Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 2 октября 2000 г. N 26-Г00-6 О признании противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению статей 2, 13 п. 3, 15 п. 2, 22, 35 Закона Республики Ингушетия "О местном самоуправлении в Республике Ингушетия" от 17 декабря 1999 г. N 31-РЗ

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 2 октября 2000 г. N 26-Г00-6

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в судебном заседании от 2 октября 2000 г. дело по заявлению прокурора Республики Ингушетия о признании противоречащими федеральному законодательству недействующими и не подлежащими применению статей 2, 13 п. 3, 15 п. 2, 22, 35 Закона Республики Ингушетия "О местном самоуправлении в Республике Ингушетия" по кассационной жалобе председателя Народного Собрания - Парламента Республики Ингушетия П.Ф.С. на решение Верховного Суда Республики Ингушетия от 3 августа 2000 г., которым заявление удовлетворено.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации М.Г.В., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Г.Н.Ю., полагавшей решение суда оставить без изменения, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

прокурор Республики Ингушетия обратился в Верховный Суд Республики Ингушетия с заявлением о признании противоречащими федеральному законодательству, не действующими и не подлежащими применению статей 2, 13 п. 3, 15 п. 2, 22, 35 Закона Республики Ингушетия "О местном самоуправлении в республике Ингушетия".

В подтверждение требования указал, что оспариваемые нормы противоречат положениям Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления", нарушают права населения на местное самоуправление, ограничивают самостоятельность в решении вопросов местного значения.

Судом постановлено вышеприведенное решение, об отмене которого просит в кассационной жалобе председатель Народного Собрания - Парламента Республики Ингушетия П.Ф.С. Оспариваемые нормы Закона Республики Ингушетия "О местном самоуправлении Республики Ингушетия" по мнению кассатора, не противоречат федеральному законодательству. Суд допустил неправильное толкование и применение норм материального права. Кроме того суд не привлек к участию в деле Президента Республики Ингушетия, несмотря на то, что любые республиканские законы вступают в силу только после его подписания и обнародования.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, не находит оснований к отмене решения по следующим основаниям.

Рассматривая данное дело, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал подробный анализ законодательства, регулирующего постановление в заявлении прокурора вопроса.

Судом сделан правильный вывод о том, что оспариваемые нормы противоречат федеральному законодательству об общих принципах организаций местного самоуправления.

Согласно п. "н" ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации установление общих принципов организации системы местного самоуправления находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. По предметам совместного ведения субъект Российской Федерации вправе принимать законы и иные нормативные акты, которые в силу ст. 76 Конституции Российской Федерации не должны противоречить федеральному законодательству.

В соответствии с п. 3 ст. 7 Федерального закона Российской Федерации "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" федеральные законы, законы субъектов Российской Федерации, устанавливающие нормы муниципального права, не могут противоречить Конституции Российской Федерации и настоящему Федеральному закону, ограничивать гарантированные ими права местного самоуправления. В случае противоречия норм муниципального права, содержащихся в законах, положениям Конституции Российской Федерации, настоящего Федерального закона применяются положения Конституции Российской Федерации настоящего Федерального закона.

В пункте 4 этой же нормы указано, что положения настоящего Федерального закона в равной мере распространятся на республики, края, области, города федерального значения, автономную область, автономные округа.

Учитывая, что ст.ст. 2, 13 п. 3, 15 п. 2, 22 и 35 Закона Республики Ингушетия "О местном самоуправлении в Республики Ингушетия" противоречат положениям Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 28 августа 1995 г., с последующими изменениями и дополнениями, суд обоснованно признал эти нормы не действующими и не подлежащими применению.

В ст. 2 Главы 1 "Общие понятия Закона" Республики Ингушетия" дано понятие местного самоуправления в Республике Ингушетия. Однако понятие местное самоуправление в Законе субъекта Российской Федерации не соответствует ст. 2 Федерального закона от 28 августа 1995 г., поскольку в статье 2 республиканского Закона отсутствуют указания на то, что местное самоуправление "самостоятельная и под свою ответственность" деятельность населения.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "Главы 1 Общие понятия Закона" Республики Ингушетия" имеется в виду "Главы 1 Общие положения Закона Республики Ингушетия"

С доводами жалобы о том, что по своему буквальному смыслу эта норма аналогична ст. 2 Федерального закона согласиться нельзя. Неуказание на то, что местное самоуправление "самостоятельная и под свою ответственность" деятельность населения изменяет смысл понятия "местное самоуправление".

