Исключительный случай: проблемы законодательного определения (С.Ю. Суменков, "Журнал российского права", N 7, июль 2009 г.)

Исключительный случай: проблемы законодательного определения

Государство, регламентируя посредством права общественные отношения, стремится к единообразию и стабильности последних, для чего и создает общие для всех нормативные правила, стандарты, образцы и модели поведения. "Норма права, - отмечал М.И. Байтин, - отражает и регулирует наиболее типичные, многократно повторяемые отношения между людьми, в упорядочивании которых непосредственно заинтересовано и участвует государство"*(1) . Аналогичную позицию занимал О.Э. Лейст, считавший, что "нормативный характер права дает возможность выразить типичные для данного общества противоречия и способы решения возможных споров и конфликтов"*(2) .Тем самым типизация общественных отношений выступает в качестве неотъемлемого признака правового регулирования. Подобное может быть объяснено тем, что нормы права представляют собой результат обобщения типичных и видовых свойств общественных отношений, участников этих отношений, действий и событий, влекущих правовые последствия.

То, что правовые нормы являются правилами общего характера, отражают абстрактную модель поведения людей, было осознано еще в Древнем Риме. Римские юристы писали*(3): "Следует устанавливать права... для тех случаев, которые встречаются часто, а не возникают неожиданно" (Помпоний); "права не устанавливаются исходя из того, что может произойти в единичном случае, ибо право должно быть главным образом приспособлено к тому, что случается часто и легко, а не весьма редко" (Цельс); "права устанавливаются не для отдельных лиц, а общим образом" (Ульпиан); "законодатели обходят... то, что происходит в одном или двух случаях" (Павел)*(4).

Действительно, право объективно не в состоянии учитывать и регламентировать всю полноту и разнообразие конкретных ситуаций, особенно в контексте признания его эталонной природы. Однако то, что законодатель не закрепляет правила разрешения того или иного происшествия хотя и достаточно редкого, но имеющего место быть в реальности, совершенно не означает, что данный случай однозначно не включается в орбиту правового регулирования.

Возникающие жизненные казусы, не подпадающие под типизированные нормативные стандарты, требуют особого подхода к их правовому опосредованию с учетом многообразия фактических обстоятельств, специфики и особенностей. Подобная исключительность событий детерминирует появление таких, зачастую произвольно понимаемых понятий, как "особые обстоятельства", "уважительные причины", "исключительные обстоятельства", "особые условия", "исключительные случаи".

По нашему мнению, фундаментальное значение среди названных категорий имеет такой феномен, как исключительный случай. Подобное объясняется тем, что сами термины "обстоятельства" и "случай" соотносятся между собой как причина и следствие. Не случайно обстоятельство толкуется в словарях как явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное, а также как условие, определяющее положение, существование кого- или чего-нибудь*(5).

Таким образом, наличие особых обстоятельств порождает возможность констатации исключительности случая. К примеру, в соответствии с ч. 1 ст. 108 УПК РФ в исключительных случаях мера пресечения - заключение под стражу может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, при наличии одного из обстоятельств, перечисленных в рассматриваемой норме.

Как о правообразующих основаниях признания исключительного случая можно сказать о достаточно редко употребляемых в рассматриваемом аспекте словосочетаниях "уважительные причины" и "особые условия". Так, при наличии уважительных причин орган ЗАГС по месту государственной регистрации заключения брака может разрешить заключение брака до истечения месяца, а также может увеличить этот срок, но не более чем на месяц (ч. 1 ст. 11 Семейного кодекса РФ), соответственно признав данный конкретный случай в качестве исключительного. УИК РФ, регламентируя режим особых условий в исправительном учреждении, в ч. 3 ст. 85 предусматривает, что в исключительных случаях время действия режима особых условий может быть продлено соответствующими должностными лицами дополнительно на 30 суток.

