Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28 февраля 2001 г. N 1043-П00 Состоявшиеся по делу об осуждении за разбойное нападение с целью хищения чужого имущества, с причинением при этом потерпевшему тяжкого вреда здоровью судебные решения подлежат отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение, поскольку описательная часть обвинительного приговора не содержит описания преступного деяния с указанием места, времени, способа его совершения, характера вины, мотивов и последствий преступления

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28 февраля 2001 г. N 1043-П00

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации В. на приговор Брянского областного суда от 27 апреля 1998 года, по которому

Б.М., родившийся 15 апреля 1951 года в д. Бересток Дубровского района Брянской области, судимый:

11 ноября 1994 года Брянским районным народным судом Брянской области по ст.ст. 14, 144 ч. 2 УК РСФСР к 2 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев;

28 ноября 1995 года Рогнединским районным народным судом Брянской области по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы, освобожден 19 ноября 1997 года условно-досрочно на 11 месяцев 7 дней,

осужден к лишению свободы: по ст. 111 ч. 4 УК РФ - на срок 11 лет; по ст. 162 ч. 3 п.п. "в", "г" УК РФ - на срок 10 лет 6 месяцев с конфискацией имущества.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний к отбытию определено 13 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

В соответствии со ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения наказания по приговору Рогнединского районного народного суда от 28 ноября 1995 года определено 13 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Срок наказания исчисляется с 20 декабря 1997 года.

По ст. 222 ч. 2 УК РФ Б.М. оправдан;

Б.Р., родившийся 7 августа 1977 года в п. Ржаница Жуковского района Брянской области, несудимый,

осужден к лишению свободы: по ст. 111 ч. 4 УК РФ - на срок 11 лет; по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ - на срок 10 лет с конфискацией имущества.

На основании ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно определено 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Срок наказания исчисляется с 20 декабря 1997 года.

По ст. 222 ч. 2 УК РФ Б.Р. оправдан;

Ж., родившийся 30 ноября 1976 года в г. Великий Устюг Вологодской области, несудимый, - осужден к лишению свободы: по ст. 111 ч. 4 УК РФ на срок 11 лет; по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ - на срок 10 лет с конфискацией имущества; по ст. 158 ч. 2 п.п. "б", "в", "г" УК РФ - на срок 2 года.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно к отбытию определено 13 лет в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Срок наказания исчисляется с 20 декабря 1997 года.

По ст. 222 ч. 2 УК РФ Ж. оправдан.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 1998 года приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене обвинительного приговора и кассационного определения и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации М., заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К., полагавшего, что протест подлежит удовлетворению, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

Ж., Б.Р. и Б.М. признаны виновными в разбойном нападении с целью хищения чужого имущества, причинении при этом потерпевшему тяжкого вреда здоровью, повлекшего его смерть, а Ж., кроме того, в тайном хищении чужого имущества.

Преступления совершены при следующих, как указано в приговоре, обстоятельствах.

Ж., Б.Р. и Б.М. по предложению последнего договорились открыто похитить у С. деньги, воспользовавшись тем, что С. и его сожительница Г. находятся в преклонном возрасте, по мнению Б.М., получают значительные пенсии, а дом, в котором они живут, находится в отдалении от других домов поселка.

С этой целью 25 ноября 1997 года около 18 часов осужденные приехали в п. Первомайский Жуковского района Брянской области, надели на лицо маски, изготовленные из черных чулков.

Дождавшись, когда С. выйдет на крыльцо, они избили его, причинив различный по степени тяжести вред его здоровью, причем Ж. нанес ему удар в область головы заранее приготовленной дубинкой, затащили С. в дом, связали его и его сожительницу Г. и, угрожая применить насилие, опасное для здоровья последней, похитили деньги в сумме 1500 руб. Кроме того, Ж. забрал одноствольное охотничье ружье и 6 патронов к нему, причинив тем самым ущерб потерпевшим на общую сумму 1812 руб. После этого осужденные покинули место происшествия.

26 ноября 1997 года С. был доставлен в Жуковское территориальное медицинское объединение, где 9 декабря того же года скончался после неоднократных хирургических вмешательств.

13 декабря 1997 года вечером Ж., выбив дверь в сарае, расположенном во дворе д. 6 по ул. Новой в пос. Ржаница Жуковского района Брянской области, проник туда и похитил 8 рулонов рубероида по цене 50 руб. на общую сумму 400 руб., причинив С. значительный ущерб.

Президиум находит, что состоявшиеся по делу судебные решения подлежат отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 68 УПК РСФСР при разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.

В силу же ст. 314 УПК РСФСР описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным с указанием места, времени, способа его совершения, характера вины, мотивов и последствий преступления.

По настоящему делу эти требования закона судом в полной мере не выполнены.

