Решение Европейского Суда по правам человека от 27 мая 2008 г. по вопросу приемлемости жалобы N 30392/03 "Маршиани против Франции" [Marchiani v. France] (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Решение от 27 мая 2008 г.
по вопросу приемлемости жалобы N 30392/03
"Маршиани против Франции"
[Marchiani v. France]
(извлечение)

В отношении заявителя, депутата Европейского парламента, было возбуждено несколько уголовных дел, расследуемых одним и тем же судьей, в рамках которых были предприняты определенные процессуальные действия, в частности, по обвинению в злоупотреблении активами компании. Французские власти направили в Европейский парламент заключение генерального прокурора* (*Во Франции прокуратура действует под руководством министра юстиции. При каждом Апелляционном суде имеются генеральный прокурор с помощниками (прим. переводчика).) при апелляционном суде с запросом о лишении заявителя депутатского иммунитета, согласно которому лишь его заключение под стражу могло предотвратить нарушение общественного порядка, помешать ему скрыться от правосудия, предотвратить его контакты со свидетелями или соучастниками и обеспечить надлежащий ход следствия. В газете была опубликована статья, посвященная запросу о лишении заявителя депутатского иммунитета, вместе с содержанием двух предыдущих запросов, в которых судья указывал на необходимость заключения депутата Европейского парламента в тюрьму. Комитет Европейского парламента по правовым вопросам и внутреннему рынку единогласно отклонил запрос о лишении заявителя депутатского иммунитета.

Было принято постановление о заключении заявителя под стражу, однако он был освобожден с помещением под надзор суда.

Следственный судья дал санкцию на прослушивание и запись переговоров по домашнему телефону заявителя и мобильному телефону его жены. Полученные доказательства были переданы суду. Заявитель потребовал, чтобы определенные доказательства были признаны недействительными, поскольку ордер на прослушивание его телефонных переговоров был выдан, когда он еще являлся депутатом Европейского парламента. Он хотел, чтобы документы, содержащие расшифровку телефонных переговоров, были исключены из состава доказательств, поскольку председатель Европейского парламента не был уведомлен о прослушивании. Кроме того, он утверждал, что суд не мог исключить применение положений Уголовно-процессуального кодекса* (*Речь идет о положениях, устанавливающих депутатский иммунитет против уголовного преследования (прим. переводчика).) к депутату Европейского парламента без направления предварительного запроса в Суд правосудия Европейских сообществ или министру иностранных дел как единственному лицу, уполномоченному толковать международные договоры, если их толкование касалось вопросов международного публичного права. Следственная камера Апелляционного суда признала определенные доказательства неприемлемыми и постановила, что другие документы должны быть признаны недействительными. Тем временем следственный судья приобщил к делу копии выдержек из расшифровок телефонных переговоров, которые прослушивались, когда заявитель был депутатом Европейского парламента. Заявитель подал два ходатайства о признании процессуальных действий недействительными. Он подал кассационную жалобу, как и генеральный прокурор при Апелляционном суде. Кассационный суд отменил решения следственной камеры Апелляционного суда постольку, поскольку они признавали процессуальные действия недействительными, без возвращения дела на новое рассмотрение.

Европейский парламент принял решение о защите иммунитета и привилегий заявителя как бывшего депутата, с требованием об аннулировании или отмене решения Кассационного суда и прекращении в любом случае всех юридических или фактических последствий этого решения. Председателю Европейского парламента было поручено немедленно направить это решение и соответствующий доклад комитета в Кассационный суд, правительство, Национальное собрание и сенат. Европейский парламент также принял резолюцию о возможном нарушении государством-членом Протокола о привилегиях и иммунитетах Европейского союза, в которой решил обратиться в Европейскую Комиссию в целях возбуждения разбирательства против Франции по факту нарушения европейского права.

