Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 3 апреля 2019 г. N 09АП-1247/19

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 17 июня 2019 г. N Ф05-21562/18 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Москва

03 апреля 2019 г.

Дело N А40-165388/17

Резолютивная часть постановления объявлена 21 марта 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 03 апреля 2019 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи П.А. Порывкина,

судей М.С. Сафроновой, О.И. Шведко

при ведении протокола секретарем судебного заседания Бегзи А.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А.Семашко" на определение Арбитражного суда г. Москвы от 22.10.2018 по делу N А40-165388/17, вынесенное судьёй А.А. Свриным, об отказе в удовлетворении заявления ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А. Семашко" о взыскании убытков с Иванова С.В. в размере 31 370 411 руб. 93 коп, по делу о банкротстве в отношении должника ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А. Семашко" (ОГРН 1067746404736, ИНН 7705721727),

при участии в судебном заседании:

Иванов С.В. - паспорт;

от ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А. Семашко": Дубова И.Н. по дов. от 12.11.2018;

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 07.05.2018 в отношении должника ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А. Семашко" введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Севрюков Д.С. Сообщение о введении процедуры опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 85 от 19.05.2018.

ОАО "Мосхимфармпрепараты" им. Н.А. Семашко" обратилось в суд с заявлением о взыскании убытков с Иванова СВ. в размере 31 370 411, 93 руб.

Определением суда от 22.10.2018 в удовлетворении указанного заявления отказано.

ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А.Семашко" с определением суда не согласилось, обратилось в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение суда отменить и принять новый судебный акт.

В судебном заседании представитель ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А.Семашко" доводы апелляционной жалобы поддержал по мотивам, изложенным в ней, просил отменить определение суда.

Иванов С.В. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, указывая на ее необоснованность, просил определение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Законность и обоснованность определения проверены в соответствии со статьями 266, 268 АПК РФ.

Выслушав представителей лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены определения суда.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Распоряжением Росимущества N 867-р от 22.06.2012 генеральным директором Должника был избран Иванов Сергей Викторович (далее - Иванов С.В., ответчик).

Приказом N 1/133-2 от 02.09.2012 Ответчик принял на себя исполнение обязанностей генерального директора, в связи, с чем между Должником и Ивановым СВ. был заключен Трудовой договор N 00026/2 от 12.09.2012.

В период 02.09.2012 по 05.04.2016 Иванов СВ., исполняя функции единоличного исполнительного органа Должника, заключил Договор ответственного хранения N ОХ 931/1-14 от 09.06.2014 (далее - Договор) с ООО "Индукерн-Рус".

Согласно пункту 1.1. указанного договора Поклажедатель (Должник) поручил, а Хранитель (ООО "Индукерн-Рус") принял на себя выполнение работ по приему, отпуску, разгрузке, погрузке, учету и хранению лекарственных средств и изделий медицинского назначения Поклажедателя на складе, расположенном по адресу: 143362, Московская область, Наро-Фоминский район, д. Малые Горки, д. 128.

Пунктами 11.1., 11.2. Договора предусмотрено, что оплата оказанных услуг по Договору производится ежемесячно, после подписания акта сдачи-приемки, в течение 60 (Шестидесяти) рабочих дней. Тарифы по оплате указаны в Приложении N 1.1., являющемся неотъемлемой частью Договора.

Пунктом. 3.1. Приложения N 1 Техническое задание к Договору установлено, что Хранитель обеспечивает хранение 3 000 паллето-мест. Из которых, 2 800 паллето-мест с температурой хранения от +15 до + 25°С и 200 паллето-мест с температурой хранения от + 2 до +8°С. Хранитель имеет возможность одномоментно оказать услуги Заказчику по предоставлению не менее 3 000 паллето-мест на весь период действия договора, с учетом требований к температурным режимам.

Стоимость услуг установлена в Приложении 1.1. к Договору: "хранение товара при температурном режиме +15 +25°С за 1 паллето-место в сутки, составляет 26,30 руб., без учета НДС; "хранение товара при температурном режиме +2 +8°С за 1 паллето-место в сутки, составляет 37,30 руб., без учета НДС".

