Полонский Б.Я. Процессуальное правопреемство. - Специально для системы ГАРАНТ, 2024.

Энциклопедия судебной практики
Обзор судебной практики о процессуальном правопреемстве

ГАРАНТ:

См. пояснение автора к настоящему Обзору.

1. Предусмотренные законом основания процессуального правопреемства

1.1. Процессуальное правопреемство в экономических спорах

1.1.1. Арбитражный суд не вправе отказывать в замене ответчика в порядке процессуального правопреемства, если ранее состоялось материальное правопреемство в отношении спорного объекта, подлежащего изъятию путем продажи с публичных торгов

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28 апреля 2021 г. N 304-ЭС19-24625 по делу N А75-862/2019

[В 2003 г. на земельном участке, впервые предоставленном в аренду в 1998 г., был возведен объект незавершенного строительства, который впоследствии неоднократно перепродавался разным лицам. Участок несколько раз предоставлялся в аренду этим лицам для завершения строительства (в 2004, 2012, 2015 годах). В последний раз договор аренды был заключен 13.10.2015 на три года. Последним покупателем объекта было ООО, купившее его 25.07.2018, однако, как и предыдущие владельцы, не пытавшееся его достроить. Срок действия последнего договора аренды участка истек 21.10.2018, и администрация муниципального образования, на территории которого находился участок, обратилось с иском в арбитражный суд об изъятии у ООО объекта путем продажи с публичных торгов в порядке, установленном постановлением Правительства РФ от 03.12.2014 N 1299, обосновав свои требования тем, что при заключении договора аренды участка от 13.10.2015 арендатор реализовал право на однократное предоставление участка для завершения строительства путем заключения договора аренды без торгов (что предусмотрено Федеральным законом от 25.10.2001 N 137-ФЗ), строительство на момент истечения срока его действия не завершено, что не связано с действиями (бездействием) органов публичной власти, и оснований для заключения нового договора не имеется - разрешения на строительство ООО не получало. Арбитражные суды первой и второй инстанций в иске отказали, однако арбитражный суд округа их акты отменил и требования администрации удовлетворил постановлением от 05.11.2019.

Однако после принятия постановления от 05.11.2019 администрация выяснила, что спорный объект незавершенного строительства опять продан - физическому лицу, гражданину Л., и вновь обратилась в арбитражный суд, на этот раз с заявлением о замене ответчика - ООО - на гражданина Л., в порядке ст. 48 АПК РФ, в связи с переходом к нему права собственности на этот объект. В удовлетворении заявления судами трех инстанций было отказано, в связи с чем администрация обратилась в ВС РФ с жалобой.]

Судебная коллегия считает, что суды трех инстанций при рассмотрении настоящего дела неправильно применили нормы материального и процессуального права и не учли следующего.

Замена выбывшей стороны ее правопреемником в арбитражном процессе производится тогда, когда правопреемство произошло в материальном гражданском правоотношении.

Согласно правовой позиции КС РФ, сформулированной в постановлении [от 16.11.2018 N 43-П], Верховного Суда РФ, приведенной в определениях от 29.03.2019 N 303-ЭС18-23092, от 12.03.2019 N 18-КГ19-4, в п. 14 Обзора судебной практики ВС РФ N 1 (2017), утвержденного Президиумом ВС РФ 16.02.2017, Президиума ВАС РФ, обозначенной в постановлении от 28.05.2013 N 17739/12, необходимым условием процессуального правопреемства должна являться замена стороны в материальном правоотношении, то есть процессуальное правопреемство означает переход процессуальных прав и обязанностей от одного субъекта соответствующего материального правоотношения к другому, что влечет занятие правопреемником процессуального статуса правопредшественника; процессуальное правопреемство обуславливается правопреемством в материальном праве; при переходе права собственности на недвижимое имущество от одного лица к другому происходит правопреемство в материальном гражданском правоотношении.

При рассмотрении настоящего дела по существу судом применены положения ст. 239.1 ГК РФ, введенной в действие Законом [от 23.06.2014] N 171-ФЗ с 01.03.2015. Данным Законом внесены изменения как в земельное законодательство в части установления оснований для заключения договора аренды публичного земельного участка без торгов с собственником объекта незавершенного строительства (п. 21 ст. 3 Закона N 137-ФЗ, пп. 10 п. 2 и п. 5 ст. 39.6 ЗК РФ), так и в гражданское законодательство, допустившее изъятие указанных объектов в связи с прекращением договора аренды публичного земельного участка, заключенного после 01.03.2015 (ст. 239.1 ГК РФ).

Нормы Закона N 171-ФЗ, регулирующие отношения по предоставлению публичного земельного участка без торгов, ограничили право собственника объекта незавершенного строительства обратиться за заключением нового договора аренды однократностью. Положения п. 21 ст. 3 Закона N 137-ФЗ, а также п. 5 ст. 39.6 ЗК РФ содержат указание на то, что предоставление земельного участка в аренду без аукциона допускается при условии, что такой земельный участок не предоставлялся для завершения строительства этого объекта ни одному из предыдущих собственников этого объекта. Следовательно, после прекращения договора аренды, заключенного после 01.03.2015 на три года для завершения строительства на основании п. 21 ст. 3 Закона N 137-ФЗ, в случае продажи объекта незавершенного строительства его покупатель не может требовать заключения с ним нового договора аренды земельного участка для завершения строительства на основании указанной нормы. ЗК РФ также не содержит положений, предусматривающих в названном случае право покупателя обратиться за заключением договора аренды земельного участка без торгов.

Поскольку заключенный с ответчиком (Обществом) договор аренды прекратил свое действие, а иного права на использование этого земельного участка как у прежнего, так и у нового собственника объекта незавершенного строительства не имеется, суд округа на основании ст. 239.1 ГК РФ удовлетворил требование администрации, осуществляющей в силу ст. 3.3 Закона N 137-ФЗ распоряжение земельными участками, расположенными в городе, право государственной собственности на которые не разграничено, об изъятии объекта путем продажи с публичных торгов. С учетом изложенного продажа объекта незавершенного строительства, в отношении которого органом публичной власти предъявлено требование об изъятии и продаже с публичных торгов, влечет материальное правопреемство, что в свою очередь обуславливает процессуальное правопреемство, то есть замену ответчика в споре об изъятии этого объекта в связи с прекращением действия договора аренды, в том числе при исполнении судебного акта. После продажи объекта с торгов новому собственнику будут перечислены денежные средства, вырученные от продажи объекта [в соответствии с пунктами 4, 5 ст. 239.1 ГК РФ и Правилами, утв. постановлением Правительства РФ от 03.12.2014 N 1299].

Отказ в процессуальном правопреемстве сделает невозможным исполнение судебного акта, породит правовую неопределенность в судьбе спорного объекта незавершенного строительства с учетом того, что в силу приведенных норм земельного и гражданского законодательства новый собственник объекта не вправе получить земельный участок в аренду, а в отсутствие правоустанавливающих на землю по правилам ст. 51 ГрК РФ исключается выдача разрешения на строительство, а также повлечет необходимость предъявления органом публичной власти аналогичного иска к лицу, ставшему собственником данного объекта.

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия считает, что судебные акты [судов трех инстанций об отказе администрации в замене ответчика] на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ подлежат отмене, а заявление администрации о процессуальном правопреемстве и замене ответчика на Л. - удовлетворению.

Правовая позиция суда:

Арбитражный суд кассационной инстанции отменил судебные акты и удовлетворил иск об изъятии недостроенного объекта у собственника для продажи его в соответствии с действующим законодательством на публичных торгах (ст. 239.1 ГК РФ). В связи с покупкой спорного объекта другим лицом возник вопрос о замене ответчика - старого собственника на нового, однако суды трех инстанций отклонили этот иск (ст. 48 АПК РФ). Между тем отказ в замене ответчика и проведении процессуального правопреемства Судебная коллегия ВС РФ признала необоснованным, поскольку новый собственник в соответствии с земельным и гражданским законодательством не вправе получить в аренду земельный участок, на котором находится незавершенный объект строительства, а в отсутствие правоустанавливающих документов на землю исключается выдача разрешения на строительство. Оставление в силе незаконных судебных актов повлекло бы за собой необходимость предъявления истцом - органом публичной власти аналогичного иска к лицу, ставшему новым собственником данного объекта.

1.1.2. Не запрещенная законом о банкротстве и гражданским законодательством замена конкурсным кредитором способа распоряжения требованием к должнику со взыскания задолженности на уступку требования не дает суду права отказывать конкурсному кредитору в процессуальном правопреемстве с должником - банкротом

Примечание

Данное определение СК по экономическим спорам ВС РФ использовано в п. 22 Обзора судебной практики ВС РФ N 2 (2021) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30 июня 2021 г.), согласно которому кредитор вправе изменить способ распоряжения требованием к лицам, привлеченным к субсидиарной ответственности, если он первоначально выбрал взыскание задолженности или продажу требования с торгов при условии возмещения убытков субъектам, понесшим расходы на взыскание задолженности или организацию торгов.

