О правовой природе института судебных расходов (С.Г. Пепеляев, "Закон", N 11, ноябрь 2013 г.)

О правовой природе института судебных расходов

Статья является продолжением научной дискуссии по вопросу об отнесении судебных расходов к категории убытков, что напрямую связано с полнотой их возмещения стороне, выигравшей спор. Автор полемизирует с отстаивающим противоположную точку зрения исследователем, доказывая, что процессуальные издержки не теряют правовой природы убытков даже при наличии особой (неисковой) формы их возмещения.

Сегодня достаточно распространено мнение, что природа судебных расходов в процессе своего развития претерпела значительную трансформацию - изначально они представляли собой разновидность убытков, но со временем преобразовались в процессуальный институт. Накопилась критическая масса признаков, позволивших "из куколки вылупиться бабочке" - такое сравнение в публичных выступлениях приводил Ю.В. Тай*(1).

Этой же точки зрения придерживается А.В. Ильин: "Право на возмещение судебных расходов является процессуальным, а не материальным правом, и именно в качестве процессуального оно сегодня признано законодательством"*(2). Он отмечает, что Конституционный Суд РФ в Определении от 20.02.2002 N 22-О (далее - Определение N 22-О) приравнял судебные расходы к убыткам только потому, что в АПК РФ 1995 г., действовавшем на момент принятия КС РФ решения, отсутствовали нормы о возмещении судебных расходов. В настоящее время в ГПК РФ и АПК РФ включены соответствующие нормы, и, по словам А.В. Ильина, "поскольку возмещение судебных расходов возможно только в тех формах, в которых это допускают названные кодексы <...> названное Определение КС РФ сегодня, по существу, утратило свое значение"*(3).

Нельзя не отреагировать на эту позицию, так как помимо сугубо научного значения она порождает ряд практических последствий.

В зависимости от ответа на вопрос о правовой природе института возмещения судебных расходов по-разному видятся перспективы заявления самостоятельного иска об убытках, если по каким-либо причинам взыскание судебных расходов окажется не предусмотренным процессуальным законодательством. Не случайно А.В. Ильин указывает, что возмещение судебных расходов возможно только в формах, закрепленных процессуальными кодексами.

Ответ на основной вопрос влияет и на определение состава судебных расходов, в частности на возможность возмещения так называемых досудебных расходов, понесенных стороной при попытках досудебного урегулирования конфликта.

Возникает и другой вопрос: можно ли включить в договор условие об исключении возможности возмещения судебных расходов или ограничении их размера в случае будущего спора? Если взыскание судебных расходов - только процессуальное, а не материальное право, то теоретически соглашение сторон о частичном или полном невзыскании расходов должно быть оценено судом как отказ от права на обращение в суд. В этом случае должно применяться положение ч. 3 ст. 4 АПК РФ о том, что подобный отказ недействителен*(4).

Выделение судебных расходов в самостоятельный институт вызывает необходимость отдельного, самостоятельного правового регулирования и исключает заимствования из законодательства, регулирующего возмещение убытков.

Отправным аргументом в пользу особой природы института возмещения судебных расходов выступает идея его особого конституционного основания, отличного от того, которое выявил КС РФ в Определении N 22-О. Суд указал, что статьи ГК РФ о возмещении убытков направлены на реализацию Конституции РФ, а именно ст. 52, 53 (о праве каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями госорганов и их должностных лиц), ч. 1 ст. 35 (об охране законом частной собственности), ч. 1 ст. 48 (о праве на получение квалифицированной юридической помощи).

КС РФ четко определил, что "исключение расходов на представительство в суде и на оказание юридических услуг из состава убытков, подлежащих возмещению в порядке статей 15, 16 и 1069 ГК Российской Федерации в системной связи с его статьей 1082, свидетельствует о том, что толкование указанных норм <...> было осуществлено вопреки их конституционно-правовому смыслу". Иными словами, КС РФ подчеркнул, что судебные и иные юридические расходы - это убытки и их возмещение в таком качестве обеспечивает реализацию закрепленных в Конституции РФ прав граждан.

Примечание. Новое регулирование вопроса о возмещении расходов на представительство в суде и оказание юридических услуг не может уменьшать тот объем защиты конституционных прав граждан, который ранее предоставлялся названными нормами ГК РФ. Чтобы стать не просто замещающим регулированием (когда одни и те же отношения регулируются схожими нормами, "технически" помещенными в разные нормативные акты), а качественно новым правовым институтом, оно должно обладать набором дополнительных свойств, позволяющих реализовать конституционные права граждан на принципиально ином уровне.

