приобретены, т.е. уплаты денежной суммы".

Следует отметить, что ст. 131 Основ гражданского законодательства СССР 1991 г. предусматривала возможность компенсации морального вреда как в денежном, так и в другом выражении, в том числе путем предоставления какого-либо имущества, иных благ. Тогда как ныне действующий ГК РФ несколько изменил толкование Основ и оставил лишь возможность компенсации морального вреда в денежном выражении (ст. 151, п. 1 ст. 1101 ГК РФ). В то же время п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 устанавливает, что при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда в судебном порядке по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме, согласно ст. 131 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик 1991 г., а по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г., согласно ст.ст. 151, 1101 ГК РФ - только в денежной форме.

Многие цивилисты отрицали идею компенсации морального вреда в денежной форме. Так, Г.Р. Шершеневич, П.Н. Гуссаковский, Л. Зейц, К.М. Варшавский отвергали возможность компенсации морального вреда денежными средствами.

М.М. Агарков полагал, что если затронуты честь и достоинство человека, то денежная компенсация морального вреда не допускается, а если повреждено здоровье потерпевшего, повлекшее для него длительные страдания или лишения, вопрос о возмещении такого морального вреда должен быть решен положительно.

Данный подход был поддержан многими учеными, такими как Н.C. Малеин, А.М. Белякова, Л.А. Майданик и Н.Ю. Сергеева, С.Н. Братусь, М.Я. Шиминова и другими. Эти авторы делали упор на возмещение морального вреда, прежде всего в случаях причинения вреда жизни и здоровью граждан (при устойчивой утрате трудоспособности, длительных страданиях, неизгладимом обезображивании лица и т.д.). А.В. Белявский утверждал, что необходимо ввести именно материальную компенсацию морального вреда.

В настоящее время также ряд авторов поддерживают точку зрения о том, что в Основах гражданского законодательства СССР и союзных республик 1991 г., способы компенсации морального вреда (денежная форма и иная материальная форма) наиболее полно отражали специфику данного института и давали больше возможностей для удовлетворения требований потерпевших.

Так, И.Н. Поляков отмечает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, "что вряд ли правильно". В.Д. Адаменко полагает, что изменения в законодательстве по этому вопросу возможны. "Компенсация морального вреда осуществляется только в рублях, пока иные материальные формы не будут предусмотрены законодательством". Под "иной" формой автор понимает "акции и другие ценные бумаги, драгоценности, транспортные средства передвижения, домовладение, вещи, одежду, т.е. предметы материального мира, представляющие определенную ценность для потерпевшего".

В связи с этим нельзя не сказать и о таком способе "заглаживания нравственного вреда" как принесение извинения. Такая санкция существует в Уголовном кодексе РФ, однако не нашла своего закрепления в гражданском законодательстве. Поэтому, используемая в судебных решениях, она сама по себе не может носить правового характера и обеспечиваться принудительными мерами.

Действительно, денежная форма компенсации морального вреда, равно как и любого другого, является наиболее предпочтительной. Однако, как представляется, установление только одного способа компенсации вряд ли обоснованно. Определение компенсации морального вреда в иной материальной форме для потерпевшего может быть наиболее значимым, чем в денежной форме (например, осуществление бесплатного медицинского ухода, поиск и приобретение вещи, имеющей, в том числе неимущественную ценность для потерпевшего, предоставление жилого помещения, безвозмездное выполнение работ или оказание услуг).

Кроме того, судебная практика идет по пути определения компенсации морального вреда, причиненного вследствие оказания медицинских услуг, в минимальном размере. Так, например, за то, что у пациента при операции острого аппендицита забыли в животе посторонний предмет, компенсация морального вреда составила 7,5 тыс. рублей, а за несвоевременно распознанную внематочную беременность, что повлекло тяжелые осложнения, компенсация морального вреда составила 25 тыс. рублей.

По нашему мнению, при компенсации морального вреда, причиненного вследствие оказания медицинских услуг, потерпевшему гражданину-пациенту должно быть предоставлено право выбора формы компенсации: в денежной форме либо в форме предоставления восстановительных или иных медицинских услуг в течение всей жизни, а также в форме получения таких услуг в другом медицинском учреждении. Компенсация морального вреда в натуральной форме, по нашему мнению, явилась бы для потерпевшего пациента более значительной и важной в восстановлении психического и физического здоровья, нежели компенсация в денежной форме. Выбор формы компенсации должен определяться судом с учетом пожелания пациента.

Таким образом, мы считаем, что возврат к существовавшей в Основах гражданского законодательства СССР и союзных республик 1991 г. модели компенсации морального вреда (причиненных физических и нравственных страданий) положительно сказался бы на заглаживании данного вреда. Введение в законодательство прежней модели компенсации морального вреда отвечало бы идеалам справедливости, гуманности российского права. Например, лицо, претерпевшее физические страдания, получило увечье (ампутация ног). В данном случае потерпевшему актуальней было бы получить автотранспортное средство, переоборудованное для инвалидов, для свободного передвижения, нежели денежную компенсацию, и т.д.

Также актуальным остается вопрос о форме компенсации морального вреда при добровольном исполнении обязательства по компенсации физических и нравственных страданий.

Так, О.Н. Садиков указывает, что "граждане, самостоятельно осуществляющие принадлежащие им гражданские права, вправе дать согласие на предложение ответчика о компенсации морального вреда в натуральной форме, т. е. определенными товарами или услугами".

Однако, по мнению А.М. Эрделевского, "размер компенсации морального вреда в денежной форме не существует до тех пор, пока суд его не определил. Именно поэтому у истца нет субъективного права требования компенсации морального вреда в заранее определенном размере, он может лишь требовать, чтобы суд определил этот размер и вынес решение о соответствующем взыскании с ответчика". С данной точкой зрения мы не согласны, поскольку потерпевший, предъявляя требование взыскать через суд с ответчика определенную денежную компенсацию, доказывает и обосновывает ее размер, a не требует его определения от суда. Подобный подход ставит под сомнение возможность добровольного использования обязательства по компенсации морального вреда, поскольку участникам обязательства не предоставляется право самостоятельно решить вопрос об определении его размера.

Таким образом, не вызывает сомнения целесообразность законодательного установления возможности компенсации морального вреда с учетом мнения потерпевшего как в денежном, так и в другом выражении, в том числе путем предоставления какого-либо имущества, иных благ. Подобная модель компенсации морального вреда актуальна для потерпевшего, поскольку определение компенсации морального вреда в иной материальной форме для него может быть наиболее значимым, чем в денежной форме (например, осуществление бесплатного медицинского ухода, получение автотранспортного средства, переоборудованного для инвалидов). В целях реализации данного положения предлагается внести изменения в ст. 151 и п. 1 ст. 1101 ГК РФ, предусмотрев возможность осуществления компенсации морального вреда в денежной или иной материальной форме с учетом мнения потерпевшего.

С.В. Егизарова,

кандидат юридических наук, старший преподаватель

Филиала Северо-Кавказского государственного технического

университета в г. Кисловодске