Некоторые юридико-технические особенности использования бланкетных диспозиций в статьях Особенной части УК РФ (М.В. Авдеева, "Адвокат", N 1, январь 2013 г.)

Некоторые юридико-технические особенности использования бланкетных диспозиций в статьях Особенной части УК РФ

В данной статье бланкетные диспозиции рассматриваются как особый прием юридической техники в уголовном праве. М.В. Авдеева формулирует отдельные рекомендации по их практическому использованию при создании уголовного закона. Особое внимание уделяется возникающим при этом трудностям. Так, отдельно рассматриваются вопросы правовой природы бланкетных диспозиций, сложности их применения при квалификации преступлений, конкретные способы формулирования отсылок к другим нормативным правовым актам в уголовном законе.

Система права любого государства пронизана глубокими взаимосвязями, которые соединяют нормы различной отраслевой принадлежности. Уголовное право - не исключение, оно также подвержено влиянию и взаимозависимости со стороны других отраслей. Однако взаимодействие уголовного права с другими отраслями имеет отличительную специфику. "Как правило, к моменту, когда те или иные правоотношения становятся объектом уголовно-правовой охраны, понятийный аппарат "специализированных" отраслей уже разработан, и задача законодателя, работающего над созданием и унификацией норм уголовного закона, - воспринять их в точном соответствии с тем, как они существуют в своей "родной" отрасли права. Если же ни терминология, ни определения понятий не разработаны, то при их трактовке должны быть учтены потребности и уголовного права, и специализированной отрасли. Но в любом случае выработанная таким образом терминология должна быть единой, "сквозной"*(1). Для обеспечения такого единства, а также с целью избежать ненужных громоздких повторений отраслевых формулировок в диспозициях статей Особенной части УК РФ используются бланкетные диспозиции.

Охраняя общественные отношения различной отраслевой принадлежности, уголовное право неизбежно сталкивается с необходимостью обращения к их терминологическому аппарату. На этом способы их взаимодействия не исчерпываются - формулировки уголовно-правовых предписаний могут обращаться к целым институтам других отраслей. Поэтому одним из важнейших юридико-технических ключей такого межотраслевого взаимодействия являются бланкетные диспозиции. В науке уголовного права вопрос о правомерности использования бланкетных диспозиций с позиции соответствия такого решения принципу законности, изложенному в ч. 1 ст. 3 УК РФ, является спорным. Так, Л.Д. Гаухман прямо высказывается по этому поводу: данное положение закона, указывающее на то, что пределы преступного устанавливаются только УК РФ, "по сути, исключает правомерность применения при определении преступности деяния любых других законов и (или) нормативных правовых актов и фиксирует, что применение таких законов и актов противоречит принципу законности". Он предлагает изложить ч. 1 ст. 3 в новой редакции, которая бы указывала возможность определения преступности и наказуемости деяния другими законами, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в бланкетных диспозициях*(2). На подобные выводы указывает также предписание ст. 8 УК РФ, устанавливающее основание уголовной ответственности (совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления).

Сложности, вызванные использованием бланкетных диспозиций, связаны не только с юридическими предпосылками их использования, но и с практическими аспектами такого правоприменения. "Подобное положение возлагает на практического работника, применяющего уголовно-правовые нормы, дополнительные обязанности. Первая - знать все без исключения нормы, составляющие в комплексе правовой институт, регламентирующий соответствующую сферу общественных отношений. Вторая - проанализировать эти нормы как в отдельности, так и в их совокупности. Третья - уметь на основе этого анализа отыскать те нормы, нарушение которых содержит признаки преступления. Четвертая обязанность - определить, является ли нарушение норм не малозначительным, т.е. не подпадает ли оно под действие ч. 2 ст. 14 УК РФ"*(3). Таким образом, становится очевидной необходимость подготовки многопрофильных специалистов, которые смогут квалифицировать уголовно наказуемые деяния, совершенные в различных урегулированных правом сферах (например, в банковской, строительной, природоохранной деятельности). Специалист в области уголовного права должен быть хорошим специалистом и в тех сферах, к которым отсылают бланкетные диспозиции, в противном случае эффективность правоприменения не сможет оставаться на должном уровне.

