Вопросы конституционного правосудия, являющиеся следствием конфликта интересов различных субъектов правоотношений (А.В. Ефремов, журнал "Гражданин и право", N 11, ноябрь 2015 г.)

Вопросы конституционного правосудия, являющиеся следствием конфликта интересов различных субъектов правоотношений

А.В. Ефремов,

начальник юридического отделения

Военного комиссариата

Чувашской Республики

Журнал "Гражданин и право", N 11, ноябрь 2015 г.

Конституция РФ направляет правотворческую деятельность, устанавливая ее общие принципы, законность, демократизм, гласность, оперативность, персонифицированность инициаторов, которые применяются непосредственно при реализации правотворческих процедур на всех уровнях власти. Практика законотворчества показывает, что ряд нарушений конституционных положений остаются без внимания, что влечет в последующем необходимость вмешательства контрольных органов и реализации правоохранительных процедур. Последнее свидетельствует о недостаточной эффективности механизма прямой реализации конституционных норм на стадии законотворчества. Существующий порядок формирования и рассмотрения законопроекта не обеспечивает эффективного применения конституционных норм. Автор полностью согласен с ученым юристом В.М. Антоненко, которая считает, что существует необходимость "предварительного конституционного контроля как одного из способов уменьшения количества законотворческих ошибок и несоответствий Конституции", предлагая при этом осуществлять такой конституционный контроль на втором этапе законотворчества*(1).

Проанализировав в своей научной работе проблемы прямого действия Конституции, возникающие в правоприменительной деятельности судебных органов, и в частности в деятельности Конституционного Суда РФ, В.М. Антоненко выделяет следующие основные причины, которые препятствуют прямому применению Конституции судебными органами:

1) Границы судебного усмотрения при применении конституционной нормы четко не определены, что влечет возможность возникновения коллизий, а также отказ судов общей юрисдикции в прямом применении конституционных норм.

2) Отсутствие четких критериев, позволяющих определить наличие или отсутствие оснований для рассмотрения дела Конституционным Судом РФ по существу, значительно снижает возможность прямого действия Конституции РФ.

3) Недостаток конкретизации нормы Конституции РФ в законодательстве влечет невозможность ее фактического применения Конституционным Судом РФ, поскольку Суд не может создать новую норму права, а также не может обязать законодательный орган сделать это, хотя решение и может содержать соответствующие рекомендации.

4) Неисполнение решений Конституционного Суда РФ, которыми была изменена правовая позиция по тем делам, в отношении которых ранее были приняты правоисполнительные решения, нарушающие Конституцию РФ.

5) Проблема соотношения двух равновеликих конституционных ценностей при толковании конституционных норм*(2).

Единого, общепринятого понятия конституционных ценностей в российском праве, как справедливо отмечает правовед И.А. Карасева, до настоящего момента времени не выработано*(3).

Так, Е.В. Ереклинцева считает, что "под конституционными ценностями следует понимать совокупность универсальных и приоритетных социальных принципов (целей, установок), формализованных в Основном законе и (или) исходящих из результата конституционно-оценочной деятельности судебных органов конституционного контроля, обеспечивающих оптимальное развитие личности, общества и государства на основе баланса частных и публичных интересов, опирающегося на принцип справедливости"*(4).

Как известно, Конституционный Суд РФ, применяя Конституцию РФ в качестве критерия оценки проверяемых законов, восполняет пробелы в конституционном тексте путем его системного толкования, опираясь на правовой смысл тех конституционных положений, регулятивное действие которых распространяется на пробельную ситуацию. В то же время, в отличие от закона, Конституция РФ по ее смыслу в качестве высшего нормативного правового акта и основы всей правовой системы суверенного Российского государства не может рассматриваться как имеющая пробелы, которые может устранить Конституционный Суд РФ. На основе применения общих принципов права Суд выясняет действительный смысл положений Конституции РФ в контексте изменяющейся действительности и наполняет уже существующие в ней нормы новым правовым смыслом*(5). Тем самым в рамках реализации регулятивной функции (существует еще и правозащитная функция) Конституционный Суд РФ практически уясняет конституционно-правовой смысл законов и дает толкование Конституции РФ. При этом важными являются правовые позиции Конституционного Суда РФ, которые, как считает ученый-юрист Е.В. Герасимова, по своему содержанию разделяются на материальные и процессуальные.

