Противоречие общественным интересам как основание для отказа в регистрации товарного знака (Г.В. Разумова, "Имущественные отношения в Российской Федерации", N 10, октябрь 2012 г.)

Противоречие общественным интересам как основание для отказа в регистрации товарного знака*(1)

Решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (далее также - Роспатент) об отказе в регистрации заявленных обозначений по основаниям, предусмотренным пунктом 3 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), в последнее время все чаще оспариваются в суде. Согласно названной норме права "не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, представляющих собой или содержащих элементы, противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и морали". Эта норма не претерпела существенных изменений по сравнению с аналогичным положением пункта 3 статьи 6 Закона Российской Федерации от 23 сентября 1992 года N 3520-1 "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" (далее - Закон).

Приведенная норма появилась в российском законодательстве в развитие положений Парижской конвенции по охране промышленной собственности в редакции 1967 года, предусматривающих отклонение регистрации товарного знака, противоречащего морали или публичному порядку, с учетом концепции страны, где испрашивается охрана.

Названную норму конкретизирует пункт 2.5.2 Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания [3] (далее - Правила), в соответствии с которым "к таким обозначениям относятся, в частности, слова и изображения непристойного содержания, призывы антигуманного характера, оскорбляющие человеческое достоинство, религиозные чувства, слова, написание которых нарушает правила орфографии русского языка, и т.п.".

Необходимо отметить: несмотря на то, что пункт 3 статьи 1483 ГК РФ, как и пункт 3 статьи 6 Закона, содержат два самостоятельных основания для отказа, пункт 2.5.2 Правил не раскрывает понятия "обозначение, регистрация которого противоречит общественным интересам". Такие обозначения не несут оскорбительной семантики, не являются жаргонными. Вместе с тем их регистрация в качестве товарных знаков и использование на определенных видах товаров могут быть неоднозначно или негативно восприняты потребителями. На необходимость учитывать восприятие потребителями таких обозначений указывает пункт 4 Рекомендаций по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений, утвержденных приказом Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 23 марта 2001 года N 39.

Принятие судом того или иного решения при оспаривании решения Роспатента по такому основанию во многом зависит от внутреннего убеждения суда при оценке доказательств. В связи с этим представляется целесообразным изучение сложившейся судебной правоприменительной практики по рассматриваемому вопросу.

В качестве примера можно привести дело об отказе в регистрации в качестве товарного знака словесного обозначения "Александровский сад / Alexandrovsky garden". Арбитражный суд города Москвы решением от 14 июня 2011 года по делу N А40-35961/11-12-324 признал правомерным отказ Роспатента в предоставлении правовой охраны указанному обозначению по основанию несоответствия его общественным интересам. При этом в обоснование своей позиции суд указал следующее. Входящие в состав обозначения словесные элементы "Александровский сад / Alexandrovsky garden" воспроизводят наименование Александровского сада, расположенного в Москве по адресу: Манежная площадь (у Кремлевской стены), - объекта культурного наследия федерального значения. Александровский сад - неотъемлемая часть ансамбля Московского Кремля, который включен в список объектов всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО, а также отнесен к числу особо ценных объектов народов Российской Федерации в соответствии с Указом Президента РСФСР от 18 декабря 1991 года N 294. Кроме того, Александровский сад содержит такой, несомненно, важный для России культурно-исторический объект, как общенациональный мемориал воинской славы.

Учитывая изложенное, суд признал правомерными выводы Роспатента о том, что предоставление частной организации монопольного права на использование в качестве товарного знака названия объекта культурного наследия федерального значения противоречит общественным интересам и не допускается согласно подпункту 2 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ. При этом суд не принял во внимание доводы заявителя о том, что обозначение "Александровский сад" будет ассоциироваться у потребителя с заявителем, поскольку Александровский сад представляет собой название части территории города Нижнего Новгорода, где он осуществляет свою деятельность. Очевидно, что в силу своего правового статуса и расположения наибольшей известностью для российского потребителя обладает именно Александровский сад, расположенный на Манежной площади в Москве, а не часть территории города Нижнего Новгорода.