Практические проблемы с использованием бланкетных диспозиций связаны и с необходимостью поддержания навыков такого многопрофильного специалиста в свете изменений законодательства - необходимость систематического мониторинга его изменений также оказывается неизбежной. Более того, возрастающая роль международно-правового регулирования требует и постоянной оценки актов внутреннего законодательства с точки зрения их соответствия международному праву. И в этой связи могут утратить силу те положения законодательства, на которые отсылают бланкетные диспозиции.

В УК РФ широко употребляется как отсылочный, так и бланкетный способ изложения правовой нормы. Важно, что речь идет именно о юридико-техническом аспекте изложения правовой нормы в тексте документа, а не о каких-то особенностях в структуре самой правовой нормы. Ссылочной не может быть ни сама норма, ни ее диспозиция, ссылочной может быть только формулировка диспозиции нормы в конкретной статье документа. Попробуем еще четче разграничить различие между эти вилами ссылок. Так, отсылочный способ предполагает такую формулировку правовой нормы, при которой ее смысл доводится до адресата путем использования формулировки другой правовой нормы. Чаще всего речь идет о каком-либо противопоставлении или отрицании: "на случаи, не указанные в...", "кроме действий, описанных в...", "деяние, не повлекшее последствий, указанных в..." и т.п. Поэтому утверждение о том, что "отсылочный способ изложения нормы права предполагает ее изложение в нескольких статьях одного и того же нормативно-правового акта"*(4) мы находим слишком общим, так как подавляющее большинство правовых норм по частям раскинуто по разным статьям нормативного правового акта, а суть данного явления состоит не только в этом. В УК РФ отсылочный способ удачно используется при конструировании составов причинения различной тяжести вреда здоровью, а также в составе побоев и истязания. При этом за "эталонный" состав в отсылочной формулировке берется более тяжкое деяние, т.е. дается своего рода негативная ссылка на более тяжкие последствия, наличие которых исключает квалификацию по менее тяжкому составу, изложенному в ссылочной диспозиции. Таким образом, использование отсылочных норм делает изложение нормативного материала более компактным и доступным.

Как состав преступления, так и сама уголовно-правовая норма, его включающая, могут быть "раскинуты" по разным нормативным правовым актам. На "бланкетность" могут явно указать такие формулировки, как "незаконное" и "нарушение правил", конкретное содержание которых будет указывать на месторасположение соответствующих правил поведения. Поэтому, строго говоря, бланкетная диспозиция может подразумеваться только как диспозиция статьи, да и то преимущественно в той ее части, что описывает признаки объективной стороны (в более редких случаях - субъекта преступления, например, для определения круга ответственных за военные преступления лиц необходимо обращение к базовым определениям законодательства о воинской обязанности и военной службе)*(5). Прежде всего отметим то, на что здесь стоит обратить особо пристальное внимание.