Материальные правовые позиции по защите прав и свобод человека и гражданина могут быть сгруппированы по направлениям:

1) правовые позиции, в которых выявлено содержание отдельных элементов конституционного статуса человека и гражданина;

2) правовые позиции, в которых выявлено содержание конституционных прав и свобод в субъективном и объективном смысле;

3) правовые позиции, в которых дано конституционное толкование принципов установления допустимых конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина.

В рамках процессуальных правовых позиций выделяются правовые позиции, в которых уясняется конституционный смысл реализации права на судебную защиту, в том числе права на обращение с конституционной жалобой*(6).

Проблема соотношения двух равновеликих конституционных ценностей при толковании конституционных норм - одна из основных причин, которая препятствует прямому применению Конституции РФ судебными органами*(7). Одной из важнейших проблем современного конституционного права, исходя из потребностей правоприменительной практики, является вопрос разрешения конкуренции конституционных ценностей, случаи которой можно подразделить в зависимости от причин, порождающих ее, на два вида:

1) случаи мнимой конкуренции, возникающей в силу недобросовестного использования права (злоупотребления правом) или пробела в праве;

2) случаи действительной конкуренции, являющейся следствием конфликта интересов различных субъектов правоотношений, действующих добросовестно.

Мнимая конкуренция конституционных ценностей характеризуется следующими признаками:

1) Мнимая конкуренция может быть связана с дефектами в правотворческой деятельности (пробел в праве).

2) В определенном смысле мнимая конкуренция разрешима законодательным путем (запрет на злоупотребление правом; правило о применении норм Конституции напрямую в случае обнаружившегося пробела в праве).

3) При устранении причин, породивших мнимую конкуренцию, она будет разрешена.

Действительная конкуренция конституционных ценностей характеризуется следующими признаками:

1) В основе действительной конкуренции конституционных ценностей лежит конфликт интересов.

2) Действительная конкуренция не связана с дефектами в правотворческой деятельности.

3) Действительная конкуренция неразрешима путем внесения изменения в законодательство. Исключением в этом смысле является установление иерархии ценностей непосредственно в тексте Конституции РФ*(8).

Правовед И.А. Карасева, руководствуясь анализом практики органов конституционного контроля России и зарубежных стран, конфликты интересов, предопределяющие действительную конкуренцию конституционных ценностей, подразделяет на группы исходя из критерия соотношения частного и публичного интересов в упомянутых конфликтах.

Приведенные ею примеры конкуренции между такими ценностями, как обеспечение обороны страны и безопасности государства (публичный интерес) и право на труд, право на получение образования (частный интерес), основанные на анализе постановления Конституционного Суда РФ от 21 марта 2013 г. N 6-П и определения Конституционного Суда РФ от 5 марта 2013 г. N 353-О, свидетельствуют о том, что конфликты между частным и публичным интересами преобладают в правоприменительной практики. Однако при этом необходимо заметить, что Конституционный Суд РФ все чаще склоняется в сторону публичного интереса, т.е. государственных интересов*(9).

На основании вышеизложенного автор предлагает кратко рассмотреть три примера, основанные на решениях Конституционного Суда РФ, которые свидетельствовали о конфликтах между частными и публичными интересами на практике, и соответствующую реакцию федерального законодателя в последующем.

1. В первом примере, который мы приводим в настоящей статье, в постановлении от 21 марта 2013 г. N 6-П Конституционный Суд РФ определил условия*(10), допускающие досрочное увольнение военнослужащего за невыполнение условий контракта в связи с дисциплинарными взысканиями и привлечением его к уголовной ответственности (без лишения свободы). Существующее законодательное регулирование этого вопроса признано неконституционным как не устанавливающее сроки увольнения. Федеральному законодателю было предписано определить срок, в течение которого может осуществляться увольнение военнослужащих в указанных случаях, указав при этом на следующую позицию. Военная служба представляет собой особый вид профессиональной деятельности по обеспечению обороны и безопасности государства. Она предполагает предъявление повышенных требований, в том числе к морально-психологическим и иным личностным качествам военнослужащих. Поэтому возможно введение особых правил увольнения военнослужащих, не соответствующих установленным требованиям.

