Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июня 2008 г. Дело "Коне против Румынии" [Cone v. Romania] (жалоба N 35935/02) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Коне против Румынии"
[Cone v. Romania]
(Жалоба N 35935/02)

Постановление Суда от 24 июня 2008 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 1998 году заявительница была уволена из сельскохозяйственного акционерного общества, крупнейшим акционером которого было государство. В решении, вынесенном в 1999 году, суд обязал компанию восстановить заявительницу на работе. В решении 2000 года  окружной суд обязал компанию выплатить ей компенсацию за вынужденный прогул. Решением от 26 июня 2001 г. окружной суд в присутствии заявительницы ввел процедуру банкротства и назначил ликвидатора. В 2002 году по обращению заявительницы были приняты решения об отсутствии оснований для привлечения к уголовной ответственности бухгалтера и управляющего компании. В 2003 году окружной суд установил, что активов компании-должника недостаточно для покрытия всех ее долгов, включая суммы, причитающиеся заявительнице, и прекратил процедуру банкротства, приняв решение о ликвидации компании. Решения и определения, вынесенные в пользу заявительницы, остались неисполненными.

Вопросы права

(a) В связи с возражением о том, что жалоба подана позднее установленного срока, поскольку она касается решения 1999 года  о восстановлении заявительницы на работе, Европейский Суд должен проверить довод государства-ответчика об "объективной невозможности" исполнить указанное решение в связи с принятием решения об обязательной ликвидации работодателя от 26 апреля* (*Вероятно, речь идет о решении от 26 июня 2001 г. (прим. переводчика).) 2001 г., поскольку это решение положило конец продолжающейся ситуации и являлось моментом начала исчисления шестимесячного срока для обращения в Европейский Суд. Европейский Суд ранее усматривал продолжающиеся ситуации в делах, касающихся восстановления на работе, даже если государство-ответчик утверждало, что должности заинтересованных лиц сокращены, и государственная организация, где работал заявитель, или соответствующая компания или государственное учреждение ликвидированы. Однако между этими делами и настоящим делом существуют отличия. Во-первых, заявительница могла ожидать, что власти исполнят решение 1999 года  даже с учетом сокращения ее должности, однако после решения окружного суда от 26 июня 2001 г. ее восстановление на работе стало невозможно, поскольку суд обязал ликвидировать компанию, что предполагало прекращение ее деятельности и продажу активов через ликвидатора. После этого судебного решения власти, на которые ранее могла быть возложена ответственность за неисполнение указанного решения, были уже не в состоянии восстановить ее на работе в прежней должности, поскольку компания была ликвидирована. Таким образом, жалоба заявительницы на решения суда об отсутствии оснований для привлечения к ответственности могла обеспечить лишь иск против ответственных лиц, что не касалось исполнения решения о восстановления ее в прежней или аналогичной должности. Поэтому в отличие от подобных дел не имеется оснований утверждать, что власти заняли противоречивую позицию в отношении возможности исполнения решения 1999 года, или что указанная компания была восстановлена в сопоставимом положении, что позволяло подобрать эквивалентную должность для заявительницы. Сама заявительница не выдвигала таких требований. Принимая во внимание конкретные обстоятельства настоящего дела, начало процедуры ликвидации компании решением от 26 июня 2001 г. прекращало продолжающуюся ситуацию в отношении обязанности восстановить заявительницу в прежней должности; следовательно, дата начала процедуры ликвидации являлась датой начала течения шестимесячного срока. Поскольку заявительница подала жалобу по поводу неисполнения решения 1999 года  в Европейский Суд 20 сентября 2002 г., предварительные возражения государства-ответчика подлежат удовлетворению, а соответствующая часть жалобы заявительницы - отклонению как поданная за пределами установленного срока.

(b) Что касается неисполнения судебного решения 2000 года, Европейский Суд установил нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции