Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 марта 2007 г. Дело "Геглас против Чехии" [Heglas v. Czech Republic] (жалоба N 5935/02) (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Дело "Геглас против Чехии"
[Heglas v. Czech Republic]
(Жалоба N 5935/02)

Постановление Суда от 1 марта 2007 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

При нападении на женщину у нее была отнята сумка. Полиция задержала A.M. и заключила его под стражу. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу ("УПК") судья районного суда отдал распоряжение о наблюдении за заявителем и записи разговоров по его мобильному телефону. A.B., знакомая A.M., согласилась встретиться с заявителем. Полиция выдала ей прослушивающее устройство, которое было спрятано под ее одеждой. В ходе записанного разговора заявитель признал, что организовал грабеж совместно с A.M. Полиция отклонила требование заявителя об исключении записи из числа доказательств, указав, что она сделана в соответствии с законом и с согласия A.B. Городской суд признал заявителя и A.M. виновными в грабеже и приговорил их к девяти годам лишения свободы, несмотря на то, что они заявляли о своей невиновности. Суд мотивировал приговор различными свидетельскими показаниями и документами, но одним из важнейших письменных доказательств был перечень телефонных переговоров подсудимых по мобильному телефону. Распечатка разговора между A.B. и заявителем являлась решающим, но не единственным доказательством против него. В ответ на довод заявителя о том, что доказательство получено незаконным путем, суд указал, что A.B. дала согласие на размещение на ее теле прослушивающего устройства и что согласно УПК любые сведения, способствующие раскрытию преступления, могут использоваться в качестве доказательства. Верховный суд отклонил жалобы на приговор суда первой инстанции, согласившись с его выводами.

Заявитель также подал жалобу в порядке конституционного судопроизводства, в которой утверждал, что записью его разговора с A.B. и использованием ее в качестве доказательства ему было вменено в вину преступное деяние до того, как предъявлено обвинение в его совершении, что нарушало статьи 6 и 8 Конвенции. Телефонная компания уведомила A.M. о том, что перечень его телефонных разговоров был представлен по требованию властей в связи с расследованием уголовного дела, на основании положений УПК. Она также сослалась на нормы Закона о телекоммуникациях. Конституционный суд отклонил жалобу заявителя, указав, в частности, что суды признали его виновным на основе многочисленных доказательств, законно полученных и подвергнутых оценке. Что касается использования прослушивающих и записывающих устройств, спрятанных на теле A.B., Конституционный суд согласился с тем, что оно не запрещалось УПК. При этом суд указал, что хотя его не следовало использовать в качестве доказательства в уголовном деле, оно не делало неконституционными решения, принятые в данном разбирательстве, поскольку заявитель был осужден на основании многих других доказательств. Конституционный суд признал жалобу A.M. явно необоснованной.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается использования фрагментов перечня телефонных разговоров в качестве доказательства по уголовному делу. Использование фрагментов перечня телефонных разговоров представляло собой вмешательство государства в реализацию заявителем права на уважение его личной жизни. Перехват и запись телефонных разговоров производились по постановлению судьи районного суда согласно УПК, и их перечень был представлен по запросу полиции в соответствии с УПК и Законом о телекоммуникациях. Однако соответствующие положения к моменту совершения этих действий еще не вступили в силу. Таким образом, указанное вмешательство не соответствовало закону.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается записи разговора с помощью устройства, размещенного под одеждой, и ее последующего использования полицией. Названные действия также являлись вмешательством государства в осуществление прав заявителя. Власти страны не обеспечили правовую основу для такой записи. Эта мера регулировалась не законом, который отвечал бы критериям, установленным прецедентным правом Европейского Суда, а правоприменительной практикой, которая не может считаться достаточной правовой основой, создающей ясные условия для ее применения в части приемлемости, объема, контроля и использования собранных таким образом сведений.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Заявитель имел возможность представить в суд первой инстанции, Верховный суд и Конституционный суд все объяснения, которые считал необходимыми, по поводу записи, произведенной без его ведома. Те же доводы применимы и к использованию хронологического перечня телефонных разговоров. Заявитель был осужден после состязательного разбирательства дела. Кроме того, оспариваемая запись и перечень являлись решающим, но не единственным доказательством, положенным в основу приговора городского суда, среди тех, которые сформировали внутреннюю убежденность судей. Что касается значения интересов общества в использовании подобных доказательств для обеспечения осуждения заявителя, то оспариваемые меры были приняты против лица, совершившего серьезное преступление и впоследствии осужденного к девяти годам лишения свободы. Соответственно, использование национальными судами оспариваемой записи не нарушило права заявителя на справедливое судебное разбирательство.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного заявителю морального вреда.