Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 июля 2017 г. N 15АП-1302/17

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20 октября 2017 г. N Ф08-7111/17 настоящее постановление оставлено без изменения

город Ростов-на-Дону

21 июля 2017 г.

дело N А32-35145/2014

Резолютивная часть постановления объявлена 18 июля 2017 года.

Полный текст постановления изготовлен 21 июля 2017 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Шимбаревой Н.В.

судей Герасименко А.Н., Емельянова Д.В.

при ведении протокола судебного заседания Бабаян В.Г.

при участии:

от Мирзабегова С.А.: представитель Мирзабегова П.К. по доверенности от 21.04.2017 г.;

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего должника - Котлярова Е.М.

на определение Арбитражного суда Краснодарского края

от 12.12.2016 по делу N А32-35145/2014 об отказе в удовлетворении заявления о признании сделки должника недействительной

по заявлению конкурсного управляющего об оспаривании сделки должника, совершенной должником с Мирзабеговым С.А

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "СМУ-5" (ИНН 2320003646, ОГРН 1022302934686),

принятое в составе судьи Гарбовского А.И.,

УСТАНОВИЛ:

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "СМУ-5", конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи от 11.11.2013, заключенного с Мирзабеговым С.А., применении последствий недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу здания с кадастровым номером 23:49:0306002:2961, права аренды земельного участка с кадастровым номером 23:49:0202012:11.

Определением суда от 12.12.2016 в удовлетворении заявления отказано.

Определение мотивировано тем, что не представлено доказательств того, что оспариваемая сделка повлекла имущественный вред кредиторам.

Конкурсный управляющий Котляров Евгений Михайлович обжаловал определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном гл. 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил определение отменить.

Податель жалобы полагает, что суд первой инстанции не учел, что отчуждение оспариваемого объекта произведено в процедуре наблюдения, о чем свидетельствует выписка из Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии от 30.03.2015 г. Обстоятельства дела свидетельствуют о злоупотреблении правом как руководителем ООО "СМУ-5", так и Мизарбеговым С.А. С отчетом оценщика не согласен, цена в отчете занижена, стоимость спорного имущества с кадастровым номером 23:49:0306002:2961 составляет 8 130 561.46 руб.

В порядке ст. 18 АПК РФ в составе суда произведена замена.

Законность и обоснованность принятого судебного акта проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 13.08.2015 ООО "СМУ-5" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство.

Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи от 11.11.2013, заключенного с Мирзабеговым С.А., применении последствий недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу спорного имущества:

здание с кадастровым номером 23:49:0306002:2961,

право аренды земельного участка с кадастровым номером 23:49:0202012:11.

В обоснование заявления указал, что стоимость спорного имущества значительно превышает 5 млн рублей согласно данным о кадастровой стоимости объектов. Исходя из выписки по счету должника, оплата не производилась. Кроме того, сторона сделки является учредителем должника, то есть знал о признаках неплатежеспособности должника.

Управляющий просил признать сделку недействительной по основаниям ст. 10 ГК РФ, статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В соответствии со статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002 N 127-ФЗ, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона нала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В соответствии с пунктом 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с пунктом 6 Постановление Пленума ВАС РФ N 63, согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В п.8,9 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

Для признания сделки недействительной на основании указанной нормы не требуется, чтобы она уже была исполнена обеими или одной из сторон сделки, поэтому неравноценность встречного исполнения обязательств может устанавливаться исходя из условий сделки.

В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

При сравнении условий сделки с аналогичными сделками следует учитывать как условия аналогичных сделок, совершавшихся должником, так и условия, на которых аналогичные сделки совершались иными участниками оборота.

На основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве может быть оспорена также сделка, условия которой формально предусматривают равноценное встречное исполнение, однако должнику на момент ее заключения было известно, что у контрагента по сделке нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения.

Судам необходимо учитывать, что по правилам упомянутой нормы могут оспариваться только сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение; сделки же, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут оспариваться на основании пункта 2 этой статьи.

При определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Из пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" следует, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Поскольку согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, обязанность доказывания того, что сделка направлена на нарушение прав и законных интересов кредиторов, лежит на арбитражном управляющем.