П. 3 ст. 13 Закона Республики Ингушетия устанавливающего#, что численный состав собрания депутатов определяется уставом муниципального образования и расчета один депутат от не менее 200 и не более 500 избирателей правильно признан судом противоречащим п. 2 ст. 15 Федерального закона от 28 августа 1995 г., согласно которому численный состав представительного органа местного самоуправления определяется уставом муниципального образования. Кроме того, в части 6 ст. 14 названного Федерального закона вопрос о структуре органов местного самоуправления отнесен к компетенции самого муниципального образования.

Правильным является вывод суда о том, что п. 1 ст. 15 Закона Республики Ингушетия, которым предусмотрено, что главой муниципального образования является глава администрации - высшее должностное лицо местного самоуправления, возглавляющее исполнительный орган местного самоуправления, назначаемый на должность и освобождаемый от должности Президентом Республики Ингушетия противоречит пункту 2 ст. 16 Федерального закона от 28 августа 1995 г. Согласно этой норме глава муниципального образования избирается гражданами, проживающими на территории муниципального образования, на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании либо представительным органом местного самоуправления из своего состава в порядке, установленном федеральными законами, и законами субъектов Российской Федерации.

Довод кассационной жалобы о том, что положения п. 1 ст. 15 Республиканского Закона о том, что глава муниципального образования (исполнительного органа местного самоуправления) соответствуют п. 2 ст. 3 Европейской хартии местного самоуправления, ратифицированной Федеральным законом от 11 апреля 1998 г., N 55-ФЗ, согласно которой избрание населением необходимо только для членов выборных органов местного самоуправления - советов, собраний не может быть основанием к отмене решения, поскольку указание в Федеральном законе от 28 августа 1995 г. о выборности главы муниципального образования не противоречит общим законодательным положениям хартии, не ущемляет права населения на местное самоуправление.

Назначение на должность главы муниципального образования и освобождение от этой должности Президентом Республики Ингушетия является вмешательством в деятельность местного самоуправления. Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти (п. 5 ст. 14 Федерального закона от 28 августа 1995 г.) и глава муниципального образования - высшее должностное лицо местного самоуправления не может назначаться и освобождаться Президентом Республики, в противном случае он утрачивает самостоятельность в решении вопросов местного самоуправления.

Правильным является вывод суда о противоречии Федеральному закону от 28 августа 1995 г. пункта 2 ст.22 и ст. 35 Закона Республики Ингушетия.

Пункт 2 ст. 22 Закона Республики Ингушетия о правомочности схода граждан при участии в нем не менее 25 процентов граждан, проживающих в муниципальном образовании, обладающих избирательным правом противоречит ст. 24 Федерального закона, предусматривающей, что порядок созыва и проведения собрания (схода) граждан, принятия и изменения его решений, пределы его компетенции устанавливаются уставом муниципального образования в соответствии с законами субъекта Российской Федерации. В случае осуществления собранием (сходом) граждан полномочий, предусмотренных пунктом 6 ст. 15 настоящего Федерального закона, собрание (сход) граждан считается правомочным при участии в нем более половины жителей муниципального образования, обладающих избирательным правом.

Ссылка в кассационной жалобе на то, что лишь в случае осуществления собранием (сходом) полномочий, предусмотренных п. 6 ст. 15 Федерального закона необходимо участие в нем половины жителей, обладающий избирательным правом, а республиканский Закон не предусматривает выполнение сходом полномочий определенных в этой норме не свидетельствует о неправильности вывода суда о противоречии ст. 22 Федеральному закону. В Законе Республики Ингушетия ст. 22 "Сход граждан" сформулирована без учета требований п. 6 ст. 15 Федерального закона.

Нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы о том, что ст. 35 Закона Республики Ингушетия устанавливающая, что только при наличии заключения администрации муниципального образования представительные органы местного самоуправления принимают решение о местных налогах и сборах, а также льготах по их уплате не противоречит положениям Федерального закона от 28 августа 1995 г., а только устанавливает дополнительные требования к процедуре принятия таких решений. Согласно п. 3 ст. 15 Федерального закона названные вопросы находятся в исключительном ведении представительного органа, и он вправе принимать решение необходимо применить заключение администрации по тому или иному вопросу.

Доводы кассационной жалобы о том, что к участию в деле не привлечен Президент Республики Ингушетия, ему не было направлено заявление прокурора, и он не был извещен о времени судебного заседания не могут быть поводом к отмене решения суда, поскольку данных о том, что постановленным решением нарушены его интересы не имеется. Председатель Народного собрания - Парламента Республики Ингушетия П.Ф.С., не наделен правами представлять интересы Президента Республики Ингушетия.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 304, 305, 311 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Верховного Суда Республики Ингушетия от 3 августа 2000 г. оставить без изменения, кассационную жалобу председателя Народного Собрания - Парламента Республики Ингушетия П.Ф.С. оставить без удовлетворения.