Юридико-лингвистическая неопределенность юридико-лингвистической неопределенности (О.Н. Родионова, журнал "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2015 г.)

Юридико-лингвистическая неопределенность юридико-лингвистической неопределенности

О.Н. Родионова,

кандидат юридических наук, доцент УрГЮУ

(Екатеринбург)

Журнал "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2015 г.

В соответствии с подп. "в" п. 4 Методики проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов (далее - Методика) одним из коррупциогенных факторов является "юридико-лингвистическая неопределенность - употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера"*(1).

Текст указанного подпункта состоит из двух частей, разделенных знаком препинания (тире). Смысл первой части - "юридико-лингвистическая неопределенность" - явно шире, чем смысл второй - "употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера"*(2), так как неопределенность может возникать не только при использовании некорректных терминов, но и в силу неудачного построения предложения, неправильного согласования слов и иных причин*(3). Так, попробуем прочитать вместе общую фразу п. 4 Методики и формулировку подп. "б": "Коррупциогенными факторами, содержащими неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям, являются... б) злоупотребление правом заявителя органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) - отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций". Очевидно, что из текста сложно понять, как связаны "требования" из первой части предложения с "правами" из второй, т.е. части текста не согласованы.

Учитывая, что использованное в подп. "в" п. 4 Методики тире может замещать разные фрагменты текста, предлагаем несколько вариантов толкования приведенного подпункта.

1. Допуская, что использование неопределенных терминов всегда порождает юридико-лингвистическую неопределенность (которая, впрочем, может возникать и в иных ситуациях), предполагаем, исходя из конструкции нормы, что выявлению подлежит только неопределенность, связанная с дефектами использованных терминов*(4). В этом случае эксперт должен распознать наличие данных дефектов, в связи с чем он автоматически делает вывод о возникновении юридико-лингвистической неопределенности, а значит, и о коррупциогенности нормы. Однако закономерен вопрос: зачем нужна первая часть формулировки, когда эксперт фактически руководствуется лишь второй?

2. Обе части формулировки имеют самостоятельное значение, поэтому эксперту необходимо не только установить наличие дефектов терминов, но и оценить, возникает ли при этом неопределенность (т.е. предполагается, что ее может и не быть). С учетом отсутствия критериев установления наличия неопределенности неясно, как эксперт должен это сделать.

3. Эксперт обязан выявлять все случаи юридико-лингвистической неопределенности в анализируемом тексте, т.е. ориентироваться на первую часть формулировки. Во второй части приведены отдельные случаи ее возникновения: либо самые типичные, либо самые значимые, либо самые яркие*(5). Следовательно, встают вопросы: зачем нужна вторая часть формулировки, следует ли эксперту ее использовать, если да, то как именно?

Если в соответствии с подп. "в" п. 4 Методики попробовать оценить сам подпункт, то можно сделать вывод: он имеет юридико-лингвистическую неопределенность, возникшую в результате деления фразы на две части, соотношение которых между собой не совсем понятно в силу использования двусмысленного (если употреблять терминологию второй части формулировки названного подпункта) знака препинания. Следовательно, эксперты получат противоположные результаты: те, кто будет ориентироваться на первый и второй варианты понимания нормы, сочтут ее некоррупциогенной, а те, кто будет исходить из третьего варианта, признают ее коррупциогенной.

Представляется, что способом устранения неопределенности является замена знака препинания на фрагмент текста, причем следует избегать употребления неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера. Естественно, в зависимости от варианта понимания формулировки будут различаться.

При первом варианте понимания можно предложить такую редакцию подпункта: "в) юридико-лингвистическая неопределенность, возникшая только в результат употребления неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера".

При втором варианте понимания возможна такая редакция подпункта: "в) употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера, повлекшее юридико-лингвистическую неопределенность".

Как уже отмечалось, требуется уточнение критериев, по которым эксперты могли бы оценивать, возникла ли неопределенность при использовании перечисленных терминов и категорий.

Представляется правильным мнение Е.И. Галяшиной о том, что неустоявшиеся, двусмысленные термины и категории оценочного характера имеют неясное содержание, допускающее различные трактовки*(6), иными словами, являются недостаточно определенными. Думается, что неопределенность терминов и категорий неизбежно порождает неопределенность нормы, для конструирования которой они использованы*(7). Однако в зависимости от роли термина в конструкции нормы неопределенность может быть разной: существенной или незначительной, в большей или меньшей степени изменяющей смысл нормы и т.п. Таким образом, в качестве критерия оценки анализируемого текста можно предложить роль термина или категории в конструкции нормы.

Третий вариант понимания предполагает выбор из нескольких редакций подпункта на основании принципа выделения случаев возникновения юридико-лингвистической неопределенности.

Если во второй части формулировки приведены типичные случаи, возможна такая редакция подпункта: "в) юридико-лингвистическая неопределенность, возникающая чаще всего при употреблении неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера".

Если перечисленные случаи являются наиболее значимыми, то положение подпункта может быть сформулировано так: "в) юридико-лингвистическая неопределенность, возникающая особенно при употреблении неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера".

Если считать, что терминологические дефекты выступают самыми яркими проявлениями коррупциогенности, допустима такая редакция подпункта: "в) юридико-лингвистическая неопределенность, сильнее всего проявляющаяся при употреблении неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера".

Разумеется, могут быть предложены и иные варианты замены двусмысленного знака препинания. Однако этот способ устранения неопределенности актуален только для второго из названных вариантов понимания, предполагающего использование экспертом обеих частей формулировки.

С учетом того, что при первом и третьем вариантах понимания анализируемого подпункта эксперты фактически руководствуются только частью формулировки, неопределенность можно устранить путем сохранения в тексте лишь этой части. В первом варианте понимания возможна следующая редакция подпункта: "в) употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера", а в третьем - такая: "в) юридико-лингвистическая неопределенность".

Список литературы

Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов (в аспекте современной экспертологии): учеб. пособие / под ред. Е.И. Россинской. М., 2014.

Галяшина Е.И. Антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов. М., 2015.

Методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов: утв. постановлением Правительства РФ от 26 февраля 2010 г. N 96 "Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов" (с изм. от 27 ноября 2013 г.) // СЗ РФ. 2010. N 10. Ст. 1084.

Российская Е.Р., Галяшина Е.И. Антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов: проблемы теории и практики. М., 2014.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Утверждена постановлением Правительства РФ от 26 февраля 2010 г. N 96 "Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов" (с изм. от 27 ноября 2013 г.) (СЗ РФ. 2010. N 10. Ст. 1084).

*(2) Например, Е.И. Галяшина называет такую трактовку юридико-лингвистической неопределенности узкой (Галяшина Е.И. Антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов. М., 2015. С. 35).

*(3) Различные варианты возникновения неопределенности рассматривает, например, Е.И. Галяшина (Галяшина Е.И. Указ. соч. С. 35-38, 40-41).

*(4) Именно так понимает анализируемую формулировку Е.И. Галяшина (Галяшина Е.И. Указ. соч. С. 35).

*(5) Предлагается и другое объяснение: использование перечисленных терминов и категорий повышает риск коррупции (подробнее см.: Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов (в аспекте современной экспертологии): учеб. пособие / под ред. Е.И. Российской. М., 2014. С. 79).

*(6) Галяшина Е.И. Указ. соч. С. 35.

*(7) Так, по мнению Е.Р. Российской и Е.И. Галяшиной, наличие неоднозначных терминов приводит к толкованию нормы при ее применении по усмотрению правоприменителя (Российская Е.Р., Галяшина Е.И. Антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов: проблемы теории и практики. М., 2014. С. 71-72).