"Тонкости виндикации" (интервью с М.А. Ероховой, главным консультантом Управления анализа и обобщения судебной практики ВАС РФ, магистром частного права и А.М. Ширвиндтом, ассистентом кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, магистром частного права) (Н. Шиняева, "эж-ЮРИСТ", N 43, октябрь 2008 г.)

"Тонкости виндикации" (интервью с М.А. Ероховой,
главным консультантом Управления анализа и обобщения
судебной практики ВАС РФ, магистром частного права
и А.М. Ширвиндтом, ассистентом кафедры гражданского права юридического
факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, магистром частного права)

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации подготовил проект Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения. Принятие данного документа скорее всего состоится 11 ноября. Специально для читателей "эж-ЮРИСТ" о проекте рассказывают его разработчики - главный консультант Управления анализа и обобщения судебной практики ВАС РФ, магистр частного права Мария Андреевна Ерохова и ассистент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, магистр частного права Андрей Михайлович Ширвиндт.

Мария Андреевна, Андрей Михайлович, любой обзор судебной практики появляется, когда суды при рассмотрении конкретных дел сталкиваются с какими-то проблемами, решают их по-разному, что приводит к разнобою в судебной практике. Что не ясно судам при рассмотрении виндикационных исков?

М.Е.: Действительно, по некоторым вопросам, возникающим в связи с рассмотрением виндикационного иска, судебная практика по стране не единообразна, что порой приводит к непредсказуемости судебных актов. Основные проблемы, с которыми сталкиваются суды, можно разделить на четыре блока.

Первый связан с соотношением виндикационного иска с другими способами защиты, в первую очередь с реституцией. Этой проблеме посвящены первые три пункта проекта Обзора.

Второй блок проблем - это критерии добросовестности.

Третий - понимание судами такого критерия допустимости истребования имущества у добросовестного приобретателя, как выбытие имущества помимо воли владельца. Статья 302 ГК РФ сформулирована таким образом, что если имущество выбыло из владения собственника или лица, которому было передано собственником во владение, помимо их воли, то виндикационный иск подлежит удовлетворению, даже несмотря на добросовестность приобретателя. Поэтому очень важно понять, в каких случаях выбытие имущества происходит помимо воли собственника, в каких - по его воле.

Четвертый блок вопросов связан с применением исковой давности по виндикационному иску. Основная проблема состоит в том, с какого момента начинает течь исковая давность по виндикации.

А.Ш.: Есть еще круг проблем, которые в Обзоре не отражены. В первую очередь речь здесь идет о месте виндикации в системе способов защиты прав на недвижимое имущество. Обзор построен таким образом, что этот вопрос сознательно нигде не решается, с тем чтобы ВАС РФ определил свою позицию при подготовке Постановления Пленума, который будет посвящен уже именно вопросам защиты прав на недвижимость с учетом специфики, связанной с государственной регистрацией. Работа над Постановлением идет в настоящее время. Тем не менее все вопросы, которые решаются в обсуждаемом проекте Обзора, решаются единообразно и для движимых, и для недвижимых вещей. Так что нет никакой беды в том, что сначала появится Обзор по виндикации, а уж потом Постановление Пленума по защите прав на недвижимость.

Можно ли сказать, что ВАС РФ наконец-то определил, что такое добросовестность?

М.Е.: Добросовестность - это оценочная категория, а значит, едва ли возможно предложить какое-то универсальное понятие, работающее во всех делах. Каждый судебный спор индивидуален, поэтому нельзя сказать, что ВАС РФ раз и навсегда четко определил, что такое добросовестность. В то же время в проекте Обзора действительно предложены ориентиры для судов, когда можно сделать вывод с учетом других особенностей дела об отсутствии добросовестности у владельца имущества. Например, если между лицами есть та или иная форма аффилированности (скажем, лицо продает имущество своему близкому родственнику или другу). Может ли этот родственник, когда к нему будет предъявлен виндикационный иск, сказать, что он добросовестный приобретатель? Здесь есть о чем задуматься истцу и суду.