При использовании бланкетной диспозиции, как правило, часть объективной стороны состава преступления будет располагаться не в тексте УК РФ, а в тексте других источников права, начиная с федеральных конституционных законов, и заканчивая различными ведомственными инструкциями. Чтобы собрать воедино уголовно-правовую норму, содержащую такой бланкетный элемент, необходимо будет обратиться к соответствующему отраслевому законодательству и произвести системное толкование для сопоставления обнаруженных норм. Однако прежде такую норму необходимо создать. Здесь можно говорить о двух основных типах бланкетных диспозиций. Так, одна часть бланкетных диспозиций, имеющихся в УК РФ, говорит о нарушении правил в какой-либо сфере, другая - о нарушении положений специального законодательства (незаконность определенных действий, деятельности, невыполнение необходимых действий). Такое различие формулировок бланкетных диспозиций - нарушение правил и незаконность действий - является не случайным терминологическим расхождением. Если вникнуть в суть самих запретов, которые они выражают, то можно заметить, что нарушение правил обычно касается каких-либо высокотехнологичных или опасных сфер деятельности, а также может быть связано с необходимостью обеспечить сохранность природной среды и ее ресурсов. Именно особые качества, которыми обладает человеческая деятельность в этих областях, предопределяют необходимость ее регулирования на государственном уровне. Поэтому с целью обеспечения всеобщей безопасности государство облекает технические правила деятельности в таких областях в формат нормативных правовых актов. То есть в случае с такими бланкетными диспозициями речь всегда идет о достаточно внушительном количестве правил, которые могут быть утверждены в источниках различной юридической силы (начиная с уставов различных видов транспорта и заканчивая федеральными законами, в форму которых принимаются технические регламенты). Что касается незаконности определенного рода деятельности или действий, указанных в бланкетной диспозиции, то в случае совершения такого рода деяний мы можем говорить о нарушении конкретных правовых норм, содержащихся в законах. Однако разница между этими типами бланкетных диспозиций не столь однозначна: ведь то, что вчера было правилом, завтра может стать отдельной нормой в законе. Ссылку на нарушение правил лучше давать в тех случаях, когда имеется некоторая расплывчатость в регулировании соответствующей правовой сферы, круг правовых источников которой законами далеко не ограничен. Незаконность действий - формулировка, которая используется в том случае, когда какая-то группа особо значимых общественных отношений урегулирована на уровне закона. Осуществление этой деятельности вне базовых принципов правового регулирования, установленных законом, является уголовно наказуемым (например, свободный оборот наркотических средств).

Как уже было упомянуто, одной из основных сложностей в использовании бланкетных диспозиций является необходимость наличия у правоприминителя уголовного права глубоких и актуальных на текущий момент знаний в сфере различных отраслей российского законодательства. В качестве одного из способов облегчения этой непростой задачи (помимо подготовки специалистов широкого юридического профиля) предлагается использование отсылки в соответствующих статьях Особенной части на отраслевые акты, содержащих названные в УК РФ правила. Однако нельзя не учесть, что любой акт в принципе может содержать ссылку на другой акт, и поэтому "отслеживание изменений" рискует превратиться если не в бесконечный, то в довольно трудоемкий и многоэтапный процесс. При этом проблема всеобъемлющего знания правовой системы, требуемого от правоприменителя, все равно не снимается. Можно привести еще один довод против, имеющий формальный характер, он касается форм уголовного нормотворчества и юридической силы тех актов, на которые такая ссылка может быть сделана. В качестве актов, способных устанавливать уголовную ответственность, в ч. 1 ст. 1 УК РФ названы только законы, а, как известно, весьма значимая часть различного рода правил содержится в актах подзаконного характера. И в теоретическом, и в практическом отношении интересен вопрос о том, являются ли те предписания, к которым отсылает бланкетная диспозиция, частью содержания уголовно-правовой нормы. В научной среде мнения по этому поводу разнятся. Так, Л.Л. Кругликов и Л.Е. Смирнова полагают: "В качестве источника уголовно-правовых норм в соответствии со ст. 2 УК могут выступать лишь нормативно-правовые предписания в области преступного и наказуемого... Думается, что с учетом нормативных актов и отдельных правовых норм иных отраслей права устанавливается не содержание бланкетной диспозиции уголовно-правовой нормы, а лишь признаки объективной стороны отдельно взятого состава преступления"*(6).

Мы поддерживаем такую позицию, полагая, что сам факт ссылки на отраслевые акты для установления всех признаков объективной стороны состава сам по себе не имеет силы уголовно-правового запрета, не определяет пороги преступного и наказуемого, все это приоритет уголовного законодательства. Встречаются и противоположные высказанной выше точки зрения. К ним мы можем отнести позиции тех ученых, которые выступают категорически против использования в диспозициях ссылок на акты, имеющие юридическую силу ниже федерального закона. "Ссылки в законодательных актах могут даваться только на законодательные акты высшей или равной юридической силы. Ссылки на конкретные нормативные правовое акты низшей юридической силы или их отдельные структурные единицы не допускаются (например, ссылка в законе на конкретное постановление Правительства Российской Федерации)"*(7).

