Найти управу на должника. Действующая система принудительного исполнения судебных решений несовершенна (А. Закарлюка, "Юридическая газета", N 3, январь 2011 г.)

Найти управу на должника. Действующая система принудительного исполнения судебных решений несовершенна

Зачастую на различных уровнях власти и правоприменения, в науке и литературе, в прессе бытует мнение, что "судебные приставы ничего не делают", "нет управы на должника", "с должника ничего не возьмешь" и т.п.

Всегда ли это так на самом деле? В чем причина такого положения вещей? Помогут ли решить проблему эффективного исполнения решений судов (читай также - и других юрисдикционных органов и должностных лиц) так называемая "приставатизация" (переход на частноправовую основу организации деятельности судебных приставов по аналогии с отечественным нотариатом и др., развитие коллекторской деятельности (частных сборщиков долгов) или же расширение штата государственных судебных приставов, нагрузка на которых давно превышает любые физические и юридические нормативы?

Попробуем ответить на поставленные вопросы, не углубляясь в историю российского правосознания и правового нигилизма (их в последнее время принято считать причиной всех правовых бед в нашей стране), а также в научный и сравнительно-правовой анализ "приставатизации" и коллекторства и пр. Разговор пойдет исключительно с позиций накопленного нами с 1998 года научно-практического опыта.

Две стороны системы принудительного исполнения

Любая цивилизованная система принудительного исполнения имеет две стороны.

1. Меры принуждения к должнику, включая предусмотренные законом, направленные на принудительное исполнение судебного решения, и права должностного лица, уполномоченного государством на сбор долгов.

2. Исполнительская форма - условия и порядок применения к должнику мер принуждения (исполнительные процедуры).

Новый закон прояснил и детализировал исполнительные процедуры, легализовал позитивные тенденции в принудительном исполнении, имевшие место в практике судебных приставов в 1998-2007 гг. и одобренные в судебной практике, в т.ч. на уровне Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Кстати, далеко не все "изобретения" судебных приставов и правовые позиции судов общей юрисдикции и арбитражных судов (особенно, противоречащие друг другу) легализованы в законе 2007 г.! Это говорит о необходимости широкого общественного, а не только юридического и тем более уж не узкопрофильного обсуждения проблем отечественного исполнительного производства.

В числе исполнительных процедур, подвергшихся законодательному пересмотру, оказались ставшие законными обращения взыскателя с исполнительным документом в банк должника и по месту получения должником заработка, периодического дохода (ст. 8, 9 Закона); унификация исполнительских сроков (гл. 3 Закона); детализация, позволившая сделать прозрачным весь организационно-технический процесс производства по исполнению решений судов (гл. 5 Закона); установление особенностей обращения по взысканию на отдельные виды имущества и имущественные права должника (гл. 8 Закона); унификация публичных торгов по продаже имущества должника (гл. 9 Закона) и др.

Таким образом, исполнительская схема вполне адекватна реалиям сегодняшнего дня.

Меры принуждения к должнику

Однако какой бы совершенной и адекватной применительно к реалиям ни была процессуальная форма исполнительного производства, сама по себе она (форма) особого влияния на исполняемость судебных решений не оказывает.

Если у должника отсутствует имущество де-юре (а таких должников в России много - в одном из районов Свердловской области, по утверждению судебных приставов, в 2010 году у должников-граждан в квартире не нашлось даже телевизоров!), то исполнительская форма (регламент принудительного взыскания) как таковая и не востребована. Это очевидно!

К сожалению, в части мер принудительного исполнения (правовых инструментов воздействия на должника) Закон 2007 г. (ст. 68 Закона) в сравнении с одноименным законом 1997 г. и даже ГПК РСФСР 1964 г. ничего нового не предусмотрел.

Исключение - временное ограничение должника-гражданина в выезде за рубеж (ст. 67 Закона), которое, кстати, применялось судебными приставами и ранее со ссылкой на федеральный закон от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" (п. 5 ст. 15: "Право гражданина Российской Федерации на выезд из Российской Федерации может быть временно ограничено в случаях, если он, в частности, уклоняется от исполнения обязательств, наложенных на него судом, - до исполнения обязательств либо до достижения согласия сторонами"), но не всегда "одобрялось" судами ввиду правовой неопределенности механизма применения такого ограничения (см.: определение Конституционного Суда РФ от 24.02.2005 N 291-О; постановление ФАС Уральского округа от 22.09.2005 N Ф09-3016/05-С6; определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 11.09.2007 по делу N 33-6601/2007). Практика применения данного ограничения в отношении должников в последние годы свидетельствует о его (как меры принуждения) достаточной эффективности (если, конечно, гражданин-должник намерен временно выехать за рубеж).