Согласно А.В. Ильину, институт судебных расходов необходим для того, чтобы обеспечить доступность правосудия лицу, правомерность и обоснованность поведения которого выявляется в суде. Конституционную основу института составляет ч. 1 ст. 46 Конституции РФ: каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Чтобы правосудие было доступным, нет необходимости добиваться восстановления в полном объеме имущественного положения победителя в споре. Его расходы должны возмещаться "только в ограниченном объеме, достаточном для того, чтобы в условиях действия принципа состязательности добиться вынесения положительного решения суда"*(5).

Необходимость такого ограничения автор связывает с тем, что проигравшая сторона должна иметь средства защиты от злоупотреблений правом на возмещение судебных расходов. Злоупотребления предотвращаются, поскольку необходимость (обоснованность) и объем судебных расходов либо предварительно подконтрольны суду (расходы на вызов в суд свидетелей, назначение экспертизы и т.п.), либо проверяются судом впоследствии. Это гарантирует соблюдение прав стороны, проигравшей в суде.

Однако приведенных доводов недостаточно для обоснования особой процессуальной природы института возмещения судебных расходов. Они не объясняют, почему тех же целей невозможно добиться, если отнести судебные расходы к категории убытков.

Примечание. Прежде всего нужно отметить, что институт возмещения судебных расходов сам по себе не обеспечивает доступности правосудия.

Возможность когда-то в будущем возместить затраты не добавляет лицу способности оплатить необходимые расходы в тот момент, когда это диктуется процессуальной необходимостью (заплатить судебные пошлины, внести средства на депозит суда и т.п.) или рыночными условиями (оплатить представителю авансовые платежи, взнос за вступление в дело, возместить затраты по сбору доказательств и т.п.).

К тому же осознание риска, что помимо собственных расходов придется оплатить и расходы другой стороны, если она одержит верх в споре, служит скорее сдерживающим фактором, нежели способствует принятию решения обратиться в суд за защитой своих прав и интересов.

Институт возмещения судебных расходов становится способом обеспечения доступности правосудия только в совокупности с механизмами прямой или косвенной финансовой поддержки, сопряженными с ожиданиями компенсации в случае вероятного выигрыша (договор правовой помощи с условием о гонораре успеха (разделение риска убытков), страхование судебных издержек, финансирование судебных издержек третьей стороной).

Во-вторых, в трактовке А.В. Ильина принцип доступности правосудия связан не столько с правом лица, выигравшего судебный спор, получить компенсацию, сколько с правом проигравшей стороны нести лишь обоснованные расходы.

Примечание. Таким образом, акцент делается на том, чтобы ослабить дестимулирующее воздействие возмещения судебных расходов, на первый план выходит изнанка отношений. Непосредственная задача института - возмещение расходов победившей стороне - уходит в тень. Вместо поиска ответа на вопрос о том, как возместить расходы, предлагается путь, позволяющий их избежать.

Наш опыт свидетельствует, что в делах, связанных со сферой управления (частно-публичных спорах), решение обратиться за возмещением судебных расходов в большинстве случаев продиктовано не необходимостью пополнить растраченные на процесс средства, а профилактическими соображениями: в следующий раз контролирующий орган попусту не будет придираться к компании, предъявлять ей необоснованные и незаконные требования и доначисления.

Следовательно, доступность правосудия далеко не всегда выступает основным мотивом для конфликтующих сторон.

КС РФ в Определении от 21.12.2004 N 454-О, высказываясь о конституционности ограничений, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и необходимости соблюдать баланс прав лиц, участвующих в деле, не стал давать характеристику природе отношений по возмещению судебных расходов. Однако он указал, что критерий разумности расходов направлен на выполнение требований ч. 3 ст. 17 Конституции РФ о том, что реализация прав и свобод человека и гражданина не должны нарушать права и свободы других лиц.

При этом общим принципом является полное возмещение убытков, что не исключает необходимости при их подсчете выявлять причинно-следственную связь затрат и цели их понесения, учитывать рациональность действий взыскателя и др. Недопустимо, чтобы взыскатель наживался на ответчике.

Принцип взыскания убытков в полном объеме действует и в отношении судебных расходов, признанных разумными (оплата услуг представителей). Требование разумности затрат не означает ограничение права лица компенсировать все фактически понесенные расходы, но исключает возмещение необоснованно завышенных затрат, расходов, не предназначенных исключительно для наилучшей защиты нарушенных прав и интересов и сопряженных со злоупотреблениями правами.