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 17 марта 2021 г. N 302-ЭС20-20755 по делу N А33-18017/2014

В деле о банкротстве общества "С" определением суда первой инстанции от 25.11.2017 с контролировавших должника лиц в порядке субсидиарной ответственности взыскано ... руб. 01.03.2018 на собрании кредиторов по вопросу распоряжения требованиями к вышеупомянутым субсидиарным ответчикам общество "Р" (конкурсный кредитор) проголосовало за взыскание задолженности в деле о банкротстве (95,72% голосов от числа принявших участие в собрании); ФНС (4,28% голосов) выступала за уступку требований, настаивая на бесперспективности взыскания и нецелесообразности затягивания процедур банкротства. К тому времени ни в добровольном, ни в принудительном порядке денежные средства от субсидиарных ответчиков в конкурсную массу не поступили. Впоследствии 13.12.2019 общество "Р" изменило свой выбор, потребовав уступить ему требование к субсидиарным должникам, уведомив об этом конкурсного управляющего общества "С". 15.01.2020 по этому вопросу состоялось собрание кредиторов, на котором принято решение об уступке обществу "Р" части требования к субсидиарным ответчикам в размере требования этого кредитора, включенного в реестр. В связи с этим общество "Р" потребовало в суде осуществить процессуальное правопреемство - в споре о взыскании задолженности с контролировавших должника лиц заменить общество "С" на общество "Р" в части своего требования, включенного в реестр требований кредиторов. Требование кредитора основано на ст. 48 АПК РФ и на ст. 61.17 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве).

Налоговая служба (второй активный участник обособленного спора) возражала против правопреемства, указав на реализацию кредитором своего права на первом собрании. По мнению ФНС, прямая передача дебиторской задолженности должника конкурсному кредитору нарушит права иных лиц, участвующих в деле, поскольку задолженность будет погашена с нарушением установленного ст. 134 Закона о банкротстве порядка.

Определением суда первой инстанции от 02.02.2020, оставленным без изменения постановлениями апелляционного и окружного судов от 22.05.2020 и от 08.09.2020, в удовлетворении заявления отказано. Суды исходили из отсутствия у кредитора права на изменение своего первоначального выбора способа распоряжения требованием к субсидиарным ответчикам, так как закон этого не предусматривает. По результатам рассмотрения кассационной жалобы судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Предмет кассационной жалобы сводится к решению вопроса о праве кредитора на изменение способа распоряжения требованием к субсидиарным с должником-банкротом ответчикам. Законом о банкротстве (п. 2 ст. 61.17) предусмотрены три способа распоряжения требованием: 1) взыскание задолженности по требованию; 2) продажа требования с торгов; 3) уступка кредитору части требования в размере требования кредитора. Реализация первых двух способов осуществляется в деле о банкротстве. Если все кредиторы выбрали уступку требования, то конкурсное производство может быть завершено (пункты 10, 11, 13-15 ст. 61.16 Закона о банкротстве). Из п. 4 ст. 61.17 Закона о банкротстве следует, что после вступления в силу судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности арбитражный суд производит замену взыскателя в части соответствующей суммы на кредиторов, выбравших уступку требования, и выдает каждому из них исполнительный лист с указанием размера и очередности погашения его требования.

Закон о банкротстве прямо не регулирует вопрос о возможности последующего изменения кредитором своего выбора способом распоряжения требованием к субсидиарным ответчикам. Это обстоятельство не позволило судам произвести процессуальную замену должника на его кредитора. Однако, отсутствие прямого правового регулирования может быть восполнено общими нормами-принципами гражданского права, поскольку правоотношения по процессуальному правопреемству производны от их материального содержания, а в данном случае материальные правоотношения между кредитором и должником по имущественным требованиям относятся к сфере действия гражданского законодательства (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

По принципу дозволительной направленности гражданско-правового регулирования нормы этой отрасли права позволяют участникам гражданского оборота совершать любые действия, не запрещенные законом. Субъекты гражданского права могут приобретать права и нести обязанности в том числе и не предусмотренные законом и иными правовыми актами (ст. 8 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. По общему правилу никто не вправе навязывать участникам гражданского оборота, как осуществлять принадлежащие им гражданские права и какие возлагать на себя обязанности. Пределы распоряжения гражданскими правами в общем виде указаны в ст. 10 ГК РФ (запреты на злоупотребление правом, на противоправный обход закона, на намеренный вред другому лицу).

Ни закон о банкротстве, ни иные правовые акты гражданского законодательства ни прямо, ни косвенно не запрещают кредитору изменять свой выбор в отношении требования к субсидиарному ответчику. Однако, во избежание нарушения прав других кредиторов и конкурсного управляющего, кредитор, изменивший свой выбор, обязан возместить лицам, понесшим расходы на взыскание задолженности и организацию и проведение торгов, их убытки.

Этот подход позволяет с одной стороны понудить кредитора ответственно подходить к распоряжению своими правами, а с другой - сохранить ему возможность самостоятельно удовлетворить свои требования за счет имущества субсидиарных ответчиков, не затягивая на неопределенное время процедуру банкротства должника. Тем самым соблюдается баланс интересов всех лиц, участвующих в деле.

Нормы ст. 61.17 Закона о банкротстве (такие, например, как о сроках совершения действий по выбору способа распоряжения, о публичном размещении информации, о представлении в суд отчета арбитражного управляющего о результатах выбора кредиторами способа распоряжения и другие) в целом носят организационный характер и направлены на упорядочение процедуры первоначального выбора кредиторами способа распоряжения требованиями к субсидиарным ответчикам. Поэтому, вопреки выводам судов, само по себе несоблюдение буквального содержания этих норм без негативных последствий для сообщества кредиторов никак не должно противопоставляться гражданским правам кого-либо из кредиторов.

Таким образом суды, отказав в удовлетворении требования о процессуальном правопреемстве, косвенным образом и без наличия на то законных оснований воспрепятствовали свободному распоряжению обществом "Р" его гражданским правом, что недопустимо. Закон о банкротстве позволяет кредиторам изменять свой выбор со взыскания задолженности по требованию на его уступку.

Обжалованные судебные акты подлежат отмене с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции для проверки обоснованности суммы, на которую требуется осуществить процессуальное правопреемство.

Правовая позиция суда:

В деле о банкротстве решением собрания кредиторов изменен способ удовлетворения требования с должника со взыскания задолженности с субсидиарных ответчиков на уступку этого требования конкурсному кредитору, что не противоречит требованиям Закона о банкротстве и гражданскому законодательству (статьи 2, 9, 10 ГК РФ и ст. 61.17 Закона о банкротстве). Таким образом, изменение материального правоотношения дает основания для процессуального правопреемства от должника-банкрота к конкурсному кредитору (ст. 48 АПК РФ). Отказ судов в процессуальной замене взыскателя признан Судебной коллегией ВС РФ не соответствующим закону, судебные акты отменены.

1.1.3. Суд не вправе отказывать в процессуальном правопреемстве в связи с состоявшейся уступкой требования, которое возникнет в будущем по результатам рассмотрения дела о взыскании судебных расходов

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26 февраля 2021 г. N 307-ЭС20-11335 по делу N А56-7237/2018

Общество "И" обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к ассоциации "С" о взыскании неосновательного обогащения. Решением арбитражного суда от 08.02.2019 исковые требования удовлетворены. На основании договора от 14.06.2019 общество "И" (взыскатель, цедент) уступило обществу "Ю" (цессионарий) право требования к должнику на сумму 330 000 рублей. Постановлением арбитражного апелляционного суда от 25.06.2019 произведена замена в порядке процессуального правопреемства общества "И" на его правопреемника - общество "Ю" в части уступленного права требовать взыскания с ответчика; решение суда первой инстанции оставлено без изменения. Дело в кассационном порядке не рассматривалось.

В дальнейшем фирма обратилась в арбитражный суд, рассмотревший дело в качестве суда первой инстанции, с заявлением о взыскании с ассоциации судебных расходов, понесенных при рассмотрении дела в судах первой и апелляционной инстанций, а также о замене взыскателя по данному требованию с фирмы на общество "Ю". Также в арбитражный суд поступило заявление общества "Ю" о замене взыскателя по требованию о взыскании судебных расходов с фирмы на данного заявителя. Определением арбитражного суда от 06.11.2019, оставленным без изменений постановлением арбитражного апелляционного суда от 13.02.2020, в удовлетворении заявлений о взыскании судебных расходов и замене взыскателя отказано. Постановлением арбитражного суда округа от 10.06.2020 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения; поступившие в суд округа ходатайства фирмы и общества "Ю" о замене в порядке процессуального правопреемства ответчика, реорганизованного в форме присоединения к ассоциации "Н", оставлены без удовлетворения.

Из материалов дела усматривается, что 28.11.2017 фирмой (заказчик) и обществом "Ю" (исполнитель) был заключен договор оказания юридических услуг, предметом которого явилось оказание исполнителем услуг по консультированию заказчика, по инициированию и возбуждению, ведению гражданского дела в арбитражном суде в интересах заказчика по иску о взыскании с ассоциации неосновательного обогащения. Согласно [договору] оплата услуг исполнителя по договору осуществляется заказчиком после вступления в законную силу судебного акта суда первой инстанции посредством перечисления денежных средств на расчетный счет исполнителя, либо по договоренности сторон иным законным способом, в том числе посредством уступки права требования взыскания судебных расходов с ассоциации "С". В рамках договора общество "Ю" оказало фирме юридические услуги; сторонами 15.08.2019 подписан акт об оказанных услугах.