Заявитель предстал перед трибуналом большой инстанции в соответствии с предъявленными обвинениями. Он просил суд поставить предварительный вопрос перед Судом правосудия европейских сообществ о толковании и применении Протокола о привилегиях и иммунитетах Европейского союза. Он указал, что подал жалобу в Европейский Суд на основании статьи 8 Конвенции, и пояснил, что это было необходимой мерой с учетом несовместимости решений Кассационного суда с Протоколом и решением Европейского парламента. Суд отклонил возражение по поводу приемлемости. Он признал ненужным обращение с предварительным вопросом, поскольку в соответствии с решением палаты по уголовным делам Кассационного суда, которое касалось допустимости спорных документов и имело обязательную силу, применение Протокола о привилегиях и иммунитетах не могло повлечь распространение положений Уголовно-процессуального кодекса на депутатов Европейского парламента. Заявитель был признан виновным в соответствии с предъявленными обвинениями.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 2 статьи 6 Конвенции. Заключение генерального прокурора, направленное председателю Европейского парламента, содержало лишь те материалы дела, которые могли обосновать необходимость его заключения под стражу. Таким образом, заявления, сделанные генеральным прокурором, никоим образом не затрагивали право заявителя считаться невиновным. Далее, заявитель жаловался, что газета опубликовала выдержки из вышеуказанного заключения, и к этой публикации были причастны суды. Однако этот вопрос мог быть поставлен перед Европейским Судом лишь после исчерпания внутренних средств правовой защиты. Применительно к данному делу в национальном праве имелись специальные средства правовой защиты, которыми заявитель мог воспользоваться для исправления предполагаемого нарушения. Использование таких средств правовой защиты зависело от заявителя, и государство-ответчик не было обязано применять их по своей инициативе. Заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 8 Конвенции. Прослушивание телефонных переговоров заявителя представляло собой вмешательство в его право на уважение личной жизни и корреспонденции. Эта мера была санкционирована следственным судьей на основе положений Уголовно-процессуального кодекса - на который также ссылался закон о конфиденциальности телекоммуникаций - и, таким образом, соответствовала закону. Данный закон был также общедоступен. Что касается предсказуемости вмешательства, заявитель в основном утверждал, что прослушивание телефонных переговоров было незаконным, поскольку Кассационный суд решил, что положения Уголовно-процессуального кодекса, предусматривающие специальные правила для некоторых категорий лиц, не были применимы к депутатам Европейского парламента, к числу которых он относился. Однако Уголовно-процессуальный кодекс устанавливает точные и подробные правила и описывает в достаточно ясных выражениях объем и способ реализации свободы усмотрения властей в данной области. Далее, что касается применимости Уголовно-процессуального кодекса к депутатам Европейского парламента, то толкование и применение национального права, даже если оно ссылается на международное право или договоры, прежде всего относится к компетенции национальных властей, особенно судов. Аналогично, судебные органы Европейского союза призваны толковать и применять право Сообщества. Задача Европейского Суда состоит в проверке соответствия последствий таких решений с Конвенцией. Он в принципе не может опровергать выводы Кассационного суда по вопросу о сфере действия Уголовно-процессуального кодекса или характере мер, предусмотренных им, кроме случаев явно произвольного толкования, которое отсутствовало в данном деле. Более того, Протокол о привилегиях и иммунитетах Европейского союза в отсутствие независимой и единой правовой основы, регулирующей иммунитет депутатов Европейского парламента, прямо ссылается на национальное право, касающееся основного содержания иммунитета депутатов при возбуждении в их отношении преследования в их стране. При этом правила, регулирующие депутатский иммунитет в праве Франции, которые предусматривают понятия освобождения от ответственности и иммунитета от преследования, не устанавливают препятствий для разбирательства или расследования против депутата парламента, кроме связанных с выражением мнения или голосованием при осуществлении полномочий. Соответствующая статья Уголовно-процессуального кодекса касается лишь депутатов верхней и нижней палат французского парламента и, в отсутствие положений, свидетельствующих об обратном, не может применяться прямо или хотя бы по аналогии к депутатам Европейского парламента. Несоответствие необходимым условиям лишает соответствующие меры юридической силы. При установлении такого несоответствия должно в целом применяться ограничительное толкование и отсутствуют решения по праву Сообщества или акты Суда правосудия, в которых бы данной статье придавалось расширительное толкование предложенное заявителем. Следовательно, ее неприменение к заявителю не ставит под вопрос законность отслеживания его телефонных переговоров или качество соответ-ствующего закона. Обжалуемые меры, таким образом, соответствовали закону. Наконец, целью вмешательства было установление истины по уголовному делу для защиты правопорядка. Заявитель имел возможность представить свои доводы в компетентные суды, как и обратиться в следственную камеру Апелляционного суда и в Кассационный суд для исключения определенных доказательств, полученных путем прослушивания телефонных переговоров. Прослушивание было санкционировано судьей и проводилось под его надзором, кроме того, нормы закона, регулирующие прослушивание, соответствовали требованиям статьи 8 Конвенции. Таким образом, заявитель не был лишен эффективной защиты национального права и имел доступ к эффективному средству правовой защиты для обжалования мер по прослушиванию телефонных переговоров. Спорное вмешательство не было несоразмерно преследуемой правомерной цели. Жалоба признана явно необоснованной.