Предположим, что, выделяя возмещение судебных расходов в особый процессуальный институт, законодатель пытался найти компромисс и облегчить доказывание факта, суммы и обоснованности расходов: в обмен на сужение круга трат, которые могут взыскиваться в установленном процессуальным законодательством порядке, одна сторона частично или полностью освобождается от обязанности доказывания, а другая получает существенные гарантии от злоупотреблений со стороны победителя в споре.

Вероятно, суду удастся без труда и привлечения отдельных доказательств выявить относимость и допустимость небольшой части расходов, в силу процессуального законодательства подконтрольных суду в предварительном порядке (расходы на вызов свидетелей, назначение экспертизы и др.). Но другие расходы (на подготовку искового заявления, ходатайств, жалоб, сбор и оформление доказательств и др.), в отношении которых ни у кого не возникает сомнения в их судебном характере, подлежат лишь последующему судебному контролю. Это основная часть судебных расходов, связанная с активными действиями самого представителя, а не суда.

В отношении этой части судебных расходов неизбежно возникают разногласия. Суд не вправе по собственной инициативе произвольно сократить размер издержек*(6). Другая сторона может заявить возражения о чрезмерности взыскиваемых с нее расходов и предъявить доказательства. Рассмотрение такого спора, основанное на технологии последующего контроля ранее понесенных затрат, ничем не отличалось бы как в отношении судебных расходов, так и затрат на досудебное урегулирование конфликта, которые судебная практика не признает судебными. В этом случае суд не столкнулся бы с какими-либо существенными особенностями или непреодолимыми препятствиями, рассматривая в одном деле вопрос о возмещении всего объема затрат, порожденных разрешенным судом спором.

Вместо этого сторонники "процессуального подхода" обрекают сторону, понесшую значительные затраты на досудебной стадии, либо отказаться от их возмещения, либо возбуждать второй процесс о взыскании этой части затрат как убытков. Генерируются дополнительные затраты. Качество такого процесса объективно будет ниже, поскольку судья, не участвовавший в рассмотрении основного спора, будет не в состоянии учесть все особенности и тонкости дела.

А.В. Ильин рассуждает традиционно: если сторона в ходе попыток досудебного урегулирования конфликта понесла расходы по сбору доказательств (например, получила заключение независимого оценщика), опровергающих доводы оппонента, то она должна просить суд назначить экспертизу и затем (в случае победы) возместить ей расходы на нее. Положительный эффект исследователь видит в том, что "несение данных расходов находилось бы под контролем суда в отношении как их необходимости (ч. 1 ст. 82 АПК РФ), так и обоснованности их объема (ч. 2 и 3 ст. 82 Кодекса), что исключает возможность злоупотреблений со стороны победителя"*(7). Тот факт, что сторона вынуждена дважды оплатить одну и ту же по сути работу, А.В. Ильин не оценивает.

Здесь, как видим, проявляется тот же перекос в сторону защиты проигравшей стороны. Ее интерес превалирует в ущерб интересам того, чье право подтверждено судом, но ценой удвоения затрат, лишь часть из которых можно возместить.

Примечание. Таким образом, идеологическая основа самостоятельности процессуального института возмещения судебных расходов явно ущербна, поскольку ставит во главу угла его вторичные последствия и явно недооценивает его непосредственное назначение.

Помимо политико-правовых, выдвигается целый ряд собственно юридических аргументов в пользу обособленности процессуального института судебных расходов.

Зачастую в качестве довода приводится то обстоятельство, что обращение в суд и защита в нем своей позиции не является ни деликтом, ни правонарушением. Следовательно, судебные расходы не могут рассматриваться как вызванные ими траты. В противоположность этому взыскание убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, затратами, которые лицо понесло или должно будет понести для устранения последствий правонарушения (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

А.В. Ильин полагает, что "если действия лица, предъявившего пусть даже и неосновательный иск в суд в защиту своих прав, не являются противоправными, то и действия лица, неосновательно отказавшегося исполнить обращенное к нему требование без подтверждения правомерности его судом, также не могут считаться противоправными. Таким образом, несение стороной судебных расходов не вызвано противоправным поведением другой стороны, в силу чего возложение обязанности возместить судебные расходы не является мерой ответственности, что, в свою очередь, исключает возможность квалификации затрат <...> в качестве убытков"*(8).

