Тенденции развития законодательства о растительном мире (Е.Л. Минина, журнал "Журнал российского права", N 5, май 2016 г.)

Тенденции развития законодательства о растительном мире

Е.Л. Минина,

кандидат юридических наук,

заместитель заведующего отделом аграрного,

экологического и природоресурсного законодательства

Института законодательства и сравнительного правоведения

при Правительстве Российской Федерации

Журнал "Журнал российского права", N 5, май 2016 г., с. 108-117.

Растительный мир назван в качестве одного из компонентов природной среды в ст. 1 Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды". Однако в российском законодательстве традиционно только в отношении одной из составляющих растительного мира, а именно лесов, осуществляется детальное регулирование использования и охраны. Разумеется, лес является наиболее крупной и ценной частью растительного мира, с ранних времен существования человечества выступавший прежде всего источником древесины, в связи с чем нормы о правах на данный природный ресурс и режиме его использования возникли еще в древности. К настоящему времени большинство стран, в том числе Россия, имеют сложившуюся самостоятельную отрасль лесного законодательства.

Леса сохраняют свое хозяйственное значение и остаются уникальным природным объектом, представляющим собой естественный биоценоз, один из основных источников кислорода на планете, среду обитания разнообразных животных, птиц, насекомых и т.д. Однако все большее значение приобретает иная покрывающая землю растительность. Так, развитие научно-технического прогресса привело к необходимости и сделало возможной борьбу за биоразнообразие, т.е. сохранение всех видов и сортов существующих на земле растений, а также их генетических ресурсов, поиск, кроме традиционно использующихся в качестве сельскохозяйственных, растений, которые могли бы употребляться в пищу и являться лекарственным сырьем. Таким образом, и другие, кроме лесных, растения все больше используются в качестве природного ресурса, одновременно усиливается и их природоохранное значение. В частности, в условиях, когда основная часть населения проживает в городах, в том числе мегаполисах, невозможно переоценить роль городских зеленых насаждений в создании и поддержании благоприятной для человека окружающей среды. Возрастание же антропогенного воздействия на растительный мир можно проиллюстрировать следующим примером: при выведении сортов растений с заданными свойствами, выращивании генно-модифицированных растений происходит спонтанное опыление дикорастущей растительности, причем зачастую на значительных территориях, прилегающих к соответствующим полям, и это чревато нарастанием серьезных изменений в генетике такой растительности.

Между тем, несмотря на то что в нормативных актах встречается упоминание законодательства о растительном мире*(1) (например, в Федеральном законе от 10 января 1996 г. N 4-ФЗ "О мелиорации земель": "мелиоративные мероприятия осуществляются с соблюдением требований... лесного законодательства Российской Федерации, а также законодательства Российской Федерации... о растительном мире"), такого обособленного законодательного массива или тем более подотрасли природоресурсного законодательства не существует.

При этом нельзя не обратить внимание на то, что общий термин "растительный мир", как и понятие "объекты растительного мира", достаточно широко используется в законодательстве. Так, в соответствии со ст. 56 Земельного кодекса РФ в целях создания особых условий охраны растительного мира могут устанавливаться ограничения прав на землю.

Федеральный закон от 14 марта 1995 г. N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях" говорит о сохранении объектов растительного и животного мира и среды их обитания (подп. "а" п. 1 ст. 2), а также о сохранении растительного мира и его разнообразия (ст. 28).

Объекты растительного мира упоминаются в Лесном кодексе РФ (п. 3 ст. 41), Водном кодексе РФ (подп. 1 ст. 3) и ряде других федеральных законов.

Однако определений указанных понятий законодательство не содержит. Возможно, поэтому можно наблюдать разные подходы, например, в вопросах установления ответственности: Уголовный кодекс РФ говорит о причинении существенного вреда растительному миру (ч. 1 ст. 250), о массовом уничтожении растительного мира, способном вызвать экологическую катастрофу (ст. 358), Кодекс РФ об административных правонарушениях предусматривает меры административной ответственности за причинение вреда объектам растительного мира, а не растительному миру в целом (например, в ч. 2 ст. 3.4).