Как следует из постановлений о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительного заключения, Ж., Б.Р. и Б.М. обвинялись каждый в совершении разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и в умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном группой лиц, по предварительному сговору из корыстных побуждений, а равно сопряженном с разбоем.

В указанных процессуальных документах органы предварительного следствия четко изложили конкретные действия каждого из осужденных, совершенные ими в процессе преступлений.

Так, органы следствия указали, что Б.М., вооруженный складным металлическим ножом, Ж., вооруженный деревянной дубинкой, и Б.Р. напали на С. и с целью убийства начали избивать его руками, ногами и деревянной дубинкой по различным частям тела.

В результате преступных действий всех осужденных был причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего, что повлекло его смерть.

Как следует из фабулы обвинения, по обоим составам преступления осужденным вменялся в вину квалифицирующий признак "по предварительному сговору группой лиц", что давало основание органам следствия вменять в вину всем лицам совокупность действий, совершенных ими, и наступившие последствия.

Однако анализ описательной части приговора свидетельствует о том, что суд в нарушение требований ст. 314 УПК РСФСР не изложил конкретных действий каждого из осужденных, не указал, в частности, кто из осужденных, чем и в какие части тела наносил удары потерпевшему и какие последствия повлекли действия каждого из осужденных.

Более того, как следует из приговора, суд при описании и юридической оценке преступного деяния, которое было квалифицировано им по ч. 4 ст. 111 УК РФ, не вменил в вину осужденным квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору" либо "группой лиц", что ставит под сомнение обоснованность осуждения Б.М. и Б.Р. по ч. 4 ст. 111 УК РФ за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности, и вменение им в вину квалифицирующего признака разбойного нападения - "причинение тяжкого вреда здоровью".

Этот вывод суда тем более вызывает сомнение и потому, что в описательной части приговора суд указал, что осужденные избили потерпевшего, "причинив различный по степени тяжести вред здоровью".

Из акта судебно-медицинской экспертизы трупа С. следует, что "в область головы потерпевшего было нанесено не менее 8 травматических воздействий, в область живота - не менее 1-го травматического воздействия, в область верхних конечностей - не менее 4-х травматических воздействий" (т. 1 л.д. 70-72).

Такое количество телесных повреждений, как указано в приговоре, "позволяет судебной коллегии сделать вывод об участии в избиении С. всех подсудимых".

Указанный вывод суда, с учетом вышеприведенных обстоятельств требует четкого разграничения действий всех осужденных и их юридической оценки в зависимости от содеянного каждым из них.

Анализ материалов дела свидетельствует и о том, что суду необходимо более тщательно исследовать механизм образования открытой черепно-мозговой травмы у потерпевшего С., осложнившейся развитием гнойного менингита, который и явился непосредственной причиной смерти, а также закрытой тупой травмы живота, по степени тяжести относящейся к тяжкому вреду здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения, что способствовало наступлению смерти, поскольку эти обстоятельства имеют существенное значение для решения вопроса о виновности и квалификации действий всех осужденных.

Как следует из протокола судебного заседания, по инициативе суда в судебное заседание был вызван и допрошен судебно-медицинский эксперт Д.

Однако при этом судом были допущены нарушения требований ст.ст. 288-289 УПК РСФСР, регламентирующих производство экспертизы в суде и допрос эксперта: судебно-медицинский эксперт не участвовал в исследовании доказательств по делу, ему не предоставлялась возможность задать вопросы подсудимым и свидетелям об обстоятельствах, имеющих значение для дела.

Участники процесса не представляли вопросы судебно-медицинскому эксперту в письменном виде и он не давал по ним заключение в письменном виде, в то время, как в судебном заседании ответил на ряд вопросов, которые не исследовались при проведении экспертизы.

При новом рассмотрении дела суду необходимо принять меры для устранения указанных нарушений уголовно-процессуального закона.

С учетом того, что квалификация действий Ж. по эпизоду тайного хищения имущества С. взаимосвязана с осуждением и квалификацией действий Ж. по эпизоду от 25 ноября 1997 года в отношении потерпевшего С., приговор в отношении Ж. подлежит отмене в полном объеме.

При новом судебном рассмотрении суду необходимо тщательно исследовать все обстоятельства дела и в зависимости от полученных данных решить вопрос о виновности и юридической оценке действий каждого из подсудимых.

Руководствуясь п. 2 ст. 371 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

приговор Брянского областного суда от 27 апреля 1998 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 1998 года в отношении Б.М. и Б.Р. в части их осуждения по ст.ст. 111 ч. 4, 162 ч. 3 п. "в" УК РФ, а Б.М. и по п. "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ и Ж. в части осуждения по ст.ст. 111 ч. 4, 162 ч. 3 п. "в", 158 ч. 2 п.п. "б", "в", "г" УК РФ отменить и направить дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

В остальном приговор и кассационное определение оставить без изменения.