Решение Европейского Суда по правам человека от 4 января 2008 г. по вопросу приемлемости жалобы N 23800/06 "Шелли против Соединенного Королевства" [Shelley v. United Kingdom] (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Решение от 4 января 2008 г.
по вопросу приемлемости жалобы N 23800/06
"Шелли против Соединенного Королевства"
[Shelley v. United Kingdom]
(извлечение)

Обстоятельства дела

Употребление наркотических веществ запрещено в тюрьмах Соединенного Королевства, но официальные исследования показывают, что значительное число заключенных внутривенно вводят наркотики. Использование общих игл и шприцев несет угрозу заражения серьезными вирусами, включая вирусы гепатита B, С и ВИЧ. К методам, позволяющим снизить эту угрозу, относятся программы, в рамках которой использованные иглы и шприцы обмениваются на стерильные, а также предоставляются средства дезинфекции. Результаты ряда исследований показывают, что программы обмена игл для шприцев эффективнее дезинфекции с точки зрения профилактики заражения, и почти все органы в сфере здравоохранения Соединенного Королевства делают такие программы общедоступными.

Однако, за исключением пробного проекта в шотландской тюрьме, программы обмена игл для шприцев недоступны для заключенных тюрем. Программа по обеспечению тюрем дезинфицирующими таблетками действует с 2004 года.

Заявитель, находившийся в заключении, не указывая, принимает ли сам наркотические вещества, обращался за разрешением требовать судебной проверки решения об обеспечении тюрем дезинфицирующими таблетками вместо программ обмена игл для шприцев. Его беспокойство было связано с тем, что такое положение не могло в достаточной степени предотвратить угрозы, связанные с использованием общих игл, которые касались не только наркоманов. Его заявление было отклонено. Отказывая в повторной просьбе о разрешении, апелляционный суд отметил, что отсутствовали убедительные доказательства различного снижения угрозы жизни благодаря программе обмена игл для шприцев по сравнению с программой дезинфекции. Кроме того, имелось обоснованное беспокойство в связи с тем, что программа обмена могла спровоцировать рост потребления наркотических веществ и количества шприцев в тюрьмах. Вопрос должен был оставаться на контроле.

Решение

(a) Жалоба признана неприемлемой, что касается статей 2, 3 и 8 Конвенции.

(i) Наличие у заявителя статуса жертвы нарушения Конвенции. Поскольку заявитель не указал, что лично он находился под действительной или непосредственной угрозой заражения, его жалоба должна рассматриваться как затрагивающая ситуацию в рамках тюремной системы в целом. Европейский Суд не убежден, что общая неопределенная угроза или опасение заражения в отношении заключенного были достаточно серьезными, чтобы поднимать вопрос о соблюдении статей 2 и 3 Конвенции. Однако он исследовал вопрос, в каком объеме статья 8 Конвенции обязывает власти принимать специальные предупредительные меры для борьбы с уровнем заражения в тюрьмах. В этом контексте он готов признать для целей данного дела, что заявитель, содержавшийся в тюрьме и подвергавшийся существенно более высокому риску заразиться ВИЧ и вирусом гепатита С, мог утверждать, что его затрагивает применяемая тюремными властями политика здравоохранения в этой области и, таким образом, имел статус жертвы нарушения Конвенции.

(ii) Исполнение обязательств государством-ответчиком. В прецедентной практике отсутствуют нормы, возлагающие на договаривающиеся государства какие-либо обязательства по реализации специальных профилактических мер в сфере здравоохранения. Хотя не исключено возникновение позитивных обязательств по борьбе или профилактике распространения некоторых заболеваний или инфекций, Европейский Суд не убежден, что любая потенциальная угроза здоровью, которая находится вне сферы действия статей 2 или 3 Конвенции, в любом случае возлагает на государство обязанность по принятию определенных профилактических мер. Вопросы политики в области здравоохранения, в частности, затрагивающей общие профилактические меры, в принципе находятся в рамках свободы усмотрения национальных властей. Заявитель не смог указать какое-либо прямое отрицательное воздействие на его личную жизнь. Кроме того, ему не отказывали в информации или помощи в связи с угрозой его здоровью, за которую власти прямо или косвенно несли ответственность. Учитывая соответствующую свободу усмотрения в вопросах о средствах и приоритетах, а также правомерные усилия, направленные на уменьшение употребления наркотиков в тюрьмах, и отмечая принятие определенных профилактических мер (обеспечение дезинфицирующими таблетками) и отслеживание властями ситуации в других местах, Европейский Суд приходит к выводу, что государство-ответчик не нарушило обязательство по уважению личной жизни. Жалоба является явно необоснованной.

(b) Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 14 Конвенции (во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции).

(i) Сфера действия статьи 14 Конвенции. Осужденные, находящиеся в заключении, могут рассматриваться в качестве лиц, помещенных в особую правовую ситуацию, которая тесно связана с их личными обстоятельствами и жизнью. Следовательно, их жалобы не находились вне сферы действия статьи 14 Конвенции по данному основанию.

(ii) Аналогичное положение. Заключенные не утрачивают в тюрьме своих конвенционных прав, хотя способ и рамки, в которых они могут пользоваться ими, будут неминуемо подвергаться влиянию специфических условий. Таким образом, ответ на вопрос, мог ли заключенный для целей статьи 14 Конвенции заявлять, что он находится в аналогичном положении с лицами на свободе, зависит от предмета жалобы. Жалоба заявителя заключается в том, что в тюрьме применялись иные стандарты здравоохранения. Поскольку положения Европейских тюремных правил, Комитета по предупреждению пыток (CPT) и национальных тюремных правил предусматривали, что здравоохранение в тюрьмах должно быть таким же, как и вне их, Европейский Суд готов заключить, что для целей применения статьи 14 Конвенции заключенные могут утверждать, что находятся в том же положении, что и прочие лица, что касается здравоохранения.

(iii) Оправданность различного подхода. Европейский Суд находит, что различие в профилактических мерах, применяемых в тюрьмах и вне их (поскольку программы обмена игл для шприцев были доступны лишь вне тюрем), находилось в рамках усмотрения государства и могло, учитывая обстоятельства настоящего дела, рассматриваться как соразмерное и имеющее объективное и разумное обоснование. Европейский Суд приходит к такому выводу, учитывая особенно широкие рамки усмотрения государств в отношении профилактических мер, отсутствие специальных указаний относительно программ обмена игл для шприцев со стороны CPT, зависимость риска заражения прежде всего от собственного поведения заключенного, а также различные политические соображения, которые заставили власти противодействовать угрозе заражения посредством обеспечения средствами дезинфекции и подходить к вопросу программ обмена с осторожностью, отслеживая их реализацию в иных местах. Жалоба признана явно необоснованной.