Отметим, что, хотя суд и оценивал доказательства по делу по своему внутреннему убеждению, решение суда аргументировано и вынесено с учетом законодательства, регулирующего охрану объектов культурного наследия. Кроме того, при оспаривании отказа Роспатента в регистрации обозначения "Александровский сад" на имя иного заявителя по основанию пункта 4 статьи 6 Закона (тождественность или сходство до степени смешения заявленного обозначения с наименованием особо ценного объекта культурного наследия народов Российской Федерации) Девятый арбитражный апелляционный суд постановлением от 30 марта 2011 года по делу N А40-76997/10-19-645 отверг это основание и обязал Роспатент рассмотреть обозначение на его соответствие общественным интересам.

По этому основанию не подлежат регистрации обозначения, которые сами по себе, учитывая их смысловое значение, не могут вызвать неодобрение, тем не менее в качестве товарного знака могут вызывать негативные ассоциации. Пример тому - дело об оспаривании решения Роспатента об отказе в регистрации словесного обозначения "Церковь Иисуса Христа святых последних дней" в качестве товарного знака в отношении товаров и услуг 9, 16, 41, 42, 45 классов Международной классификации товаров и услуг (далее - МКТУ). Названная регистрация испрашивалась на имя компании "Корпорация президента Церкви Иисуса Христа святых последних дней". Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд решением от 29 апреля 2011 года и постановлением от 19 июля 2011 года по делу N А40-137387/10-51-1180 признали правомерным отказ Роспатента в предоставлении правовой охраны названному обозначению. Суд указал, что оценка заявляемых обозначений связана как с общепринятыми мировыми стандартами морали, так и с национальными традициями и культурой.

Обозначение "Церковь Иисуса Христа святых последних дней" явным образом обладает религиозной семантикой, поскольку содержит имя Божье и используется в различных конфессиях и учениях в христианской религии, что предопределяет способность этого обозначения затронуть чувства верующих - христиан, которые составляют большинство населения Российской Федерации. Суд отметил, что само обозначение ни в коей мере не противоречит общественным интересам, равно как и не ставится под сомнение соответствие деятельности заявителя законодательству, касающемуся общественного порядка. Однако в рассматриваемом случае существует вероятность, что российскими потребителями, в том числе православными верующими, не может быть одобрено упоминание на товарах (услугах) имени Христа или святых. Предоставление права использования организацией указанного обозначения в результате коммерциализации будет противоречить общественным интересам.

При разрешении спора суд исследовал все обстоятельства дела. Было принято во внимание мнение, высказанное управляющим делами Московской патриархии митрополита Саранского и Мордовского Варсонофия о том, что регистрация указанного товарного знака фактически воспрепятствует Русской православной церкви и иным христианским конфессиям использовать имя Господне в осуществляемой ими уставной деятельности, что необоснованно ограничивает конституционные права на свободу вероисповедания (то есть свободу действовать в соответствии со своими религиозными убеждениями).

Кроме того, противоречащими общественным интересам являются обозначения, которые могут вызывать негативные ассоциации только применительно к определенной группе товаров. Например, суд подтвердил законность решения Роспатента, которым было отказано в удовлетворении возражения на решение экспертизы об отказе в регистрации в качестве товарного знака словесного обозначения "Свежая головушка" в отношении товаров 33 класса МКТУ "алкогольные напитки (за исключением пива)". Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд решением от 10 декабря 2010 года и постановлением от 4 мая 2011 года по делу N А40-96539/10-15-811 указали на правомерность доводов Роспатента о том, что регистрация в качестве товарного знака заявленного обозначения для названных товаров будет противоречить общественным интересам, поскольку заявленное обозначение формирует положительное отношение к употреблению алкогольной продукции и указывает на положительный эффект при ее употреблении.

Таким образом, в рассматриваемом случае под общественными интересами понимается формирование здорового образа жизни у граждан Российской Федерации, включая сокращение потребления алкоголя, о чем указано в Концепции реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией среди населения Российской Федерации на период до 2020 года, одна из целей принятия которой - значительное снижение потребления алкогольной продукции.

Несомненно, противоречат общественным интересам и обозначения, использование которых заведомо приведет к нарушению законодательства Российской Федерации.

