Решение Европейского Суда по правам человека от 21 января 2003 г. по вопросу приемлемости жалобы N 36505/02 "Огаст против Соединенного Королевства" [August - United Kingdom] (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Решение от 21 января 2003 г.
по вопросу приемлемости жалобы N 36505/02
"Огаст против Соединенного Королевства"
[August - United Kingdom]
(извлечение)

Суть жалобы

Заявитель родился в 1976 году. Когда ему исполнилось 8 лет, он был на добровольном основании передан под опеку местных властей. Впоследствии у него были диагностированы отклонения, для более конкретного определения которых требовалось проведение психиатрической экспертизы.

В 1990 году заявитель, которому в то время было 13 лет, находясь под опекой по месту жительства, вступил в общественном туалете в сексуальную связь с 53-летним С. за плату. В последующие месяцы сексуальные контакты между заявителем и С. продолжились.

В 1993 г. С. был осужден за акт мужеложства (по одному пункту обвинительного заключения), совершенный с участием заявителя, который, согласно имевшимся доказательствам, выступал в качестве пассивного участника акта, а также за два других преступления. С. был приговорен к семи годам лишения свободы. В результате обжалования срок лишения свободы был сокращен до пяти лет, в частности, ввиду того, что заявитель активно и добровольно участвовал в акте мужеложства с С.

В 1997 году Огаст обратился с заявлением о компенсации в Комиссию по выплате компенсаций потерпевшим от преступлений (далее именуется - Комиссия). Данное заявление было оставлено без удовлетворения в связи с тем, что заявитель не был потерпевшим в том значении, в котором потерпевший понимается законодательством Соединенного Королевства, содействовал совершению преступления, и сам впоследствии неоднократно совершал преступления.

Заявитель обжаловал это решение Комиссии, указав при этом, что, несмотря на то, что он добровольно вступил в связь со взрослым мужчиной, будучи несовершеннолетним, он был неправоспособен давать согласие на половой акт. В подтверждение своих доводов заявитель указал на то, что он находился под опекой и ранее подвергался сексуальному насилию. Апелляционная палата отклонила его жалобу, постановив, что факт насильственного преступления не имел места.

Заявитель обратился в суд с целью судебной проверки законности и обоснованности принятых решений, приложив заключение психиатров. В заключении указывалось, что заявитель был ущербным и уязвимым ребенком, идеальным объектом охоты для педофилов, а также, что ввиду солидного возраста С., нельзя утверждать: добровольное вступление заявителя в половой акт было основано на его осведомленности о характере деяния. Высокий суд постановил, что отсутствие согласия не придавало преступлению характер насильственного. Скорее, это было вопросом факта. Заявитель безуспешно пытался обжаловать это решение в Апелляционном суде. Ему также было отказано в удовлетворении ходатайства о разрешении подать жалобу в Палату лордов.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 8 Конвенции в связи с ее явной необоснованностью. Обстоятельства этого дела отличаются от дела "X. и Y. против Нидерландов", поскольку С. подвергся уголовному преследованию, был осужден и приговорен к лишению свободы на длительный срок. Нельзя сказать, что уголовное законодательство Соединенного Королевства попустительствует или считает дозволенными деяния, совершенные С.

Что же касается не возымевшего успеха ходатайства заявителя о компенсации, то Статья 8 Конвенции сама по себе не включает право на ее получение. Подобная компенсация государства заявителю не является также и частью механизма по эффективной защите детей от педофилов. Решение судов не приравнивать преступления сексуального характера к насильственным преступлениям при любых обстоятельствах не лишило заявителя возможности охраны физической и моральной целостности его личности. Заявитель был активным и добровольным участником половых актов и стремился получать за это деньги. Нельзя считать, что непризнание за заявителем статуса жертвы насильственного преступления несовместимо с признанием его уязвимости и ущербности.

Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Схема выплат компенсаций потерпевшим от преступлений не касалась гражданской ответственности за причиненный ущерб или ответственности, вытекающей из деликтов, а скорее затрагивала добровольные компенсационные выплаты. Даже если предположить, что процедуры в Комиссии по выплате компенсаций потерпевшим от преступлений и в Апелляционной палате подпадали под сферу действия пункта 1 Статьи 6 Конвенции, то данное положение Конвенции не гарантировало конкретного содержания "прав и обязанностей" на внутригосударственном уровне. Решения, принятые соответствующими органами государства, по сущностному наполнению любого "права" являются вопросами, обычно находящимися за пределами компетенции Европейского Суда. Поскольку заявитель имел доступ к суду при наличии юридического представительства и располагал возможностью привести свои доводы по делу, нет оснований полагать, что производство по делу было несправедливым.

Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 14 Конвенции. Даже если предположить, что жалоба заявителя подпала под действие Статьей 8 или 6 Конвенции, то он все равно не мог претендовать на статус жертвы дискриминационного отношения. Схема выплаты компенсаций была ограничена определенными категориями преступлений, и особенно касалась "насильственных преступлений". Этот критерий применялся в равной степени как к взрослым, так и к детям. При этом каждое решение относительно насильственного характера преступления выносилось на основании фактических обстоятельств каждого дела. Тот факт, что участие заявителя в преступлении было принято во внимание, не может рассматриваться как дифференцированный подход, основанный на каком-либо атрибуте его личного статуса. Несмотря на то, что дети являются более уязвимыми и, соответственно, в большей степени нуждаются в защите, чем взрослые, это не может служить общим оправданием для всех подобных случаев при определении вопроса о выплате компенсации за преступление. Ограничение действия схемы выплаты компенсаций случаями совершения особо серьезных насильственных преступлений подпадает под рамки допустимого для государства усмотрения в этой сфере и имеет под собой объективное и разумное основание.

Жалоба признана явно необоснованной.