Нравственно-религиозные компоненты уголовного законодательства России (И.Я. Козаченко, "Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2012 г.)

Нравственно-религиозные компоненты уголовного законодательства России

Рассматриваются различные виды регуляторов личной и социальной жизни людей. Автор, отмечая нравственную обусловленность и религиозную тональность отдельных положений УК РФ, указывает, что уголовно-правовой охранный механизм без нравственной и религиозной поддержки тех, кого он призван охранять, бессмыслен.

Российскому народу во все времена, при всех политических и государственных устройствах, по воле рока и зачастую правителей выпадало столько испытаний на прочность, выносливость, терпимость, генетическую устойчивость, этническую целостность, что с лихвой хватило бы многим народам. В чем же кроется секрет его этической устойчивости, этнической неистребимости, национальной непокорности и одновременно беспредельного милосердия, вселенского терпения, рыцарского благородства?

Тяжелейшие природные и климатические условия, социальные бедствия в районах сосредоточения основной массы российского средневекового населения требовали от людей неимоверных усилий для того, чтобы выжить и развиться. Этнический генотип был ориентирован на своеобразный естественный отбор в пользу крепкого, сильного, решительного и бесстрашного человеческого эталона. Вместе с тем русскому народу на генетическом уровне не были присущи беспредельная жестокость, неоправданная беспощадность и патологическая ненависть к слабым, больным, беззащитным и беспомощным - черты, которые практически всегда характеризуют жертву. Можно заключить, что формирование российского этноса и становление русского народа сопровождались развитием нравственных компонентов, сформировавшихся задолго до появления религии.

Думаю, что вселить в человека веру в полезность нравственного начала его бытия и раскрыть его душу для живительного наполнения созидательным материалом может только религия, так было во все времена и остается до настоящего времени. Сегодня, может быть, как никогда, российскому народу необходим мощный духовный стимул, подпитываемый неисчерпаемыми нравственными и религиозными традициями. Не секрет, что душевный упадок человека, любой общности неизбежно ведет к упадку во всех сферах жизни народа. Обозрите российские просторы: везде жалкие лачуги, разрушенные мертвые поселения, брошенные на многие годы поля, разоренные храмы, разрушенные национальные святыни, повальное казнокрадство, бесцеремонное, ставшее обыденным явлением лихоимство чиновников различного ранга, потерявших не только чувство меры, но и стыд, и совесть, разгул насилия и издевательств над простыми людьми.

Для тех, кому разговор о морали и благочинии - все равно что упреки повара крыловскому коту, фактором, сдерживающим криминальное поведение, да и то скорее предположительно, нежели реально, выступает закон, в первую очередь уголовный.

Сразу оговорюсь: не отрицая нравственной обусловленности и религиозной тональности отдельных положений УК РФ в целом, я выделяю в качестве относительно самостоятельных четыре вида регуляторов личной и социальной жизни людей: нравственный, религиозный, уголовно-правовой и органично-совокупный, в котором одновременно в различных пропорциях присутствуют первые три компонента.

С точки зрения нравственных норм все поступки людей можно разделить на хорошие и плохие. Плохой поступок несет в себе зло, хороший - добро. Один и тот же поступок вызывает целую гамму суждений. Например, два альпиниста в связке поднимаются по очень сложному горному маршруту. Вдруг один из них срывается вниз, но повисает на страховочной веревке. Перед тем альпинистом, что находится выше, стоит дилемма: либо погибнуть вместе с товарищем, либо обрезать страховочную веревку и остаться живым. Он принимает решение сохранить себе жизнь. Или другой пример: сын заявляет в правоохранительные органы о том, что его отец совершил преступление. Можно ли однозначно ответить на вопрос, нравственно или безнравственно поступили описанные персонажи?

УК РФ, признавая подавляющее большинство умышленных преступлений безнравственными, вместе с тем выделяет специальную группу преступлений, посягающих на общественную нравственность: вовлечение в занятие проституцией (ст. 240); организация занятия проституцией (ст. 241); незаконное распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242); изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ст. 242.1); уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243); надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244); жестокое обращение с животными (ст. 245). Что объединяет эти и другие подобные преступления? Очевидно, одно: любое из указанных преступлений направлено на уничтожение "нравственной экологии" души человека, обнажает его природные и потому естественные инстинкты, придавая им циничный до пошлости и жестокий до зверства характер.