А.В. Ильин также указывает, что судебные расходы нельзя отнести и к категории вреда, причиненного правомерными действиями: "В тех случаях, когда лицо обращается в суд с необоснованным иском либо отказывается добровольно удовлетворить предъявленные к нему требования, это лицо желает получить судебную защиту своих предполагаемых прав и не преследует цель заставить другую сторону понести затраты на участие в процессе и причинить тем самым ей вред"*(9).

Приведенный довод подкупает своей простотой и потому многими принимается на веру, без анализа. Тем не менее этот аргумент основан на ошибочном суждении о том, что основанием судебных расходов служит судебный акт, содержащий выводы о правомерности или неправомерности заявленного требования. Такой подход помещает судебные расходы в изолированную стерильную обстановку, отрывает их от правового основания судебного дела.

Примечание. По нашему мнению, само по себе обращение в суд не может рассматриваться в качестве основания судебных расходов, т.е. породившей их причины.

Во-первых, это обращение тоже чем-то вызвано, и повод к нему прямо указан в ст. 4 АПК РФ: в суд обращаются лица, чьи права и законные интересы нарушены. Спор возникает из-за того, что одна сторона заняла позицию, не основанную на законе. В этом и есть противоправность, для преодоления которой сторона принимает меры, сопряженные с расходами. Обращение в суд - лишь одно из средств для урегулирования конфликтов.

Конечно, те или иные расходы могут быть присущи одному способу разрешения споров и отсутствовать у других - взять, например, судебные пошлины. Но и здесь различий совсем немного, поскольку основания и виды расходов определяются жанром спора как вида человеческой деятельности, а не судебной формой его разрешения.

Любой инструмент, применяемый для достижения тех или иных целей, требует свойственных ему расходов. Можно подходить к характеристике расходов "инструментарно", а можно - по целевому назначению.

Если человек отправился в поездку на такси или автобусе, он понесет транспортные расходы. Но у этих расходов могут быть и другие характеристики, куда более важные с точки зрения жизненных устремлений этого человека, обстоятельств его деятельности и т.д. Расходы могут быть вынужденными или свободными, производственными или частными, запланированными или случайными, и т.п.

Спросите любое лицо, участвующее в судебном процессе, о сути понесенных им трат, и вам наверняка ответят, что они вызваны необходимостью восстановить нарушенное право или защититься от неправомерных притязаний. Это и есть тот самый здравый смысл, который должен присутствовать и в теоретических исследованиях тоже.

Во-вторых, поскольку обращение в суд не цель, а способ достижения тех или иных целей, то они и обусловливают конкретный набор инструментов, применяемых в суде. Вызов свидетелей, назначения экспертизы состоятся не потому, что так нужно для самого судебного процесса, а потому что этого требует предмет доказывания. Обоснованность судебных расходов определяется ввиду их связанности с существом разбирательства.

Суд выносит свое решение относительно заявленного требования - следовательно, судьба понесенных обеими сторонами судебных расходов зависит от его правомерности, а не от решения суда. Суд связан законом и заявленными требованиями. Судебное решение - суждение о заявленных требованиях на основе закона.

Примечание. Таким образом, подтверждение судом правомерности позиции одной из сторон выступает не основанием, а условием возмещения расходов одной стороне и взыскания их с другой.

Но это не единственное условие. Другим является заявление надлежащих требований победившей стороной (в отношении части затрат, связанных с активными действиями ее представителя; пошлины, расходы на вызов свидетеля, проведение экспертизы возлагаются на проигравшую сторону судом и без соответствующего заявления победителя).

Можно представить себе судебное разбирательство вообще без взыскания судебных расходов.

До 2002 г., когда благодаря вмешательству КС РФ в АПК РФ была внесена специальная норма, арбитражное разбирательство "благополучно" существовало без возмещения расходов на представителей.

Практика США, где по большинству категорий споров действует принцип возложения собственных расходов по ведению дела на сами стороны разбирательства, подтверждает этот тезис.

Не возникает расходов на представителей, когда физическое лицо защищает свои интересы самостоятельно. Существуют разные точки зрения относительно того, несет ли судебные расходы компания, представляемая в суде своими штатными юристами. Следовательно, институт судебных расходов, возмещаемых сторонам конфликта, не является имманентно присущим судебному процессу, без чего он не мог бы существовать. Конечно, любая деятельность требует затрат. Но легко представить себе, что такие затраты будет нести государство, а не стороны. Финансироваться они могут за счет бюджетных поступлений: налогов или пошлин. Институт оказания бесплатной юридической помощи отдельным категориям граждан - пример такого подхода.