Что же касается соотношения таких понятий, как особые обстоятельства и исключительные обстоятельства, то, на наш взгляд, они относительно синонимичны. Прилагательные "особый" и "исключительный" подразумевают, что явления, определяемые такими терминами, следует считать не такими, как все, необыкновенными, не распространяющими одинаково на всех.

Строгое разграничение категорий "особые обстоятельства" и "исключительные обстоятельства" нерационально, излишне и приведет лишь к дальнейшему осложнению и без того достаточно сложного понятийного аппарата юридической науки и практики. Иное дело то, что дефиниция "исключительный" более ярко, выпукло отражает неординарность, нетипичность обстоятельства, случая, поэтому она намного чаще используется в ходе создания нормативных актов. Исключительный случай имеется в арсенале субъекта правотворчества потому, что разнообразие общественных отношений не всегда позволяет законодателю урегулировать их путем принятия абсолютно определенных норм права.

Государство, принимая правовые нормы, в превентивном плане прогнозирует возможность наступления экстраординарных ситуаций, но объективно не способно регламентировать каждый такой случай, обладающий к тому же чрезвычайным, исключительным характером. В этом аспекте немаловажную роль играет одно из лексических значений слова "случай" - "то же, что и случайность"*(6) . Поэтому для понимания исключительного случая следует определить соотношение закономерного и случайного в его природе.

С методологической точки зрения возникновение исключительного случая в правовой сфере безусловно должно считаться закономерностью, в силу реальной невозможности охватить едиными стандартами все разнообразие жизни. Однако если допущение существования исключительного случая вообще, в целом - абстрактная закономерность, то непосредственное проявление такого случая - это каждый раз уникальная жизненная ситуация, определенного рода феномен, связанный с дифференциацией, конкретизацией, индивидуализацией правореализационного процесса.

Исключительный случай, возникающий в ходе урегулирования конкретного общественного отношения, - случайность, которая была относительно маловероятна; непредвиденное, нетипичное стечение обстоятельств в сфере правового регулирования. Так, например, ст. 205 ГК РФ предусматривает, что в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите.

Таким образом, исключительный случай можно определить как нуждающуюся в правовом регламентировании нетипичную, особую жизненную ситуацию, для урегулирования которой применяются исключительные, отличные от общеустановленных правил, предписания.

Для исключительного случая, его констатации и разрешения нужны правовые положения относительно определенного характера, реализация которых зависит от усмотрения правоприменителя. Здесь "законодатель вынужденно использует прием неопределенных формулировок (так называемых каучуковых норм, правовых принципов, целевых норм-программ и т.п.), для того чтобы распространить действие закона на круг неизвестных ему ситуаций, которые потенциально могут возникнуть. Все это определяет значительную сферу дискреции правоприменителя и соответственно открывает возможности влияния массе правообразующих факторов, не сводимых к правовой норме"*(7).

Тем самым право установления случая как исключительного отдано на усмотрение управомоченного субъекта вследствие невозможности определения четких критериев такого случая в действующем законодательстве.

Справедливости ради надо отметить, что некоторые нормативные акты содержат безусловные указания, направленные на признание какого-либо случая в качестве исключительного. В частности, исключительный случай был совершен гр. Г., который 19 ноября 2008 г., не имея права на управление транспортным средством, находясь в состоянии алкогольного опьянения, управлял автомобилем и совершил ДТП, что дало основание мировому судье, рассмотрев материалы дела, считать гр. Г. виновным по ч. 3 ст. 12.8. КоАП РФ и подвергнуть его наказанию в виде административного ареста*(8).

Согласно КоАП РФ (ч. 2 ст. 3.9.) административный арест устанавливается и назначается лишь в исключительных случаях. Но в санкции ч. 3 ст. 12.8. КоАП РФ предусмотре только один, безальтернативный вид наказания - административный арест. Следовательно, действия гр. Г, а также других лиц, которым в соответствии с указанной нормой был применен административный арест, должны считаться исключительными случаями. Подобная исключительность объясняется беспрецедентно сложной, напряженной ситуацией на дорогах России и необходимостью жесткой борьбы с проявлениями фактов пьянства за рулем*(9).