Что касается видов растений, то в законодательстве встречаются термины: "лекарственные растения" (Лесной кодекс РФ), "водные растения" (Федеральный закон от 2 июля 2013 г. N 148-ФЗ "Об аквакультуре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"), "наркосодержащие растения" (Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах") и др. Довольно детальные определения сельскохозяйственных растений и лесных растений содержит Федеральный закон от 17 декабря 1997 г. N 149-ФЗ "О семеноводстве" (ст. 1). Общее понятие растения содержит Федеральный закон от 21 июля 2014 г. N 206-ФЗ "О карантине растений" (ст. 2), хотя, надо признать, данное определение несколько тавтологично: "Растения - растения и их части, включая семена (семенной материал) и генетический материал".

Как справедливо отмечает М.М. Бринчук, "наиболее полно регулирование использования и охраны растительного мира осуществлено в лесном законодательстве. Что же касается растительного мира вне лесов, то отношения по поводу его объектов фрагментарно регулируются земельным, водным, горным законодательством, законодательством об особо охраняемых природных территориях"*(2).

Следует, однако, добавить, что определенное количество вопросов, связанных с использованием растительного мира, регулирует также аграрное законодательство. Это, например, отношения в области карантина растений, традиционно относимые к аграрной сфере, хотя осуществление такого карантина направлено на обеспечение охраны от вредных организмов как сельскохозяйственных, так и любых других видов растений. Вопросы обеспечения карантинной фитосанитарной безопасности регулируются федеральным законодательством, составляющим блок из специального закона*(3) и подзаконных нормативных правовых актов.

На сегодняшний день в области использования и охраны растительности сформирован также блок законодательства, регулирующего вопросы охраны редких и находящихся под угрозой исчезновения растений. Общие принципы охраны таких растений предусмотрены Федеральным законом "Об охране окружающей среды" (в частности, ст. 60), на федеральном уровне имеется ряд нормативных правовых актов, регламентирующих меры по обеспечению выполнения обязательств Российской Федерации, вытекающих из Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения 1973 г.*(4), и определяющих порядок ведения Красной книги Российской Федерации*(5). Субъекты РФ регулируют вопросы использования редких и исчезающих видов растений в своем регионе*(6), а также порядок ведения красных книг этих субъектов.

Более сложным является вопрос о правовой охране зеленого фонда городских и сельских поселений, которая вследствие отсутствия в настоящее время регулирования данного вопроса на федеральном уровне*(7) осуществляется в соответствии с региональным законодательством. При этом соответствующие законодательные акты имеются только в отдельных субъектах РФ: в 11 из них приняты специальные законы об охране зеленых насаждений, в других нормы по указанному вопросу содержатся в законах о благоустройстве*(8) или о градостроительстве*(9), а, например, в Томской области зеленые насаждения охраняются в рамках специально выделяемых "озелененных территорий"*(10) (данное понятие, кстати, неизвестно федеральному законодательству).

При этом подходы к тому, что понимается под зелеными насаждениями, существенно различаются: в одних региональных законах, например московском, это вся "древесно-кустарниковая и травянистая растительность естественного и искусственного происхождения (включая городские леса, парки, бульвары, скверы, сады, газоны, цветники, а также отдельно стоящие деревья и кустарники)"*(11), в законах других субъектов (Бурятии, Ингушетии, Брянской области и др.) из числа городских зеленых насаждений исключаются леса и лесные насаждения либо зеленые насаждения, расположенные на особо охраняемых природных территориях (например, в Краснодарском крае). Под действие закона г. Санкт-Петербурга не подпадают зеленые насаждения, расположенные в границах особо охраняемых природных территорий, на землях сельскохозяйственного использования, на земельных участках, находящихся в федеральной или частной собственности, а также защитных лесов и лесопарков*(12). При этом, на наш взгляд, ни в одном из действующих нормативных актов не удалось достаточно четко отграничить зеленые насаждения, подлежащие охране, от сорной, вредной и не представляющей ценности растительности.

В целом для подавляющего большинства российских регионов характерен "перенос основной части нормативного регулирования в отношении городской растительности на муниципальный уровень"*(13). Нормативные правовые акты об охране зеленых насаждений на территории того или иного населенного пункта принимаются во многих муниципальных образованиях*(14), при этом в ряде из них ограничиваются установлением правил вырубки древесно-кустарниковой растительности*(15).

Насколько обоснованными являются содержащиеся в таких актах нормативные предписания, можно судить хотя бы по тому, что федеральное законодательство вообще не оперирует термином "древесно-кустарниковая растительность" - данное понятие отсутствует в действующем Лесном кодексе РФ, в отличие от предыдущего Лесного кодекса РФ 1997 г. содержавшего специальную главу о древесно-кустарниковой растительности, расположенной на землях сельскохозяйственного назначения, железнодорожного транспорта, автомобильного транспорта, водного фонда, а также на полосах отвода автомобильных дорог и каналов. Как отмечают многие исследователи, проблема в определении статуса растительности за пределами лесов во многом связана с отсутствием юридически корректного определения леса в законодательстве, критериев, позволяющих определить, какую совокупность растительности можно признать лесом, отграничения его от смежных понятий, таких как "лесные насаждения" и "лесная растительность"*(16).