Увольнение военнослужащего возможно лишь с соблюдением общих принципов юридической ответственности. Неоднократное совершение военнослужащим дисциплинарных проступков, если за них уже налагались взыскания, само по себе не является основанием для увольнения. Иначе допускалось бы двойное наказание за один и тот же проступок и нарушались бы конституционные принципы равенства и справедливости.

Однако недобросовестное отношение к своим обязанностям, о чем свидетельствуют, в частности, неснятые взыскания либо преступление, может служить основанием для постановки вопроса о досрочном увольнении военнослужащего как не соответствующего требованиям законодательства о военной службе. Решение по данному вопросу должно приниматься в рамках процедуры аттестации на основе объективной и всесторонней оценки деловых и личных качеств военнослужащего. А сама аттестация, в том числе внеочередная, должна быть обязательным элементом порядка досрочного увольнения в указанных случаях. Дополнительной гарантией для военнослужащего является возможность обжалования выводов аттестационной комиссии вышестоящему командиру и в суд.

В законодательстве о военной службе закрепляются специальные основания для увольнения военнослужащих за уголовные преступления с осуждением к лишению свободы (в том числе условно), лишению воинского звания или права замещать воинские должности. Они не препятствуют командованию досрочно уволить военнослужащего, которому по приговору суда назначено иное наказание, когда несоответствие предъявленным требованиям подтверждено аттестационной комиссией. Между тем требование полноты и непротиворечивости правового регулирования предполагает определение срока, в рамках которого возможно применение данной меры. Таким образом, подпункт "в" п. 2 ст. 51 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе"*(11) (далее - Федеральный закон N 53-ФЗ) не соответствует Конституции РФ в той мере, в какой допускает увольнение в связи с совершением преступления или систематическими дисциплинарными проступками независимо от срока, прошедшего с момента вступления в силу приговора суда или последнего дисциплинарного взыскания.

Конституционный Суд РФ обязал федерального законодателя определить срок, в течение которого может осуществляться увольнение военнослужащих в указанных случаях*(12).

В настоящее время такая ситуация преодолена в связи со вступившим в законную силу Федеральным законом от 1 декабря 2014 г. N 415-ФЗ "О внесении изменения в статью 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе"*(13), в результате чего статья 51 была дополнена новым пунктом 2.2 следующего содержания: "Военнослужащий может быть уволен с военной службы по основанию, предусмотренному подпунктом "в" пункта 2 настоящей статьи, только по заключению аттестационной комиссии, вынесенному по результатам аттестации военнослужащего, за исключением случаев, когда увольнение по указанному основанию осуществляется в порядке исполнения дисциплинарного взыскания. При этом если военнослужащий имеет судимость или подвергнут судом административному наказанию либо имеет неснятые дисциплинарные взыскания, то такой военнослужащий может быть уволен с военной службы по указанному основанию только до погашения либо снятия судимости или до истечения срока, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, либо до истечения срока, в течение которого военнослужащий считается имеющим дисциплинарное взыскание".

2. Во втором примере, анализируя определения Конституционного Суда РФ от 5 марта 2013 г. N 353-О, приходим к тому, что заявители (граждане, подлежащие призыву на военную службу), обратившиеся в Конституционный Суд РФ, указали на то, что решения призывной комиссии г. Череповца от 16 апреля 2012 г. и от 22 мая 2012 г. об их призыве на военную службу не были реализованы ввиду выполнения установленного задания на призыв, в настоящее время они продолжают обучение в колледже и считают, что противоречие оспариваемого ими положения подп. "а" п. 2 ст. 24 Федерального закона N 53-ФЗ и ст. 6 (ч. 2) и 43 (ч. 1) Конституции РФ заключается в том, что оно допускает призыв на военную службу лиц, получающих среднее профессиональное образование по очной форме обучения на базе основного общего образования, по достижении ими 20-летнего возраста независимо от окончания обучения, чем лишает их возможности завершить образование без перерыва в учебном процессе и ставит в неравные условия по сравнению с гражданами, получающими по очной форме обучения высшее профессиональное образование. Однако Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные заявителями материалы, не нашел оснований для принятия их жалобы к рассмотрению*(14).