При этом следует отметить, что ч. 2 ст. 3.9. КоАП РФ содержит достаточно обширный перечень категорий лиц, в отношении которых не может быть назначен административный арест: среди них не только беременные женщины, инвалиды, несовершеннолетние, но и сотрудники многих государственных органов, в том числе входящих в правоохранительную систему. Так как к данным лицам не может применяться административный арест, то за совершение деяния, предусмотренной ч. 3 ст. 12.8. КоАП РФ, им полагается наложение штрафа в размере пяти тыс. руб.

Получается парадоксальная ситуация: если бы гр. Г. имел, например, специальное звание сотрудника органов внутренних дел, государственной противопожарной службы, таможенных органов, то он не подвергся бы административному аресту, а его деяние не рассматривалось бы в качестве исключительного случая.

Подобные предписания обладают негативным характером; не соответствуют принципу правового равенства; затрудняют профилактику и борьбу с нарушениями правил дорожного движения. Кроме того, что особенно важно в аспекте рассматриваемой проблематики, отрицательной выступает сама тенденция ограничения судейского усмотрения по вопросу констатации исключительности случая.

Взаимосвязь института усмотрения и исключительного случая неразрывна и обоснованно признается в юридической литературе*(10).

Усмотрение - весьма многогранное понятие. Усмотреть - значит увидеть, открыть, распознать, наметить*(11); прийти к заключению о наличии чего-либо, признать существующим*(12) . Последнее является особенно актуальным в плане правоприменительной деятельности, ибо она всегда связана с принятием решения по конкретному делу и его оформлением. "Правоприменительное усмотрение, - пишет В.Г. Антропов, - предоставленная правом властная, интеллектуально-волевая деятельность правоприменителя по выбору субъективно-оптимального решения"*(13). Категории "усмотрение", "исключительный случай", "правоприменение" составляют единую логическую цепочку.

Субъект правоприменения, исходя из собственного усмотрения, но в рамках своей компетенции, признает случай в качестве исключительного и выносит властный правоприменительный акт, в котором фиксируются юридические последствия такого признания. Так, например, следователем СО УФСКН России по Пензенской области было вынесено постановление о проведении обыска в жилище гр. С. без судебного решения в связи с тем, что, по мнению следствия, в его жилище могут храниться наркотические средства и предметы, изъятые из гражданского оборота, которые в случае отлагательства производства обыска могут быть уничтожены или сокрыты*(14).

Тем самым правоприменитель установил исключительность случая и счел возможным поступить в соответствии с ч. 5 ст. 165 УПК РФ, согласно которой в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть проведены на основании постановления следователя без получения судебного решения.

Правоприменение необходимо при усмотрении исключительности случая потому, что оно предполагает не просто возможность констатации данного факта, но и принятие в этой связи обязательного для выполнения решения.

Таким образом, императивная сущность правоприменительного процесса не только делает эту стадию реализации права в качестве безальтернативной при усмотрении исключительности случая, но и предопределяет субъектный состав лиц, обладающих правом обозначать какую-либо жизненную ситуацию в качестве исключительного случая.

"Властный характер правоприменения состоит в том, что данная деятельность осуществляется только специальными органами, должностными лицами и некоторыми общественными объединениями, которым государство ее поручает и доверяет, контролируя результаты"*(15).

В числе таких общественных объединений следует прежде всего назвать Общественную палату РФ, наделенную правом направлять в соответствующие органы власти обязательные для исполнения запросы о предоставлении информации, необходимой Общественной палате РФ. Согласно ч. 2 ст. 24 Федерального закона от 4 апреля 2005 г. "Об общественной палате РФ"*(16) должностное лицо, которому направлен запрос, обязано дать на него ответ не позднее чем через 30 дней со дня его получения, а в исключительных случаях, определяемых Общественной палатой, (курсив мой - С. С.) - не позднее чем через 14 дней.