В качестве примера рассмотрим дело об оспаривании решения Роспатента об отказе в регистрации словесного обозначения "Янтарная комната" в отношении услуг 35 класса МКТУ. Арбитражный суд города Москвы решением от 8 апреля 2010 года по делу N А40-161209/09-27-1147 признал правомерным отказ в предоставлении правовой охраны названному обозначению. Суд принял во внимание, что Янтарная комната - общепринятое название одного из помещений Большого Екатерининского дворца в Царском селе.

Следует отметить, что в материалах дела была представлена официальная позиция государственного музея-заповедника Царское село. Отмечалось, что Янтарная комната, являясь частью объекта федерального значения, имеет особую значимость для истории и культуры Российской Федерации и представляет уникальную ценность для всего многонационального народа России, в связи с чем регистрация ее названия на имя частного лица недопустима.

Суд учел, что в соответствии со статьей 36 Федерального закона от 26 мая 1996 года N 54-ФЗ "О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации" производство изобразительной, печатной, сувенирной и другой тиражной продукции и товаров с использованием изображений музейных предметов, зданий музеев, объектов, расположенных на территории музеев, а также с использованием их названий осуществляется только с разрешения дирекций музеев.

Анализ судебного дела об обозначении "Янтарная комната" показывает, что суд исходил из того, что действия заявителя по приобретению исключительного права на это обозначение имеют целью не только получить охрану товарного знака, но и установить необоснованную монополию. Использование такого товарного знака будет противоречить публичному порядку, основанному на праве и законности, а значит - и интересам общества.

Иногда использование обозначения может противоречить и международным обязательствам Российской Федерации. Примером служит дело об оспаривании решения Роспатента о признании недействительным предоставления правовой охраны словесным товарным знакам "Октреотид" и "Октреотид - депо". Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд решением от 31 марта 2011 года и постановлением от 21 июня 2011 года по делу N А40-9872/11-27-78 подтвердили правомерность доводов Роспатента о том, что названные регистрации противоречат общественным интересам. Оба оспариваемых обозначения содержат словесный элемент "октреотид", который является международным непатентованным наименованием (далее - МНН). МНН - это уникальное название фармакологического вещества, которое имеет всемирное признание и является общественной собственностью. МНН были введены резолюцией третьей Всемирной ассамблеи здравоохранения государств - членов Всемирной организации здравоохранения (далее - ВОЗ) в 1950 году. Эта резолюция накладывает на государства - участников ВОЗ обязательства по препятствованию использования МНН либо производных от их названий в составе товарных знаков.

В Российской Федерации Федеральный закон от 22 июня 1998 года N 86-ФЗ "О лекарственных средствах" предусматривал обязательное использование МНН в обращении лекарственных средств. В настоящее время закон N 86-ФЗ заменен Федеральным законом от 12 апреля 2010 года N 61-ФЗ "Об обращении лекарственных средств", в котором также используется понятие МНН.

При вынесении оспариваемых решений Роспатентом было учтено, что словесное обозначение "октреотид" как МНН применяется в фармацевтической промышленности и подлежит свободному использованию любыми производителями в медицинской отрасли. Лицо, имеющее исключительное право на обозначение со словесным элементом "октреотид", сможет запрещать использовать его и схожее с ним иным лицам на лекарственных препаратах и их упаковках. В таком случае иные лица без указания обозначения "октреотид" на лекарственных препаратах и (или) их упаковках не смогут выпускать лекарственные средства с содержанием октреотида, поскольку будут нарушать Федеральный закон "Об обращении лекарственных средств". Соответственно, у правообладателя будет монополия на выпуск указанного лекарственного средства, что создает условия для недобросовестной конкуренции в нарушение пункта 2 статьи 14 Федерального закона от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции". Суды указали также, что регистрация таких обозначений наносит урон репутации Российской Федерации как члену ВОЗ, несущему обязательства по препятствованию использованию МНН в составе товарных знаков.

Как уже отмечалось, сама формулировка "противоречие общественным интересам" является достаточно общей и размытой и при этом не находит какой-либо конкретизации в Правилах. Это ведет к тому, что такие основания, как "противоречие общественным интересам" и "противоречие нормам гуманности и морали", иногда смешиваются судом и не рассматриваются как самостоятельные основания для отказа.

