Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 14 июня 2000 г. N 426-П00ПР Согласия областного представительного органа на передачу дела в суд не требуется, поскольку депутат выборного органа местного самоуправления привлекается к уголовной ответственности с согласия прокурора субъекта РФ

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 14 июня 2000 г. N 426-П00ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г. на постановление судьи Самарского областного суда от 16 декабря 1999 года, по которому уголовное дело в отношении

Б., 15 сентября 1963 года рождения, уроженца г. Самары, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 77, ч. 3 ст. 146, ч. 5 ст. 148, ст. 207 УК РСФСР, ч. 3 ст. 126, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 163, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 325, ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 167, ч. 1 ст. 213, ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 309 УК РФ;

К., 8 апреля 1968 года рождения, уроженца г. Самары, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 77, ч. 3 ст. 146, ч. 5 ст. 148, ст. 207 УК РСФСР, ч. 3 ст. 126, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 163, ч. 1 ст. 325, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 325, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 167 УК РФ;

С., 7 января 1973 года рождения, уроженца г. Самары, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 77, ч. 3 ст. 146, ч. 5 ст. 148, ст. 207, ч. 3 ст. 195 УК РСФСР, ч. 3 ст. 126, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 163, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 325, ч. 1 ст. 325, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 167, п. "б" ч. 2 ст. 213 УК РФ;

Баб., 31 августа 1954 года рождения, уроженца Кокчетавской области Казахстана, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 146, ч. 5 ст. 148 УК РСФСР, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 163, п.п. "г, д, е" ч. 2 ст. 117, ч. 3 ст. 126, п.п. "б, в, г" ч. 2 ст. 159, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 325 УК РФ;

Т., 31 июля 1967 года рождения, уроженца п. Угольные Копи Анадырского района Магаданской области, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108, ст. 200, ч. 5 ст. 148 УК РСФСР;

Бок., 16 мая 1971 года рождения, уроженца г. Самары, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 17 и ч. 1 ст. 108, ст. 200 УК РСФСР;

Ш., 19 января 1977 года рождения, уроженца г. Самары, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 148 УК РСФСР, п.п. "г, д, е" ч. 2 ст. 117, ч. 3 ст. 126 УК РФ;

М., 18 июня 1971 года рождения, уроженца г. Феодосия, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 148 УК РСФСР, п.п. "г, д, е" ч. 2 ст. 117, ч. 3 ст. 126 УК РФ возвращено прокурору Самарской области для производства дополнительного расследования.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2000 года постановление судьи оставлено без изменения, а частный протест прокурора - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене постановления судьи и кассационного определения и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации М.Д.А., выслушав адвокатов П.Ю.Е. и П.А.А., просивших протест отклонить, и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Д.В.И., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

возвращая дело для производства дополнительного расследования, суд указал на нарушение органами следствия требований ст. 201 УПК РСФСР по тем основаниям, что следователь не известил обвиняемого Б. и его защитника Ков. об окончании предварительного следствия и не предоставил им для ознакомления материалы дела. Кроме того, суд указал на необходимость проведения экспертизы для установления психического состояния обвиняемых Баб. и К. Кассационная инстанция также усмотрела нарушение закона при направлении уголовного дела в отношении Б. в суд без согласия Самарской областной думы.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся судебных решений по следующим основаниям.

Обвиняемый Б. и его адвокат Ков. дважды извещались следователем об окончании предварительного расследования и возможности ознакомления со всеми материалами уголовного дела. Первый раз такое сообщение направлено им 29 сентября 1999 года по месту жительства почтой (т. 33 л.д. 195, 201). Второй раз, в связи с их неявкой для выполнения требований ст. 201 УПК РСФСР, 18 октября 1999 года следователем вынесено постановление об установлении срока ознакомления с делом с 18 октября по 8 ноября 1999 года. Его копии, согласно рапорту помощника следователя, в тот же день вручены охраннику фирмы, принадлежащей Б., для передачи последнему и дочери адвоката Ков., которая расписалась на обратной стороне постановления, не указав лишь даты вручения (т. 33 л.д. 248, 249).

О получении Ков. указанного документа свидетельствует то обстоятельство, что уже на следующий день - 19 октября 1999 года им подана жалоба на имя прокурора Самарской области, в которой он просит отменить постановление как незаконное. Ответ о результатах рассмотрения этой жалобы направлены Ков. 29 октября 1999 года (т. 33 л.д. 252).

Таким образом, Ков. было известно об окончании предварительного следствия, необходимости ознакомления с материалами дела до 8 ноября 1999 года, однако ни он, ни его подзащитный Б. в прокуратуру не явились, о чем свидетельствует составленный следователем график (т. 33 л.д. 254).

Из имеющейся в деле копии листка нетрудоспособности усматривается, что Б. находился на лечении с 8 по 23 ноября 1999 года, т.е. после истечения сроков, отведенных следователем для ознакомления с делом, в связи с чем указанный документ не может служить основанием для восстановления пропущенного срока.

Органами предварительного следствия адвокату Ков. и его подзащитному Б., также как и другим обвиняемым, было предоставлено более месяца для выполнения требований ст. 201 УПК РСФСР.