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи от 11.11.2013, заключенного с Мирзабеговым С.А., и применении последствий недействительности сделки.

Производство по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "СМУ-5" возбуждено на основании заявления Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы N 7 по Краснодарскому краю определением от 30.09.2014, т.е. сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом, п.1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Мирзабегов С.А. заявил о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности для оспаривания договора купли-продажи.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год (ст.181 ГК РФ).

В силу статьи 61.9 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных Федеральным законом.

Согласно пункту 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям.

В пункте 32 постановления N 63 также разъяснено: заявление об оспаривании сделки на основании статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 13.08.2015 ООО "СМУ-5" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство.

12.05.2016 г. конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи, заключенного с Мирзабеговым С.А.,

Таким образом, конкурсным управляющим срок исковой давности для оспаривания договора не пропущен (13.08.2015-12.05.2016 г.).

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель Мирзабегова С.А. представил копию договора купли-продажи недвижимого имущества от 11.10.2013 г., пояснил, что именно на основании данного договора был зарегистрирован переход права собственности на имущество, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 26.05.2015 г.

Вместе с тем, в материалах дела имеется копия договора от 11.11.2013 г., копия которой заверена Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю и представлена на запрос конкурсного управляющего.

Таким образом, суд апелляционной инстанции установил, что в материалах дела имеется две одинаковые по содержанию копии договора купли-продажи от 11.11.2013 и от 11.10.2013

Суд апелляционной инстанции запросил у Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю сведения о том, на основании какого договора была осуществлена регистрации права Мирзабегова С.А. на здание склада с кадастровым номером 23:49:0306002:2961.

Из ответа Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю установлено следующее:

Мирзабегов С.А. первоначально обратился в Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю с заявлением о государственной регистрации перехода права в ноябре 2013 г., представив пакет документов, в том числе, договор купли-продажи от 11.11.2013.

23.12.2013 Мирзабегову С.А. было отказано в регистрации в связи с тем, что на имущество наложен арест, разъяснено право на обращение с заявлением после устранения вышеуказанных обстоятельств.

Мирзабегов С.А. повторно обратился в Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю с заявлением о государственной регистрации перехода права в феврале 2014 г., представив пакет документов, в том числе, договор купли-продажи от 11.11.2013.

23.06.2014 Мирзабегову С.А. было отказано в регистрации в связи с тем, что на имущество наложен арест, заявителю разъяснено право на обращение с заявлением после устранения вышеуказанных обстоятельств.

Регистрация приостанавливалась 13.02.2014, 12.03.2014, 19.11.2014, 11.12.2014.

Мирзабегов С.А. вновь обратился в Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю с заявлением о государственной регистрации перехода права в мае 2015 г., к заявлению приложен договор купли-продажи от 11.10.2013.

26.05.2015 г. за Мирзабеговым С.А. было зарегистрировано право на спорное имущество.

Принимая во внимание, что первоначально Мирзабегов С.А. трижды представлял для регистрации договор купли-продажи от 11.11.2013, Управлением Росреестра по Краснодарскому краю конкурсному управляющему была предоставлена заверенная копия договора от 11.11.2013 г., суд апелляционной инстанции отклоняет доводы о том, что конкурсный управляющий неправомерно заявил требование о признании недействительным договора купли-продажи от 11.11.2013.

Оба договора предусматривали переход прав на здание с кадастровым номером 23:49:0306002:2961, права аренды земельного участка с кадастровым номером 23:49:0202012:11, содержали одинаковые условия о цене сделки.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что фактически действия управляющего были направлены на оспаривание сделки, в результате которой из собственности должника выбыло недвижимое имущество.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции полагает, что датой заключения договора следует считать 11.10.2013 г., поскольку именно на основании данного договора был зарегистрирован переход права собственности на имущество, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 26.05.2015 г. (запись ЕГРПН N 23-23/050-23/050/128/2015-180/2).

Как было отмечено, переход право собственности на имущество был зарегистрирован 26.05.2015 г.

При этом, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 10.02.2015 в отношении ООО "СМУ-5" введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Котляров Е.М.