Субъектом, не относящимся к органам государственной власти, но обладающим правом принятия властных решений при усмотрении исключительного случая, в частности, является работодатель, который в соответствии со ст. 113 Трудового кодекса РФ может привлечь работников к работе в выходные и нерабочие праздничные дни без их согласия при установлении исключительных случаев, чей примерный перечень содержится в тексте указанной нормы. Кодекс торгового мореплавания РФ предоставляет капитану судна право констатировать исключительный случай и отдать распоряжение о предании тела умершего морю согласно морским обычаям с составлением соответствующего акта (ст. 70 КТМ РФ). Такая исключительность детерминирована тем, что судно должно находиться длительное время в открытом море и тело умершего не может быть сохранено в течение плавания.

Безусловно, наделены правом на усмотрение исключительности случая муниципальные органы, чья правоприменительная деятельность санкционирована государством. К примеру, ст. 49 Земельного кодекса РФ предусматривает возможность для органов местного самоуправления в исключительных случаях производить изъятие, в том числе путем выкупа, земельных участков муниципальных нужд в порядке и на условиях, предусмотренных законом.

Однако, несмотря на достаточное многообразие субъектов, имеющих право применять положения об исключительности случая, доминирующая роль в данном процессе принадлежит государственным органам и их должностным лицам. Это объясняется тем, что правоприменение само по себе является властной индивидуально-правовой деятельностью государства*(17).

Федеральное законодательство в некоторых сферах передает прерогативы определения случая как исключительного органам государственной власти субъектов Федерации. Так, ч. 6 ст. 75 Лесного кодекса РФ предусматривает, что исключительные случаи заготовки древесины на основании договора купли-продажи лесных насаждений устанавливаются законами субъектов РФ. Согласно ч. 2 ст. 13 Семейного кодекса РФ порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста 16 лет, могут быть установлены законами субъектов РФ. Перечень таких "особых обстоятельств", допускающих исключения из общих правил, определяется по-разному. Так, законодатели Московской, Владимирской, Калужской и Самарской областей признали особыми лишь три обстоятельства: беременность, рождение ребенка и непосредственную угрозу жизни одной из сторон; в Рязанской области перечень обстоятельств не является исчерпывающим: разрешение может быть дано при вышеназванных и "других чрезвычайных обстоятельствах"*(18).

Наиболее многочисленной категорией субъектов правоприменения, имеющих право признавать случай исключительным и принимать соответствующие властные предписания, являются правоохранительные органы государства.

Правоохранительная деятельность, понимаемая в широком смысле, - это "деятельность, направленная на охрану норм права от каких бы то ни было нарушений, применение мер государственного принуждения к правонарушителям, обеспечение исполнения назначения наказания, а также принятие мер по предупреждению правонарушений в будущем"*(19).

Диапазон усмотрения исключительных случаев в правоохранительной сфере достаточно велик. Как думается, подобное объясняется необходимостью дифференциации и индивидуализации при использовании государственного принуждения и привлечения к ответственности; надлежащего правового обеспечения своевременной и максимальной реакции государственных органов на нарушение законности; создания условий наибольшего благоприятствования для предотвращения, пресечения и профилактики правонарушений.

Так, например, ч. 1 ст. 27.16. КоАП РФ предусматривает, что такая мера обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, как временный запрет деятельности, может применяться только в исключительных случаях, если это необходимо для предотвращения наступления особо тяжких последствий. В соответствии с УПК РФ (ч. 1 ст. 124) в исключительных случаях, когда для проверки жалобы необходимо истребовать дополнительные материалы либо принять иные меры, допускается рассмотрение жалобы прокурором либо руководителем следственного органа в срок не до трех, а до десяти суток, о чем извещается заявитель. Согласно ч. 4 ст. 92 УИК РФ телефонные разговоры между осужденными, содержащимися в исправительных учреждениях, запрещаются. В исключительных случаях с разрешения начальника исправительного учреждения осужденному может быть разрешен телефонный разговор с родственником, отбывающим лишение свободы. Таможенный кодекс РФ в ч. 5 ст. 376 определяет максимальный срок проведения специальной таможенной ревизии - два месяца. Однако эта же норма допускает право вышестоящего таможенного органа в исключительных случаях продлить продолжительность проверки еще на один месяц.