Наиболее ярким примером является дело об отказе в регистрации словесного обозначения "In God we trust" ("Мы верим в Бога") для товаров 16 класса и услуг 36 класса МКТУ. Экспертиза Федерального института промышленной собственности (ФИПС), а затем и Палата по патентным спорам Роспатента отказали заявителю. Не согласившись с принятым решением, заявитель обратился в Арбитражный суд города Москвы, который своим решением отменил решение Палаты по патентным спорам Роспатента. При этом суд, неправильно оценив такое основание для отказа, посчитал, что в основу был положен только довод о противоречии обозначения нормам морали, который обусловлен тем, что коммерциализация выражения, обладающего столь однозначной религиозной семантикой, явным образом будет затрагивать религиозные чувства верующих.

Суд первой инстанции решением от 13 ноября 2008 года по делу N А40-45471/08-110-334 признал этот довод несостоятельным, поскольку в заявленном обозначении не усматривается непристойность содержания, способного оскорбить религиозные чувства верующих и свободы атеистов. Апелляционная инстанция постановлением от 23 января 2009 года не согласилась с позицией первой инстанции и отменила указанное решение. Кассационная инстанция постановлением от 27 апреля 2009 года оставила постановление апелляции в силе. При этом апелляционная и кассационная инстанции исходили также из иных оснований для отказа. Суды приняли во внимание следующие обстоятельства. Словосочетание "In God we trust" является объектом государственной символики - девизом Соединенных Штатов Америки (принят конгрессом США в 1956 году, официально утвержден в качестве национального лозунга США). Также с 2001 года девиз стал официальным девизом штата Флорида и является составной частью нерегистрируемой в качестве товарного знака эмблемы N US 72 в соответствии с базой данных ВОИС. Более того, государственный девиз США "In God we trust" помещается на национальной валюте США - бумажных долларах с 1957 года. При этом заявитель испрашивает правовую охрану для товаров 16 класса МКТУ - бумага и изделия из нее, не относящиеся к другим классам; печатная продукция и другое (к классу также относятся ценные бумаги) и услуг 36 класса МКТУ - страхование, финансовая деятельность, кредитно-денежные операции, операции с недвижимостью.

Таким образом, предоставление частной российской организации обозначения "In God we trust" для товаров 16 класса и услуг 36 класса МКТУ неизбежно создаст препятствия для использования этой валюты неограниченному кругу хозяйствующих субъектов. Вместе с тем согласно пункту 5 части 3 статьи 9 Федерального закона от 10 декабря 2003 года N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле" валютные операции между резидентами и уполномоченными банками, связанные с куплей- продажей и обменом физическими лицами наличной и безналичной иностранной валюты должны осуществляться без ограничений. Указанная позиция подтверждается письмом федерального государственного унитарного предприятие "Гознак", в котором сообщается, что словосочетания "In God we trust" является общеизвестным, принадлежит федеральной резервной системе США, и регистрация этого товарного знака в отношении заявленных товаров и услуг повлечет нарушение международных интересов иностранного государства.

Кроме того, суды апелляционной и кассационной инстанций признали несостоятельным довод суда первой инстанции относительно способности обозначения "In God we trust" оскорбить религиозные чувства верующих. Суды посчитали, что сама коммерциализация выражения, обладающего столь однозначной религиозной семантикой (значением), явным образом будет затрагивать религиозные чувства верующих. В связи с этим суды сделали вывод, что предоставление исключительного права на использование обозначения "In God we trust" одному лицу создает препятствия в хозяйственной деятельности неограниченного круга хозяйствующих субъектов, а также может затронуть чувства верующих.

Иные абсолютные основания для отказа в регистрации товарного знака, содержащиеся в законодательстве о товарных знаках (способность обозначения ввести потребителя в заблуждение, отсутствие у обозначения различительной способности и т.д.), также призваны защитить интересы неограниченного круга потребителей. Однако при отказе в регистрации товарного знака по таким основаниям учитывается фактор восприятия обозначения всеми потребителями товаров или услуг, в отношении которых испрашивается эта регистрация. Даже при отказе в регистрации обозначениям, противоречащим нормам гуманности и морали, исследуется принципиальная возможность товарного знака затронуть нравственные чувства определенной группы лиц. При оценке же обозначения на предмет противоречия общественным интересам следует учитывать интересы всего общества, проживающего на территории Российской Федерации.