При таких обстоятельствах становится очевидным желание Б. и его адвоката Ков. затянуть процесс ознакомления с материалами дела и не допустить его передачи в суд. Такой позиции указанные лица придерживались на протяжении двух лет, в течение которых материалы дела в соответствии со ст. 201 УПК РСФСР предъявлялись им для ознакомления неоднократно.

В связи с явным злоупотреблением Б. и Ков. своим правом следователь обоснованно установил срок для ознакомления и надлежащим образом известил об этом указанных лиц. Нарушений ст. 201 УПК РСФСР органами предварительного следствия допущено не было.

Кроме того, ст. 236 УПК РСФСР предусматривает возможность ознакомления обвиняемых и других участников процесса с материалами дела после назначения судебного заседания при поступлении от них соответствующих ходатайств.

Не является основанием для возвращения дела на дополнительное расследование и необходимость проведения экспертиз для установления психического состояния обвиняемых Баб. и К., поскольку такие экспертизы не требуют значительных по объему исследований либо отыскания и изъятия дополнительных документов и могут быть назначены судом.

Признавая необходимым проведение экспертиз, суд тем самым указал на неполноту предварительного расследования, которая не может быть восполнена в судебном заседании, то есть фактически руководствовался п. 1 ст. 232 УПК РСФСР. Однако, согласно п.п. 4, 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 декабря 1999 года "О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования", суд по данному основанию не может вернуть дело на доследование без проведения судебного заседания с участием сторон (по аналогии с порядком, установленным ст. 432 УПК РСФСР). Это требование судом выполнено не было.

Принимая решение о необходимости получения согласия областной думы для передачи дела в отношении Б. в суд, кассационная инстанция сослалась на ст. 13 Федерального закона от 6 октября 1999 года "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации". Однако данный закон не распространяется на Б., поскольку он является депутатом городской думы, то есть депутатом выборного органа местного самоуправления, а не законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации.

Таким образом, органы предварительного следствия обоснованно руководствовались ст. 18 Федерального закона от 28 августа 1995 года "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", согласно которой депутат выборного органа местного самоуправления может быть привлечен к уголовной ответственности с согласия прокурора субъекта Российской Федерации.

Как видно из материалов дела, такое согласие прокурором Самарской области дано (т. 27 л.д. 33-85), а решения Самарской областной думы по данному вопросу не требуется.

Президиум находит, что протест подлежит удовлетворению частично по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела и доводов самого протеста, обвиняемый Б. и его защитник не были извещены органами предварительного следствия о возможности ознакомиться с материалами дела.

Доводы протеста о том, что копии постановления следователя об установлении обвиняемому срока ознакомления с материалами дела в период с 18 октября по 8 ноября 1999 года были вручены охраннику фирмы, где работает Б., и дочери его защитника, не свидетельствуют о том, что эти документы были вручены обвиняемому и защитнику.

Сведения о том, вручили ли данные лица документы обвиняемому и защитнику, органами следствия получены не были.

Более того, органы следствия вообще не принимали мер к извещению лично обвиняемого и защитника об окончании предварительного следствия, данных об этом в материалах дела нет, документов о том, что их не удалось отыскать и они по месту жительства и работы отсутствуют, также в материалах дела нет.

При таких обстоятельствах выводы органов следствия и доводы протеста об умышленном уклонении обвиняемого и защитника от ознакомления с материалами дела следует считать основанными на предположениях.

Что касается доводов протеста об отсутствии необходимости проведения судебно-психиатрических экспертиз в отношении обвиняемых Баб. и К., то с ними согласиться нельзя, так как в деле имеются документы о получении этими обвиняемыми черепно-мозговых травм, в связи с чем на следствии защитниками были заявлены ходатайства о проведении в отношении обвиняемых судебно-психиатрических экспертиз, но эти ходатайства были отклонены. С учетом же имеющихся документов защитниками в соответствии с законом был поставлен вопрос об обязательном проведении органами следствия судебно-психиатрической экспертизы в отношении обвиняемых, что и послужило основанием для суда поставить такой вопрос перед органами предварительного следствия.

Вместе с тем Президиум находит, что из кассационного определения подлежит исключению указание о необходимости согласия Самарской областной думы на передачу дела в суд в отношении обвиняемого Б., так как он был депутатом городской Думы, т.е. выборного органа местного самоуправления, и в отношении Б. следует руководствоваться требованиями ст. 18 Федерального закона Российской Федерации от 28 августа 1995 года "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", в соответствии с которой депутат выборного органа местного самоуправления может быть привлечен к уголовной ответственности с согласия прокурора субъекта Российской Федерации. Это требование в отношении Б. выполнено.

Руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации по делу в отношении Б. и других удовлетворить частично - исключить из определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2000 года указание о необходимости получения согласия Самарской областной думы на передачу дела в суд в отношении Б.

В остальном постановление судьи Самарского областного суда от 16 декабря 1999 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2000 года в отношении Б., К., С., Баб., Т., Бок., Ш. и М. оставить без изменения, а протест - без удовлетворения.