31.10.2014 Стороны заключили Дополнительное соглашение N 1 к Договору N 5/2014 от 09.06.2014 (далее - Соглашение), в котором изложили п. 11.1. Договора в следующей редакции:

"11.1. Оплата оказанных услуг по Договору производится ежемесячно, исходя из количества паллето-мест, находившихся на хранении в соответствующем отчетном периоде, но не менее 3 000 паллето-мест, которые Хранитель обязуется во всякое время предоставлять Заказчику в период действия Договора, из которых 2 800 паллето-мест с температурой хранения от +15 до +25С и 200 паллето-мест с температурой хранения от +2 до +8С, в течение 60 рабочих дней после подписания акта сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг)".

Однако как отмечает заявитель, ни в одном из отчетных периодов в течение действия Договора Общество не передавало Хранителю ни установленных Договором 3 000 паллето-мест, ни установленных Соглашением 3 000 паллето-мест.

При этом в заявлении отмечено, что в собственности Общества находится Центральная складская база, расположенная по адресу: 1-ый Котляковский пер., вл. 12, отвечающая требованиям, предъявляемыми к хранению лекарственных средств для медицинского применения, общий объем помещений которой рассчитан на хранение 8 000 паллето-мест готовых лекарственных средств в сутки.

Кроме того в заявлении указано, что товар передавался на хранение и возвращался после хранения по Актам приема-передачи товарно-материальных ценностей, в которых указывались наименования и количества товара. Товар отгружался со склада Хранителя иным покупателям по Товарным накладным.

Акты приема-передачи и Товарные накладные устанавливают: объем переданного на хранение товара; объем отгруженного Покупателям и возвращенного товара; период хранения товара.

Однако стоимость услуг по хранению, оказанных Хранителем и указанных им в Актах оказанных услуг по Договору, значительно превышает стоимость услуг, определенных на основании Актов приема-передачи и Товарных накладных.

Из приведенного заявителем расчета следует, что между Хранителем и Должником были подписаны акты об оказании услуг на сумму 31 370 411, 93 руб.

При этом стоимость хранения фактического переданного Должником товара в период действия Договора составила лишь 13 186 120, 59 руб.

Таким образом, как отмечено в заявлении, в период с 01.08.2014 по 18.08.2015, с учётом фактически оказанных хранителем услуг, подтвержденных первичными учетными документами и за минусом оказанных хранителем услуг, которые не были отражены в актах за период с 01.08.2014 по 30.09.2004 на сумму 64 315, 93 руб., должнику не были оказаны услуги по хранению на сумму 13 121 804, 66 руб.

На основании изложенного, заявитель обратился с настоящим заявлением в суд, полагая, что заключение договора ответственного хранения N ОХ 931/1-14 от 09.06.2014 (далее - Договор) с ООО "Индукерн-Рус", при наличии своего склада и отсутствии первичных документов подтверждающих оказание ООО "Индукерн-Рус" выполнение услуг по договору на сумму 13 121 804, 66 руб. должнику были причинены убытки.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции исходил из того, что действия ответчика не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска, а заявителем не доказана противоправность действия ответчика при заключении договора хранения, а также вина.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.

При этом согласно п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Как указывалось, распоряжением Росимущества N 867-р от 22.06.2012 генеральным директором Общества был избран Иванов Сергей Викторович. Приказом N 1/133-2 от 02.09.2012 Ответчик принял на себя исполнение обязанностей генерального директора, в связи с чем между Должником и Ивановым С.В. был заключен Трудовой договор N 00026/2 от 12.09.2012.

Распоряжением Росимущества N 238-р от 05.04.2016 полномочия Иванова СВ. в качестве генерального директора были прекращены.

Таким образом, по смыслу п. 1 ст. 61.20 Закона о банкротстве, в период с 02.09.2012 по 05.04.2016 Иванов С.В., выполняя полномочия единоличного исполнительного органа должника, являлся лицом, уполномоченным выступать от имени должника, контролирующим должника лицом.

В п. 53 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" обращено внимание судов на то, что с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования должника, его участников и кредиторов о возмещении убытков, причиненных арбитражным управляющим (п. 4 ст. 20.4 Закона о банкротстве), а также о возмещении убытков, причиненных должнику - юридическому лицу его органами (п. 3 ст. 53 ГК РФ, ст. 71 ФЗ от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", ст. 44 - ФЗ от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.), могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве. Лица, в отношении которых подано заявление о возмещении убытков, имеют права и несут обязанности лиц, участвующих в деле о банкротстве, связанные с рассмотрением названного заявления, включая право обжаловать судебные акты. По результатам рассмотрения такого заявления выносится определение, на основании которого может быть выдан исполнительный лист.

