Решение Европейского Суда по правам человека от 18 января 2007 г. по вопросу приемлемости жалобы N 40225/02 "Сотиропулу против Греции" [Sotiropoulou v. Greece] (I Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(I Секция)

Решение от 18 января 2007 г.
по вопросу приемлемости жалобы N 40225/02
"Сотиропулу против Греции"
[Sotiropoulou v. Greece]
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 2002 году заявительница была заключена под стражу по подозрению в принадлежности к особо опасной террористической организации. Тюремная администрация приняла особые меры для защиты предполагаемых членов этой организации от любых потенциальных рисков причинения вреда со стороны других заключенных или третьих лиц, причастных к террористической организации.

Через несколько месяцев заявительница начала голодовку протеста против условий ее содержания и была переведена в тюремную больницу. С помощью телефона больницы она дала интервью журналисту, в котором жаловалась на условия ее содержания. Ее заявления транслировались телевизионным каналом и были опубликованы в политической еженедельной газетой. За интервью без предварительного разрешения компетентного судебного органа на нее было наложено взыскание в виде пяти дней одиночного заключения. Жалобы заявительницы на условия заключения и наложенное на нее взыскание были отклонены уголовным судом как необоснованные.

В 2003 году уголовное дело заявительницы было передано в суд, и все установленные для нее ограничения сняты. Для нее был установлен тот же режим, что и для "обычных" заключенных тюрьмы. Ее уголовное дело продолжает рассматриваться апелляционным судом.

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Предварительное заключение заявительницы причинило властям значительные сложности. В качестве подозреваемой в принадлежности к террористической организации заявительница должна была содержаться в условиях, которые гарантировали бы ее личную безопасность и беспрепятственное расследование. При таких обстоятельствах особый режим содержания под стражей был оправдан.

Стороны не пришли к согласию относительно площади, отведенной заявительнице в тюрьме. Уголовный суд, рассматривавший дело, установил, что площадь ее камеры составляла примерно 10 квадратных метров. Ввиду противоречивых утверждений заявительницы по этому вопросу Европейский Суд не может отклонить выводы суда страны. Даже если предположить, что площадь камеры составляла 6 квадратных метров, как утверждает заявительница, этот факт сам по себе не влечет признания нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку она находилась там одна и имела право на три часа ежедневных упражнений в тюремном дворе. Кроме того, в камере имелось окно, через которое проникал солнечный свет, она надлежащим образом вентилировалась, что также учел суд страны. В камере также имелись кровать, стол, стул, индивидуальный туалет, отделенный стеной от остального пространства камеры, и отопление. Таким образом, обстановка и оборудование камеры являлись удовлетворительными. Следовательно, заявительница содержалась в условиях, которые соответствовали Европейским пенитенциарным правилам, принятым Комитетом министров, и не нарушали требования статьи 3 Конвенции.

В отличие от режима, установленного для "обычных" заключенных, заявительнице не разрешались контакты с другими заключенными, и частота свиданий с членами ее семьи была ограничена. Таким образом, ее изоляция была частичной и относительной; это не была полная сенсорная изоляция, усугубляющаяся полной социальной изоляцией, мера, которая сама по себе составляет нарушение требований Конвенции.

Что касается строгости установленных ограничений, заявительнице разрешались свидания с членами ее семьи дважды в неделю и свидания с адвокатом продолжительностью полтора часа ежедневно. Она также могла получать газеты и журналы и слушать радио. Кроме того, она могла разговаривать по телефону с лицами, имевшими право свидания с ней. Единственный абсолютный запрет, установленный в ее отношении, касался контактов с другими заключенными, - эта мера оправдывалась целью обеспечения ее безопасности и беспрепятственного ведения следствия. В деле не имеется указаний на то, что ее душевное или физическое состояние ухудшилось до степени, позволяющей ставить вопрос об ответственности тюремной администрации. Заявительница также не жаловалась на отсутствие медицинского наблюдения в этот период. Применение особых мер продолжалось в течение всего четырех месяцев и 19 дней.

В период следствия компетентные органы постепенно смягчали ограничения, возложенные на заявительницу: ей было разрешено видеть ребенка и мужа, который обвинялся в принадлежности к той же террористической организации. Ей также разрешались неограниченное число звонков по тюремному телефону и использование электрической плитки в камере. Со дня окончания следствия обычный режим содержания был восстановлен.

Принятые компетентными органами меры, взятые в совокупности, подтверждают, что они не применялись к заявительнице с целью ее оскорбления или унижения, но отражали попытку поиска решения, отвечавшего ее особенностям и интересам следствия. Таким образом, условия ее содержания и меры особого режима не достигли минимального уровня суровости, образующего бесчеловечное или унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

Решение

Жалоба признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Оспариваемое взыскание представляло собой "вмешательство" со стороны властей в право заявительницы на свободу выражения мнения, предусмотренное законом и преследующее законную цель предотвращения беспорядков и обеспечения авторитета правосудия. Указанное взыскание не устанавливало абсолютного ограничения права заявительницы на общение с третьими лицами в период предварительного заключения - ограничения, которое позволяло бы ставить вопрос о нарушении статьи 10 Конвенции.

Санкция к ней была применена не за контакты с ежедневной газетой и телевизионным каналом как таковые, а скорее, за то, что она не обратилась за требуемым предварительным разрешением на это. В настоящем деле такое требование было оправдано серьезным и специфическим характером выдвинутых против нее обвинений (принадлежность к террористической организации) и тем, что судебное разбирательство находилось на ранней стадии. Со стороны властей было разумно установить более строгие ограничения ее права на общение с целью исключения контактов через третьих лиц с другими предполагаемыми членами террористической организации или раскрытия информации об условиях ее содержания. Такая возможность могла нарушить надлежащее ведение расследования и поставить под угрозу безопасность заявительницы или других заключенных. Следовательно, основания, выдвинутые властями страны в оправдание вмешательства, были "относимыми и достаточными", и санкция, примененная к заявительнице, а именно пятидневный период одиночного заключения в ее камере, была в обстоятельствах настоящего дела "соразмерной преследуемым законным целям".

Решение

Жалоба признана явно необоснованной.