Фирма (цедент) и общество (цессионарий) 15.08.2019 заключили договор уступки права требования (далее - договор уступки), по условиям которого фирма уступила обществу "Ю" право требования взыскания с ассоциации судебных расходов, понесенных фирмой в рамках настоящего дела (N А56-7237/2018), в сумме 63 000 рублей. Право требования передано в счет оплаты юридических услуг, оказанных обществом (п. 5 договора уступки). Отказывая в удовлетворении заявлений фирмы и общества "Ю" о взыскании судебных расходов и о замене взыскателя по требованию о взыскании судебных издержек, суды исходили из того, что истцом по делу не доказан факт несения судебных расходов на оплату услуг представителя. Суды пришли к выводу, что право требования взыскания судебных расходов не может возникнуть ранее вынесения судебного акта о взыскании таких расходов, при этом зачет не возникшего права требования не может быть признан надлежащим платежом.

Кроме того, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что поскольку у заявителей отсутствует право требования, то в силу ч. 1 ст. 48 АПК РФ правопреемство из не возникшего и не существующего материально-правового отношения не допустимо. Вместе с тем, судами при рассмотрении вопроса о распределении судебных расходов не учтено следующее.

Частью 2 ст. 110 АПК РФ предусмотрено, что расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. В п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 21.01.2016 N 1 разъяснено, что переход права, защищаемого в суде, в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и пр.) влечет переход права на возмещение судебных издержек, поскольку право на такое возмещение не связано неразрывно с личностью участника процесса (статьи 58, 382, 383, 1112 ГК РФ). В указанном случае суд производит замену лица, участвующего в деле, его правопреемником (ст. 44 ГПК РФ, ст. 44 КАС РФ, ст. 48 АПК РФ).

Как указывалось выше, взыскатель уступил обществу "Ю" право требования суммы, взысканной в пользу фирмы вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 08.02.2019. Судами вопрос о переходе к обществу "Ю" права на возмещение судебных расходов в части уступленного права на взыскание 330 000 рублей не исследовался и не оценивался.

Как указал КС РФ в определении от 28.01.2021 N 103-О, в силу взаимосвязанных положений ч. 1 ст. 65, ст. 101, статей 106 и 110 АПК РФ возмещение стороне судебных расходов, в том числе расходов на оплату услуг представителя, может производиться только в том случае, если сторона докажет, что несение ею указанных расходов в действительности имело место. В постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 54 разъяснено, что уступка требования производится на основании договора, заключенного первоначальным кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) (п. 1); договор, на основании которого производится уступка, может быть заключен не только в отношении требования, принадлежащего цеденту в момент заключения договора, но и в отношении требования, которое возникнет в будущем или будет приобретено цедентом у третьего лица (п. 6).

На момент заключения заявителями договора уступки спор был рассмотрен по существу и, следовательно, имелись правовые предпосылки для удовлетворения требования выигравшей стороны о взыскании судебных расходов, в связи с чем вывод судов относительно невозможности уступки непросуженного права, является ошибочным. Стороны добровольно согласились на оплату оказанных юридических услуг путем уступки и должны предполагать, что требование о взыскании судебных расходов может быть не удовлетворено судом в полном объеме. Отказ окружного суда в удовлетворении заявления общества и фирмы о замене ответчика по делу по мотиву отсутствия передаточного акта нельзя признать правомерным.

Ассоциация "С" прекратила свою деятельность путем реорганизации в форме присоединения к другому юридическому лицу - к Ассоциации "Н". В силу положений п. 2 ст. 58 ГК РФ произошло универсальное правопреемство, в связи с чем права и обязанности присоединенного юридического лица, в данном случае ассоциации "С", перешли к ассоциации "Н"; отсутствие передаточного акта не является препятствием для констатации факта перехода обязанностей перед истцом по настоящему делу.

При рассмотрении заявлений о взыскании судебных расходов и замене взыскателя, а также заявления о процессуальном правопреемстве на стороне ответчика судами были допущены существенные нарушения норм права, без устранения которых невозможна защита прав и охраняемых законом интересов общества и фирмы, в связи с чем обжалуемые судебные акты подлежат отмене на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, а дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Правовая позиция суда:

В связи с принятием судом решения об удовлетворении иска о взыскании неосновательного обогащения с ассоциации-ответчика у взыскателя-фирмы возникает право на уступку требования судебных расходов по этому делу, которые будут взысканы по результатам рассмотрения дела о возмещении судебных расходов. Состоявшееся судебное решение является правовой основой для процессуального правопреемства путем замены взыскателя, при этом в соответствии с договором от цедента-фирмы к цессионарию-обществу переходит право требования судебных расходов за ведение данного дела, хотя судебные расходы еще не присуждены. Отказ в процессуальном правопреемстве Судебная коллегия ВС РФ признала необоснованным, поскольку закон не содержит препятствий для процессуального правопреемства при отсутствии решения о взыскании судебных расходов по результатам рассмотрения в суде данного вопроса, о чем свидетельствует толкование закона, приведенное Судебной коллегией ВС РФ (ст. 48 АПК РФ, постановления Пленума ВС РФ от 21.01.2016 N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" и от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", определение Конституционного Суда РФ от 28.01.2021 N 103-О).

1.1.4. Арбитражный суд не вправе отказывать в процессуальном правопреемстве конкурсного кредитора должника, признанного банкротом, на другое лицо - единственного участника общества данного конкурсного кредитора, которому передано имущество общества

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 2 сентября 2020 г. N 302-ЭС20-9010 (1,2) по делу N А58-4339/2016

Общество "Я" 22.08.2017 признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство. В реестр требований кредиторов общества "Я" включено требование общества "Л", также находившегося в состоянии банкротства. 17.05.2019 конкурсный управляющий общества "Л" Р. в рамках дела о банкротстве общества "Я" обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве общества "Л" на М. Заявление мотивировано тем, что после завершения расчетов с кредиторами у общества "Л" осталось имущество: непогашенные требования к обществу "Я" и иным лицам, которое передано единственному участнику - М., поскольку все требования кредиторов удовлетворены, а сведений о намерении продолжения деятельности организации не имелось. В подтверждение состоявшегося правопреемства конкурсный управляющий представил в суд уведомление от 26.04.2019 единственного участника о завершении конкурсного производства и о его праве на получение оставшегося имущества должника, заявление от М. о намерении получить оставшееся имущество, а также акт приема-передачи документации по переданным требованиям.

Определением от 02.10.2019 арбитражный суд в удовлетворении заявления о замене стороны отказал. Суд исходил из недоказанности соблюдения сроков уведомления и передачи имущества, установленных ст. 148 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве), а также из отсутствия у Р. право на передачу имущества общества "Л", поскольку оно 24.05.2019 ликвидировано и полномочия конкурсного управляющего прекратились. Арбитражный апелляционный суд определением от 13.01.2020 прекратил производство по апелляционной жалобе М. на определение суда первой инстанции от 02.10.2019 в связи с тем, что общество "Я" ликвидировано 18.10.2019, то есть его деятельность прекращена без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства. Данное обстоятельство, по выводам апелляционного суда, препятствовало разрешению вопроса о процессуальном правопреемстве. Окружной суд согласился с нижестоящими инстанциями и по тем же мотивам оставил без изменения как апелляционное определение (постановление от 16.03.2020), так и определение суда первой инстанции (постановление от 08.06.2020).

По результатам рассмотрения кассационной жалобы судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Замена выбывшей стороны ее правопреемником в арбитражном процессе производится после того, как правопреемство произошло в материальном гражданском правоотношении. В соответствии с ч. 2 ст. 48, статьями 188, 272 АПК РФ судебный акт суда первой инстанции об отказе в замене стороны правопреемником может быть обжалован в арбитражный суд апелляционной инстанции.

По общему правилу ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам (п. 1 ст. 61 ГК РФ) и ликвидацией юридического лица прекращаются его обязательства (ст. 419 ГК РФ). В связи с отсутствием субъекта правоотношений, коим являлся должник-банкрот, предъявление к нему правопритязаний лишено какого-либо смысла, так как даже при констатации судом нарушенного права восстановить его за счет несуществующего субъекта правоотношений невозможно. Поэтому разногласия, заявления, ходатайства и жалобы в деле о банкротстве рассматриваются арбитражным судом до внесения записи о ликвидации должника в ЕГРЮЛ, а после этого производство по подобным обращениям подлежит прекращению (п. 48 постановления [Пленума ВАС РФ от 15.12.2004] N 29).

Однако, из ст. 419 ГК РФ так же следует, что обязательства ликвидированного юридического лица не прекращаются, если законом или иными правовыми актами исполнение его обязательства возлагается на другое лицо. Так, в частности, по Закону о банкротстве и после ликвидации должника-банкрота не прекращается его обязательства перед кредиторами, имущественные права которых не были восстановлены до завершения конкурсного производства и ликвидации должника. Закон о банкротстве предоставляет им правовую возможность удовлетворить свои требования за счет иных лиц, в том числе причинивших вред при управлении должником: кредитор вправе обратить взыскание на имущество должника, незаконно полученное третьими лицами (п. 11 ст. 142), привлечь контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (пункты 3, 4 ст. 61.14), взыскать убытки с конкурсного управляющего должником (п. 4 ст. 20.4). Данные права могут быть реализованы после завершения конкурсного производства только в том случае, если лицо имеет статус кредитора в деле о банкротстве должника, в основе которого лежит материально-правовое требование к должнику, установленное вступившим в законную силу судебным актом в рамках дела о банкротстве с указанием его размера и очередности погашения в реестре (пункты 6, 7 ст. 16 Закона о банкротстве). Кроме того, из п. 5.2 ст. 64 ГК РФ следует, что ликвидация юридического лица (в том числе вследствие его несостоятельности) не препятствует заинтересованным лицам в течение пяти лет инициировать судебную процедуру распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица, включая его требования к третьим лицам, осуществляемую с привлечением арбитражного управляющего.