Пошлины, которые входят в состав судебных расходов и, следовательно, по мнению сторонников "процессуальной теории судебных расходов", являются процессуальным институтом, также выступают и институтом финансового права. Нам не встречались процессуалисты, отстаивающие исключительно процессуальную природу судебных пошлин и полагающие, что последние не могут быть предметом изучения финансово-правовой науки.

Право как регуляторный инструмент существует в отношениях между лицами. По поводу одного и того же предмета могут складываться совершенно различные отношения. Они будут регулироваться по-своему разными отраслями права. Это разноотраслевое регулирование формирует комплексный правовой институт.

Судебные пошлины в отношениях между лицом и судом выступают процессуальным институтом. От их уплаты зависят определенные действия суда и т.п.

В отношениях между лицом и казначейством (по вопросу о возврате излишне уплаченной пошлины, например), в отношениях между судом и налоговым органом, проводящим проверку полноты уплаты пошлин, пошлины выступают финансово-правовым институтом. Следует вспомнить, что порядок их исчисления и уплаты регулируется Налоговым кодексом РФ, а не АПК РФ.

В отношениях между лицами - участниками процесса пошлины выступают в качестве расходов, обусловленных поведением противоположной стороны. Рассматривая вопрос о возмещении судебных расходов, суд оценивает отношения этих лиц (кто победил в споре, а кто проиграл). Эти отношения полностью формируют условия для возмещения судебных расходов.

Все это приводит к закономерной мысли о двойственной природе института судебных расходов. Его следует рассматривать как субинститут убытков. Процессуальная форма защиты нарушенного права не может определять правовую природу самого права. Но в силу особой сферы применения и тесной взаимообусловливающей связи традиционные общие принципы возмещения убытков подвержены воздействию специфических влияний со стороны закономерностей судебного процесса.

В целях судебной оптимизации законодатель закрепил единый особый процессуальный порядок (форму судопроизводства) для взыскания судебных расходов, исключил взыскание этих затрат в исковой форме (п. 8 ч. 1 ст. 148 АПК РФ). В результате этого взыскателю судебных расходов не нужно платить лишнюю пошлину за рассмотрение дела, суду не нужно дважды устанавливать одни и те же обстоятельства. Противоправность действий должника уже подтверждена, суду проще оценить соразмерность понесенных расходов обычным тратам и их предопределенность обстоятельствами спора. Но модифицированная (не исковая) форма возмещения судебных расходов не приводит к утрате природы убытков, а только обогащает этот институт дополнительными чертами.

С.Г. Пепеляев,

управляющий партнер компании Pepeliaev Group,

кандидат юридических наук

"Закон", N 11, ноябрь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., напр.: выступление 22 апреля 2013 г. на научном круглом столе "Перспективы развития института возмещения судебных расходов в российском праве", организованном юридическим институтом "М-Логос".

*(2) Ильин А.В. К вопросу о допустимости квалификации судебных расходов в качестве убытков // Вестник гражданского права. 2011. N 6. С. 121.

*(3) Там же. С. 123. Был бы логичным вывод о том, что Определение N 22-О утратило значение уже осенью 2002 г., когда АПК РФ был дополнен нормой о возмещении расходов на представителя. Однако сам КС РФ, по-видимому, так не считает, поскольку в дальнейшем при обосновании своих решений не раз ссылался на Определение N 22-О (см.: Определения КС РФ от 04.06.2009 N 1005-О-О, от 19.01.2010 N 88-О-О, от 25.02.2010 N 317-О-О, от 29.09.2011 N 1155-О-О, от 02.11.2011 N 1463-О-О, от 24.12.2012 N 2361-О).

*(4) Такой вариант развития событий практически маловероятен с учетом ч. 4 ст. 110 АПК РФ, допускающего соглашение лиц, участвующих в споре, о распределении судебных расходов. Но при этом не исключено узкое толкование нормы, согласно которому такие соглашения могут быть сугубо процессуальными.

*(5) Ильин А.В. К вопросу о возможности возмещения досудебных расходов по правилам главы 9 АПК РФ // Закон. 2013. N 1. С. 131.

*(6) См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20.05.2008 N 18118/07.

*(7) Ильин А.В. К вопросу о возможности возмещения досудебных расходов по правилам главы 9 АПК РФ. С. 132.

*(8) Ильин А.В. К вопросу о допустимости квалификации судебных расходов в качестве убытков. С. 125.

*(9) Там же. При этом автор забывает, что п. 3 ст. 1064 ГК РФ не устанавливает в качестве условия возмещения вреда, причиненного правомерными действиями, субъективное отношение причинителя вреда к последствиям своего поведения.