Таким образом, право собственности на спорное имущество было зарегистрировано после возбуждения процедуры банкротства, отчуждение имущество произошло без согласия временного управляющего.

Как следует из материалов дела, договор купли-продажи от 11.11.2013 заключен с заинтересованным лицом: Мирзабегов Селимбег Алибалаевич (покупатель) является учредителем ООО "СМУ-5", а так же выступал в качестве поручителя при открытии ОАО "Росдорбанк" кредитной линии должнику на сумму 40 000 000 рублей (договор поручительства от 31.08.2010, дело А32-30973/12).

За отчужденное имущество денежные средства не поступили на расчетный счет должника.

Установлено, что на дату совершения сделки должник обладал признаками неплатежеспособности, имел значительную задолженность перед Петросяном Р.М. (л.д. 236-239 т.2, задолженность из договоров займа 2008 г.), перед ОАО "Росдорбанк" (л.д. 240-245 т.2, задолженность по кредитному договору от 31.08.2010), перед ООО "Астрея" (дело А32-40205/2011), МИФНС N 7 по Краснодарскому краю. О недостаточности имущества на момент заключения сделки также свидетельствует ответ ССП по г. Сочи о многочисленных исполнительных производствах, возбужденных в отношении должника (в том числе, МИФНС N 7 по Краснодарскому краю), а так же копия определения центрального района города Сочи от 18.11.2011 года. (л.д. 147-157 т.4).

Кроме того, регистрация перехода права собственности на спорное имущество к Мирзабегову С.А. была осуществлена только 26.05.2015 г., в связи с наложением ранее ареста на имущество. Мирзабегову трижды было отказано в государственной регистрации перехода права, что свидетельствует о том, что данное заинтересованное лицо не могло не знать о неплатежеспособности продавца.

Суд апелляционной инстанции полагает, что совокупность изложенных обстоятельств свидетельствует о том, что Мирзабегов С.А. на момент совершения сделки не мог не знать о финансовом состоянии предприятия, знал о признаках неплатежеспособности и недостаточности имущества должника. Совершал намеренные действия по изъятию имущества, в том числе, уже на стадии наблюдения.

Как следует из материалов дела, в обоснование заявления конкурсный управляющий указал, что сделка совершена при неравноценном встречном предоставлении.

Согласно п. 3.1. договора купли-продажи цена договора 5 млн. руб., сумма договора включает цену объекта и цену права аренды земельного участка площадью 1180 м2. На 49 лет.

Мирзабегов Селимбег Алибалаевич возражал против доводов управляющего, представил отчет об оценке, согласно которому стоимость объекта составила 3 695 995 рублей, право аренды оценено в сумме 1 275 728 рублей.

Управляющий указал, что с данным отчетом не согласен, поскольку стоимость объекта занижена, экспертом не учтено, что договор был заключен в преддверии Олимпиады.

Согласно ст. 82 АПК РФ для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле.

Установлено, что в суде первой инстанции экспертиза по вопросу определения стоимости имущества не проводилась.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции вынес на обсуждение вопрос о возможности проведения судебной экспертизы.

В суд апелляционной инстанции поступили ходатайства о проведении экспертизы.

Суд определил в удовлетворении ходатайства о проведении судебной экспертизы отказать в виду следующего:

Согласно статье 3 Закона об оценочной деятельности под кадастровой стоимостью понимается стоимость, установленная в результате проведения государственной кадастровой оценки либо рассмотрения споров о результатах определения кадастровой стоимости в суде или комиссии по рассмотрению споров о результатах определения кадастровой стоимости.

В статье 24.19 Закона об оценочной деятельности установлено, что физические и юридические лица в случае, если результаты определения кадастровой стоимости затрагивают их права и обязанности, вправе оспорить их в суде или комиссии по рассмотрению споров о результатах определения кадастровой стоимости на основании отчета об определении рыночной стоимости данного земельного участка по состоянию на дату, на которую определена его кадастровая стоимость; в таком случае кадастровая стоимость устанавливается равной рыночной стоимости, определенной в отчете об оценке.

