Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 декабря 2002 г. Дело "Венема против Нидерландов" [Venema - Netherlands] (жалоба N 35731/97) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Венема против Нидерландов"
[Venema - Netherlands]
(Жалоба N 35731/97)

Постановление Суда от 17 декабря 2002 г.
(извлечение)

Факты

В июле и августе 1994 года третью заявительницу, К. (дочь первых двух заявителей), дважды госпитализировали. Никаких физических отклонений у нее не было обнаружено, однако врачи выразили опасения насчет возможности наличия у матери заявительницы индуцированного "синдрома Мюнхгаузена по доверенности"* (*Синдром Мюнхгаузена относится к пограничной психической патологии, представляя одну из форм расстройства личности и ее поведения в зрелом возрасте. В международной классификации болезней синдром отнесен в рубрику "Умышленное вызывание или симулирование симптомов или инвалидности физического или психологического характера - так называемые поддельные нарушения". В последние годы в детской психиатрической практике стали описывать "синдром Мюнхгаузена по доверенности". Смысл этого расстройства в том, что родители (или один из них, чаще перенесшие расстройство сами) начинают изощренно манипулировать состоянием здоровья своего малолетнего ребенка, еще не умеющего говорить, нанося ему различные повреждения внутренних органов. После нанесения увечий родители начинают "драматическую борьбу" за здоровье ребенка с педиатрами, убеждая в необходимости проведения срочных оперативных вмешательств. Такие случаи нередко заканчиваются летально, при этом родители умершего младенца начинают тяжбу против врачей, действия или бездействие которых якобы привели к его смерти. Таким образом, "синдром Мюнхгаузена по доверенности" является типичной психической патологией, требующей адекватных мер по защите младенца (прим. перев.).), психического состояния, при котором родитель обращается за ненужной медицинской помощью для ребенка и может тем самым даже вызывать у ребенка симптомы болезни, подвергая его риску. Врачи сообщили об этом Совету по охране детства, но не последовали его предложениям рассказать о своих опасениях родителям девочки. В декабре 1994 года, после того, как К. снова положили в больницу, работники больницы и детской психиатрической клиники решили направить в Совет свое заключение. С заявителями не беседовали и не уведомляли их о составлении этого заключения. В заключении выражалось мнение, что жизнь К. была под угрозой и об этом не следовало говорить с родителями девочки, реакция которых в ответ могла бы быть непредсказуемой. 4 января 1995 г. по обращению Совета по охране детства и без заслушивания заявителей судья по делам несовершеннолетних вынес временный приказ об установлении опеки над ребенком. Родители утверждают, что узнали об этом приказе только 6 января по приходу в больницу с намерением забрать К. домой. В тот же день судья вынес распоряжение о передаче К. в приемную семью, информация о которой была закрыта. 10 января, после проведения беседы с родителями, судья продлил действие временного приказа до представления последующих двух психиатрических заключений. Первое заключение указало на отсутствие признаков наличия риска для К. Тем не менее 15 марта Апелляционный суд отклонил жалобу заявителей в отношении приказа о передаче К. в приемную семью, и впоследствии судья по делам несовершеннолетних вынес решение о продлении действия приказа. Второе психиатрическое заключение, представленное 19 мая, указывало без всяких оговорок на необходимость передачи К. ее родителям. После этого судья отменил временный приказ об установлении опеки над ребенком и приказ о передаче К. в приемную семью.

Вопросы права

По поводу статьи 8 Конвенции. Не было спора по вопросу о том, что разлучение К. и ее родителей являлось вмешательством в реализацию права на уважение семейной жизни или что такое вмешательство было законным и преследовало правомерную государственную цель защиты прав ребенка.

Что же касается необходимости предпринятых мер, то суть жалоб заявителей выражалась в том, что до момента вынесения временного приказа с ними не проводили бесед, либо не предоставили возможность оспорить надежность, относимость к делу и достаточность информации, на основе которой он был вынесен. Европейский Суд согласен с тем, что в случае необходимости принятия неотложных мер по защите ребенка не всегда представляется возможным участие родителей в процессе принятия решений, и родители при этом могут и не быть непосредственным источником угрозы. Однако в настоящем деле сделанные врачам предложения Совета по охране детства о проведении беседы с родителями К. по поводу своих опасений были проигнорированы, и решение о вынесении временного приказа было основано на заключении, полученном от работников больницы и клиники. Заявителей не просили прокомментировать выдвинутые в их отношении подозрения и не вовлекли их в дело. На вопрос, почему врачи или Совет не могли провести беседу с заявителями по поводу своих опасений и дать им возможность рассеять их, удовлетворительного ответа не было дано. Вероятность проявления непредсказуемой реакции со стороны родителей не была достаточным основанием для того, чтобы не привлекать родителей девочки к участию в деле, которое имело для них огромную важность, в частности потому, что до вынесения временного приказа К. находилась в больнице в безопасности. Родители смогли выразить свое мнение только спустя шесть дней после вынесения приказа и спустя четыре дня после передачи К. в приемную семью. Последствия принятия таких мер трудно изгладимы, и для родителей являлось важным получить возможность выразить свое мнение до момента вынесения временного приказа. Следовательно, заявителям было отказано в надлежащей защите своих интересов.

Постановление

Допущено нарушение Статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Требования заявителей по жалобе о нарушении данной Статьи Конвенции совпадают с их требованиями по жалобе о нарушении Статьи 8 Конвенции.

Постановление

Нет необходимости рассматривать жалобу по данному вопросу (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд постановил возместить причиненный заявителям моральный ущерб на сумму 15 000 евро, а также компенсировать судебные издержки и иные расходы.