Состоявшееся правопреемство в материально-правовом смысле и юридическая возможность реализации этого права обязывает суд осуществить процессуальное правопреемство в соответствии со ст. 48 АПК РФ.

Вопреки выводам апелляционного и окружного судов, п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК РФ в данном случае неприменим, так как правопритязания кредитора сохраняются в отношении действующих правоспособных лиц: контролирующих должника лиц, конкурсного управляющего должника, лиц, незаконно получивших имущество должника, и т.п. Иной подход, занятый апелляционным и окружным судами, необоснованно ограничивает кредитора в реализации своих имущественных и противоречит правовой позиции, изложенной в определениях ВС РФ от 05.08.2019 N 308-ЭС17-21032(2,3) и от 21.10.2019 N 308-ЭС19-12135.

В рассматриваемом случае ликвидация общества "Я" не препятствует решению вопроса о правопреемстве требований конкурсных кредиторов, включенных в реестр этого общества, и, в частности, общества "Л".

В силу того, что допущенные судами нарушения норм права являются существенными, без их устранения невозможны восстановление и защита прав и законных интересов М., на основании п. 1 ст. 291.11 АПК РФ определение апелляционного суда от 13.01.2020 и постановление окружного суда от 16.03.2020 подлежат отмене с направлением апелляционной жалобы М. на определение от 02.10.2019 на рассмотрение по существу в арбитражный апелляционный суд.

Постановление окружного суда от 08.06.2020 подлежит отмене в связи с тем, что, рассмотрев по существу по правилам кассационного судопроизводства законность и обоснованность определения суда первой инстанции от 02.10.2019, суд округа нарушил принцип последовательного инстанционного обжалования судебных актов, воплощенный в статьях 188, 272 АПК РФ. Апелляционный суд, прекратив производство по апелляционной жалобе М., определение суда первой инстанции по существу не рассматривал, доводы не оценивал, решение по нему не принимал. В кассационном порядке подлежала проверке только законность прекращения производства по апелляционной жалобе. В связи с тем, что кассационная жалоба на определение суда первой инстанции от 02.10.2019 была ошибочно принята окружным судом, она подлежит прекращению применительно к п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ (п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2020 N 13).

Правовая позиция суда:

В деле о банкротстве имущество конкурсного кредитора - должника, признанного банкротом, передано другому лицу. Данное изменение материальных правоотношений явилось правовым основанием для постановки вопроса о процессуальном правопреемстве конкурсного кредитора на другое лицо (ст. 48 АПК РФ). Однако заявление о процессуальном правопреемстве было отклонено со ссылкой на то, что общество-должник ликвидировано по завершении конкурсного производства, и взыскание с него долгов в пользу конкурсного кредитора или его процессуального правопреемника не допускается. Между тем такой вывод Судебная коллегия ВС РФ признала не соответствующим закону, поскольку конкурсный кредитор или лицо, его заменившее в материальном правоотношении, сохраняют право требования к должнику-банкроту, несмотря на его ликвидацию (п. 11 ст. 142, пункты 3, 4 ст. 61.14, п. 4 ст. 20.4, пункты 6, 7 ст. 16 Закона о банкротстве, ст. 419, п. 2 ст. 64 ГК РФ).

1.1.5. Суд не вправе отказывать в процессуальной замене арендатора земельного участка на арендодателя в связи с расторжением договора аренды и сохранением за арендатором вещных прав, переход которых является материальной основой процессуального правопреемства

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21 августа 2019 г. N 309-ЭС19-6328 по делу N А76-11131/2016

Решением арбитражного суда от 21.09.2016 исковые требования ООО "С" (далее - завод) удовлетворены частично, обязанность демонтировать и освободить спорный земельный участок от асфальтосмесительной установки возложена на ООО "Р", при этом заводу предоставлено право произвести демонтаж и вывоз спорного оборудования с земельного участка в случае неисполнения решения ответчиком.

МКУ [комитет по управлению имуществом города] (далее - комитет) обратилось в арбитражный суд с заявлением о замене им стороны взыскателя в рамках исполнения решения арбитражного суда Челябинской области от 21.09.2016, поскольку вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 05.06.2018 по делу N А76-32731/2017 расторгнут договор аренды от 06.06.2012 (далее - договор аренды) земельного участка, находящегося в государственной неразграниченной собственности, заключенный с заводом, в связи с чем истец выбыл из спорного правоотношения и не имеет интереса в исполнении судебного акта. Определением арбитражного суда от 06.12.2018, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда от 01.02.2019 и постановлением арбитражного суда округа от 20.03.2019, комитету отказано в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве. Суды всех инстанций, отказывая в удовлетворении заявления комитета, сочли об отсутствии оснований для правопреемства, поскольку расторжение договора аренды земельного участка не свидетельствует о прекращении у арендатора обязанностей по договору, его завершающей обязанностью является возврат земельного участка арендодателю в исходном состоянии. Суды указали, что правовой интерес завода, ранее являвшегося стороной договора аренды земельного участка, по освобождению земельного участка от имущества третьих лиц с прекращением договора аренды не утрачен, заводом реализуются права взыскателя по исполнительному производству.

Между тем суды, отказывая комитету в правопреемстве по настоящему делу, не учли следующее.

Пункт 1 ст. 48 АПК РФ предусматривает основания и порядок замены стороны ее правопреемником в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении. В частности, основаниями для правопреемства могут служить обстоятельства о выбытии стороны из спорного правоотношения.

Обращаясь в суд с иском по настоящему делу об освобождении спорного земельного участка, завод был его арендатором в соответствии с договором аренды, нахождение спорного имущества без всяких правовых оснований нарушало его права арендатора, препятствуя использованию им самим арендуемого земельного участка. Комитет участвовал при рассмотрении дела в качестве третьего лица без самостоятельных требований и не возражал против удовлетворения иска. Требование завода решением арбитражного суда от 21.09.2016 по настоящему делу было признано обоснованным. Однако впоследствии в связи с неоднократными нарушениями заводом условий договора аренды о внесении арендных платежей комитет обратился в суд за расторжением указанного договора, решением арбитражного суда от 05.06.2018 по делу N А76-32731/2017 договор аренды был расторгнут.

Суды, отказывая в правопреемстве со ссылкой на постановление КС РФ от 16.11.2018 N 43-П, не учли, что институт правопреемства, по мнению КС РФ, направлен на установление дополнительных процессуальных гарантий; процессуальное правопреемство возможно не только для случаев перемены лиц в обязательствах (то есть обязательственной природы спорного или установленного судом правоотношения), но и для спорных или установленных судом абсолютных (в частности, вещных) правоотношений. В качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения - выбытие одной из его сторон. Процессуальное правопреемство должно обеспечивать не только рассмотрение дела с участием последующих правопреемников сторон по делу (истца или ответчика), которым переходят их права и обязанности в материальном правоотношении, но и исполнение принятого по делу судебного акта в случае удовлетворения иска, но уже в пользу правопреемника истца, заинтересованного в этом исполнении.

Судебная коллегия также считает обоснованным довод комитета о наличии у него процессуальной возможности вступить в дело, выбирая по своему усмотрению формы и способы защиты своих прав, не запрещенные законом, не обращаясь в суд с самостоятельным иском об освобождении земельного участка.

Как указал КС РФ в постановлении N 43-П, применительно к институту процессуального правопреемства, участнику спорных правоотношений не может быть отказано в использовании механизма процессуального правопреемства лишь в силу того, что ему доступны иные варианты защиты своего права, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством. Процессуальное правопреемство позволяет оптимизировать сроки рассмотрения дел и использовать доказательства, представленные на момент вступления в процесс нового лица, которое связано процессуальными действиями, совершенными его предшественником, предотвратить утрату собранных доказательств, а значит, необходимость собирать их заново, исключить неоправданные судебные расходы ради повторного достижения уже достигнутых результатов, а также сохранить баланс прав и законных интересов сторон гражданского судопроизводства, защитив права не только истца, но и ответчика, для которого отчуждение имущества истцом не создаст угрозы быть привлеченным к делу по иску нового собственника, основанному на тех же обстоятельствах, в самостоятельном процессе.

На основании вышеизложенного судебная коллегия считает, что выводы судов по настоящему делу нельзя признать законными и обоснованными, судебные акты приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, в связи с чем подлежат отмене на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ с направлением дела на новое рассмотрение с учетом изложенных в настоящем определении положений.

Правовая позиция суда:

Арендатор земельного участка, выступавший в качестве истца по удовлетворенному иску об освобождении территории участка от имущества третьего лица, после расторжения договора аренды сохраняет абсолютные (вещные) права по исполнению судебного акта. Эти права от арендатора переходят к арендодателю, что свидетельствует о замене лиц в данном обязательстве. Это, в свою очередь, создает материально-правовую основу для возможной замены арендатора на арендодателя (ст. 48 АПК РФ). Такое толкование закона содержится и в постановлении КС РФ, которое использовано Судебной коллегией ВС РФ в качестве довода для признания необоснованным отказа в процессуальном правопреемстве (постановление КС РФ от 16.11.2018 N 43-П).

Судебная коллегия ВС РФ считает, что арендодатель имеет возможность вступить в дело, выбирая по своему усмотрению формы и способы защиты своих прав, не запрещенные законом, не обращаясь в суд с самостоятельным иском об освобождении земельного участка.