Как следует из Федерального стандарта оценки "Определение кадастровой стоимости объектов недвижимости (ФСО N 4)" (в ред. от 22.10.2010), под кадастровой стоимостью понимается установленная в процессе государственной кадастровой оценки рыночная стоимость объекта недвижимости, определенная методами массовой оценки, или, при невозможности определения рыночной стоимости методами массовой оценки, - рыночная стоимость, определенная индивидуально для конкретного объекта недвижимости в соответствии с законодательством об оценочной деятельности (пункт 3).

Установлено, что согласно выписке из ЕГРПН по состоянию на 11.11.2013 г. кадастровая стоимость объекта недвижимости с кадастровым номером 23:49:0306002:2961 составляла 8 130 561.46 руб. (утверждена 30.10.2013).

В кадастровом паспорте от 10.11.2014 также указано, что стоимость спорного имущества составляет 8 130 561.46 руб.

Таким образом, стоимость объекта недвижимости, указанная в договоре купли-продажи, значительно отличается в худшую для должника сторону.

Суд апелляционной инстанции полагает возможным принять во внимание, что ранее Мирзабегов трижды предоставлял на государственную регистрацию договор датированный 11.11.2013 года, на эту дату кадастровая стоимость объекта была уже установлена, что подтверждено Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю в ответе на запрос суда.

Кроме того, за отчужденное имущество денежные средства не поступили на расчетный счет должника.

Как было отмечено, согласно п. 3.1. договора купли-продажи цена договора 5 млн. руб.

В обоснование заявления конкурсный управляющий указал, что сделка, совершенна должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, из конкурсной массы выбыло имущество, денежные средства должнику не поступили.

Мирзабегов С.А. против указанных доводов возражал, в судебном заседании апелляционной инстанции представитель Мирзабегова С.А. представил пояснения относительно порядка оплаты оспариваемого договора, согласно данным пояснениям:

28.11.2011 г. между Мизарбеговым С.А. и Фатеевым С.А. был заключен договор займа, в соответствии с которым Мизарбегов С.А. передал Фатееву С.А. 5 000 000 рублей, а Фатеев С.А. принял обязательство вернуть указанную сумму Мизарбегову С.А. в срок до 27.11.2013 г., о чем свидетельствует расписка от 28.11.2011 г.

15.12.2011 г. между Фатеевым С.А. (покупатель), Обществом (продавец) и ОАО "РосДорБанк" (залогодержатель объекта продажи) заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым Общество передает в собственность Фатееву С.А. ряд объектов недвижимости, в том числе здание склада N 3 площадью 282,4 м2 кадастровый N. 23:49:02-3.1.2001-322, а Фатеев С.А. перечисляет 20 000 000 рублей на счет ОАО "РосДорБанк" в счет частичного погашения задолженности по договору открытия кредитной линии N 10-2/032 от 31.08.2010 (п. 3.1, 3.2 договора от 15.12.2011).

Свои обязательства по договору Фатеев С.А. выполнил в полном объеме, что подтверждается соответствующими платежными документами.

02.04.2013 г. между Фатеевым С.А. (цедент) и Мизарбеговым С.А. (цессионарий) заключен договор уступки права требования, в соответствии с которым Фатеев С.А. уступил Мизарбегову С.А. право требования у Общества Склада в счет погашения задолженности в 5 000 000 рублей по договору займа от 28.11.2011 г., о чем общество было уведомлено заявлением от 04.04.2013 г. и письмом от 01.07.2013 г.

Мизарбегов С.А. указал, что на основании указанных сделок и протокола N 12 общего собрания учредителей ООО "СМУ-5" от 20.09.2013 г. между обществом и Мизарбеговом С.А. заключен оспариваемый договор купли-продажи.

Мизарбегов С.А. пояснил, что таким образом, за передачу в собственность Мизарбегову С.А. склада, общество получило денежную компенсацию в виде погашения задолженности перед ОАО "РосДорБанк" Фатеевым С.А.

Суд апелляционной инстанции критически оценивает данные пояснения, поскольку из расписки не следуют, что деньги предоставлялись Фатееву под указанные цели (погашение кредита перед ОАО "РосДорБанк").

