Как разграничить разбой и бандитизм? (В. Хилюта, "Законность", N 3, март 2012 г.)

Как разграничить разбой и бандитизм?

В теории уголовного права и в судебно-следственной практике уже давно возник вопрос об отграничении бандитизма от разбойного нападения, совершаемого организованной группой с применением оружия.

Сложность состоит в том, что и бандитизм, и указанный вид разбоя обладают некоторыми сходными признаками. Это - нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения. Банда и вооружённая организованная группа, совершающая разбой, обладают устойчивостью и предварительной объединённостью для совершения преступлений. Сходство ещё и в вооружённости как банды, так и организованной группы, совершающей разбой.

Итак, можно сказать, что разновидностью организованной группы является банда, для которой помимо признаков организованной группы характерны ещё два: вооружённость; специальная цель, отражающая специфический способ осуществления преступной деятельности - путём нападения на предприятия, учреждения, организации или на граждан. Именно вооружённость организованной группы нередко рассматривается судами в качестве определяющего критерия отграничения банды от других форм соучастия в преступлении. Однако в связи с этим нередко возникает вопрос об отграничении вооружённого разбоя от бандитизма.

Совершая разбойные нападения на квартиры, Б. и братья А. применяли насилие (связывали руки и ноги потерпевших, душили, угрожали убийством). По одному из эпизодов разбойного нападения потерпевшая показала, что, требуя у неё деньги и ценности, обвиняемые приставили ей к горлу предмет, который она приняла за нож. Сторона обвинения вменяла Б. и братьям А. совершение преступлений в составе банды. Суд признал обвиняемых виновными в совершении разбоя и краж в составе организованной группы, а за бандитизм оправдал за отсутствием состава преступления. При этом суд указал, что ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании не добыто достоверных доказательств наличия в группе оружия.

В уголовно-правовой литературе по этому поводу можно встретить мнение, что грань между разбоем и бандитизмом стирается, если разбой совершает организованная группа, оснащённая оружием. В такой ситуации разграничить банду и вооружённую организованную группу, совершающие разбойные нападения, как полагают В. Быков, С. Кочои и др., совершенно невозможно*(1). Поэтому если вооружённая устойчивая группа лиц совершает нападение в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой его применения, то такие действия виновных необходимо квалифицировать по совокупности преступлений (разбой и бандитизм).

Некоторые украинские криминалисты также считают, что нападение с целью завладения имуществом, совершённое бандой, должно квалифицироваться исключительно как бандитизм. Дополнительную правовую оценку разбой должен получать лишь в тех случаях, когда он был совершён членами банды вне осуществляемых ею нападений и когда банда совершала такой вид разбоя, за который законом установлена более суровая ответственность, чем за бандитизм (например, указанные преступления образуют совокупность в случае совершения бандой квалифицированных видов разбоя)*(2).

В противовес этим постулатам Р. Галиакбаров отмечает, что разбой отличается от бандитизма по таким признакам, как: объект преступного посягательства, использование оружия при разбое по назначению, его применение в ходе нападения, наличие корыстной цели (в то время как при бандитизме лица преследуют цель нападения на граждан или организации), банда относится к разновидности преступного сообщества и т.д.*(3) Вместе с тем приведённые признаки несущественны (нет определяющего элемента) и, полагаем, на основании их невозможно достоверно чётко отграничить разбой от бандитизма.

Поэтому, если в теории ещё можно провести такое условное разграничение, на практике это сделать при одинаковых объективных и субъективных характеристиках практически невозможно. Например, несколько человек, сорганизовавшись в вооружённую преступную группу, неоднократно совершали разбойные нападения на граждан. В такой ситуации возникает вопрос: на что в первую очередь посягали преступники - на собственность или общественную безопасность? Если судить по действиям при нападении, то они были направлены на причинение вреда чужой собственности и можно говорить о совершении разбоя. В то же время до этого указанная группа вооружилась для совершения именно этих (разбойных) нападений и тем самым уже представляла опасность для общества, и потому всё содеянное подпадает под признаки бандитизма.

Считаем, что как разбой, совершённый организованной группой, вооружённое нападение должно квалифицироваться лишь тогда, когда установлено, что организованная группа была создана и действовала не с целью совершения нападений на предприятия, учреждения, организации или на граждан, а для совершения иных преступлений (контрабанды, похищения транспорта, подделки денег и т.п.), т.е. когда организованная группа не была бандой и разбой был лишь одним из эпизодов в её деятельности. Например, такая рекомендация содержится в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 25 сентября 2003 г. N 9 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с созданием и деятельностью организованных групп, банд и преступных организаций".

Таким образом, оружием могут обладать члены организованной группы, деятельность которой далека от насильственных преступлений (незаконная предпринимательская деятельность, контрабанда). Если такая группа или отдельные её члены ситуационно совершают вооружённый разбой, то это само по себе не свидетельствует о её перерождении в банду.

С этим положением следует согласиться. Однако правила квалификации в подобных случаях не всегда соответствуют реальному положению дел, потому как если банда совершает разбойные нападения, то такие деяния должны оцениваться самостоятельно и влечь ответственность по совокупности преступлений. Это объясняется тем, что уголовно-правовая норма о бандитизме предусматривает ответственность за сам факт создания преступной организации, руководство ею или участие в ней, но не предусматривает ответственность за совершение иных преступлений (т.е. бандитизм не предполагает наступления определённых последствий), поэтому совершение участником преступной организации конкретных преступлений квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных составом бандитизма и соответствующей статьёй Особенной части УК. Однако есть ли такие основания для квалификации по совокупности бандитизма и разбоя, если все обязательные признаки бандитизма, закреплённые в УК, полностью совпадают с такими признаками разбоя, как организованная группа, вооружённость, нападение? В этом контексте все приземлённей выглядит вопрос об исключении состава бандитизма из уголовного закона.

В. Хилюта,

кандидат юридических наук, доцент

"Законность", N 3, март 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Быков В. Как разграничить бандитизм и разбой. - Российская юстиция, 2001, N 3, с. 52-53; Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 2000, с. 231. Г. Борзенков также считает, что совершение разбойного нападения устойчивой вооружённой группой - одна из форм бандитизма (Курс уголовного права. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002, т. 3).

*(2) См.: Научно-практический комментарий Уголовного кодекса Украины от 5 апреля 2001 года / Под ред. Н.И. Мельника, Н.И. Хавронюка. Киев, 2002, с. 501.

*(3) См.: Галиакбаров Р. Разграничение разбоя и бандитизма. - Российская юстиция, 2001, N 7, с. 56-57.