В ближайшее время такая ситуация будет преодолена в связи с тем, что с 1 января 2017 г. вступит в силу Федеральный закон от 14 октября 2014 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в статью 24 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе"*(15), в результате чего абзац третий подп. "а" п. 2 ст. 24 Федерального закона N 53-ФЗ претерпит значительные изменения, а абзац четвертый вышеназванного подпункта будет и вовсе признан утратившим силу. Так, в соответствии с вышеуказанным пунктом Закона, который вступит в законную силу с 1 января 2017 г. право на отсрочку от призыва на военную службу будут иметь граждане, обучающиеся по очной форме обучения в образовательных организациях по имеющим государственную аккредитацию образовательным программам среднего профессионального образования, - в период освоения указанных образовательных программ, но не свыше сроков получения среднего профессионального образования, установленных федеральными государственными образовательными стандартами независимо от достижения ими 20-летнего возраста, который на сегодняшний день является своего рода возрастным ограничением для предоставления такой отсрочки от призыва на военную службу.

3. В третьем примере, по возникновению конфликта между частным и публичным интересами, которые чаще всего преобладают в правоприменительной практике, в обоснование своего утверждения о неконституционности положения ч. 1 ст. 177 ТК РФ заявитель ссылался на то обстоятельство, что до введения данного кодекса в действие он пользовался учебными оплачиваемыми отпусками наравне с работниками, получающими высшее образование впервые, и указывал, что, поступая после увольнения с военной службы на первый курс Саратовской государственной академии права, использовал льготы, установленные статьей 19 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих"*(16) (далее - Федеральный закон N 76-ФЗ) для лиц, уволенных с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями. Данной статьей, в частности, предусматривалось, что граждане, имеющие высшее военное образование, проходившие военную службу по контракту и уволенные с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, имеют право на поступление без вступительных экзаменов на первый и последующие курсы государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования и проходят обучение в этих образовательных учреждениях бесплатно.

По существу, заявитель ставил перед Конституционным Судом РФ вопрос о том, имеются ли - исходя из предписаний ст. 424 ТК РФ, устанавливающей порядок применения данного кодекса к правоотношениям, возникшим до и после введения его в действие, а также исходя из того, что обучение в высшем учебном заведении является реализацией им льготы, предоставленной государством лицам, уволенным с военной службы, - правовые основания для распространения на него оспариваемого положения, т.е. фактически ставил вопрос о проверке законности и обоснованности правоприменительных решений по его делу. Однако такая проверка, включая проверку правильности выбора и истолкования норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится к компетенции вышестоящих инстанций судов общей юрисдикции. В полномочия Конституционного Суда РФ, как они установлены статьями 3 и 125 (ч. 4) Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", разрешение этих вопросов не входило*(17).

В настоящее время такая ситуация преодолена в связи со вступлением в силу с 1 сентября 2013 г. Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 185-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу законодательных актов (отдельных положений законодательных актов) Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации"*(18), в результате чего пункт 5 ст. 19 Федерального закона N 76-ФЗ претерпел значительные изменения. Так, в соответствии с вышеуказанным пунктом Закона граждане, проходившие военную службу по контракту и уволенные с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, имеют право на бесплатное направление за счет средств федеральной государственной службы занятости населения на прохождение профессионального обучения или для получения дополнительного профессионального образования, а имеющие право на пенсию - на получение профессионального образования по направлению и за счет средств организаций, в которые они приняты на работу, с выплатой среднего заработка во время обучения.

Обучение граждан, окончивших военные профессиональные образовательные организации и военные образовательные организации высшего образования и не имеющих гражданского среднего профессионального или высшего образования, в гражданских профессиональных образовательных организациях или образовательных организациях высшего образования не рассматривается как получение ими второго или последующего среднего профессионального или высшего образования.

На основании вышеизложенного в настоящее время граждане, уволенные с военной службы, окончившие военные профессиональные образовательные организации и военные образовательные организации высшего образования и не имеющие гражданского среднего профессионального образования или высшего образования, обучающиеся самостоятельно в гражданских профессиональных образовательных организациях или образовательных организациях высшего образования, имеют законное право на пользование льготами, предусмотренными статьями 173-176 ТК РФ, т.е. в этих случаях их непосредственный работодатель (по месту работы указанных граждан) обязан предоставлять им дополнительные оплачиваемые отпуска с сохранением среднего заработка*(19).