Суд, признав случай исключительным, имеет право после вступления его решения в законную силу возвратить носители аудио- и видеозаписей лицу или организации, от которых они получены (ст. 78 ГПК РФ); провести судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории РФ и (или) уклоняется от явки в суд (ч. 5 ст. 247 УПК РФ); признать в судебном порядке того или иного субъекта членом семьи нанимателя жилого помещения (ч. 1 ст. 69 Жилищного кодекса РФ) и т.д.

Здесь надо особо отметить важнейшую роль суда в процессе констатации и разрешении исключительных случаев. Связано это с социальной значимостью судебных органов в структуре государственной власти, а также тем, что "судебная практика приспосабливает общеправовую норму к особенному и единичному - конкретным жизненным ситуациям"*(20) . Кроме того, суду поручена обязанность осуществления контроля за действиями иных правоприменителей, усмотревших исключительность случаев и выбравших особые, отличные от общих правил варианты разрешения ситуации.

Так, в приведенном выше примере о производстве следователем обыска без санкции суда в соответствии с ч. 5 ст. 165 УПК РФ необходима обязательная оговорка о том, что согласно данной статье следователь в течение 24 часов с момента начала производства следственного действия уведомляет об этом судью и прокурора. К уведомлению прилагаются копии постановления о производстве следственного действия и протокола следственного действия. Получив указанное уведомление, судья в установленный срок проверяет законность произведенного следственного действия и выносит постановление о его законности или незаконности.

Таким образом, конечная оценка о факте исключительности случая и правомерности процессуального поведения следователя возложена на усмотрение судьи.

Судейскому усмотрению в литературе последних лет уделяется пристальное внимание*(21). Обобщая

точки зрения различных авторов по поводу судейского усмотрения, в аспекте заявленной проблематики можно предложить его следующую дефиницию - это предоставленное судье законом полномочие определять конкретную жизненную ситуацию, эпизод, происшествие в качестве исключительного случая и выносить соответствующий право применительный акт, в котором с позиции справедливости, разумности, целесообразности содержится решение рассматриваемого казуса.

По нашему мнению, судейское усмотрение выступает в качестве разновидности, хотя и наиболее значимой, общего понятия правоприменительного усмотрения. Поэтому мыслительный процесс усмотрения судьей исключительности случая аналогичен усмотрению иных правоприменителей (конечно, с учетом более высокого уровня правосознания, профессионализма судьи, а также того, что судья при рассмотрении дела обладает максимально полным объемом материалов, характеризующих тот или иной случай).

Наличие усмотрения предполагает, что правоприменитель свободен делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна. Следовательно, субъект правоприменения, в пределах своей компетенции, вправе констатировать исключительность случая либо не воспринимать его в качестве такового.

Широкая интерпретация правоприменителем исключительных предписаний и, как следствие, потенциальная вероятность проявления негативного субъективизма, особенно опасного в деятельности правоохранительных органов, вызывает справедливую настороженность к самой категории "исключительный случай". "Совершенно очевидно, - пишет И.Н. Сенякин, - что в подобной формулировке таится опасность узаконенной возможности для властных структур нарушения, злоупотребления, игнорирования прав и интересов личности, произвола государства в незаконном привлечении ее к ответственности"*(22).

Здесь, как думается, надо еще раз оговорить следующее. Правоприменительное усмотрение существует вследствие объективной невозможности детально регламентировать разнообразные общественные отношения, установить абсолютные правила разрешения каждого конкретного правового вопроса.