Важно учитывать, что критерии добросовестности, предлагаемые в проекте Обзора, не являются исчерпывающими. В Обзоре анализируются только некоторые возможные варианты, что совершенно не исключает, что практика предложит и иные критерии. Например, перепродажа имущества в чрезмерно короткие сроки, особенно это подозрительно при перепродаже недвижимости за один день, учитывая то, что продавец - не риэлтор, который занимается такими операциями в силу своей профессии. Этот критерий отсутствия добросовестности исчез окончательно из текста Обзора, что, однако, не означает, что он исчезнет или должен исчезнуть и из судебной практики. Или же такой критерий: покупатель знал о судебном споре в отношении приобретаемого им имущества, значит, должен был усомниться в праве продавца на отчуждение. Такая позиция уже нашла свое отражение в пункте 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 N 8 о защите права собственности и других вещных прав.

А.Ш.: Под добросовестностью мы понимаем то, что в ст. 302 ГК РФ определено как "не знал и не мог знать" о том, что имеет дело с неуправомоченным отчуждателем. "Не знал и не мог знать" означает добросовестное заблуждение. Здесь закон использует, правда, не совсем точную формулировку: на самом деле речь идет о случаях, когда приобретатель "не знал и не должен был знать". Главное проблемное поле - те случаи, когда мы говорим, что приобретатель должен был знать. То есть нам неважно, знал он или нет. Предполагается, что знал, если сложилась такая ситуация, в которой любой нормальный приобретатель проверил бы или усомнился. Вся эта обсуждаемая нами казуистика посвящена раскрытию понятия "должен был знать". Должен был знать, когда имел дело с родственниками или с юридическими лицами, в которых его родственники являются участниками или сотрудниками. Должен был знать, когда покупал по явно заниженной цене. В тексте Обзора остались только два критерия недобросовестности: аффилированность и заниженная цена. При этом аффилированность является очень емким понятием, включающим в себя и родственников, и связи в юридических лицах, и, как говорит Обзор, "иные связи".

Почему из списка критериев добросовестности исключен короткий срок перепродажи?

М.Е.: Президиум ВАС РФ в рамках конкретного спора о виндикации материальной, телесной вещи по этой проблеме еще не высказывался. Поэтому было решено подождать "живого" дела, на основании которого можно будет вывести четкую и понятную позицию по этому вопросу.

Пункт 7 проекта Обзора звучит таким образом, что принятая обеспечительная мера еще не означает, что покупатель имущества не является добросовестным. Поясните, пожалуйста, почему все так неоднозначно.

М.Е.: По процессуальному закону обеспечительная мера имеет силу с того момента, как она принята судом. Предположим, суд удовлетворил ходатайство о принятии обеспечительной меры в виде ареста имущества, т.е. с этого момента имущество считается арестованным и, значит, в отношении него нельзя совершать отчуждательные сделки. Однако лицо, которому запрещено отчуждать имущество, отчуждательную сделку совершило и исполнило.

Может ли потом собственник истребовать свое имущество у покупателя арестованного имущества? В п. 7 проекта Обзора высказана следующая позиция: сделка по отчуждению является ничтожной, но забрать имущество у покупателя можно только в том случае, если он не является добросовестным. Возможны такие случаи, когда покупатель не знает про принятую судом обеспечительную меру в отношении приобретаемого им имущества. Например, сведения об аресте не внесены в Реестр прав на недвижимое имущество, так как с момента принятия судом обеспечительной меры и до внесения информации об аресте в Реестр проходит определенное время, в период которого и могла быть совершена сделка по отчуждению имущества.

Нет ли опасений, что такая формулировка будет истолкована как правовая позиция ВАС РФ и ее могут использовать недобросовестные участники оборота?

А.Ш.: Во-первых, важно помнить, что если покупатель участвует в процессе, в котором в отношении имущества принята обеспечительная мера, то считается, что он знает об этом, даже если фактически он об этом не знал.