Как известно, существует два реальных способа разрешения пробелов в действующем законодательстве: восполнение пробельности норм права и преодоление пробельности норм права. При этом как справедливо отмечает И.А. Карасева, восполнение пробела возможно путем издания соответствующего нормативного акта, внесения изменений в действующее законодательство, т.е. заполнение пробела соответствующим правовым регулированием. Управомоченными органами здесь должны выступить законодательные органы. Соответственно правоприменительные органы в указанной сфере не обладают полномочиями, а потому устраняют пробел посредством второго способа, а именно путем его преодоления. Существует множество противников*(20) данного способа устранения пробелов в праве. Основной аргумент - суды толкуют и применяют право, правотворческими полномочиями не обладают. В этой связи отечественные теоретики права высказываются зачастую весьма категорично. "Нужно раз и навсегда отказаться от безоговорочного тезиса о том, что пробелы в законе восполняются судами или иными органами в процессе применения права, - утверждает М.Н. Марченко, - устранить пробел в законе можно лишь путем дополнительного законотворчества"*(21). "Но что делать, если пробел законодательно не устранен и с этим сталкивается правоприменитель?" - ставит справедливый правовой вопрос И.А. Карасева.

В рамках конституционно-правового аспекта указанной проблемы необходимо отметить следующее. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(22) в ст. 79 предусматривает, что в случае, если решением Конституционного Суда РФ нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части.

До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ. При этом следует отметить, что часть 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия"*(23) содержит конкретные случаи, когда суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию РФ. В частности, согласно данному постановлению, "когда Конституционным Судом РФ выявлен пробел в правовом регулировании либо когда пробел образовался в связи с признанием не соответствующим Конституции РФ нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения Конституционного суда РФ, если они в нем указаны". Однако данное положение было включено в постановление только в апреле 2013 г. (ч. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2013 г. N 9 "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия"*(24)). Следовательно, Конституция РФ и федеральное законодательство предписывают судам преодолевать пробел в праве путем непосредственного применения Конституции РФ*(25).

Элементами иерархической (вертикальной) структуры законодательства о социальном обеспечении являются не только Конституция РФ, федеральные законы и законы субъектов РФ. Важное место в этой структуре занимают подзаконные нормативные акты: указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, нормативные акты федеральных органов исполнительной власти РФ и нормативные акты органов исполнительной власти субъектов РФ. С точки зрения расположения указов Президента РФ в иерархическом (вертикальном) строении системы законодательства о социальном обеспечении очевидно, что каждый из актов располагается в соответствующем институте законодательства. Наибольшее количество указов Президента РФ наблюдается в комплексных институтах законодательства: о пенсионном обеспечении*(26), о субсидиях*(27), о компенсационных выплатах*(28). Президент РФ, как правило, принимает указы с целью усиления социальной защищенности или поощрения отдельных категорий граждан, однако вряд ли данное обстоятельство является положительным. По сути, Президент РФ издавая указы для снижения социальной напряженности для отдельных слоев населения, осуществляет несвойственные для него функции, работает в так называемом ручном режиме, фактически подменяя при решении данных вопросов органы законодательной и исполнительной власти РФ*(29).

Так, например, в современный период сфера правового регулирования, охватываемая указами, еще продолжает оставаться весьма широкой. Общеизвестно, что российское законодательство обусловливает социальную защиту близких родственников погибших (умерших) при исполнении обязанностей военной службы, в том числе при участии в боевых действиях, а также военнослужащих в зависимости от того, относятся ли они к членам их семей или нет. Из практического опыта автора статьи следует, что наиболее остро этот вопрос стоит применительно к родителям погибших (умерших) при исполнении обязанностей военной службы военнослужащих. Так, еще марте 2008 г. родителями погибших (умерших) военнослужащих были предприняты две попытки разрешить проблему отнесения данной категории граждан к членам семей военнослужащих. Одна из них увенчалась успехом: проблема была решена на уровне Указа Президента РФ, изданного в соответствии с п. 5 ст. 2 Федерального закона N 76-ФЗ, устанавливающего, что социальные гарантии и компенсации, предусмотренные данным Федеральным законом и другими федеральными законами для военнослужащих и членов их семей, могут быть распространены на других лиц и членов их семей указами Президента РФ.