То, что законодательством не урегулирован правовой режим растительности, расположенной за пределами земель лесного фонда, а кроме зеленых насаждений в населенных пунктах это касается, например, защитных и иных лесных насаждений на землях сельскохозяйственного назначения*(17) и ряда других, имеющих огромное природоохранное значение групп растительности, является, конечно, существенным пробелом, а также одним из аргументов в пользу разработки специального федерального закона об охране и использовании растительного мира.

Однако не менее важным представляется то, что в таком законе должны быть сформулированы общие начала и принципы охраны и использования растительности, закреплены связанные с этим основные понятия, и уже на основе данных положений были бы не только восполнены названные выше пробелы, но и, возможно, уточнены и скорректированы нормы лесного законодательства, а также развивалось бы законодательство, регулирующее новые направления использования и охраны растительного мира. Так, перспективным является направление, касающееся регулирования вопросов сбора, сохранения, изучения и рационального использования генетических ресурсов растений на территории Российской Федерации. Оно связано, среди прочего, и с необходимостью реализации положений международной Конвенции о биологическом разнообразии 1992 г. В настоящее время работа над соответствующим проектом федерального закона ведется Минсельхозом России, и, к сожалению, предмет этого законопроекта был сужен до генетических ресурсов растений, используемых в сельском хозяйстве, при том, что коллекции таких ресурсов уже создаются в отношении лесных и лекарственных растений. На наш взгляд, прежде чем устанавливать нормы в отношении более частного вопроса, необходимо определить подходы к регулированию вопросов общих: в данном случае это основы порядка сохранения генетических ресурсов всех видов растений, который, в свою очередь, должен основываться на принципах охраны и использования растительного мира, и их желательно сформулировать в специальном законе.

Следует отметить, что вопрос о необходимости урегулирования в законодательстве отношений по охране и использованию растительного мира в литературе уже ставился*(18).

М.И. Васильева, высказываясь о необходимости разработки экологического кодекса, предлагала кодифицировать в одной из его глав положения об охране лесов и иного растительного мира, которые охватывали бы зеленый фонд городов и иных населенных пунктов, редкие, исчезающие иные виды растений, кроме сельскохозяйственных и сорных*(19). Оставляя в стороне вопрос о целесообразности принятия экологического кодекса, отметим, что такой подход, при котором предлагается, в частности, в отдельных статьях разграничить правовое регулирование отношений в сфере охраны лесов и иного растительного мира, определить особенности охраны лесов, располагающихся вне земель лесного фонда, обозначить меры правовой охраны и воспроизводства растительного мира, экологические требования к использованию объектов растительного мира, направления государственного регулирования в области охраны растительного мира при осуществлении хозяйственной и иной деятельности, представляется вполне рациональным.

Прежде чем приступать к разработке закона об использовании и охране растительности, необходимо решить следующие вопросы: что входит в круг объектов растительного мира, какие отношения по поводу этих объектов должны являться предметом законодательства о растительном мире и, в частности, в какой мере оно охватывает отношения по использованию и охране лесов.

Исследуя указанные проблемы, логично обратиться к опыту стран ближнего зарубежья, из которых большинство (Таджикистан, Узбекистан, Азербайджан, Молдова, Туркменистан, Беларусь, Украина) имеет специальные законы об охране и использовании растительного мира*(20). В качестве объектов растительного мира практически все законы названных стран выделяют растения и их части; кроме того, в ряде случаев называются группы деревьев, виды, популяции, ботанические коллекции, растительное сообщество, места произрастания объектов растительного мира.

Возникает вопрос: следует ли рассматривать в качестве объектов растительного мира только дикорастущие, или произрастающие в естественных условиях, растения? Например, к объектам животного мира закон*(21) относит только диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы. Представляется, что аналогичный подход к определению круга объектов растительного мира был бы не совсем точен, так как последние в значительной части являются природно-антропогенными объектами, созданными человеком, и при этом обладают свойствами природного объекта и имеют рекреационное и защитное значение: таковы, например, зеленые насаждения в населенных пунктах, защитные лесные полосы, лесопитомники. Даже сельскохозяйственные посадки могут рассматриваться (как в зарубежном законодательстве) в качестве элемента традиционного агроландшафта, подлежащего сохранению.