1.1.6. Арбитражный суд не вправе отказывать в процессуальной замене отдела по управлению собственностью одного из ликвидированных городских поселений на администрацию вновь созданного городского округа, как это предусмотрено специальным федеральным законом, регулирующим деятельность органов местного самоуправления

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 марта 2019 г. N 303-ЭС18-23092 по делу N А59-166/2017

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 04.08.2017 удовлетворены исковые требования ООО "Е" (далее - общество) к отделу по управлению муниципальной собственностью городского поселения муниципального района (далее - отдел по управлению муниципальной собственностью) о взыскании задолженности по муниципальным контрактам. Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о замене должника по делу в порядке процессуального правопреемства на администрацию городского округа (далее - администрация).

Определением арбитражного суда от 06.04.2018, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда от 29.05.2018, в удовлетворении заявления отказано. Постановлением арбитражного суда округа от 11.09.2018 судебные акты судов первой и апелляционной инстанций оставлены без изменения.

Исследовав и оценив представленные в обоснование произошедшей реорганизации должника доказательства, руководствуясь ст. 48 АПК РФ, статьями 49, 57, 61, 64, 64.1 ГК РФ, суды не усмотрели оснований для удовлетворения заявления общества. При этом суды исходили из того, что городское поселение муниципального района [и два других городских поселения] объединены в городское поселение без изменения границ муниципального района, с наделением его статусом городского округа - городской округ. В этой связи администрацией 19.01.2017 издано постановление "О ликвидации отдела по управлению муниципальной собственностью ... городского поселения". Суды сочли, что для организаций, находящихся в стадии ликвидации, законодательством предусмотрен специальный порядок погашения задолженности, в том числе признанной вступившим в законную силу решением суда. При этом суды руководствовались п. 1 ст. 61 ГК РФ, в соответствии с которым ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам.

Судебная коллегия полагает, что, основываясь на положениях ст. 61 ГК РФ, определяющей последствия ликвидации юридических лиц, суды при рассмотрении дела не учли наличие специальной нормы, содержащейся в ч. 10 ст. 85 Федерального закона от 06.10.2003 N 131-ФЗ (далее - Закон N 131-ФЗ), регулирующей вопросы правопреемства при преобразовании муниципальных образований.

В ч. 10 ст. 85 Закона N 131-ФЗ закреплено, что органы местного самоуправления вновь образованных муниципальных образований являются правопреемниками органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления, иных органов и должностных лиц, осуществлявших на территориях указанных муниципальных образований полномочия по решению вопросов местного значения на основании законодательных актов РФ. Принятым 02.02.2017 решением Собрания муниципального района установлено, что органы муниципального района являются правопреемниками органов местного самоуправления [трех объединенных городских поселений] по решению вопросов местного значения поселений, государственных полномочий РФ, области, переданных в поселения с соответствующими целевыми средствами из бюджетов других уровней бюджетной системы РФ, а также в отношениях с органами государственной власти РФ, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, физическими и юридическими лицами. Таким образом, в силу закона вновь образованное муниципальное образование (городской округ) является правопреемником по обязательствам, возникшим у городского поселения в связи с заключением в лице отдела по управлению муниципальной собственностью указанных муниципальных контрактов.

Между тем, делая выводы об отсутствии оснований для процессуального правопреемства, суды не учли обстоятельства фактического выбытия отдела по управлению муниципальной собственностью из возникших по настоящему делу правоотношений в связи с утратой городским поселением статуса муниципального образования на основании Закона [от 26.12.2016] N 120-ЗО.

В силу изложенного, [в том числе положения ч. 1 ст. 48 АПК РФ,] СК по экономическим спорам ВС РФ приходит к выводу, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, как принятые с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Правовая позиция суда:

Слияние городских поселений в единый городской округ является правовой основой для процессуальной замены органов ликвидируемого поселения на администрацию вновь образованного единого городского муниципального образования. Имеется в виду замена ответчика-должника, имеющего задолженность по муниципальным контрактам, которая должна перейти к вновь созданной городской структуре (ст. 64 ГК РФ). Такое материально-правовое изменение является предпосылкой процессуального правопреемства (ст. 61 ГК РФ, ст. 48 АПК РФ). Отказ в процессуальной замене участников новых правоотношений Судебная коллегия ВС РФ признала незаконным, поскольку это противоречит требованиям специального Федерального закона от 06.10.2003 N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (ст. 85). Ошибка судов нижестоящих инстанций состоит в том, что не применен закон, подлежавший применению. В связи с этим судебные акты отменены, дело о взыскании задолженности по муниципальным контрактам направлено на рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

1.2. Процессуальное правопреемство в гражданских делах

1.2.1. Суд не вправе отказывать поручителю, исполнявшему предусмотренные договором обязательства о частичном погашении задолженности, в замене им кредитора с переходом к нему прав на заложенное имущество

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13 апреля 2021 г. N 41-КГ21-6-К4

НО "Г" (Фонд) обратилась в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве, указав, что решением арбитражного суда от 17 октября 2018 г. с неё как с поручителя ООО "Г" в пользу АО [банк] взыскана задолженность по кредитному договору. Заочным решением городского суда от 1 апреля 2019 г. удовлетворены исковые требования Банка к ООО "Г", ч. Э. и другим о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество. 15 апреля 2019 г. Фонд перечислил Банку денежные средства в полном объеме. Полагая, что к Фонду как к исполнившему обязательство поручителю перешли права кредитора в размере уплаченной суммы, заявитель просил произвести в этой части замену взыскателя по заочному решению городского суда от 1 апреля 2019 г. в отношении должника ООО "Г" и ч. Э., являющейся поручителем и залогодателем. Определением городского суда от 15 января 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением областного суда от 7 апреля 2020 г. и определением кассационного суда общей юрисдикции от 7 августа 2020 г., в удовлетворении заявления отказано.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 31 мая 2013 г. между Банком и ООО "Г" заключён кредитный договор. В обеспечение исполнения обязательств заключены договоры залога недвижимости, транспорта, автомобилей. 17 июня 2013 г. в обеспечение обязательств должника по данному договору заключён договор поручительства между ОАО [банком], ООО "Г" и НО "Г" (поручитель), согласно условиям которого последний несёт субсидиарную ответственность в размере до _ руб. от суммы неисполненных должником обязательств по кредитному договору. Согласно п. 1.5 указанного договора поручительство Фонда действительно при условии заключения дополнительных соглашений между Банком и ч. Э., ч. М. В силу п. 4.8 договора поручительства к исполнившему обязательство поручителю переходят права кредитора как залогодержателю в объёме удовлетворённых им требований. 31 мая и 20 июня 2013 г. Банком и ч. М., Банком и ч. Э. соответственно заключены дополнительные соглашения к договору поручительства от 17 июня 2013 г., согласно условиям которых при исполнении Фондом обязательств за ООО "Г" перед кредитором ч. М. и ч. Э. принимают на себя обязательства в полном объёме отвечать перед поручителем в части исполненных им обязательств. Обязательства по выплате задолженности Фондом исполнены, что подтверждается платёжным поручением.

Отказывая в удовлетворении заявления Фонда, суд первой инстанции сослался на то, что в соответствии с положениями ст. 44 ГПК РФ правопреемство допускается только в случае выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении, в то время как в настоящем деле Банк из правоотношений не выбыл. Также суд пришел к выводу, что наличествует спор о праве, который может быть разрешён в порядке ст. 365 ГК РФ путём предъявления регрессного иска. С выводами суда первой инстанции согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Судебная коллегия ВС РФ находит, что судебными инстанциями допущены существенные нарушения норм права.

Из [пунктов 1 и 2 ст. 382, пунктов 1 и 3 ст. 365, пп. 3 п. 1 ст. 387 ГК РФ] следует, что исполнение, произведённое поручителем, влечёт за собой переход к нему всех прав, принадлежавших кредитору, по отношению к должнику на основании закона в порядке суброгации, а не возникновение нового, регрессного обязательства. При таких обстоятельствах выводы суда о том, что возникшее у Фонда право требования к солидарным должникам по обязательствам, вытекающим из кредитного договора, является регрессным, а также о том, что правила процессуального правопреемства применены быть не могут, нельзя признать соответствующим закону.

Норма [ч. 1 ст. 44 ГПК РФ] не содержит запрета на правопреемство в части требований или в части долга.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального права судами апелляционной и кассационной инстанций не устранены. При таких обстоятельствах Судебная коллегия ВС РФ находит, что по настоящему делу были допущены нарушения норм материального права, которые являются существенными и которые не могут быть устранены без нового рассмотрения дела, [и] находит нужным отменить апелляционное определение областного суда от 7 апреля 2020 г. и определение кассационного суда общей юрисдикции от 7 августа 2020 г., направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Правовая позиция суда:

Поручитель, исполнивший обязательства должника об уплате кредитору части задолженности в соответствии с договорами, заключенными с другими поручителями и залогодержателем, приобретает право на процессуальное правопреемство в качестве кредитора, и к нему переходят все права кредитора по отношению к должнику, в том числе право на заложенное имущество (статьи 365, 382, 387 ГК РФ, ст. 44 ГПК РФ). Ссылка нижестоящих судебных инстанций, отказавших в процессуальном правопреемстве, на право поручителя получить возмещение путем предъявления регрессного иска не основана на законе, как указано в определении Судебной коллегии ВС РФ. Судебные акты отменены с передачей дела на рассмотрение апелляционной инстанцией в соответствии с ее полномочиями, предусмотренными гл. 39 ГПК РФ.