Указом Президента РФ от 26 июня 2008 г. N 996*(30) родителям погибших (умерших) военнослужащих было предоставлено право на бесплатный проезд к месту их погребения и обратно один раз в год независимо от даты гибели (смерти) военнослужащего. Следует отметить, что названный указ был издан до рассмотрения аналогичного вопроса Конституционным Судом РФ, который 9 июля 2008 г. рассматривал на заседании палаты вопрос о прекращении производства по делу о проверке конституционности положений абз. 5 п. 5 ст. 2 и абз. 7 п. 2 ст. 20 Федерального закона N 76-ФЗ в связи с жалобой граждан В.Т. Руденко и Е.П. Руденко*(31).

В настоящее время такая ситуация была полностью преодолена в связи со вступлением в силу Федерального закона от 28 декабря 2010 г. N 418-ФЗ "О внесении изменения в статью 20 Федерального закона "О статусе военнослужащих"*(32), в результате чего абз. 7 п. 2 ст. 20 вышеназванного претерпел значительные изменения. Так, в соответствии с вышеуказанным пунктом закона родителям погибших (умерших) военнослужащих предоставили право на бесплатный проезд к месту их захоронения и обратно; таким образом, данный правовой вопрос нашел свое разрешение на уровне федерального законодателя.

За указами Президента РФ в иерархическом (вертикальном) строении системы законодательства о социальном обеспечении располагаются постановления Правительства РФ - достаточно многочисленная группа нормативных актов. Основной целью этих актов является установление детализации механизма реализации закрепленных в законах прав граждан на социальное обеспечение. Содержание каждого института законодательства составляют соответствующие постановления Правительства РФ*(33). Так, например, еще одна попытка разрешить проблему отнесения данной категории граждан к членам семей военнослужащих была предпринята также в марте 2008 г. при рассмотрении гражданского дела Верховным Судом РФ и Кассационной коллегией Верховного Суда РФ. Так, Верховный Суд РФ, 13 марта 2008 г. рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению К. о признании частично недействующим п. 3 Правил обеспечения проведения ремонта индивидуальных жилых домов, принадлежащих членам семей военнослужащих, потерявшим кормильца, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 мая 2006 г. N 313, решил: в удовлетворении заявления К. отказать*(34).

Таким образом, родители военнослужащего, не состоящие на его иждивении, не отнесены к числу членов семей военнослужащих, на которых распространяются установленные социальные гарантии и компенсации, если иное не предусмотрено федеральными законами применительно к конкретным социальным льготам*(35).

Определения Конституционного Суда РФ, так же как и его решения, играют огромную роль в обеспечении правовой определенности в правоприменительной практике, однако выявленный в определениях конституционно-правовой смысл не всегда достаточен, чтобы позволить устранить пробел или дефект законодательства, хотя при этом необходимо особо отметить, что он является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в практике. Правоприменительная практика неоднократно доказывала, что пробел или дефект законодательства не всегда может быть преодолен лишь путем выявления конституционно-правового смысла нормы.

Наглядным примером может служить постановление Конституционного Суда РФ от 7 ноября 2012 г. N 24-П*(36), когда даже высший судебный орган страны в лице Верховного Суда РФ не смог правильно разобраться в действующем социальном законодательстве*(37). Что уж говорить о рядовых гражданах РФ, которые самостоятельно тем более вряд ли смогут разобраться в действующем социальном законодательстве.

Е.Е. Мачульская справедливо указывает, что юридический аспект права на социальное обеспечение выражается в конституционной обязанности государства предоставить человеку средства существования объеме, необходимом для достойной жизни*(38). Тем не менее, как пояснил В.Д. Зорькин, "до последнего времени Конституционный Суд РФ проявлял сдержанность этом вопросе", предоставляя законодателю возможность устранить всё более очевидные недостатки и дефекты нового правового регулирования*(39).

Как известно, Конституция РФ не предусматривает конкретные условия и порядок предоставления пенсионного обеспечения, государственные пенсии устанавливаются законом. Конституционный Суд РФ при разрешении дел по вопросам права социального обеспечения обосновал конституционный характер пенсионных прав, указав, что конституционное право на социальное обеспечение включает и право на получение пенсии в определенных законом случаях и размерах*(40). При этом к компетенции федерального законодателя относится определение механизма реализации данного конституционного права, в том числе установление видов пенсий, оснований для приобретения права на них отдельными категориями граждан и правил исчисления их размеров*(41). Следовательно, законодатель вправе определять механизм реализации этого права с соблюдением Конституции РФ, в том числе гарантированного ею принципа равенства, который распространяется не только на непосредственно упомянутые в тексте Конституции РФ права и свободы, но и на связанные с ними другие права, приобретаемые на основании закона*(42).