Большинство законов названных выше стран регулирует отношения в области охраны и использования растительного мира, произрастающего в естественных условиях, а также дикорастущих растений, содержащихся в условиях культуры, для их воспроизводства и сохранения генетического фонда. То есть термин "дикорастущие растения" во многих законодательствах понимается достаточно широко: так, Закон Туркменистана "О растительном мире" в ст. 1 уточняет, что дикорастущие и иные растения - это растения, произрастающие в естественных или в культурных регулируемых условиях в целях сохранения их видов, а в понимании Закона Беларуси "О растительном мире" дикорастущие растения - это не только растения, находящиеся в их естественной среде произрастания и способные образовывать популяции, растительные сообщества или насаждения, но и растения, выращиваемые и используемые в целях озеленения и иных средообразующих, водоохранных, защитных целях.

Закон Украины определяет задачу законодательства о растительном мире как регулирование общественных отношений в сфере охраны, использования и воспроизводства дикорастущих и других несельскохозяйственного назначения растений. Закон Молдовы не распространяется на сельскохозяйственные растения и объекты растительного мира, выращиваемые в искусственных условиях на земельных участках, находящихся в публичной или частной собственности, в целях их реализации или потребления.

В связи с этим следует заметить, что российскому законодательству все же не следовало полностью исключать отношения по поводу сельскохозяйственных растений из сферы регулирования формирующегося законодательства о растительном мире. Имеется ряд общих для растений любого вида вопросов: кроме уже упоминавшихся карантина растений и охраны генетических ресурсов растений можно назвать определение порядка применения пестицидов и агрохимикатов, порядка безопасного проведения селекционных испытаний новых сортов, порядка обращения с растениями, относящимися к живым измененным организмам. Как представляется, в ближайшем будущем перечень таких вопросов будет только увеличивается, а грань между культивируемыми растениями и дикоросами во многих случаях стираться.

Точно так же и отдельные положения, касающиеся использования лесов, могут и, вероятно, должны входить в общее флористическое законодательство, хотя бы исходя из того, что леса являются частью растительного мира. При этом, конечно, нельзя не учитывать, что правовое регулирование использования и охраны лесов сложилось задолго до возникновения норм о растительности, оно детально, обширно и достаточно специфично, а потому очень непросто встроить его в законодательство более общего порядка.

Во всех названных выше странах наряду с законом о растительности имеется лесной кодекс, но вопрос о разграничении законодательства о растительном мире и лесного законодательства решается по-разному.

В Таджикистане данное соотношение в законодательстве специально не оговорено, но, поскольку Закон "Об охране и использовании растительного мира" не содержит норм, регулирующих отношения по поводу лесов, можно сделать вывод, что законодательство о растительном мире не охватывает леса.

В Молдове также нет специального указания на то, как соотносится законодательство о лесах и о растительном мире. При этом Закон "О растительном мире" включает ряд норм, регулирующих лесные отношения. Так, ст. 6 "Право собственности на объекты растительного мира" в ч. 4 определяет, что частная собственность на леса и зеленые насаждения возможна в случае их создания на землях, находящихся в частной собственности, а ст. 26 полностью посвящена вопросам заготовки древесины в процессе рубок лесной растительности.

В отличие от этого в ст. 2 Закона Туркменистана указано, что отношения в области охраны, рационального использования и воспроизводства растительного мира, входящего в лесной фонд, регулируются Лесным кодексом Туркменистана, за исключением случаев, предусмотренных ст. 13, 26-31, 36 и 38 данного Закона (эти статьи посвящены в основном вопросам охраны объектов растительного мира, в том числе редких и исчезающих, а также регулирования распространения дикорастущих растений и порядка выдачи разрешений на пользование объектами растительного мира).

Точно так же Законом Республики Беларусь "О растительном мире" установлено, что отношения в области обращения с объектами растительного мира, входящими в лесной фонд, за исключением отдельных случаев, регулируются лесным законодательством.

В Законе Узбекистана, напротив, указано, что "отношения в области охраны и использования лесов регулируются также лесным законодательством", т.е. по смыслу данной фразы отдельные положения, касающиеся лесов, устанавливаются законодательством о растительном мире, а та часть лесных отношений, которая остается не урегулированной нормами этого законодательства, является прерогативой лесного законодательства.