1.2.2. Суд не вправе отказывать поручителю, выполнявшему предусмотренное договором обязательство должника, в частичном процессуальном правопреемстве путем замены им кредитора, как это предусмотрено законом

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29 мая 2020 г. N 12-КГ20-1-К6

Апелляционным определением ВС Республики от 15 октября 2015 г. с Я.А., К., Я.И. в пользу КБ [банк] (ЗАО) солидарно взысканы сумма задолженности по кредитному договору, государственная пошлина, обращено взыскание на заложенное имущество. Я.И. обратился в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве в части требований [банка] к должникам, указав, что является поручителем Я.А. по кредитному договору и в ходе исполнения решения суда оплатил задолженность.

Определением городского суда от 28 июня 2018 г. заявление Я.И. удовлетворено: произведена замена стороны взыскателя в установленном решением городского суда от 28 мая 2015 г. правоотношении с [банком] на Я.И. в части взыскания погашенной им задолженности. Апелляционным определением ВС Республики от 5 сентября 2019 г., оставленным без изменения определением судьи кассационного суда общей юрисдикции от 19 ноября 2019 г., определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении заявления Я.И. о процессуальном правопреемстве отказано.

Судом установлено, что 16 мая 2011 г. между [банком] и Я.И. заключён кредитный договор. В обеспечение обязательств заёмщика банком в тот же день заключён договор поручительства с К. 3 сентября 2013 г. заключён договор поручительства с Я.И. Согласно условиям договора поручительства, поручитель обязуется солидарно отвечать перед кредитором за исполнение обязательств заёмщика по кредитному договору. Срок действия договора поручительства определён до 16 мая 2024 г. Исполнение обязательств по кредитному договору обеспечено также залогом квартиры, принадлежащей Я.А. Решением арбитражного суда от 27 марта 2014 г. [банк] признан несостоятельным (банкротом), в его отношении открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на ГК "Агентство по страхованию вкладов". Апелляционным определением ВС Республики от 15 октября 2015 г. отменено решение городского суда от 28 мая 2015 г. в части отказа [банку] о досрочном взыскании суммы кредита и обращении взыскания на заложенное имущество, в отменённой части по делу принято новое решение, которым с Я.А., К., Я.И. солидарно взыскана сумма задолженности по кредитному договору от 16 мая 2011 г. В ходе исполнительного производства поручителем Я.И. погашена задолженность Я.А. по кредитному договору.

Отказывая в удовлетворении заявления Я.И., суд апелляционной инстанции сослался на то, что в соответствии с положениями ст. 44 ГПК РФ правопреемство допускается в случае выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении, а в рассматриваемом деле [банк] из правоотношений не выбыл, в связи с чем оснований для процессуального правопреемства не имеется. Суд апелляционной инстанции также пришёл к выводу, что должник в обеспечительном обязательстве, частично исполнивший обязательство перед кредитором, не имеет права на удовлетворение своего требования к другому солидарному должнику до полного удовлетворения последним требований кредитора по основному обязательству.

С таким выводом согласился суд кассационной инстанции.

Согласно п. 1 ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объёме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесённых в связи с ответственностью за должника. То есть, к поручителю, исполнившему обязательство, права кредитора по этому обязательству переходят на основании закона, и имеется возможность перехода права требования в части, а именно в объёме исполненного поручителем обязательства.

В силу ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны её правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства. Согласно ч. 1 ст. 52 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ, в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель производит замену этой стороны исполнительного производства её правопреемником.

Указанные нормы права не содержат запрета на правопреемство в части требований или в части долга. В нарушение приведённых правовых норм при рассмотрении заявления суды не учли, что частичное выбытие первоначального взыскателя из правоотношения и частичное процессуальное правопреемство соответствуют положениям закона. При таких обстоятельствах Судебная коллегия ВС РФ считает, что апелляционное определение ВС Республики от 5 сентября 2019 г. и определение судьи кассационного суда общей юрисдикции от 19 ноября 2019 г. нельзя признать законными, они подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Правовая позиция суда:

Выполнение поручителем предусмотренного договором солидарного обязательства о выплате кредитору части задолженности должника является материально-правовой основой, дающей право поручителю заменить собою кредитора с сохранением всех прав, которыми последний обладает, включая право на обращение взыскания на предмет залога (п. 1 ст. 365 ГК РФ, ч. 1 ст. 44 ГПК РФ, ч. 1 ст. 52 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве"). Отказ судов апелляционной и кассационной инстанций в процессуальном правопреемстве со ссылкой на то, что кредитор не выбыл из правоотношения, и что частичное правопреемство законом не предусмотрено, Судебная коллегия ВС РФ признала ошибочным. Судебные акты указанных инстанций отменены с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

1.2.3. Суд не вправе отказывать в процессуальной замене кредитора-взыскателя на лицо, которому были переданы права по договору уступки, со ссылкой на то, что исполнительное производство по делу еще не возбуждено

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 февраля 2020 г. N 4-КГ19-85

Решением городского суда от 21 марта 2011 г. удовлетворены исковые требования КПК (Банк) к С. о взыскании задолженности по договору займа, возмещении судебных расходов. О. обратился в суд с заявлением о замене стороны взыскателя с Банка на О., ссылаясь на то, что 9 октября 2017 г. между ним и Банком заключен договор уступки права требования (цессии), в соответствии с которым право требования задолженности перешло к последнему. Определением городского суда от 16 января 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением областного суда от 13 марта 2019 г., в удовлетворении заявления отказано.

Отказывая в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции исходил из того, что замена взыскателя допускается на стадии исполнения решения суда в случае, если исполнительное производство возбуждено. Между тем, доказательств возбуждения исполнительного производства в целях исполнения заочного решения городского суда от 21 марта 2011 г., заявителем не представлено. Суд апелляционной инстанции с данным выводом суда первой инстанции согласился. Судебная коллегия ВС РФ находит, что с такими выводами согласиться нельзя по следующим основаниям.

С учетом [ч. 1 ст. 44 ГПК РФ] процессуальное правопреемство представляет собой переход процессуальных прав и обязанностей от одного лица к другому в связи с материальным правопреемством и допускается в том числе на стадии исполнительного производства. При этом переход прав цедента к цессионарию лишь изменяет субъектный состав обязательства путем перемены лиц - замены взыскателя.

Согласно п. 1 ст. 407 ГК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство.

Учитывая, что взысканный по решению суда долг банку в полном объеме не возвращен, Банк воспользовался своим правом уступить право требования долга другому лицу. После разрешения вопроса о процессуальном правопреемстве это лицо вправе требовать принудительного исполнения обязательства в порядке, установленном Федеральным законом от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ (далее - Закон об исполнительном производстве). Согласно ч. 1 ст. 21 Закона об исполнительном производстве исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, за исключением исполнительных листов, указанных в частях 2, 4 и 7 настоящей статьи, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.

Как разъяснено в п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. N 54, осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен. Если истек срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, суд производит замену только в случае восстановления срока на предъявление исполнительного листа к исполнению (статьи 23, 52 Закона об исполнительном производстве).

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что при разрешении вопроса о процессуальном правопреемстве на основании договора уступки требования на стадии исполнительного производства юридически значимыми являются следующие обстоятельства: состоялась ли уступка права, имеется ли задолженность, а также не истек ли срок для предъявления исполнительного листа к исполнению. Однако в нарушение приведенных положений закона суд не исследовал указанные выше обстоятельства и полностью отказал в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве лишь на том основании, что исполнительное производство не возбуждено. При таких обстоятельствах Судебная коллегия ВС РФ находит, что апелляционное определение областного суда от 13 марта 2019 г. следует отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Правовая позиция суда:

Закон не связывает процессуальное правопреемство, основанное на уступке кредитором прав требования по неисполненному кредитному договору, на стадии принудительного исполнения решения суда с тем, что исполнительное производство еще не возбуждено (ст. 44 ГПК РФ). Отказ в процессуальной замене Судебная коллегия ВС РФ признала не соответствующим закону, указав при этом на разъяснение, данное Пленумом ВС РФ в п. 35 постановления от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", что на стадии исполнения судебного акта суд производит замену цедента цессионарием в той части, в которой судебный акт не исполнен, в пределах установленного законом срока. Судебные акты отменены, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

1.2.4. Суд не вправе отказывать в процессуальном правопреемстве по делу об определении порядка пользования земельным участком гражданами со ссылкой на то, что отсутствует исполнительный лист на принудительное исполнение мирового соглашения, утвержденного судом, поскольку, утверждая мировое соглашение, суд не возлагает на его стороны обязанности, заведомо требующие принудительного исполнения

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 23 июля 2019 г. N 83-КГ19-8

Определением районного суда от 23 марта 2009 г. прекращено производство по гражданскому делу по иску ч., К. и С. к И.С. об определении порядка пользования земельным участком, в связи с утверждением между сторонами мирового соглашения. Определение суда вступило в законную силу.

И.М. обратился в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве по указанному делу, просил заменить ответчика И.С. на его правопреемника И.М. Свои требования заявитель мотивировал тем, что является наследником умершего 16 января 2017 г. И.С. Его отец являлся собственником 3/10 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом, права на которые перешли ему в порядке наследования. Как указал заявитель, И.С. при жизни, а также другие сособственники жилого дома не успели исполнить вышеуказанное судебное постановление. И.С. не реализовал свое право на оформление и выкуп земельного участка в установленных мировым соглашением границах.

