Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19 января 2024 г. N 09АП-72575/23 по делу N А40-132924/2018

г. Москва

19 января 2024 г.

Дело N А40-132924/18

Резолютивная часть постановления объявлена 11 января 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 19 января 2024 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.Н. Григорьева

судей О.В. Гажур, А.А. Дурановского

при ведении протокола секретарем судебного заседания П.С. Бурцевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы конкурсного управляющего АО "ФИНАНС-ИНВЕСТ", Жаданова А.В., конкурсного управляющего АО Банк Воронеж, Филимонова М.А. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 19 сентября 2023 года по делу N А40-132924/18 об отказе в удовлетворении исковых требований о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника к ответчикам: 2) Муравьеву Д.Н., 3) Чадович Е.А., 4) Машанову И.В., 5) Шнайдер Я.И., 6) Роговой Е.О., 7) Колчеву Д.Ю., 8) Грибановой Н.И., 9) Сафоновой С.Н., об отказе удовлетворении исковых требований к ответчикам: 10) АО "Небанковская кредитная организация-центральный контрагент "Национальный клиринговый центр"; 11) Небанковская кредитная организация акционерное общество "Национальный расчетный депозитарий" о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника АО "Финанс-Инвест"

при участии в судебном заседании:

от Сафроновой С.Н., Чадович Е.А., Муравьева Д.Н.: Ступников А.С. по дов. от 16.05.2023

от Роговой Е.О.: Сорокин В.А. по дов. от 22.09.2022

от Морозова Е.В.: Журавлев С.Г. по дов. от 10.02.2022

от Грибановой Н.И.: Рожков А.А. по дов. от 08.08.2023

Жаданов А.В. лично, паспорт

Грибанова Н.И. лично, паспорт

Филимонов М.А. лично, паспорт

от АО "Небанковская кредитная организация-центральный контрагент "Национальный клиринговый центр": Сухарева А.В. по дов. от 28.04.2023

от Небанковская кредитная организация акционерное общество "Национальный расчетный депозитарий": Савосько С.Г. по дов. от 10.05.2023

от Машанова И.В.: Кобенко А.Э. по дов. от 27.11.2023

от Шнайдер Я.И.: Забродин Д.М. по дов. от 22.03.2023

от к/у АО "Банк Воронеж" - ГК "АСВ": Архипов С.П. по дов. от 29.03.2023

иные лица не явились, извещены

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 21.06.2018 к производству принято заявление Небанковской кредитной организации - центрального контрагента "Национальный Клиринговый Центр" (НКО НКЦ (АО)) о признании АО "Финанс-Инвест" несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу N А40-132924/18.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21.08.2018 в отношении АО "Финанс-Инвест" введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Азбиль И.Г.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2019 АО "Финанс-Инвест" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Кульчицкий А.К.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 23.06.2022 отстранен арбитражный управляющий Кульчицкий А.К. от обязанностей конкурсного управляющего должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 13.10.2022 конкурсным управляющим должника утверждена Сахалкина К.А.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 19.09.2023 отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Муравьева Д.Н., Чадович Е.А., Машанова И.В., Шнайдер Я.И., Роговой Е.О., Колчева Д.Ю., Грибановой Н.И., Сафоновой С.Н., НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, конкурсный управляющей АО "Финанс-Инвест", Жаданов А.В., конкурсный управляющий АО "Банк Воронеж", Филимонов М.А. обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просят отменить определение и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности.

В судебное заседание явились лица согласно протоколу.

В обоснование апелляционных жалоб конкурсный управляющий Должника и АО "Банк Воронеж" ссылаются на то, что вывод суда об отсутствии у ответчиков статуса контролирующих должника лиц и об отсутствии доказательств принятия ими существенных деловых решений сделан с нарушением норм права и не соответствует обстоятельствам дела; вывод суда о преюдициальном характере судебных актов сделан с нарушением норм процессуального права; вывод суда о пропуске срока исковой давности не соответствует нормам материального и процессуального права, обстоятельствам дела.

Жаданов А.В. и Филимонов М.А. в апелляционных жалобах выражают несогласие с выводами судов о списании ценных бумаг с торгового счета депо АО "Финанс-Инвест".

Представители ответчиков в судебном заседании возражали против удовлетворения предъявленных к ним требований по доводам из представленных отзывов.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статей 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в порядке статей 266, 267, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив материалы дела, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены или изменения определения арбитражного суда, принятого в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, в силу следующих обстоятельств.