Исходя из содержания п. 3 ст. 53 ГК РФ, единоличный исполнительный орган юридического лица обязан действовать в интересах этого юридического лица добросовестно и разумно. В случае нарушения данной обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников) должен возместить убытки, причиненные таким нарушением.

В силу положений п. 1 ст. 71 Закона об акционерных обществах, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно. Единоличный исполнительный орган общества несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу своими виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами (п. 2 ст. 71).

Ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 Гражданского кодекса РФ.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Для применения гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков на основании ст. 15 ГК РФ необходимо доказать наличие противоправных действий ответчика, факт понесения убытков и их размер, причинно-следственную связь между действиями ответчика и наступившими у истца неблагоприятными последствиями.

Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков.

По смыслу указанных правовых норм, истец в соответствии со ст. 65 АПК РФ должен представить доказательства, свидетельствующие о наличии совокупности нескольких условий (основания возмещения убытков): противоправность действий (бездействия) причинителя убытков, причинную связь между противоправными действиями (бездействием) и убытками, наличие и размер понесенных убытков.

Так, в пунктах 1, 4, 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать факт нарушения руководителем должника обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах общества, наличие и размер убытков, причинно-следственную связь между допущенным нарушением и возникшими убытками.

Недоказанность хотя бы одного из указанных условий является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований. В свою очередь лицо, привлекаемое к гражданско-правовой ответственности, обязано доказать отсутствие вины в причинении убытков, либо наличие иной причины причинения убытков.

В свою очередь, добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе, в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством.

Арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства. При обосновании добросовестности и разумности своих действий (бездействия) директор может представить доказательства того, что квалификация действий (бездействия) юридического лица в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась очевидной, в том числе по причине отсутствия единообразия в применении законодательства налоговыми, таможенными и иными органами, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о неправомерности соответствующих действий (бездействия) юридического лица.

Судом первой инстанции правильно установлено, что действия ответчика, которые, по мнению заявителя, повлекли убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

На указание заявителя о том, что договор хранения был заключен при наличии у должника собственных складских помещений, которые можно было использовать под хранение выпускаемой продукции, судом приняты во внимание пояснения ответчика о том, что в соответствии с Методикой Росимущества РФ об определении непрофильных активов в Обществе, во второй половине 2013 года два имущественных комплекса, расположенные по адресам г. Москва, Старокирочный пер., вл. 5 и г. Москва, 1-Котляковский пер., вл. 12 (ЦСБ) признаны непрофильными активами должника и подлежали реализации.

Данный вопрос рассматривался на заседании Совета директоров должника в декабре 2013 года и решением Совета директоров Общества имущественные комплексы были признаны непрофильными активами. Решение о признании двух имущественных комплексов, непрофильными активами было отражено в годовом отчете Общества и в Долгосрочной программе развития общества до 2020 года. Данные документы прошли рассмотрение и были одобрены Минпромторгом РФ и Росимуществом РФ.

Совет директоров Общества одобрил перевод ЦСБ из категории "профильные активы" в категорию "непрофильные активы" Общества 26.12.2013 (протокол N 51).

Основными факторами отнесения складской базы к непрофильным активам, явились высокий износ основных фондов (более 70%), отсутствие современного погрузочно-разгрузочного оборудования, сложная логистика и большие затраты на эксплуатацию, в том числе на коммунальные платежи. Все это не позволяло проводить эффективную сбытовую политику и сказывалось на невозможности работать со многими покупателями.

При таких обстоятельствах было принято решение о реализации данного склада, а средства от реализации двух непрофильных активов (по предварительной оценке не менее 600 млн. рублей) должны быть направлены на проведение реконструкции производственных помещений и технического перевооружения производства.

Однако реализация объекта недвижимости по адресу: г. Москва, Старокирочный пер., вл. 5, в состав которого входило несколько строений, усложнялось наличием несогласованных перепланировок, а также объекта гражданской обороны, в связи с чем должником велась работа по согласованию перепланировок и внесению изменений в кадастровые паспорта объектов недвижимости.

Реализация объекта недвижимости - складской базы (г. Москва, 1-й Котляковский пер., вл. 12 (ЦСБ) усложнялась необходимостью вывода объекта из залога по кредитному договору с ОАО "Сбербанк".