Определением районного суда от 23 мая 2018 г., оставленным без изменения апелляционным определением областного суда от 28 августа 2018 г., отказано в удовлетворении заявления И.М. о процессуальном правопреемстве. Принимая решение об отказе И.М. в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 44 ГПК РФ и ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ (далее - Закон об исполнительном производстве), исходил из того, что исполнительный лист для принудительного исполнения мирового соглашения не выдавался, на принудительное исполнение в службу судебных приставов как до истечения срока его предъявления к исполнению, так и после, в том числе И.С., не передавался, в связи с этим пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для процессуального правопреемства. Оставляя в силе определение суда первой инстанции, судебная коллегия областного суда указала, что процессуальное правопреемство осуществляется для того, чтобы правопреемник имел возможность реализовать в процессе (на любой его стадии, в том числе и при исполнении определения) процессуальные права. Если же процесс окончен, то возможность реализации процессуальных прав отсутствует, а значит, нет смысла и в процессуальном правопреемстве.

[Часть первая ст. 44 ГПК РФ], закрепляющ[ая] основания и порядок процессуального правопреемства, направлен[а] на установление дополнительных процессуальных гарантий для лиц, участвующих в деле (определения КС РФ от 23 июня 2015 г. N 1351-О, от 19 июля 2016 г. N 1645-О и др.). Согласно постановлению КС РФ от 16 ноября 2018 г. N 43-П правопреемство как институт гражданского процессуального права неразрывно связано с правопреемством как институтом гражданского права, поскольку необходимость привести процессуальное положение лиц, участвующих в деле, в соответствие с их юридическим интересом обусловливается изменениями в материально-правовых отношениях, т.е. переход субъективного права или обязанности в гражданском правоотношении, по поводу которого производится судебное разбирательство, к другому лицу служит основанием для гражданского процессуального правопреемства. К числу таких оснований федеральный законодатель, как это следует из ст. 44 ГПК РФ, относит как юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из процесса в результате прекращения его процессуальной правоспособности, когда речь идет об универсальном правопреемстве (смерть гражданина, бывшего стороной либо третьим лицом, - п. 2 ст. 17 ГК РФ; реорганизация юридического лица - статьи 57 и 58 ГК РФ), так и юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из конкретного материального правоотношения (спорного или установленного судом), т.е. ситуации сингулярного правопреемства (перевод долга, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательстве).

Как указал КС РФ, в качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения - выбытие одной из его сторон. При этом открытый перечень оснований процессуального правопреемства, содержащийся в ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в качестве примеров применения общего правила, сформулированного весьма широко, при его буквальном понимании нередко приводит в правоприменительной практике к ограничительному истолкованию данной нормы как допускающей возможность процессуального правопреемства при сингулярном материальном правопреемстве лишь для случаев перемены лиц в обязательствах (т.е. связывающей его с обязательственной природой спорного или установленного судом правоотношения) и исключающей такую возможность в спорных или установленных судом абсолютных (в частности, вещных) правоотношениях.

Пунктом 17 постановления Пленума ВС РФ от 17 ноября 2015 г. N 50 разъяснено, что исполнительные листы выдаются на основании судебных актов, возлагающих обязанность по передаче другим лицам денежных средств и иного имущества либо совершение в их пользу определенных действий или воздержание от совершения определенных действий, например, в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 206 ГПК РФ (части 1 и 3 ст. 1 Закона об исполнительном производстве). Исполнительные листы на основании судебных актов, не содержащих вышеуказанных предписаний, например, в случаях признания судом права на имущество, понуждения к заключению договора, определения порядка пользования имуществом, судом не выдаются. При таких обстоятельствах вывод судов о том, что по данному делу подлежал выдаче исполнительный лист, нельзя признать правильным. Как и вывод судов о том, что судебное постановление фактически прекращает свое действие после истечения трехлетнего срока на предъявление исполнительного листа.

Согласно ст. 13 ГПК РФ, вступившие в законную силу судебные постановления, являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Таким образом, вывод судов о невозможности удовлетворения заявления о правопреемстве по причине истечения срока предъявления к исполнению исполнительного листа (который сторонами не получался) не отвечает требованиям указанной статьи.

С учетом изложенного Судебная коллегия ВС РФ находит нужным отменить апелляционное определение судебной коллегии областного суда от 28 августа 2018 г. и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Правовая позиция суда:

Суд утвердил мировое соглашение по иску граждан к одному из собственников земельного участка о порядке пользования указанным участком. Производство по делу было прекращено. В связи с выбытием ответчика - его смертью - из правоотношения его наследник заявил о процессуальном правопреемстве (ст. 44 ГПК РФ). Это ходатайство судом было отклонено со ссылкой на то, что исполнительное производство по принудительному исполнению решения суда не возбуждалось и исполнительный лист не выдавался. Суд апелляционной инстанции также указал на то, что процесс по делу окончен, и поэтому процессуальное правопреемство лишено смысла. Кроме того, при отказе в ходатайстве было также указано на срок предъявления судебного акта к исполнению. Судебная коллегия признала отказ в ходатайстве о процессуальном правопреемстве незаконным, указав на то, что на случай признания права выдача исполнительного листа не требуется (постановление Пленума ВС РФ от 17 ноября 2015 г. N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства"), а срок для предъявления судебного акта к исполнению для подобного рода случаев законом не регламентирован (постановление КС РФ от 16 ноября 2018 г. N 43-П). Судебный акт должен исполняться в силу принципа общей обязательности его исполнения (ст. 13 ГПК РФ). Оспариваемое определение суда апелляционной инстанции Судебная коллегия ВС РФ отменила и дело направила на новое апелляционное рассмотрение.

1.2.5. Суд не вправе отказывать в процессуальном правопреемстве наследнику в случае выбытия в связи со смертью взыскателя (наследодателя) компенсации морального вреда, присужденной решением суда, сумма которой подлежит включению в наследственную массу

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22 января 2019 г. N 127-КГ18-33

Заочным решением районного суда от 1 декабря 2016 г. с К.В. и К.И. в пользу С.Т. взыскано по _ руб. с каждого в счёт компенсации морального вреда, причинённого преступлением. Апелляционным определением ВС Республики от 21 сентября 2017 г. названное решение отменено, по делу принято новое решение, которым с К.И. и К.В. в пользу С.Т. взыскано по _ руб. с каждого в счёт компенсации морального вреда, причинённого преступлением. В удовлетворении остальной части иска отказано. Определением судьи ВС Республики от 11 апреля 2018 г. кассационная жалоба К.И. и К.В. на указанные выше судебные постановления передана вместе с делом для рассмотрения в судебном заседании президиума ВС Республики. Постановлением президиума ВС Республики от 30 мая 2018 г. в удовлетворении заявления И.И. о замене в порядке процессуального правопреемства С.Т., умершей 2 марта 2018 г., на заявителя как наследника С.Т. отказано. Постановлением президиума ВС Республики от 30 мая 2018 г. кассационное производство по делу прекращено с указанием на то, что спорные правоотношения не допускают правопреемства.

В кассационной жалобе К.В. и К.И. просят отменить указанные выше постановления президиума ВС Республики от 30 мая 2018 г. в связи с существенным нарушением норм материального и процессуального права. В кассационной жалобе И.И. ставится вопрос об отмене постановления президиума ВС Республики от 30 мая 2018 г., которым ей отказано в процессуальном правопреемстве.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, Судебная коллегия ВС РФ находит жалобы подлежащими удовлетворению.

20 октября 2017 г. С.Т. выдан исполнительный лист, 2 марта 2018 г. она умерла. Отказывая в удовлетворении заявления И.И., а также прекращая производство по делу, президиум ВС Республики сослался на то, что С.Т. заявлены требования о компенсации морального вреда, которые носят личный характер и поэтому не входят в состав наследственного имущества, а следовательно, спорные правоотношения не допускают правопреемства.

Из [содержания ст. 151, ст. 1112, ст. 1113, п. 1 ст. 1114 ГК РФ] следует, что поскольку моральный вред как физические или нравственные страдания неразрывно связан с личностью потерпевшего, то в силу положений ст. 1112 ГК РФ право требовать взыскания его компенсации не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству. Вместе с тем в соответствии с данной нормой закона в состав наследства входят имущественные права, в том числе право на присуждённые наследодателю денежные суммы.

В п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. N 9 разъяснено, что права на получение присуждённых наследодателю, но не полученных им денежных сумм входят в состав наследства. В п. 2 Обзора судебной практики ВС РФ за первый квартал 2000 г., утв. Президиумом ВС РФ 28 июня 2000 г., также содержится разъяснение о том, что в случае, когда истцу присуждена компенсация морального вреда, но он умер, не успев получить её, взысканная сумма компенсации входит в состав наследства и может быть получена его наследниками.

Приведённые нормы материального закона и разъяснения Пленума ВС РФ не были учтены судом кассационной инстанции, отказавшим наследнику С.Т. - И.И. в процессуальном правопреемстве, в то время как последняя имеет право на присуждённые денежные суммы.

Поскольку с момента вступления в силу судебного постановления о присуждении денежных сумм право на их получение является имущественным и входит в состав наследства, постольку в силу положений ст. 44 ГПК РФ правопреемство допускается и при рассмотрении дела в кассационном порядке, а соответственно, предусмотренные абз. 7 ст. 220 ГПК РФ основания для прекращения производства отсутствуют.

