Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 15 января 2001 г. N 26-Г00-8 Дело о признании противоречащим федеральному законодательству нормативно-правового акта субъекта направлено на новое рассмотрение, поскольку суд не установил действительный характер полномочий съезда народа субъекта РФ, деятельность которого определена оспариваемым нормативно-правововым актом

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 15 января 2001 г. N 26-Г00-8

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в судебном заседании от 15 января 2001 г. дело по заявлениям заместителя Генерального прокурора РФ и прокурора Республики Ингушетия о признании противоречащим федеральному законодательству не действующим и не подлежащим применению п. 3 ст. 7 Закона Республики Ингушетия "О съезде народа Ингушетии" и заявлению прокурора Республики Ингушетия о признании противоречащим федеральному законодательству указанного Закона Республики Ингушетия в целом по кассационному протесту старшего помощника прокурора Республики Ингушетия на решение Верховного Суда Республики Ингушетия от 30.10.2000 г., которым удовлетворено заявление заместителя Генерального прокурора Республики Ингушетия о признании противоречащим федеральному законодательству не действующим, и не подлежащим применению п. 3 ст. 7 Закона Республики Ингушетия "О съезде народа Ингушетии".

В остальной части в удовлетворении заявления прокурора Республики Ингушетия отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Л.М.Н. и заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Г.М.М., полагавшей протест по делу обоснованным, Судебная коллегия установила:

заместитель Генерального прокурора РФ обратился в суд с заявлением о признании противоречащим ст.ст. 28 и 29 ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не действующим и не подлежащим применению п. 3 ст. 7 Закона Республики Ингушетия "О съезде народа Ингушетии" принятого народным Собранием - Парламентом Республики Ингушетия 25.03.99 г., согласно которому в перечень полномочий съезда народа Ингушетии включена норма об осуществлении отбора трех кандидатов на должность Президента Республики Ингушетия из числа лиц, выдвинувших себя в качестве кандидатов на эту должность.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации сослался на то, что названная норма Закона Республики Ингушетия ущемляет права граждан, выдвинувших себя в качестве кандидатов в Президенты Республики Ингушетия по сравнению с правами кандидатов, выдвинутых избирательными объединениями и избирательными блоками согласно нормам Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", а также по сравнению с правами кандидатов, выдвинутых на указанную должность политическими партиями, общественными организациями и движениями, трудовыми коллективами, собраниями военнослужащих, собраниями граждан по месту жительства, что предусмотрено Законом Республики Ингушетия "О выборах Президента Республики Ингушетия".

Одновременно прокурор Республики Ингушетия обратился в суд с заявлением о признании Закона Республики Ингушетия "О съезде народа Ингушетии" в целом противоречащим федеральному законодательству, сославшись на то, что ни Конституцией Российской Федерации ни Федеральным законом "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" не предусмотрено создание в Российской Федерации представительных органов государственной власти не являющихся законодательными как это следует из текста указанного оспариваемого Закона Республики Ингушетия.

Прокурор Республики Ингушетия заявил также требование аналогичное заявлению в суд заместителя Генерального прокурора РФ.

Верховным Судом Республики Ингушетия постановлено указанное выше решение.

В кассационном протесте старшего помощника прокурора Республики Ингушетия ставится вопрос об отмене решения суда в части отказа в удовлетворении заявления прокурора Республики Ингушетия как постановленного с нарушением норм материального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что решение Верховного Суда Республики Ингушетия в указанной части подлежит отмене по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 4 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации является постоянно действующим высшим единственным органом законодательной власти субъекта Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении заявления прокурора Республики Ингушетия в признании оспариваемого Закона Республики Ингушетия не действующим и не подлежащим применению в целом по мотиву противоречия федеральному законодательству, Верховный Суд Республики Ингушетия исходил из того, что съезд народа Ингушетии, согласно текста оспариваемого Закона, не является законодательным органом государственной власти субъекта Федерации, наделенным властными полномочиями, что имеет ввиду Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации".

Съезд народа Ингушетии, по мнению суда, есть лишь представительный орган народа Республики, создан для решения вопросов местного характера, его деятельность носит общественно-политический характер.

Однако вывод суда не основан на правильном применении норм материального права.

Судом не учтено, что ни Конституцией РФ (ст. 10), ни названным Федеральным Законом "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" не предполагается создание в Российской Федерации представительных органов государственной власти без придания им законодательных функций.

Ссылка в решении на то, что деятельность съезда народа Ингушетии, согласно Закону от 25.03.99 г. носит лишь общественно-политический характер, и съезд не обладает властными полномочиями, что характерно для законодательного органа не свидетельствует о тщательном анализе текста самого оспариваемого Закона.

Между тем, исходя из положений оспариваемого Закона, в частности, касающихся состава съезда, состоящего наряду из представителей общественных объединений, также из представителей высшей законодательной и исполнительной властей Республики Ингушетия, обязательности решений съезда, реализуемых в Законах республики и Указов# Президента РИ, суду следовало установить действительный характер полномочий съезда народа Ингушетии, деятельность которого определена оспариваемы# Законом от 25.03.99 г., поскольку от установления этих юридически значимых обстоятельств зависит правильное разрешение заявленного требования прокурора Республики Ингушетия.

В связи с изложенным в указанной части решение суда подлежит отмене.

Руководствуясь ст.ст. 305, 306 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Верховного Суда Республики Ингушетия от 30.10.2000 г. в части отказа в удовлетворении заявления прокурора Республики Ингушетия отменить, направив дело в этой части на новое рассмотрение в тот же суд.