Во-вторых, формулировка в п. 7 такая: "Само по себе принятие судом обеспечительной меры не свидетельствует..." Это значит, что если удастся доказать, что покупатель знал об обеспечительной мере, хотя и не "должен был", то суд не будет считать его добросовестным. Если не удастся доказать, то и не о чем говорить. Для суда то, что не доказано, не существует. Нельзя одной только ссылкой на арест опровергнуть добросовестность. Нужно еще учитывать тонкость, в которой почему-то путаются порой даже искушенные умы - речь не идет о том, что сделка, совершенная в нарушение судебного ареста, действительна! В рамках закрепленной в ст. 302 ГК РФ модели добросовестность приобретателя обсуждается именно тогда, когда имущество получено им на основании ничтожной сделки, направленной на распоряжение этим имуществом. Добросовестность лица, приобретшего имущество по действительной сделке, правового значения не имеет.

При обсуждении на Президиуме п. 9 проекта Обзора, посвященного критериям отсутствия добросовестности, зашел вопрос о сговоре сторон. Как такой сговор предполагается доказывать?

М.Е.: Имелось в виду, что продавец говорит покупателю: "Я тебе продаю имущество за 1 рубль. Покупай быстрее, оно не мое. Если к тебе будет предъявлен виндикационный иск, ты скажешь, что ты добросовестный приобретатель. Имей в виду, поэтому такая низкая цена". Покупатель соглашается. Вот это и есть сговор.

Вопрос доказывания сговора - это уже вопрос конкретного дела. Например, относительно недавно на Президиуме рассматривалось дело, где покупатель приобрел земельный участок размером в несколько гектаров за 200 с небольшим тысяч рублей, а потом отдал его в залог за 8 млн рублей. Президиум сделал вывод об отсутствии добросовестности покупателя и возможном сговоре с продавцом. Критерием послужила как раз явно заниженная цена, а сговор как критерий уже вторичен, поэтому в тезис п. 9 проекта Обзора не включен, а лишь упомянут при изложении фабулы дела. Но сам факт такого сговора будет виден из обстоятельств конкретного случая.

А.Ш.: Действительно, мы не говорим о том, что нужно доказывать факт сговора. Необходимо определить, как квалифицировать соглашение, по которому вещь продается по цене, которая в десятки раз ниже рыночной. Почему продавец продает, а покупатель покупает так дешево? Судя по всему, у них есть какой-то другой мотив, не нашедший отражения в сделке. Вот как раз этот другой мотив суд первой инстанции и посчитал предметом сговора.

Существует мнение, что невозможно охватить все схемы, которые применяются для "увода" имущества, критериями, указанными в п. 8 Обзора. Предполагается ли рекомендовать судам требовать от сторон раскрытия всей структуры владения (в том числе сведения о контроле через офшорные компании)?

А.Ш.: Мы все-таки ведем речь об обзоре практики. Здесь приводятся некоторые характерные казусы, которые ВАС РФ считает возможным рекомендовать судам как образцовые. Каждому из них предпослан тезис, в краткой форме передающий основную правовую позицию данного дела. Отсутствие в Обзоре казуса по тому или иному вопросу, равно как и "слишком узкая" формулировка отдельного тезиса, не означают недопустимости формулирования арбитражными судами аналогичных позиций в других, не охваченных Обзором случаях.

При этом тезис пункта 8 все равно сформулирован весьма широко - речь идет о родственных и иных связях (друг, сват, брат, бывший одноклассник и т.д.).

Кроме того, поставленный вопрос - следует ли раскрывать всю структуру связей - приобретает смысл только тогда, когда мы определимся с тем, кто доказывает или соответственно опровергает добросовестность. Вопрос с бременем доказывания в проекте Обзора остался окончательно нерешенным. Посвященный ему пункт был в ходе обсуждения проекта исключен, чтобы вернуться к нему позднее.

Почему этот вопрос был оставлен в стороне?

А.Ш.: На этот счет есть определенное решение, содержащееся в п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ N 8. Получилось, что ВАС РФ в каком-то смысле является заложником своих разъяснений: если мы хотим сохранить это решение, то зачем его повторять в Обзоре. Если хотим исправить, то для этого необходимо принимать новое Постановление Пленума ВАС РФ.

