Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 июня 2007 г. Дело "Фреро против Франции" [Frerot v. France] (жалоба N 70204/01) (бывшая II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(бывшая II Секция)

Дело "Фреро против Франции"
[Frerot v. France]
(Жалоба N 70204/01)

Постановление Суда от 12 июня 2007 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявитель приговорен к пожизненному лишению свободы по обвинению в убийстве, захвате заложников, заговоре, хранении и ношении оружия, нарушении законодательства об обороте взрывчатых веществ и терроризме. На седьмом году пребывания в тюрьме ему впервые было предложено открыть рот при личном обыске. За отказ он был помещен в штрафной изолятор. На протяжении нескольких месяцев ему предъявлялось требование об осмотре рта во время личных обысков, без предупреждения или после свиданий и дважды при выезде за пределы тюрьмы. В случае отказа он направлялся в штрафной изолятор. Впоследствии он был переведен в тюрьму с более строгим режимом, где в течение двух лет при выходе из комнаты свиданий он подвергался личному обыску с раздеванием, причем ему предъявлялось требование "наклониться и кашлять". Аналогичному обыску он подвергался после участия в заседании суда присяжных. В случае отказа его помещали в штрафной изолятор.

Заявитель обратился с заявлением о признании недействительными положений циркуляра министра юстиции 1986 года по поводу личных обысков и проверки почтовых и телеграфных сообщений заключенных. Он также обжаловал отказ начальника тюрьмы в передаче письма с информацией о правилах обращения за условным освобождением, направленного им своему знакомому, содержащемуся в другой тюрьме, на том основании, что письмо не соответствовало "определению понятия корреспонденции".

Государственный совет (Conseil d'Etat)* (*Во Франции систему органов административной юстиции возглавляет орган, именуемый "Государственный совет", который в судебном порядке рассматривает жалобы на действия и акты органов государственного управления и одновременно выступает консультативным учреждением при правительстве страны (прим. переводчика).) отклонил жалобу заявителя по поводу обыска, но признал недействительным министерский циркуляр, запрещавший любую переписку между заключенными, содержащимися в дисциплинарных камерах, и их знакомыми, родственниками или посетителями. Отказ в передаче письма другому заключенному представлял собой внутреннюю административную меру, не подлежащую судебной проверке.

Вопросы права

По поводу  соблюдения требований статьи 3 Конвенции. В целом Европейский Суд находит, что цель личных обысков, установленная процедура и ограничения, предусмотренные циркуляром 1986 года и Уголовно-процессуальным кодексом, являются допустимыми. На этот вывод не влияет даже принуждение заключенного "при особых обстоятельствах поиска запрещенных предметов или вещества" "наклоняться и кашлять", что обеспечивает возможность осмотра ануса, при условии, что такая мера допускается лишь в случае абсолютной необходимости, с учетом особых обстоятельств и при наличии серьезных оснований подозревать, что заключенный скрывает предмет или вещество в этой части своего тела. Заявитель не утверждает, что личные обыски с раздеванием не отвечали установленной процедуре или что их цель или цель других обысков заключалась в унижении заключенного, а также что персонал не проявлял к нему уважения или вел себя по отношению к нему так, что можно было подозревать наличие такого намерения.

Вместе с тем следует учитывать все обстоятельства дела. Заявитель часто подвергался обыскам с раздеванием. Обыски проводились в связи с событиями, которые очевидно делали их необходимыми в целях безопасности или предотвращения преступлений: перед водворением в дисциплинарную камеру с целью удостовериться, что он не скрывает на теле орудий, с помощью которых может причинить себе вред, или после контактов с внешним миром или другими заключенными, которые могли передать ему запрещенные предметы или вещества, причем обыски не всегда включали систематический осмотр анального отверстия.

Однако недоумение Европейского Суда вызывает тот факт, что степень вмешательства при обыске в различных тюрьмах была неодинаковой. На протяжении более чем трех лет заключенный подвергался частым личным обыскам, во время которых его принуждали открыть рот или "наклониться и покашлять". Он подвергался осмотрам анального отверстия только в одном учреждении из девяти, в которых он содержался. Государство-ответчик не утверждает, что каждая из этих процедур была обусловлена серьезными подозрениями, что заявитель в своем анусе "скрывает запрещенные предметы или вещества" или что изменения в поведении заявителя вызвали серьезные подозрения такого рода. В указанной тюрьме заключенные обыскивались всякий раз, когда они выходили из комнаты свиданий, и систематически принуждались "наклониться и покашлять". Презюмировалось, что каждый заключенный, выходящий из комнаты свиданий, прячет предметы или вещества в самых интимных частях своего тела. Осмотр анального отверстия при таких условиях не был основан, как можно было ожидать, на "настоятельных требованиях безопасности" или необходимости предотвращения беспорядков или преступлений.

Это дает основания полагать, что заявитель мог ощущать себя жертвой произвольных мер, особенно с учетом того, что процедура обыска предусматривалась административным циркуляром, и каждому начальнику тюрьмы была предоставлена значительная свобода усмотрения. Ощущение произвола, неполноценности и беспокойства, часто связанного с этим, а также серьезного нарушения достоинства, несомненно, сопутствующего обязанности раздеться и подвергнуться осмотру анального отверстия, в сочетании с избыточными интимными мерами, сопровождающими обыски с раздеванием, вызывало превышение степени унижения, неизбежно присущей личным обыскам заключенных. Кроме того, унижение, которое претерпевал заявитель, усиливалось тем фактом, что в ряде случаев за отказ подвергнуться таким мерам его помещали в дисциплинарную камеру. Соответственно, обыски с раздеванием, которым подвергался заявитель при заключении в тюрьме Френ с сентября 1994 по декабрь 1996 года, представляли собой унижающее достоинство обращение.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается права на уважение корреспонденции. Отказ передать письмо заявителя, разъясняющее порядок обращения за условным освобождением, заключенному, содержащемуся в другой тюрьме, представляет собой "вмешательство властей" в осуществление права на уважение корреспонденции. Начальник тюрьмы не обосновал свой отказ какой-либо из причин, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом (который признает принцип свободы корреспонденции заключенных); он посчитал, что письмо "не соответствовало определению понятия корреспонденции". Однако ни один закон или подзаконный акт не дают определения этого понятия, и государство-ответчик не привело судебную практику в этой связи; оно ссылалось на "определение понятия корреспонденции", содержащееся в министерском циркуляре 1986  года. Тем не менее такие циркуляры представляли собой служебные инструкции, передаваемые вышестоящим административным органом нижестоящим; в принципе они не имели обязательной силы. Будучи изданы органом, не имевшим законодательных полномочий, они не могут считаться "законом" для целей статьи 8 Конвенции. Таким образом, вмешательство властей в осуществление заявителем права на уважение корреспонденции не было "предусмотрено законом".

Кроме того, определение "корреспонденции", приведенное в циркуляре, исключало письма, "содержание которых не касалось конкретно и исключительно адресата". Такое определение не совместимо со статьей 8 Конвенции, поскольку основывается на содержании "корреспонденции" и влечет автоматическое исключение целой категории частных контактов, которые могут поддерживать заключенные.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Государственный совет объявил неприемлемым заявление об отмене решения начальника тюрьмы, содержавшего отказ в передаче письма, сославшись на отсутствие полномочий рассматривать законность внутренних административных мер. Французское государство не утверждало, что заявитель располагал каким-либо иным средством правовой защиты, которое удовлетворяло бы требованиям статьи 13 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 12 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.