Представляется, что фактические обстоятельства, которые учитываются судами при рассмотрении подобных споров, в частности заключения по результатам социологических опросов потребителей, также должны отражать мнение всех слоев населения Российской Федерации, а не только целевой группы потребителей товаров (услуг), в отношении которых испрашивается охрана.

Так, по мнению Г. Боденхаузена, указанная норма призвана защищать фундаментальные правовые и социальные концепции страны. Именно поэтому в абзаце 3 (в) статьи 6 quinquis Парижской конвенции указано, что "...знак не может рассматриваться как противоречащий публичному порядку по той единственной причине, что он не соответствует какому-либо положению законодательства о знаках, за исключением случая, когда само это положение касается публичного порядка" [17]. Анализ приведенной правоприменительной практики позволяет сделать следующие выводы:

1) рассматриваемое основание для отказа в регистрации призвано защищать интересы всех слоев общества и запрещать необоснованную монополию на обозначения, способные вызвать его негативную реакцию;

2) при оценке обозначения на предмет его противоречия общественным интересам необходимо учитывать перечень товаров, для которых заявлено это обозначение, поскольку его использование для определенной группы товаров может быть негативно воспринято обществом;

3) противоречащими общественным интересам признаются обозначения, использование которых приведет к нарушению законодательства Российской Федерации в иных сферах правового регулирования;

4) оценка заявленного обозначения по основанию противоречия общественным интересам не должна влиять на оценку деятельности заявителя в сфере производства товаров или оказания услуг.

В заключение отметим, что сложившаяся судебная правоприменительная практика, касающаяся оснований для отказов, связанных с противоречием общественным интересам, свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования методологии экспертизы.

Литература

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая): Федеральный закон от 18 декабря 2006 года N 230-ФЗ.

2. О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров: Закон Российской Федерации от 23 сентября 1992 года N 3520-1 (с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 11 декабря 2002 года N 166-ФЗ).

3. Правила составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания: приказ Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 5 марта 2003 года N 32 // Патенты и лицензии. 2003. N 5.

4. Рекомендации по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений: приказ Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 23 марта 2001 года N 39 : в редакции от 6 июля 2001 года.

5. Решение арбитражного суда города Москвы от 14 июня 2011 года по делу N А40-35961/11-12-324.

6. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30 марта 2011 года по делу N А40-76997/10-19-645.

7. Решение арбитражного суда города Москвы от 29 апреля 2011 года, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19 июля 2011 года по делу N А40-137387/10-51-1180.

8. Решение арбитражного суда города Москвы от 10 декабря 2010 года, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 4 мая 2011 года по делу N А40-96539/10-15-811.

9. Концепции реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией среди населения Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2009 года N 2128-р.

10. Решение арбитражного суда города Москвы от 8 апреля 2010 года по делу N А40-161209/09-27-1147.

11. О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации: Федеральный закон от 26 мая 1996 года N 54-ФЗ.

12. Решение арбитражного суда города Москвы от 31 марта 2011 года, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 июня 2011 года по делу N А40-9872/11-27-78.

13. О лекарственных средствах: Федеральный закон от 22 июня 1998 года N 86-ФЗ (утратил силу).

14. Об обращении лекарственных средств: Федеральный закон от 12 апреля 2010 года N 61-ФЗ.

15. О защите конкуренции: Федеральный закон от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ.

16. О валютном регулировании и валютном контроле: Федеральный закон от 10 декабря 2003 года N 173-ФЗ (с изменениями от 22 июля 2008 года).

17. Боденхаузен Г. Парижская конвенция по охране промышленной собственности. Комментарий. М.: Прогресс, 1971.

Г.В. Разумова,

заведующий отделом судебного представительства

Федерального института промышленной собственности

(ФИПС) (г. Москва)

"Имущественные отношения в Российской Федерации", N 10, октябрь 2012 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Первоначально материал статьи был опубликован в журнале "Патенты и лицензии" (2012. N 4. С. 23).