С учётом изложенного постановления президиума ВС Республики, которыми И.И. отказано в процессуальном правопреемстве, а производство по кассационной жалобе К.И. и К.В. прекращено, приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права. При этом следует учесть, что отказ суда кассационной инстанции в удовлетворении заявления И.И. о процессуальном правопреемстве, создавший неустранимое без отмены названного кассационного постановления препятствие для её участия в дальнейшем рассмотрении дела, а также обязательность в силу ч. 3 ст. 390 ГПК РФ для судов первой и апелляционной инстанций приведённого выше указания суда кассационной инстанции о недопустимости процессуального правопреемства в настоящем деле повлияли на его дальнейшее рассмотрение. Судебная коллегия ВС РФ находит нужным для устранения нарушений, допущенных обжалуемыми постановлениями президиума ВС Республики, отменить как данные постановления суда кассационной инстанции, так и указанные выше последующие определения суда апелляционной инстанции с направлением дела на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции.

Правовая позиция суда:

Компенсация морального вреда, право на которую имеет потерпевший, непосредственно связана с его личностью, поэтому в случае его выбытия не переходит другому лицу (статьи 151, 1112 ГК РФ). Соответственно, отсутствие каких-либо изменений в материально-правовом плане не влечет за собой и процессуального правопреемства. Что касается случаев присуждения компенсации за причинение морального вреда решением суда, подлежащей взысканию или уже взысканной, то изменение в материально-правовом отношении происходит и влечет в случае выбытия этого лица процессуальное правопреемство (ст. 44 ГПК РФ). Поэтому при таких обстоятельствах отказ судов апелляционной и кассационной инстанций в процессуальном правопреемстве не соответствует закону, как указала Судебная коллегия ВС РФ. Дело направлено на новое рассмотрение в кассационный суд общей юрисдикции.

Комментарий автора:

Вопросы взыскания морального вреда непосредственно связаны с личностью потерпевшего. Поэтому в соответствии с законом переход к другому лицу права на компенсацию морального вреда не происходит, поскольку нет изменения в материально-правовом отношении, и процессуальное правопреемство исключается. Что же касается случаев, когда решением суда уже состоялось присуждение компенсации, то личностные качества теряют юридическое значение в правоотношении, и речь идет не о компенсации морального вреда, а об уже присужденных судом суммах, которые подлежат взысканию или уже взысканы. В этом случае изменения в материальном правоотношении влекут за собой процессуальное правопреемство (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании").

Б.Я. Полонский

2. Ограничения в процессуальном правопреемстве, предусмотренные законом

2.1. Арбитражный суд не вправе производить в порядке процессуального правопреемства замену взыскателя на погасившего убытки солидарного должника, поскольку изменений в гражданско-правовом отношении взыскателя с солидарными должниками, погасившими задолженность в равных долях, не произошло

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14 апреля 2021 г. N 304-ЭС18-23831 по делу N А67-4006/2017

В деле о банкротстве общества "М" рассмотрен обособленный спор по заявлению п. (участника общества "М") о взыскании в пользу этого общества с его бывших руководителей убытков (постановление арбитражного суда округа от 03.10.2019). Требования удовлетворены, ООО "Мт" по указанию З. перечислило обществу "М" в счет погашения солидарного обязательства З. и Ф. Отношения З. с обществом "Мт" были оформлены как заёмные. 30.05.2019 производство по делу о банкротстве общества "М" прекращено в связи с удовлетворением требований кредиторов. Полагая, что солидарное обязательство перед обществом "М" исполнено, З. 27.01.2020 обратился в арбитражный суд с заявлением о замене на него взыскателя - общества "М" в части взыскания с Ф. половины долга по требованию о возмещении убытков. 26.06.2020 Арбитражный суд удовлетворил заявление З. Арбитражный апелляционный суд постановлением от 11.08.2020 отменил определение суда первой инстанции и отказал в замене взыскателя ввиду отсутствия законных оснований как для материального, так и для процессуального правопреемства. Арбитражный суд округа постановлением от 28.09.2020 отменил апелляционное постановление и поддержал суд первой инстанции, сославшись на переход прав общества "М" к З. ввиду исполнения последним обязательств должника, а также на формальный подход апелляционного суда в решении вопроса о процессуальном правопреемстве.

В кассационных жалобах, поданных в ВС РФ, п. просила отменить постановление окружного суда и отказать З. в процессуальном правопреемстве; Ф. настаивал на отмене судебных актов всех инстанций и направлении обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции. п. указала, что окружной суд принял к рассмотрению её жалобу, назначил судебное рассмотрение, но жалобу так и не рассмотрел, чем нарушил её конституционное право на судебную защиту. В частности, в постановлении окружного суда не оценены доводы о том, что З. вовсе не исполнил обязательство по возмещению вреда, а выводы судов об обратном нарушают её права как инициатора косвенного иска в защиту интересов общества "М". Заявители также ссылались на нарушение окружным судом ст. 325 ГК РФ, так как с исполнением солидарным соответчиком обязательств прекратилось основное обязательство перед кредитором, а с прекращением материального правоотношения нет оснований для процессуальной замены.

Арбитражный суд округа, приняв кассационную жалобу п. и назначив ее к совместному рассмотрению с ранее принятой кассационной жалобой З., не принял по жалобе п. никакого решения. Это следует из содержания кассационного постановления, где не отражены ни сведения о том, что рассматривалась жалоба п. , ни её доводы, ни суждения суда по этим доводам, ни выводы суда по существу заявленной жалобы. Тем самым нарушено конституционное право п. на судебную защиту. Данный недостаток не устраним в последующей инстанции, поскольку иное нарушило бы принцип последовательного рассмотрения судебных дел по судебным инстанциям. Доводы кассационной жалобы Ф. об отсутствии оснований для процессуального правопреемства судебная коллегия находит обоснованными.

В силу ч. 1 ст. 48 АПК РФ необходимой предпосылкой процессуального правопреемства является правопреемство в материальном правоотношении: реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах. В рассматриваемом в настоящем обособленном споре случае требование о процессуальном правопреемстве основано на позиции З., полагавшего, что передав обществу "М" ... руб., он погасил убытки, причиненные этому обществу совместно с Ф. В то же время эти действия З. (при доказанности таковых) повлекли прекращение обязательств обоих солидарных должников перед обществом "М" (п. 1 ст. 325, п. 1 ст. 408 ГК РФ) и в силу п. 2 ст. 325 ГК РФ предоставили ему право на обращение в суд с отдельным исковым требованием к Ф. о взыскании в свою пользу приходящейся на последнего суммы убытков по правилам регресса.

Обращение за судебной защитой в том или ином порядке (в данном случае в порядке суброгации или регресса) не является исключительно формальным подходом к соблюдению правовых норм, так как каждый из способов влечет различные правовые последствия. Так, в частности, могут быть различия по судам, к чьей компетенции и подсудности отнесен тот или иной спор, а право каждого на компетентный суд гарантировано Конституцией РФ (часть 1 статьи 47). Кроме того, переход прав кредитора в случае перемены лица в обязательстве по общему правилу автоматически предоставляет новому кредитору весь объем прав первоначального (п. 1 ст. 384 ГК РФ), в то время как регрессное требование одного сопричинителя вреда к другому позволяет разделить ответственность между ними, в том числе и посредством определения неравных долей в выплаченном потерпевшему возмещении. По-разному исчисляется начало течения срока исковой давности.

Признав обоснованной позицию З., окружной суд по существу позволил ему произвольно по собственной воле определить долю ответственности, приходящейся на Ф., что неправомерно. Правовые последствия исполнения обязательств поручителя перед кредитором и обязательств солидарного должника, совместно причинившего вред кредитору, не аналогичны. Пунктом 1 ст. 365 и пп. 3 п. 1 ст. 387 ГК РФ установлено, что к поручителю, исполнившему обязательство, в силу закона переходят права кредитора по этому обязательству. В отношении причинителя вреда, исполнившего солидарную обязанность, такое правило не установлено. Он пользуется правом регрессного требования к сопричинителям (пп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ). В связи с этим ссылка окружного суда на правовую позицию, изложенную в судебных актах ВС РФ (определения от 21.01.2020 N 5-КГ19-233, от 03.04.2018 N 14-КГ18-4), в которых рассматривалось правопреемство в отношении поручителя, несостоятельна. Таким образом, вывод окружного суда о замене общества "М" на З. как правопреемника по правилам суброгации, несостоятелен.

В связи с существенным нарушением норм права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителей кассационных жалоб в экономической деятельности, на основании п. 1 ст. 291.11 АПК РФ постановление окружного суда от 28.09.2020 подлежит отмене с направлением обособленного спора в суд округа для рассмотрения кассационной жалобы п. по существу.

Правовая позиция суда:

Солидарный должник, уплативший задолженность взыскателю в равных долях за себя и за другого должника, потребовал произвести процессуальную замену взыскателя на себя. Арбитражный кассационный суд округа удовлетворил требование о процессуальном правопреемстве, полагая, что произошли изменения в материальном правоотношении. Между тем Судебная коллегия ВС РФ с таким выводом не согласилась и пришла к выводу о его незаконности, поскольку в материальном правоотношении взыскателя и должников изменений не произошло, а, следовательно, нет правовых оснований для процессуального правопреемства (ст. 48 АПК РФ). В соответствии с нормами ГК РФ солидарный должник имеет право регрессного требования к должнику, задолженность которого он погасил (ст. 325). Судебная коллегия ВС РФ отметила, что между переменой лиц в материальном правоотношении и регрессным иском имеются существенные различия в последствиях, которые могут наступить в силу того, что правовая природа указанных институтов не одинакова.