К преступлениям против общественной нравственности, бесспорно, следует относить получение взятки и другие преступления должностных лиц, совершаемые ими из корыстных побуждений. Речь в данном случае идет о людях, обязанных по роду своей работы, в силу занимаемой должности, важности сферы, в которой протекает их деятельность, не только блюсти нравственные и религиозные заповеди, но и оберегать других от дурных поступков. К сожалению, сегодня многие государственные чиновники с ампутированным чувством ответственности, однако с безмерной алчностью, путают свои карманы с "закромами" Родины.

Глубоко безнравственным считаю государственную измену (раньше она называлась душевнее - "измена Родине"), поскольку это преступление, как никакое другое, подрывает нравственную основу великого и благородного чувства патриотизма. Нет равных по степени безнравственности таким преступлениям, как планирование, подготовка, разжигание или ведение агрессивной войны и геноцид. Ведь речь идет о массовом уничтожении людей.

На протяжении веков православная церковь пыталась внушить своей пастве ветхозаветные "Не убий", "Не укради", "Не прелюбодействуй" и т.п., выработать в ее коллективной душе стойкую иммунную систему, позволяющую возродить и укрепить в каждом человеке веру в добродетель, воплощенную в религиозном постулате "Возлюби ближнего, как самого себя". Не потому ли испокон веков самыми тяжкими преступлениями у всех народов признавались убийство и кража? В первом случае человека лишали жизни сразу, т.е. в момент совершения преступления; при краже имущества у людей, годами, десятилетиями, а то и веками это имущество собиравших, для которых оно было единственным средством физического выживания, смерть наступала не сразу, а мучительно долго. При этом голодная и холодная смерть угрожала не кому-то одному, а всем многочисленным членам обворованной семьи. В связи с этим нравственно и оправданно с позиции церкви было применение обычного правила: вора, застигнутого на месте преступления, убивали, ибо вор - тот же убийца, только еще коварней.

Традиционно религиозное неприятие вызывали преступления, совершаемые на почве сексуальной распущенности, вне зависимости от того, кто оказывался жертвой. Половое насилие, половое растление несовершеннолетних, половая эксплуатация всегда порицались нравственными канонами, осуждались церковью и сурово карались светской властью. Обусловлено это тем, что преступления, совершаемые на сексуальной почве, посягают на половую свободу или половую неприкосновенность потерпевших. Важно заметить, что совершение таких преступлений в отношении потерпевших, обладающих половой свободой, т.е. свободой выбора полового образа жизни, половой культуры общения, порицается, ибо не согласуется с привычной моделью половых взаимоотношений, складывающихся и существующих исключительно на добровольной основе. Что же касается лиц, не обладающих половой свободой в силу возраста, психического расстройства, умственного развития и т.п., то их половую неприкосновенность особо оберегали церковь и, вполне обоснованно, уголовное законодательство.

В связи с этим вполне логично законодательный орган страны принял Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста". В силу названного Закона значительно возросло наказание за посягательство на половую неприкосновенность несовершеннолетних. В частности, совершение преступления в отношении несовершеннолетнего (несовершеннолетней) родителем или иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего (несовершеннолетней), а равно педагогом или другим работником образовательного, воспитательного, лечебного либо иного учреждения, обязанным осуществлять надзор за несовершеннолетним (несовершеннолетней), признано отягчающим уголовную ответственность обстоятельством.

Осужденным за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших 14-летнего возраста, нельзя назначить условное наказание. К таким преступлениям отнесены преступления, предусмотренные ст. 131-135, 240, 241, 242.1 и 242.2 УК РФ, совершенные в отношении несовершеннолетних, не достигших 14-летнего возраста.

Для условно-досрочного освобождения от дальнейшего отбывания наказания осужденный обязан отбыть не менее 4/5 срока наказания, назначенного за обозначенные преступления. При рассмотрении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания такого осужденного суд учитывает результаты судебно-психиатрической экспертизы. Аналогичное положение действует и в случае рассмотрения ходатайства или представления о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Совершение преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего 14-летнего возраста, лицом старше 18 лет, страдающим расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости, служит основанием для применения к нему принудительных мер медицинского характера.