Закон Украины "О растительном мире" не исключает отношения по поводу охраны и использования лесов из сферы своего правового регулирования, при этом Лесной кодекс Украины указывает, что отношения по охране, использованию и воспроизводству растительного и животного мира, не урегулированные данным Кодексом, регламентируются соответствующими законодательными актами. Таким образом, предметы регулирования указанных Закона и Кодекса частично совпадают.

На наш взгляд, более четкому разграничению сфер правового регулирования служит установление в законах о растительности перечня тех категорий древесных и кустарниковых насаждений, которые не входят в лесной фонд, как это сделано в Узбекистане и Молдове.

В целом же в государствах, которые являются нашими ближайшими соседями, имеется немало наработок в области законодательного регулирования отношений в области охраны и использования растительности, изучение которых во многом поможет при проектировании соответствующих нормативных актов в Российской Федерации.

По нашему мнению, знаковым для развития российского законодательства о растительном мире является принятие 25 декабря 2014 г. Закона Республики Крым "О растительном мире". В данном случае имеет место так называемое опережающее правотворчество субъекта РФ, обоснованное прежде всего необходимостью особой охраны уникальной природы Крыма. Не анализируя подробно этот нормативный правовой акт, отметим: Закон согласно его преамбуле распространяется на отношения по поводу объектов растительного мира, которые расположены на землях, находящихся в собственности Республики Крым. Возникает вопрос: насколько целесообразно установление правового режима растительности в зависимости от вида собственности на земельные участки, на которых она произрастает? В некоторых рассмотренных выше законах зарубежных стран растительность на находящихся в частной собственности земельных участках из сферы действия этих законов исключается. Но разве не должны, например, устанавливаться обязанности для владельцев и пользователей земельных участков, находящихся в частной собственности, по сохранению расположенных на их участках растений редких и исчезающих видов? Представляется, что ответ на этот и другие поднимавшиеся выше вопросы должно дать именно федеральное законодательство.

Библиографический список

Бринчук М.М. Экологическое право: учебник. 2008.

Бринчук М.М. Экологическое право: учебник. М., 2004.

Быковский В.К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 2009.

Васильева М.И. Особенная часть экологического права как объект кодификации // Экологическое право. 2010. N 6.

Воронцова А.А. Некоторые особенности правового регулирования лесов (лесных насаждений), расположенных на землях различных категорий // Экологическое право. 2012. N 5.

Искоян А.Б. Правовое регулирование охраны и использования растительного мира. Ереван, 1987.

Колбасов О.С. Основные направления правотворчества в области охраны окружающей природной среды // Советское государство и право. 1980. N 3.

Минина Е.Л. Проблема возрождения сельских лесов // Использование и охрана лесов: проблема реализации законодательства / отв. ред. Е.Л. Минина. М., 2012.

Соколова А.К. Законодательные предпосылки формирования правовой охраны объектов растительного мира. Проблемы законности: сб. науч. работ. Харьков, 2014. Вып. 125.

Шуплецова Ю.И. Правовая охрана городской растительности по законодательству субъектов Российской Федерации // Эколого-правовые проблемы устойчивого развития поселений. Тезисы докладов научно-практической конференции / под общ. ред. Е.Л. Мининой. М., 2013.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В научной литературе используется также термин "флористическое законодательство". См., например: Соколова А.К. Законодательные предпосылки формирования правовой охраны объектов растительного мира. Проблемы законности: сб. науч. работ. Харьков, 2014. Вып. 125. С. 163-171.

*(2) Бринчук М.М. Экологическое право: учебник. 2008.

*(3) См. Федеральный закон от 21 июля 2014 г. N 206-ФЗ "О карантине растений".

*(4) См., например, постановление Правительства РФ от 4 мая 2008 г. N 337 "О мерах по обеспечению выполнения обязательств Российской Федерации, вытекающих из Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, от 3 марта 1973 г., в отношении видов дикой фауны и флоры, находящихся под угрозой исчезновения, кроме осетровых видов рыб"; приказ Минприроды России от 30 июня 2015 г. N 297 "Об утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере природопользования предоставления государственной услуги по выдаче разрешения на вывоз из Российской Федерации и ввоз в Российскую Федерацию видов дикой фауны и флоры, находящихся под угрозой исчезновения, их частей и дериватов, подпадающих под действие Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, от 3 марта 1973 г., кроме осетровых видов рыб и продукции из них, включая икру".