Примером такой ситуации является крупный и особо крупный размер наркотических средств и психотропных веществ в ст. 228 УК РФ. В соответствии с примечанием 2 к этой статье крупный и особо крупный размеры наркотических средств и психотропных веществ для целей данной статьи, а также ст. 228.1 и 229 УК РФ утверждаются Правительством РФ. Однако именно размер дозы наркотического средства или психотропного вещества является средством разграничения уголовно наказуемого деяния и административного правонарушения. Поэтому можно назвать рассматриваемый признак имеющим фундаментальное значение для установления уголовной ответственности за совершение незаконных действий по обороту наркотических средств и психотропных веществ, попадающих под данные статьи. Подобные признаки действительно нуждаются в закреплении если не в самом УК РФ, то хотя бы в самостоятельном федеральном законе. Интересно, что такую необходимость признает и сам федеральный законодатель. Так, в п. 29 Методических рекомендациях по юридико-техническому оформлению законопроектов Государственной Думы Федерального Собрания РФ по этому поводу сказано следующее: "ссылки в законодательных актах могут даваться на законодательные акты высшей или равной юридической силы. Ссылки на конкретные нормативные правовые акты низшей юридической силы или их отдельные структурные единицы не допускаются (например, ссылка в законодательном акте на конкретное постановление Правительства Российской Федерации)".

Вопрос об использовании в УК РФ ссылок на другие законы предполагает также разрешение вопроса о распространении на факты их изменений обратной силы уголовного закона. Для этого рассмотрим сначала, как вопрос разрешен самим Кодексом. Применение конституционного положения ч. 1 ст. 54 Конституции РФ, устанавливающей принцип, согласно которому закон, отягчающий или устанавливающий ответственность, обратной силы не имеет, имеет весьма сокращенную версию в ч. 1 ст. 10 УК РФ. Ведь в ней заявлено об обратной силе исключительно уголовного закона. Многие авторы обращают внимание на такую несообразность: "В Особенной части УК РФ имеется масса бланкетных статей, устанавливающих ответственность за нарушение санитарных, валютных правил, правил охраны труда, пересечения границы и т.д. И если нормы, устанавливающие соответствующие правила, изменены, а виновным нарушено правило, которое отменено, справедливо ли привлекать к ответственности за деяние, которое перестало быть противоправным? Например, государства договорились о безвизовом пересечении государственных границ с 1 июля 2000 года. Гражданин Б. привлекается к ответственности за попытку безвизового выезда из нашей страны, совершенную 15 июня этого года по ст. 322 УК РФ. Неужели межправительственное соглашение об отмене визового режима пересечения границ договаривающихся стран не повлияет на уголовное дело гр-на Б.? Точно так же нормы административного права, отменяющие призыв на военную службу, альтернативную ей гражданскую службу фактически отменят ст. 328 УК РФ, устанавливающую уголовную ответственность за уклонение от военной и альтернативной службы"*(8). Однако, по нашему мнению, совсем нет оснований для радикальных выводов о необходимости немедленного признания ч. 1 ст. 10 УК РФ неконституционной. Все дело в том, что существует предписание ст. 18 Конституции РФ, которое является своего рода "сверхгарантом" для любых подобных и многих других ситуаций несоответствия предписаний отраслевого законодательства конституционным положениям. Ведь эта статья устанавливает правило, согласно которому права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, они также определяют смысл, создание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Поэтому, руководствуясь непосредственно названной статьей Конституции РФ в совокупности с конституционным положением об обратной силе закона в ч. 1 ст. 54, можно смело распространять обратную силу законов, меняющих содержание бланкетных диспозиций, на деяния, совершенные до их вступления в законную силу, в части смягчения или устранения ими ответственности за совершение соответствующих преступлений, независимо от того, что говорят по этому поводу положения отраслевого законодательства. Подобную позицию разделяет Конституционный Суд РФ. В своем определении от 10 июля 2003 г. N 270-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" он использовал следующие аргументы: "...уголовный закон, будучи в силу своей правовой природы крайним средством, с помощью которого государство осуществляет реагирование на факты правонарушающего поведения, распространяет свое действие лишь на те сферы общественных отношений, регулирование которых с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности, в том числе норм, устанавливающих административную ответственность, оказывается недостаточным"*(9).