При этом судом приняты во внимание возражения заявителя, заключающиеся в том, что вопрос об одобрении Советом директоров отчуждения склада не вносился.

Действительно, Совет директоров Общества одобрил лишь перевод складских помещений из категории "профильные активы" в категорию "непрофильные активы" Общества.

Между тем, ответчиком представлены в материалы дела доказательства того, что должником совместно со Сбербанком была начата подготовка Соглашения для дальнейшего вынесения на рассмотрение и одобрение Советом директоров вопроса об отчуждении (по директиве Росимущества) и одобрении плана подготовки и реализации имущественного комплекса бывшей ЦСБ.

Так, ответчиком представлено письмо Сбербанка, а котором Сбербанк рассматривает возможность замены залогового обеспечения по кредитному Договору N 4854 от 17.08.2012 и высвобождения из-под обременения недвижимого имущества - складского помещения для её последующей реализации и направлением вырученной суммы от продажи в счет погашения задолженности по кредитным договорам N 4854 и N 4943 от 24.07.2013.

При этом, как указывалось, складское помещение должника было признано непрофильным активом.

Непрофильные активы - активы, принадлежащие юридическому лицу на праве собственности, не участвующие в осуществлении юридическим лицом основного вида деятельности. К признакам непрофильных активов относят, среди прочего, необходимость финансовых вложений в больших количествах, чтобы непрофильные объекты начали приносить доход. Себестоимость непрофильного актива выше, чем цена аналогичного объекта на рынке.

Таким образом, с учётом принятого решения Совета директоров должника о переводе склада из профильных активов в непрофильные, а также с учётом представленных в материалы дела доказательств ведения переговоров со Сбербанком по реализации склада с целью получения средств от его реализации, которые должны были быть направлены на иные хозяйственные и производственные нужды, суд пришел к правомерному выводу о том, что принадлежащие должнику складские помещения не обладали ценностью для должника ввиду большого износа, не соответствовали условиям для реализации долгосрочной программы развития должника, их использование влекло за собой большие затраты на коммунальные платежи и логистику.

На основании изложенного, суд пришел к правомерному выводу о наличии экономической целесообразности в действиях ответчика по заключению договора хранения в помещении, обладающим всеми необходимыми характеристиками для хранения медицинских препаратов.

Указанные обстоятельства также установлены вступившим в законную силу определением Арбитражного суда г. Москвы от 18.06.2018 по настоящему делу, оставленным в силе постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 20.09.2018.

Что касается довода заявителя о том, что стоимость хранения товара не соответствовала количеству товара, фактически переданному хранителю, что в период с 01.08.2014 по 18.08.2015, с учётом фактически оказанных хранителем услуг, подтвержденных первичными учетными документами и за минусом оказанных хранителем услуг, которые не были отражены в актах за период с 01.08.2014 по 30.09.2004 на сумму 64 315 руб. 93 коп., должнику не были оказаны услуги по хранению на сумму 13 121 804 руб. 66 коп., суд правильно установил, что данные выводы основаны на анализе ситуации, сложившейся с учётом произошедших неблагоприятных финансовых событий, без анализа обстоятельств, имевших место на момент принятия соответствующих хозяйственных и экономических решений.

Между тем, как разъяснено в Пленуме N 62, судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Ответчиком же, в ходе судебного разбирательства, раскрыты обстоятельства, обосновывающие разумность принятых решений при заключении соответствующего договора хранения.

Договор ответственного хранения N ОХ 931/1-14 от 09.06.2014 с ООО "Индукерн-Рус" был заключен обществом в процессе ведения обычной хозяйственной деятельности, с целью перемещения хранимого товара со складской базы должника для дальнейшего отчуждения и продажи имущественного комплекса ЦСБ. Таким образом, заключение договора хранения, являлось частью взаимосвязанных сделок, объединенной общей хозяйственной целью должника.

Как установлено судом и не опровергнуто заявителем, в расчетах объемов хранения учитывались не только утвержденные объемы производства и наличие запасов на ЦСБ, но и объёмы производства лекарственных средств, планируемые на включение в квартальные планы производства на 2014-2015 годы.

Однако в январе 2014 года у поставщика-перевозчика хладонов для фармацевтических и других предприятий в рамках уголовного дела Следственным департаментом МВД России были арестованы 150 тонн хладонов, из которых 106 тонн принадлежало Обществу по прямым контрактам с китайским заводом-производителем. Данные объёмы планировались под годовую программу 2014 года производства препарата Сальбутамол (до 30% годовой выручки должника). При этом хранение указанных объемов требовали наличие склада для хранения как хладонов, так и готовой продукции. Данные объемы хладонов позволили бы менее чем за 3 квартала выпустить более 4 млн. упаковок Сальбутамола.