При таком законном наборе мер принуждения к должнику судебные приставы-исполнители в погоне исполнимостью решений судов (а может от безысходности?) в своей деятельности "в целях оказания давления на должника" вынуждены прибегать к мерам принуждения, не предусмотренным ни Законом 2007 г., ни другим федеральным законом, как то: запрет на прохождение технического осмотра автотранспорта должника; взыскание денежных сумм, внесенных должником оператору мобильной связи, и др.

Подобная "изобретательность" судебных приставов находит поддержку у взыскателей.

Вместе с тем в силу ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Что сделать?

Что можно сделать в сложившейся ситуации, не меняя правовую основу организации принудительного исполнения в России, сейчас?

Полагаем, как минимум следующее:

1. Законодательное введение так называемых "косвенных мер принуждения к должнику" - ограничение должника - гражданина или организации в реализации определенных прав.

Это может быть временное лишение (приостановление действия) специального права - права на управление транспортом, права на осуществление определенного вида деятельности (например, в области производства и оборота спиртосодержащей продукции), разрешения на строительство и т.п.

При этом, думается, что, во-первых, вопросы введения в отечественное исполнительное производство косвенных мер принуждения, являющихся по сути мерами психологического воздействия на должника, должны быть предметом предварительного широкого и тщательного общественного обсуждения с привлечением узкопрофильных специалистов, хорошо знающих психологию отдельных категорий субъектов права, - психологов, экономистов и др.

Во-вторых, на правоприменительном уровне косвенные меры принуждения должны рассматриваться как крайние меры по исполнению (когда исчерпаны другие допустимые федеральным законом методы воздействия).

В-третьих, применение косвенных мер принуждения, как неразрывно связанных с ограничением прав и свобод граждан (непосредственно не связанных с предметом исполнения), а в ряде случаев - также с законными правами и интересами других лиц (не должника), следует отнести исключительно к судебной компетенции, как это предусмотрено, например, для случаев обращения о взыскании имущества должника, находящегося у третьих лиц (ст. 77 Закона).

2 Законодательное реформирование института исполнительского сбора.

На сегодня исполнительский сбор, являющийся по сути согласно Закону 2007 г. "налогом на взыскание" и взыскиваемый за неисполнение должником исполнительного документа исключительно в срок, установленный для его добровольного исполнения (ч. 1 ст. 112), а не за все время неисполнения должником (время принудительного взыскания), реально выполняет лишь частично-компенсационную (для федерального бюджета в 30-50% от финансирования ФССП России) функцию, но не превентивную функцию (стимулирование должника к исполнению решения суда им лично) и тем более не правовосстановительную функцию (компенсирующую взыскателю обесценивание взыскиваемой денежной суммы, ее индексацию).

Законодательству ряда зарубежных стран известен так называемый астрэнт. Это обязанность должника выплачивать помимо суммы основного долга пеню, размер которой будет возрастать каждый день до момента полного исполнения возложенных на должника обязанностей (последовательно возрастающая пеня). В одних странах астрэнт идет в пользу взыскателя, в других - в доход государства, в третьих - делится поровну между взыскателем и государством.

В российском исполнительном производстве исполнительский сбор законодательно можно установить как пеню, начисляемую должнику ежедневно (вплоть до фактического исполнения) в установленном федеральным законом размере (например, в размере учетной ставки Банка России), от которого подлежит взысканию в пользу взыскателя (законная неустойка), а - в доход федерального бюджета.

Это позволит, во-первых, отказаться от судебной процедуры по индексации присужденной согласно решению суда денежной суммы с последующим возбуждением нового исполнительного производства на сумму индексации (ст. 208 ГПК РФ, ст. 183 АПК РФ).

Во-вторых, не просто пополнять федеральный бюджет неналоговым доходом, а и компенсировать данному бюджету текущие расходы на содержание судебных приставов в зависимости от длительности исполнительного производства.

В-третьих, умерит желание должника оспаривать наложенный на него исполнительский сбор в суде. Такое оспаривание для должника, пытающегося доказать отсутствие оснований для взыскания исполнительского сбора станет явно затруднительным, поскольку сумма ежедневно увеличивается.

В завершение нельзя не отметить, что если не совершенствовать меры по принуждению должника, то от неисполнения судебных решений не спасут сами по себе ни "приватизация судебных приставов" (имеется в виду переход на частную систему принудительного исполнения), ни развитие коллекторской деятельности.

Это уже другие (на наш взгляд - второстепенные) вопросы российского исполнительного производства.

А. Закарлюка,

управляющий партнер коллегии адвокатов

"Андрейчик, Вешкин, Закарлюка и партнеры"

"Юридическая газета", N 3, январь 2011 г.