В заключении этого небольшого обзора проблемных вопросов использования бланкетных диспозиций в уголовном праве, представим некоторые сформулированные нами рекомендации по использованию бланкетных диспозиций в статьях Особенной части УК РФ:

1) не должно быть криминализовано само нарушение правил, не повлекшее причинение каких-либо последствий. В противном случае дисциплинарная ответственность сольется с уголовной. Разница их целей обуславливает и разницу этих крупных правовых институтов. Однако здесь мы не касаемся вопроса нарушения каких-либо правил в высокотехнологичной сфере производства, где создание опасной ситуации уже само по себе является общественно опасным последствием (составы конкретной опасности ст. 215, 215.3, 217, 340, 341 УК РФ);

2) субъект преступления, предусмотренный конкретным составом, не должен быть шире того круга лиц, на которых отраслевое законодательство возлагает обязанности соблюдения определенных правил. В противном случае уголовное законодательство возьмет на себя несвойственные ему функции регулирования нормальных общественных отношений. Однако криминализация действий по препятствию исполнения обязанными лицами возложенных на них обязанностей, лицами, таковыми не обремененными, может носить самостоятельный характер (ст. ст. 141, 144, 185.4, 185.5, ч. 3 ст. ст. 195, 294, 315, 317 УК РФ);

3) желательно воспроизведение в тексте соответствующих статей Особенной части положений отраслевого законодательства, непосредственной касающихся содержания конкретного состава преступления (определения основных понятий), или же прямая отсылка на такие положения. Указание в УК РФ ссылок на такие акты было бы полезным приложением, однако включать такие ссылки в статью или примечание к ней не следует. В иных случаях в УК РФ должны быть указаны собственные определения используемых отраслевых понятий для того, чтобы не возникло "межотраслевой путаницы";

4) если хотя бы один элемент состава преступления содержится в акте, чья юридическая сила ниже, чем у федерального закона, то при внесении в него изменений, повлекших сокращение или устранение объемов уголовной ответственности, они обретают обратную силу в отношении тех деяний, которые были совершены до их вступления в силу (расширительное толкование ст. 10 УК РФ, говорящей об обратной силе только уголовного закона). То же самое относится и к тем элементам гипотезы уголовно-правовой нормы, которые не являются составной частью уголовного законодательства (например, изменения в законы, регламентирующие порядок вступления в силу внесенных в УК РФ изменений).

Библиография

Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2009. N 4. Ст. 445.

Уголовный кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954 (в ред. Федерального закона от 12 ноября 2012 г. N 190-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // 2012. N 47. Ст. 6401).

Определение от 10 июля 2003 г. N 270-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Бахрах Д.Н. Действие норм права во времени. - М.: Норма, 2004.

Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2010.

Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2008.

Чухвичев Д.В. Законодательная техника. - М.: Юнити, 2008.

М.В. Авдеева,

аспирантка кафедры уголовного права

Московской государственной юридической

академии им. О.Е. Кутафина

"Адвокат", N 1, январь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. С. 185.

*(2) Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2010. С. 523.

*(3) Гаухман Л.Д. Указ соч. С. 252.

*(4) Чухвичев Д.В. Законодательная техника. - М.: Юнити, 2008. С. 201.

*(5) Такой вывод следует из уже приведенной системы рассуждений о соотносимости основных понятий предмета диссертационного исследования. В данном случае лишь упомянем о том, что уголовно-правовая норма - понятие умозрительно-собирательное, ее элементы могут находиться в двух и более источниках, а уголовное право, являясь по своей сути концептуальной отраслью права, всегда взаимодействует с другими сферами правового регулирования. В уголовном праве, как практически и в любой другой отрасли, вообще не встречается статей, целиком содержащих норму.

*(6) Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Указ. соч. С. 233.

*(7) Чухвичев Д.В. Законодательная техника. - М.: Юнити, 2008. С. 203.

*(8) Бахрах Д.Н. Действие норм права во времени. - М.: Норма, 2004. С. 144.

*(9) ВКС РФ. 2003. N 5.