*(5) См., например, приказ Минприроды России от 18 февраля 2013 г. N 60 "Об утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере природопользования предоставления государственной услуги по выдаче разрешений на добывание объектов животного и растительного мира, занесенных в Красную книгу Российской Федерации".

*(6) См., например, Закон г. Москвы от 30 июня 1999 г. N 28 "О регулировании использования редких и исчезающих диких животных и растений на территории города Москвы".

*(7) Кроме ст. 61 Федерального закона "Об охране окружающей среды", упоминающей о необходимости такой охраны, до сих пор действует только в значительной степени устаревший приказ Госстроя России от 15 декабря 1999 г. N 153 "Об утверждении Правил создания, охраны и содержания зеленых насаждений в городах Российской Федерации".

*(8) См., например, Закон Ивановской области от 18 июля 2006 г. N 75-ОЗ "Об обеспечении чистоты и порядка на территории Ивановской области".

*(9) См., например, Закон Омской области от 9 марта 2007 г. N 874-ОЗ "О регулировании градостроительной деятельности в Омской области".

*(10) См. Закон Томской области от 11 ноября 2008 г. N 222-ОЗ "Об охране озелененных территорий Томской области".

*(11) См. Закон г. Москвы от 5 мая 1999 г. N 17 "О защите зеленых насаждений".

*(12) См. Закон Санкт-Петербурга от 28 июня 2010 г. N 396-88 "О зеленых насаждениях в Санкт-Петербурге".

*(13) Шуплецова Ю.И. Правовая охрана городской растительности по законодательству субъектов Российской Федерации // Эколого-правовые проблемы устойчивого развития поселений. Тезисы докладов научно-практической конференции / под общ. ред. Е.Л. Мининой. М., 2013. С. 185.

*(14) См., например, решение Совета депутатов городского округа Химки Московской области от 28 января 2015 г. N 01/6 "Об утверждении Положения о защите зеленых насаждений и о порядке вырубки древесно-кустарниковой растительности на территории городского округа Химки Московской области".

*(15) См., например, решение Собрания депутатов Хабаровского муниципального района от 25 марта 2008 г. N 385 "Об утверждении Правил сноса древесно-кустарниковой растительности на территории Хабаровского муниципального района"; постановление администрации городского округа Балашиха Московской области от 8 июня 2010 г. N 454/15-ПА "Об утверждении Порядка проведения санитарной вырубки древесно-кустарниковой растительности на территории городского округа Балашиха".

*(16) См. об этом, например: Воронцова А.А. Некоторые особенности правового регулирования лесов (лесных насаждений), расположенных на землях различных категорий // Экологическое право. 2012. N 5. С. 2-7; Быковский В.К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 2009. С. 11.

*(17) Подробнее об этом см.: Минина Е.Л. Проблема возрождения сельских лесов // Использование и охрана лесов: проблема реализации законодательства / отв. ред. Е.Л. Минина. М., 2012. С. 101-114.

*(18) Так, М.М. Бринчук ссылается на то, что в свое время О.С. Колбасов обосновывал необходимость принятия закона об охране и использовании внелесной растительности (см.: Колбасов О.С. Основные направления правотворчества в области охраны окружающей природной среды // Советское государство и право. 1980. N 3. С. 72-77). А.Б. Искоян, в свою очередь, определяла круг вопросов, который, по ее мнению, такой закон должен охватить (см.: Искоян А.Б. Правовое регулирование охраны и использования растительного мира. Ереван, 1987. С. 116-117). См.: Бринчук М.М. Экологическое право: учебник. М., 2004. С. 429.

*(19) См.: Васильева М.И. Особенная часть экологического права как объект кодификации // Экологическое право. 2010. N 6. С. 5.

*(20) См. законы Республики Таджикистан от 17 мая 2004 г. N 31 "Об охране и использовании растительного мира", Республики Узбекистан от 26 декабря 1997 г. N 543-I "Об охране и использовании растительного мира", Азербайджанской Республики от 2 мая 2014 г. N 957-IVQ "Об охране зеленых насаждений", Республики Молдова от 8 ноября 2007 г. N 239-XVI "О растительном мире", Туркменистана от 4 августа 2012 г. N 309-IV "О растительном мире", Республики Беларусь от 14 июня 2003 г. N 205-З "О растительном мире", Украины от 9 апреля 1999 г. N 591-XIV "О растительном мире".

*(21) См. Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. N 52-ФЗ "О животном мире".