Следовательно, пробелы в военно-социальном законодательстве могут ликвидироваться соответствующими решениями Конституционного Суда РФ с определением порядка применения правовых норм действующего на сегодняшний день законодательства. В процессе конституционного правосудия, заключающегося в проверке тех или иных норм военно-пенсионного законодательства, очень часто выявляются нарушения, допускаемые федеральным законодателем и не согласующиеся со следующими основными конституционными принципами: равенства, справедливости, признания достоинства личности, ограничений прав и свобод человека и гражданина и др. Говоря о федеральном законодательстве, С.И. Кобзева констатирует, что практически не осталось ни одного вида социального обеспечения, по которому не было бы принято соответствующее решение Конституционного Суда РФ*(43).

Таким образом, представляется, что все изменения, вносимые в военно-пенсионное законодательство, должны проходить соответствующую проверку на соблюдение вышеуказанных основных конституционных принципов перед изданием соответствующих нормативных актов, чтобы тем самым минимизировать последствия возникновения пробельных и дефектных правовых норм военно-пенсионного законодательства.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Антоненко В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации: Автореф. дисс. ... к.ю.н. Екатеринбург, 2014. С. 18.

*(2) См. там же. С. 22.

*(3) См.: Карасева И.А. Конкуренция конституционных ценностей в практике конституционного суда Российской Федерации и конституционных судов зарубежных стран: Дисс. ... к.ю.н. М., 2014. С. 27-28.

*(4) Ереклинцева Е.В. Суверенитет и демократия как конституционные ценности современной России: Автореф. дисс. ... к.ю.н. Челябинск, 2010. С. 12.

*(5) См.: Харитонов С.С. Соответствует ли конституционно-правовое регулирование жилищного обеспечения военнослужащих задачам и целям правового государства? // Право в Вооруженных Силах: Военно-правовое обозрение. 2011. N 4. С. 33.

*(6) См.: Герасимов Е.В. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в системе судебной защиты прав и свобод человека и гражданина: Автореф. дисс. ... к.ю.н. СПб, 2011. С. 8-9.

*(7) См.: Антоненко В.М. Указ. соч. С. 22.

*(8) См.: Карасева И.А. Указ. соч. С. 59-62, 89, 93-94.

*(9) См. там же. С. 89, 93-94.

*(10) См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 марта 2013 г. N 6-П "О проверке конституционности подпункта "в" пункта 2 статьи 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" по жалобам граждан Боскачёва Руслана Владимировича, Овсянникова Ивана Владимировича и Савельева Дмитрия Андреевича" // СЗ РФ. 2013. N 13. ст. 1635.

*(11) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 13. ст. 1475.

*(12) См.: Ефремов А.В. О некоторых вопросах соответствия ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" Конституции РФ // Гражданин и право. 2013. N 8. С. 91-92.

*(13) См.: Российская газета. 2014. N 275.

*(14) См.: Определение Конституционного Суда РФ от 5 марта 2013 г. N 353-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Капаева Александра Владимировича и Цветкова Александра Олеговича на нарушение их конституционных прав положением подпункта "а" пункта 2 статьи 24 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе".

*(15) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. N 42. ст. 5610.

*(16) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 22. ст. 2331.

*(17) См.: Определение Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2004 г. N 167-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ф.Ф. Чертовского на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 177 Трудового кодекса Российской Федерации".

*(18) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. N 27. ст. 3477.

*(19) См.: Ефремов А.В. О предоставлении дополнительных отпусков с сохранением заработной платы гражданам, уволенным с военной службы, получающим второе высшее образование // Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение. 2014. N 3.

*(20) См., например: Марченко М.Н. Общая теория государства и права. Академический курс. Т. 2. М., 2001. С. 740; Гаджиев Г.А. Особое мнение к Постановлению Конституционного Суда РФ от 27 марта 2012. N 8-П.

*(21) Марченко М.Н. Указ. соч. С. 740.

*(22) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 25.07.1994. N 13. ст. 1447.

*(23) См.: Российская газета. 1995. N 247.