Усмотрение - неотъемлемый элемент правореализационного процесса, придающий необходимую гибкость правовому регулированию, с присущими данному явлению достоинствами и недостатками. Как совершенно справедливо отмечал П.И. Люблинский, "усмотрение в государственно-правовом смысле можно определить не только отрицательным образом, как некоторую свободу от законодательной регулировки, но и положительным - как право свободной целесообразной оценки в применении по указанным в законе основаниям предоставленных данному органу правомочий"*(23).

Именно наличие правового основания, т.е. непосредственного указания в законе на возможность правоприменителя усмотреть и реализовать исключительные предписания, служит первостепенным фактором надлежащего установления исключительного случая.

При этом желательно, чтобы в нормативном акте содержались хотя бы примерные цели, условия, критерии определения исключительности случая, что выступало бы в качестве приблизительных пределов правоприменительного усмотрения.

Отчасти поставленный вопрос разрешен в действующем законодательстве. К примеру, в соответствии с ч. 1 ст. 77 УИК РФ в исключительных случаях отдельные лица приказом начальника следственного изолятора могут быть оставлены для отбывания наказания в данном учреждении. Такое исключение допустимо только при совокупности следующих обстоятельств: лицо осуждено к лишению свободы; ранее не отбывало лишение свободы; отбывание наказания назначено в исправительной колонии общего режима; имеется письменное согласие данного лица на оставление его в СИЗО для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию.

Отсутствие критериев установления исключительных положений может привести к обратному эффекту - опасению правоприменителя быть обвиненным в произвольном усмотрении, слишком субъективной трактовки понятия "исключительности". Не случайно, как думается, крайне редко встречается в судебной практике ст. 96 УК РФ, согласно которой в исключительных случаях с учетом характера совершенного деяния и личности суд может применить положения гл. 14 УК РФ "Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" к лицам, совершившим преступления в возрасте от 18 до 20 лет.

Подобная расплывчатость формулировки детерминирует нежелание судьи признавать случай исключительным, в том числе и вследствие затруднения мотивации такого признания.

Обязательная мотивировка является следующим фактором правильного усмотрения исключительного случая. Правоприменитель, констатировав и реализовав исключительные положения, должен объяснить мотивы, цели их выбора.

На практике, к сожалению, прогрессирует крайне негативная тенденция восприятия исключений в качестве заурядного, обыденного приема правоприменительной деятельности. Так, например, приказом начальника ФБУ "Следственный изолятор N 1" Управления ФСИН по Пензенской области от 17 декабря 2008 г. N 86 гр. Б. был оставлен для отбывания наказания в данном учреждении для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию*(24). В указанном правоприменительном акте отсутствует не только мотивировка принятого решения, но и ссылка на ст. 77 УИК РФ.

Не исключением, а правилом стали случаи продления содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев в уголовном процессе*(25) ; а также продления до шести месяцев срока административного расследования (ч. 5 ст. 28.7. КоАП РФ). В бланках протокола об административном задержании, применяемом согласно ч. 1 ст. 27.3. в исключительных случаях, отсутствует даже пункт, предусматривающий обоснование мотива задержания, что является нарушением ч. 1 ст. 27.4. КОАП РФ, определяющей порядок составления протокола об административном задержании.

Процессуальный порядок оформления решения о наличии исключительного случая и связанных с ним действий является еще одним необходимым фактором применения исключений. Такой порядок должен быть обязательно установлен, четко регламентирован и неукоснительно соблюдаться. Это, в свою очередь, позволит установить четкую и понятную систему контроля за каждым случаем применения исключительной нормы, обеспечить надлежащую и эффективную реализацию исключительных предписаний, особенно с признанием того, что "использование юридических исключений должно предполагать довольно высокую степень организации субъекта управления (например, высокий уровень правовой культуры, правосознания)"*(26).