Сегодня в соответствии с Постановлением N 8 ответчик должен доказать свою добросовестность. Данная позиция не бесспорна, потому что ответчик обязан доказать, что он не должен был знать об отсутствии оснований, которые отбрасывают тень сомнения. Доказать негативный факт, как говорят процессуалисты, - дело безнадежное. Едва ли возможно доказать, что ты чего-то не знал.

На Ваш взгляд, истец должен доказывать отсутствие добросовестности у ответчика?

А.Ш.: Я считаю, что в определенной мере бремя доказывания должно лежать на истце. Но это мое личное мнение, которое не нашло воплощения в Обзоре. Если же факт отсутствия добросовестности доказывает истец, то он и должен доказать, что ответчик знал или должен был знать об отсутствии правомочий у отчуждателя. При таком подходе истцу придется искать ту или иную аффилированность, "раскрывать всю структуру владения" и т.п. Ему следует самому найти все, что он считает заслуживающим внимания, и доказать суду, что эти факты имели место и что они имеют значение.

Какой подход ВАС РФ отражают пункты 10 и 11 Обзора?

М.Е.: Этот вопрос - если имущество уходит от собственника на основании недействительной сделки, выбыло оно по его воле или помимо воли - актуален для практики. Суды по-разному отвечают на этот вопрос, и в доктрине он тоже по-прежнему дискуссионный. Нами в Обзоре предлагаются решения, которые, может быть, и небесспорны, но какую-то определенность в судебную практику они внесут.

Наша позиция такова: несмотря на то, что имущество выбывает из владения собственника по недействительной сделке, это все же выбытие по его воле, ведь собственник отдает имущество сам. Может быть, этот вывод распространяется не на все основания недействительности. Например, когда сделка заключается под влиянием угрозы, нельзя сказать, что имущество выбывает по воле собственника.

Обзор решает и другую, более конкретную проблему: злоупотребление единоличным исполнительным органом своими полномочиями. Например, директор заключил крупную сделку без одобрения совета директоров или общего собрания акционеров. Есть здесь воля юридического лица или нет? В 2004 году Президиум ВАС РФ сказал, что такое выбытие происходит помимо воли юрлица, а в декабре 2007 года прозвучала другая позиция: Президиум, рассматривая конкретное дело, высказался о том, что такое выбытие происходит по воле юрлица. Диаметрально противоположные подходы показывают проблемность вопроса. В пункте 11 Обзора отражена позиция Президиума 2007 года: выбытие имущества из владения юридического лица по крупной сделке, даже если сделка не была одобрена, происходит по воле юридического лица, потому что оно само избрало этого директора и наделило его полномочиями осуществлять фактическую передачу имущества.

А.Ш.: Во всем Обзоре проводится такая идея. Одно дело - сделка, во исполнение которой передается имущество, другое - само выбытие имущества из владения. Имеет значение только момент выбытия из владения. Не сделка, во исполнение которой вещь передавалась или выбывала, а то, как она выбывала из владения.

В связи с этим не случайна формулировка пункта 10: недействительность сделки сама по себе не свидетельствует о выбытии вещи из владения помимо воли лица. Возможен случай, когда мы заключили ничтожную сделку, а потом ее исполнили по своей воле. Другой случай - мы заключили ничтожную сделку, после этого продавец отказался передавать вещь, а несостоявшийся покупатель ее отнял, скажем, обманом или угрожая продавцу. Если такой несостоявшийся покупатель получил имущество в результате обманных или насильственных действий, то имеет место выбытие имущества из владения помимо воли лица, а сама по себе недействительность сделки роли не играет.

Пункт 13 проекта Обзора, посвященный выбытию арендованного имущества на основании решения судебного пристава-исполнителя, при обсуждении на Президиуме вызвал бурные дискуссии. Почему? Какова окончательная редакция пункта? Какие правовые позиции обсуждались в отношении этого вопроса?