Данные большие объемы не могли быть востребованы рынком одномоментно в 2014 году, и их реализация продолжилась бы и в 2015 году, а это потребовало бы значительных площадей хранения.

Начиная с 3 квартала 2014 года, должник в любой момент ожидал положительное решение Следственного департамента МВД о передаче хладонов для незамедлительного начала производства, что следует из переписки. Такое положительное решение Следственного департамента МВД требовало готовности общества принять и разместить у себя на складе передаваемые более 100 тонн хладонов.

Таким образом, суд пришел к правомерному выводу о том, что действия бывшего генерального директора должника не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска, а заявителем не доказана противоправность действия ответчика при заключении договора хранения, а также вина.

Заявителем не доказано, что с учётом приведённых выше обстоятельств (перевод складского комплекса должника в категорию непрофильных активов, последующие принятые мероприятия для реализации склада должника, арест препарата хладона, ожидание должником передачи хладона для незамедлительного начала производства, что требует большого количества паллето-мест), заключение договора хранения выходило за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

При этом действительность договора N 5/2014 Т от 09.06.2014, заключенного между должником и ООО "Индукерн-Рус" в судебном порядке не оспаривалась.

Проведённая заявителем оценка действий Иванова С.В. основана на обстоятельствах, которые не могли быть известны на момент совершения ответчиком действий, вменяемых ему в вину заявителем, а возникновение негативных последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Довод заявителя о том, что подписание Ивановым С.В. дополнительного соглашения к договору хранения фактически означает заключение нового договора в отношении нового предмета, что требует соблюдение процедур Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее - Закон N 223-ФЗ) и положения о закупках, которые не были выполнены, что указывает на недобросовестность и неразумность действия ответчика, судом правомерно отклонен ввиду следующего.

В соответствии с ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее - Закон N 223-ФЗ) при закупке товаров, работ, услуг заказчики руководствуются Конституцией РФ, ГК РФ, Законом N 223-ФЗ, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ, а также принятыми в соответствии с ними и утвержденными с учетом положений ч. 3 ст. 2 Закона N 223-ФЗ правовыми актами, регламентирующими правила закупки (далее - положение о закупке).

В отличие от Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", Закон N 223-ФЗ не ограничивает право сторон изменять условия договора, в том числе существенные, при его исполнении.

Согласно п. 1 ст. 450 ГК РФ изменение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами или договором. Это соответствует вытекающему из гражданского законодательства принципу свободы договора, который предполагает наличие у участников гражданских правоотношений права определять условия договора по своему усмотрению, за исключением случаев, предусмотренных законодательством (п. 2 ст. 1, п. 4 ст. 421 ГК РФ).

Поскольку для договоров, которые заключаются в соответствии с Законом N 223-ФЗ, иных правил не установлено, стороны могут своим соглашением изменить любые условия такого договора, если только характер таких изменений не свидетельствует об осуществлении новой закупки.

Положение о закупке является не нормативным актом, а внутренним документом заказчика, регламентирующим его закупочную деятельность (ч. 2 ст. 2 Закона N 223-ФЗ), и не создает каких-либо обязанностей для контрагента заказчика.

Закон N 223-ФЗ не ограничивает возможность внесения изменений в договоры, заключаемые в соответствии с этим Законом, и не ставит такое право в зависимость от содержания положения о закупке.

Суд также правомерно принял во внимание, что дополнительное соглашение к договору хранения не признано судом недействительным, равно как и не признано антимонопольным органом несоответствующим антимонопольному законодательству.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований. Приведенные в апелляционной жалобе доводы истца направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой суд апелляционной инстанции не усматривает.

Обстоятельства по делу судом первой инстанции установлены полно и правильно, нормы материального и процессуального права применены верно.

Определение суда законно и обосновано. Оснований для его отмены нет.

Руководствуясь ст. ст. 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 22.10.2018 по делу N А40-165388/17 оставить без изменения, а апелляционную жалобу ОАО "Мосхимфармпрепараты им. Н.А.Семашко" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

П.А. Порывкин

Судьи

М.С. Сафронова О.И. Шведко