Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 августа 1999 г. N 30-ПВ99ПР Дело подлежит направлению на новое рассмотрение, поскольку, отказывая истцу во взыскании авторского вознаграждения и компенсации морального вреда, суд не назвал мотивы, по которым отверг доводы истца, приведенные в исковом заявлении и при рассмотрении дела, и законы, которыми при этом руководствовался

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 августа 1999 г. N 30-ПВ99ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по иску Ч. к Кусковскому заводу консистентных смазок Министерства путей сообщения Российской Федерации (КУЗАКС МПС) о защите прав патентообладателя по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Д.В.И. на решение Перовского межмуниципального суда города Москвы от 5 ноября 1996 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 года, постановление президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 года и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 августа 1998 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации К.Г.А., объяснения истца Ч., заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Д.В.И., поддержавшего протест. Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

В феврале 1995 года Ч. предъявил в суде иск к Кусковскому заводу консистентных смазок МПС (КУЗАКС МПС) о взыскании авторского вознаграждения за изобретение и о возмещении морального вреда.

В обоснование иска Ч. указывал на то, что 25 декабря 1990 года Кусковский завод консистентных смазок выдал ему удостоверение N 3-90 на рационализаторское предложение "Устройство для формирования стержней гребнесмазывателей колесных пар локомотивов", подтверждающее, что предложенное им техническое решение заводом признано рационализаторским и принято к использованию. В ходе подготовительных работ по использованию предложения, 30 августа 1991 года подал на идентичное техническое решение заявку на получение патента. По этой заявке ему выдан патент N 2005611 на изобретение "Устройство для формирования изделий из быстротвердеющих смесей", который опубликован 15 января 1994 года.

КУЗАКС использует его изобретение с 1 октября 1992 года, однако, выплату авторского вознаграждения не производит. Переписка с заводом в течение двух лет не дала положительных результатов.

Между тем, в соответствии с пунктом 8 постановления Верховного Совета РФ от 23 сентября 1992 года N 3518-I "О введении в действие Патентного Закона Российской Федерации", пунктов 2 и 3 постановления Совета Министров-Правительства РФ от 12 июля 1993 года N 648 "О порядке использования изобретений и промышленных образцов, охраняемых действующими на территории Российской Федерации авторскими свидетельствами за изобретение и свидетельствами на промышленный образец и выплаты их авторам вознаграждения" завод должен выплатить ему вознаграждение в порядке, установленном для выплаты вознаграждения за изобретения, охраняемые авторскими свидетельствами, с применением коэффициентов, установленных законодательством Российской Федерации для исчисления государственных пенсий.

В судебном заседании 5 ноября 1996 года Ч., ссылаясь на нарушение ответчиком его патентных прав, просил также взыскать с ответчика компенсацию в сумме не менее 100 минимальных размеров оплаты труда за незаконное, без заключения лицензионного договора, использование его изобретения по патенту N 2005611.

КУЗАКС МПС предъявил к Ч. встречный иск о взыскании с него 300.000 руб. в счет ущерба, возникшего у завода в результате расходов, понесенных на оплату труда патентоведу, с которым завод был вынужден заключить трудовое соглашение для подготовки ответов на необоснованные письма Ч.

Кроме того, завод просил взыскать с Ч., как со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск, вознаграждение в размере 500.000 руб. за фактическую потерю времени, (т. 1, л.д. 176-179, т. 2 л.д. 3-5)

Решением Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 5 ноября 1996 года Ч. в иске о защите прав патентообладателя отказано.

Тогда же Перовским межмуниципальным судом вынесено определение, согласно которому исковые требования Ч. о взыскании вознаграждения за рационализаторское предложение и встречные требования КУЗАКС к Ч. о взыскании денежных сумм были выделены в отдельное производство. 8 декабря 1997 года производство по этому делу прекращено ввиду отказа истцов от исков. (т. 2, л.д. 131)

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 года решение Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 5 ноября 1996 года оставлено без изменения. Постановлением президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 года протест прокурора г. Москвы на судебные постановления судов первой и кассационной инстанций оставлен без удовлетворения.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 августа 1998 года протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации по данному делу также оставлен без удовлетворения.

В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, внесенном в Президиум Верховного Суда Российской Федерации, поставлен вопрос об отмене решения Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 5 ноября 1996 года, определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 года, постановления президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 года, определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 августа 1998 года и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Прокурор считает, что указанные судебные постановления не отвечают требованиям ст. 192 ГПК РСФСР о законности.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит, что протест заместителя Генерального прокурора РФ подлежит удовлетворению.

Отказывая Ч. в иске о защите прав патентообладателя, суд признал установленным, что поданное истцом в 1990 году заявление на рационализаторское предложение не содержало никаких условий в части возможного получения в будущем патентной охраны на заявленный объект, являлось по существу предложением ответчику использовать конкретное техническое решение. Указанное, по мнению суда, свидетельствует о том, что истец по своей инициативе выдал ответчику санкцию (разрешение) на использование технического решения, защищенного впоследствии патентом, и что применяемое ответчиком техническое решение введено в хозяйственный оборот законным путем.

Суд полагал, что поскольку в силу статьи 6 Закона СССР "Об изобретениях в СССР", действовавшего в период подачи истцом заявки на патент, и статьи 11 Патентного Закона Российской Федерации, действующего на время выдачи патента, не признается нарушением исключительного права патентообладателя применение средств, содержащих изобретения, защищенные патентами, если эти средства введены в хозяйственный оборот законным путем, то права истца как патентообладателя, не нарушены, ответчик не обязан заключать с истцом лицензионный договор и выплачивать соответствующую компенсацию.

Обстоятельства, которые суд признал установленными, обоснование сделанных судом выводов, законы, которыми руководствовался суд, указывают на то, что при вынесении решения по данному делу суд разрешил лишь одно из требований, заявленных истцом в целях защиты его прав патентообладателя, а именно: требование о взыскании денежной компенсации с ответчика, которая является мерой экономической ответственности за несанкционированное использование изобретения, охраняемого патентом.

Что касается других требований истца, заявленных в тех же целях (о взыскании авторского вознаграждения, о компенсации морального вреда), то, отказав истцу в их удовлетворении, суд в мотивировочной части решения в нарушение ст. 197 ГПК РСФСР не указал обстоятельства, которые были им установлены в результате рассмотрения этих требований, не назвал мотивы, по которым отверг доводы истца, приведенные в исковом заявлении и при рассмотрении дела, и законы которыми при этом руководствовался.

Невыполнение судом требований ст. 197 ГПК РСФСР следует отнести к существенным нарушениям норм процессуального права.

При таких обстоятельствах состоявшиеся по делу судебные постановления не могут быть признаны законными и по изложенным основаниям они подлежат отмене.

Руководствуясь п. 2 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

решение Перовского межмуниципального суда города Москвы от 5 ноября 1996 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 года, постановление президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 года и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 августа 1998 года отменить. Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.