М.Е.: Окончательная редакция пункта осталась примерно в том же виде, в каком обсуждалась на Президиуме, за исключением нескольких редакционных уточнений. Этот пункт логически связан с п. 12, согласно которому если имущество выбывает по решению суда, впоследствии отмененному, то с точки зрения ст. 302 ГК РФ имущество выбыло помимо воли его владельца. Общее в этих пунктах то, что выбытие имущества на основании впоследствии отмененного акта власти является выбытием помимо воли.

Однако в основном тексте (а не в варианте) пункта 13 вводится один нюанс: собственник передал имущество в аренду, судебный пристав-исполнитель пришел к арендатору с целью обратить взыскание на его имущество, а арендатор выдал арендованное имущество за свое. В этом случае, может быть, допустимо сказать, что из владения собственника имущество выбыло по его воле, так как на нем лежит риск выбора такого арендатора, который отдал чужое имущество.

Если Президиум ВАС РФ, утверждая этот Обзор практики, проголосует за вариант, то названный нюанс окажется неучтенным, то есть по этой проблеме ВАС РФ не выскажется. Если проголосуют за основной текст, нюанс будет учтен. Тогда судебная практика сможет широко толковать п. 12-13. Общим правилом, выводимым из п. 12, допустимо обозначить идею о том, что если имущество выбывает из владения во исполнение отмененного впоследствии акта власти, то это выбытие помимо воли, независимо от того, что это за акт власти - решение суда или постановление судебного пристава. Однако из пункта 13 тогда будет следовать одна особенность: если имущество выбыло от арендатора или иного законного владельца на основании решения суда или постановления судебного пристава по той причине, что это лицо позиционировало себя собственником, - это выбытие из владения по воле собственника, так как именно он выбрал такого владельца.

Обсуждался вопрос, по какому пути разумно пойти, не будет ли противоречия, если принять пункт 12 и основной текст пункта 13? Было мнение, что п. 12-13 вообще можно исключить, поскольку в них решается еще одна фундаментальная проблема. Дело в том, что собственник может виндицировать вещь, если она отчуждалась неуправомоченным лицом. Если мы говорим, что имущество выбыло из владения на основании впоследствии отмененного решения суда или постановления судебного пристава, и открываем виндикацию, это значит, что отмена актов власти имеет обратную силу, то есть эти акты изначально не имели юридической силы и не порождали никаких правовых последствий. Для теории процессуального права это не бесспорный вывод.

Какая существует проблема с течением исковой давности при виндикации и как предлагается ее решить в Обзоре?

М.Е.: Такой пример: украли дорогостоящую картину, вора нашли через пять лет. Вопрос - можно ли забрать свое имущество? Формальное прочтение закона позволяет ответить: исковая давность начинает течь с того момента, как было нарушено право, т.е. когда украли картину. Получается, что у вора через 5 лет после кражи картину забрать нельзя. Такое формальное прочтение закона приводит к несправедливости. Подобное дело рассматривалось на Президиуме ВАС РФ в 2000 году, который решил тогда, что исковая давность по таким делам начинает течь с того момента, как узнали, кто ответчик, т.е. как нашли вора. В п. 14 Обзора формулировка более осторожная: исковая давность начинает течь с того момента, как найдено имущество.

Довольно дискуссионным оказался п. 4 Обзора, в котором говорится, что добросовестный приобретатель не считается приобретшим имущество возмездно, если он заплатил после того, как узнал, что имеет дело с неправомочным отчуждателем.

А.Ш.: Действительно. Рассмотрим такую ситуацию: собственник нашел владельца (добросовестного) своего имущества и обратился к нему с виндикационным иском. Тот понял, что дело "запахло жареным", и пошел платить по договору купли-продажи, ведь добросовестный приобретатель защищается только тогда, когда приобрел имущество возмездно. Поэтому владелец имущества начинает восполнять недостающие элементы состава, который необходим для его защиты. Поскольку он делает это уже не по "доброй совести", то для целей применения ст. 302 ГК РФ не будет считаться приобретшим имущество возмездно.

Интервью провела Н. Шиняева

"эж-ЮРИСТ", N 43, октябрь 2008 г.