*(24) См.: Российская газета. 2013. N 89.

*(25) См.: Карасева И.А. Указ. соч. С. 107-109.

*(26) См., например: указы Президента РФ: от 29 июня 2013 г. N 591 "О ежемесячной доплате к пенсии гражданам Российской Федерации, замещавшим должности в Межгосударственном экономическом комитете Экономического союза и Межгосударственном статистическом комитете СНГ и уволенным в связи с их реорганизацией" // СЗ РФ. 2013. N 26. ст. 3312; от 1 апреля 1996 г. N 467 "О доплате к пенсии лицам, замещавшим должности в органах государственной власти и управления Союза ССР и РСФСР" // СЗ РФ. 1996. N 15. ст. 1579; от 23 августа 2000 г. N 1563 "О неотложных мерах социальной поддержки специалистов, осуществляющих деятельность в области ядерного оружейного комплекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2000. N 35. ст. 3554.

*(27) См.: Указ Президента РФ от 24 октября 2011 N 1422 "О жилищном обеспечении отдельных категорий граждан Российской Федерации" // СЗ РФ. 2011. N 44. ст. 6238; и др.

*(28) См.: указы Президента РФ: от 26 февраля 2013 г. N 175 "О ежемесячных выплатах лицам, осуществляющим уход за детьми-инвалидами и инвалидами с детства I группы" // СЗ РФ. 2013. N 9. ст. 938; от 26 декабря 2006 г. N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами" // СЗ РФ. 2007. N 1 (ч. 1). ст. 201; от 13 мая 2008 г. N 775 "Об учреждении ордена "Родительская слава"// СЗ РФ. 2008. N 22. ст. 2533.

*(29) См.: Благодир А.Л. Система права социального обеспечения: Дисс. ... д.ю.н. М., 2014. С. 163-165.

*(30) Указом Президента РФ от 7 июня 2011 г. N 722 признан утратившим силу (см.: СЗ РФ. 2011. N 24. ст. 3410).

*(31) См.: Определение Конституционного Суда РФ от 9 июля 2008 г. N 410-О-О "О прекращении производства по делу о проверке конституционности абзаца пятого пункта 5 статьи 2 и абзаца седьмого пункта 2 статьи 20 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в связи с жалобой граждан В.Т. Руденко и Е.П. Руденко" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2008. N 6.

*(32) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. N 1. ст. 30.

*(33) См.: Благодир А.Л. Указ. соч. С. 163-165.

*(34) См.: Решение Верховного Суда РФ от 13 марта 2008 г. N ГКПИ 07-1650.

*(35) См.: Ефремов А.В. Об отнесении родителей погибших (умерших) при исполнении обязанностей военной службы военнослужащих к членам семей военнослужащих // Право в Вооруженных Силах: Военно-правовое обозрение. 2011. N 7.

*(36) См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 7 ноября 2012 г. N 24-П // СЗ РФ. 2012. N 47. ст. 6551.

*(37) См.: Ефремов А.В. Суды общей юрисдикции обязаны применять нормы законов с учетом их конституционно-правового смысла, выявленного Конституционным Судом Российской Федерации // Право в Вооруженных Силах: Военно-правовое обозрение. 2013. N 3.

*(38) См.: Мачульская Е.Е. Право социального обеспечения. М., 2011. С. 24.

*(39) См.: Доклад Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина "Защита социальных прав и преодоление несправедливости: проблемы конституционного правосудия" на научной конференции "Социальные права и практика Конституционного Суда РФ". Юридический факультет СПбГУ. 5-7 июня 2007 г. // www.ksrf.ru/.

*(40) См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности ст. 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. "О государственных пенсиях в РСФСР..." // СЗ РФ. 1995. N 43. ст. 4110.

*(41) См.: Определение Конституционного Суда РФ от 21 октября 2008 г. N 790-О-О.

*(42) См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 18 марта 2004 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 6 Закона РФ "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу..." // СЗ РФ. 2004. N 13. ст. 1251.

*(43) См.: Кобзева С.И. Повышение качества источников права социального обеспечения - гарантия реализации права жизнь // Право человека на жизнь и гарантии его реализации в сфере труда и социального обеспечения: Материалы Междунар. науч-практ. конф. / Под ред. К.Н. Гусова. М., 2008. С. 315.