Подводя итог всему вышесказанному, необходимо отметить следующее. Наличие исключительных случаев - объективная реальность, вызванная чрезвычайным многообразием регулируемых правом общественных отношений. Детальная регламентация исключительных случаев в правовых нормах практически невозможна вследствие абстрактного характера последних, а также непредсказуемости и атипичности самих исключительных случаев. Факторами надлежащей реализации исключительных предписаний служат: закрепленные в законодательстве основания усмотрения исключительного случая; обязательная мотивация выбора исключительных положений; соблюдение надлежащего процессуального порядка разрешения исключительного случая; существование эффективной системы контроля и надзора за действиями правоприменителя.

Уяснение сущности исключительных случаев, их места и роли в механизме правового регулирования нуждается в дальнейшем изучении и теоретическом осмыслении.

С. Ю. Суменков,

доцент Пензенского государственного университета,

кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 7, июль 2009 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. С. 208.

*(2) Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2008. С. 62.

*(3) Термин "права" здесь означает "нормы права" (примечание мое - С. С.).

*(4) Дигесты Юстиниана. М., 1984. С. 32.

*(5) См., например: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 351.

*(6) См.: Ожегов С. И. Указ. соч. С. 597.

*(7) Кашанин А.В., Третьяков С.В. Общетеоретические основания исследования проблем правоприменения // Правоприменение: теория и практика / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М., 2008. С. 44.

*(8) См.: Архив судебного участка N 1 Колышлейского района Пензенской области. Дело N 5-560/2008.

*(9) По данным официального сайта ГИБДД МВД России, в 2008 г. 13 611 ДТП произошло по вине водителей, находившихся за рулем в состоянии опьянения, в результате этих ДТП 2 383 человека погибли, а 19 887 человек получили ранения // http://www.gibdd.ru

*(10) Манохин В.М. Правовое государство и проблема управления по усмотрению // Советское государство и право. 1990. N 1. С. 24.

*(11) См.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994. С. 1072.

*(12) См.: Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1999. С. 520.

*(13) Антропов В.Г. Правоприменительное усмотрение: понятие и формирование (логико-семантический анализ): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1995. С. 14.

*(14) См.: Архив Белинского районного суда Пензенской области. Дело N 9808010.

*(15) Вопленко Н.Н. Реализация права // Общая теория государства и права. Академический курс: В 3 т./ Отв. ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М., 2007. С. 710.

*(16) СЗ РФ. 2005. N 15. Ст. 1277.

*(17) Синюков В. Н., Григорьев Ф. А. Правовая система: Вопросы правореализации. Саратов, 1995. С. 112.

*(18) См.: Семейный кодекс в регионах. М., 1998. С. 7-8.

*(19) Мишина Е.А. Применение права органами публичной власти // Правоприменение: теория и практика / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М., 2008. С. 171.

*(20) Лившиц Р. З. Судебная практика как источник права // Журнал российского права. 1997. N 6. С. 49.

*(21) См: Барак А. Судейское усмотрение. М., 1999; Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском процессе. М., 2002; Телятников В.И. Убеждение судьи. СПб., 2004; Попкова О.А. Усмотрение суда. М., 2005; Сенякин И.Н., Степин А.Б., Подмосковный В.Д. Судебное усмотрение в частном праве. Саратов, 2005; Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судебное право. М., 2007.

*(22) Сенякин И.Н. Федерализм как принцип российского законодательства. Саратов, 2007. С. 82.

*(23) Люблинский П.И. Судейское усмотрение // Журнал Министерства юстиции. 1904. N 10. С. 253.

*(24) См.: Архив ФБУ "Следственный изолятор N 1" Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пензенской области. Приказ N 86 от 17 декабря 2008 г.

*(25) См. подробно: Петрова Г.Б. Сроки как элемент правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности. Саратов, 2006. С. 149-157.

*(26) Морозова И.С. Синергетическая детерминация юридических исключений // Современное право. 2007. N 1. С. 63.