К сожалению, педофилия не обошла и семейный очаг. Как известно, семейный сектор отношений традиционно находился под опекой церкви, так как только на его основе можно было религиозные учения, проповеди и обряды органично вплетать в повседневную жизнь людей, выстраивать бытовой уклад, цементировать их этническое единство, прививать любовь к своей природе, окружающему миру, Отчизне. Главной чертой православных людей всегда выступала веротерпимость, только она помогала в трудные для российского народа времена выдерживать невероятные испытания на нравственную, религиозную и этническую прочность. В силу важности семейных отношений их покой всегда охранялся совместными усилиями церкви и государства. С этих позиций вполне объяснимо, а возможно, и оправданно, что с особой суровостью карались, в частности, отцеубийство, детоубийство, братоубийство и т.д. В связи с этим небесспорна позиция нынешнего УК РФ, признавшего привилегированным составом убийство матерью новорожденного ребенка. Объяснений много, а оправдания ни одного.

Уголовный закон мудр своей нравственной обусловленностью, оптимистичен религиозным благословением и силен своим применением. Нередко возникает вопрос, почему уголовный закон запрещает то, что и так запрещено нравственными нормами и религиозными положениями, например известное "Не укради". Зачем тройная защита? А может быть, и этого мало? Какие тогда нужно выстраивать силы противодействия вокруг того же имущества, которое похищает вор: вооруженного охранника, солдата с автоматом Калашникова, вооруженный отряд спецназа? Нравственный регулятор, обращаясь к вору, говорит: "Не воруй - это плохо!" "Я знаю", - говорит вор и совершает кражу. Религиозный регулятор ведет с вором такой диалог: "Не воруй - это грех против Бога, он тебя накажет!" "Я знаю", - отвечает вор и совершает кражу. Уголовно-правовой регулятор предупреждает: "Не воруй - это опасно. Тебя осудят и накажут!" "Я знаю", - говорит вор и совершает кражу. Кто же сможет остановить вора? А никто! Что же делать?

Предлагаю: в повседневной жизни нужно поступать по принципу военной мудрости. Как поступают военные, когда нужно уберечь ценный объект от вражеского (скажем мягче, неприятельского) проникновения на него? Военные обносят минным заграждением этот ценный объект, в два, три, четыре круга, в зависимости от значимости объекта. Чтобы лазутчику проникнуть на данный объект и вывести его из строя, нужно преодолеть линии минного заграждения. На какой-то из этих линий его обязательно (если не случится чуда) остановит взорвавшаяся мина.

Из ратных буден перейдем в нашу "сермяжную" жизнь. В центре нашего внимания представим исключительно привлекательную вещь. Что нужно сделать, чтобы даже самый искушенный вор эту вещь не похитил? Используем прием военных: выставим вокруг этой вещи несколько социальных защитных линий (редутов). Самая ближняя к вещи - уголовно-правовая защита, за ней располагается религиозная защита, еще дальше - нравственный бастион, еще дальше можно выстраивать стыд, совесть и т.д. Приведенные защитные линии имеют постоянно действующий характер и поддерживаются в надежном состоянии многими поколениями. Пока вор будет преодолевать выстроенные вокруг привлекательной вещи защитные барьеры, негативный запал его иссякнет, он сам себя остановит, может быть, даже на самой отдаленной от вещи, но самой близкой к нему первой позиции, где он вступит в борьбу со своей совестью. А после его ожидает схватка со стыдом, конечно, если он есть.

Нам сегодня так не хватает военной мудрости в решении самых обычных тактических вопросов нашего социального быта. Мы дожили до того, что совесть, нравственность, религиозные запреты не в чести. А уголовный закон - тем более. Им сегодня неуютно. Они сами требуют защиты. Уголовно-правовой охранный механизм без нравственной и религиозной поддержки тех, кого он призван охранять, бессмыслен. История нашего государства богата примерами важных и громких побед в борьбе порой с неимоверно сильным противником. По плечу нашему могучему народу успешно противостоять и преступности, но не с Уголовным кодексом в руках, а с верой в нравственное и религиозное очищение наших душ.

И.Я. Козаченко,

заслуженный деятель науки РФ,

доктор юридических наук, профессор,

заведующий кафедрой уголовного права УрГЮА

(Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2012 г.