Кроме того, в Определении Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014 сформулирована следующая позиция:

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Применив указанную позицию Верховного Суда РФ к правоотношениям сторон в рамках данного обособленного спора, учитывая, что Мирзабегов Селимбег Алибалаевич является учредителем ООО "СМУ-5", поручителем по кредитному договору, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что внесенные денежные средства следует рассматривать как исполнение обязанностей учредителя в период неплатежеспособности предприятия, а не как платеж в рамках договора на приобретение имущества.

Таким образом, сделка совершена при неравноценном встречном представлении: из конкурсной массы должника выбыло ликвидное имущество, денежные средства должнику не поступили, сделкой причинен вред имущественным правам кредиторов. При этом, другая сторона сделки являлась заинтересованным лицом, то есть в силу установленной в статье 61.2 Закона о банкротстве презумпции должна была знать о цели должника причинить имущественный вред кредиторам. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. Переход права произошел на стадии наблюдения, без согласия временного управляющего, в результате целенаправленных действий.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что имеются все основания для признания сделки недействительной, сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции полагают, что следует признать недействительным договор купли-продажи от 11.11.2013 года, заключенный между ООО "СМУ-5" и Мирзабеговым С.А.

Пунктом 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

Согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Согласно пункту 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Установлено, что спорное имущество находится в собственности Мирзабегова С.А., перепродано не было.

С учетом изложенного, следует применить последствия недействительности сделки: обязать Мирзабегова С.А. возвратить в конкурсную массу ООО "СМУ -5" здание склада N 3 кадастровый номер 23:49:0306002:2961, расположенного на земельном участке г. Сочи, пер. Армянский д.2/3; восстановить за ООО "СМУ-5" право аренды земельного участка площадью 1180 м2 кадастровый номер 23:49:0202012:11, расположенного по адресу г. Сочи, пер. Армянский д.2/3, по договору от 28.01.2004 г. заключенному с Администрацией г. Сочи на срок до 01.09.2052 г.

Согласно ст. 110 АПК РФ судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

Пунктом 24 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" определено, что при удовлетворении судом заявления арбитражного управляющего об оспаривании сделки понесенные судебные расходы взыскиваются с другой стороны оспариваемой сделки в пользу должника, а в случае отказа в удовлетворении заявления - с должника в пользу другой стороны оспариваемой сделки.

С учетом изложенного, следует взыскать с Мирзабегова С.А. в доход бюджета государственную пошлину в сумме 9000 рублей (6000 руб.+3000 руб.).

Поскольку в удовлетворении ходатайства о проведении судебной экспертизы отказано, следует возвратить Мирзабегову С.А. денежные средства в сумме 15000 рублей, перечисленные на депозитный счет апелляционного суда согласно чеку-ордеру от 06.07.2017 г. по реквизитам указанным в заявлении.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

В удовлетворении ходатайства о проведении судебной экспертизы отказать.

Определение Арбитражного суда Краснодарского края от 12.12.2016 по делу N А32-35145/2014 отменить.

Признать недействительным договор купли-продажи от 11.10.2013 года, заключенный между ООО "СМУ-5" и Мирзабеговым С.А.

Применить последствия недействительности сделки:

Обязать Мирзабегова С.А. возвратить в конкурсную массу ООО "СМУ -5" здание склада N 3 кадастровый номер 23:49:0306002:2961, расположенного на земельном участке г. Сочи, пер. Армянский д.2/3.

Восстановить за ООО "СМУ-5" право аренды земельного участка площадью 1180м2 кадастровый номер 23:49:0202012:11, расположенного по адресу г. Сочи, пер. Армянский д.2/3, по договору от 28.01.2004 г. заключенному с Администрацией г. Сочи на срок до 01.09.2052 г.

Взыскать с Мирзабегова С.А. в доход бюджета государственную пошлину в сумме 9000 рублей.

Возвратить Мирзабегову С.А. денежные средства в сумме 15000 рублей перечисленные на депозитный счет апелляционного суда согласно чеку-ордеру от 06.07.2017 г. по реквизитам указанным в заявлении.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Н.В. Шимбарева

Судьи

А.Н. Герасименко Д.В. Емельянов