Как следует из заявления и письменных объяснений конкурсного управляющего должника, поданных в суде первой инстанции, заявитель просит привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ответчиков Муравьева Д.Н., Чадович Е.А., Машанова И.В., Шнайдер Я.И., Рогову Е.О., Колчева Д.Ю., Грибанову Н.И., поскольку указанные лица входили в совет директоров должника и были вовлечены в операционную деятельность должника, в апреле 2018 г. Банк России принял решение об аннулировании у должника лицензий профессионального участника рынка ценных бумаг, члены совета директоров не предприняли действий по восстановлению хозяйственной деятельности должника после указанного решения.

Конкурсный управляющий также указывал, что отсутствует бухгалтерская отчетность должника за 2018 г., поэтому просил привлечь к субсидиарной ответственности главного бухгалтера Сафонову С.Н.

В ходатайстве о привлечении НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД в качестве соответчиков, поданном конкурсным управляющим должника 17.04.2023 в суд первой инстанции, конкурсный управляющий указывал, что их действия привели к выводу обеспечения должника в ценных бумагах, что послужило причиной банкротства должника.

Апеллянты полагают, что указанные лица являются контролирующими и подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании ст. 61.10, пп. 1, 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Суд первой инстанции, учитывая совокупный объем исследованных и установленных обстоятельств обособленного спора, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности.

Согласно п. 1 ст. 61.10 ФЗ от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В силу п. 2 ст. 61.10 Закона о банкротстве возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в пп. 2 п. 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Согласно п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной)ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53.1 ГК РФ.

Проверяя доводы конкурсного управляющего должника о наличии у ответчиков Муравьева Д.Н., Чадович Е.А., Машанова И.В., Шнайдер Я.И., Роговой Е.О., Колчева Д.Ю., Грибановой Н.И., Сафоновой С.Н. статуса контролирующих лиц, суд первой пришел к следующим выводам.

Сафонова С.Н. - главный бухгалтера Должника, уволена 28.04.2018.

Муравьев Д.Н. - член совета директоров Должника с 22.12.2014 по 2018 г.

В соответствии со штатным расписанием от 21.03.2018 Муравьев Д.Н. занимал должность директора Департамента информационных технологий АО "Финанс-Инвест".

Однако Муравьев Д.Н. в суде первой инстанции пояснил, что членом совета директоров не являлся.

Чадович Е.А. - член совета директоров Должника с 22.12.2014 по 2018 г.

В соответствии со штатным расписанием от 21.03.2018 Чадович Е.А. занимала должность директора Департамента внутреннего учета и отчетности АО "Финанс-Инвест".

В суде первой инстанции пояснила, что совет директоров фактически не существовал, знала о том, что была избрана в состав членов совета директоров, но ее согласия на вступление в состав руководство должника не запрашивало.

Машанов И.В. - член совета директоров Должника с 22.12.2014 по 2018 г.

Машанов И.В. занимал должность директора Департамента торговли АО "Финанс-Инвест".

В суде первой инстанции Машанов И.В. указал, что формально являлся членом совета директоров.

Шнайдер Я.И. - член совета директоров Должника с 26.06.2015 по 2018 г. Исходя из информации с сайта должника, Шнайдер Я.И. также занимала должность директора Департамента по торговле инструментами с фиксированной доходностью АО "Финанс-Инвест".

Шнайдер Я.И. в суде первой инстанции оспаривала, что входила в состав совета директоров и указывала, что не давала согласие на избрание в совет директоров.

Рогова Е.О. - бывший член совета директоров Должника с 22.12.2014 по июнь 2015 г., в период с 15.06.2015 находилась в декрете, затем в отпуске по уходу за ребенком, 28.04.2018 - была уволена.

В суде первой инстанции Рогова Е.О. отрицала участие в совете директоров.

Колчев Д.Ю. - бывший член совета директоров Должника с 22.12.2014 по июнь 2015 г., являлся работником должника АО "Финанс-Инвест" до 2011 г., занимал должность директора департамента.

В суде первой инстанции указал, что в протоколе от 22.12.2014 записи о нем недостоверны, поскольку указаны недостоверные паспортные данные и дата рождения.

Грибанова Н.И. - бывший член совета директоров Должника с 22.12.2014 по июнь 2015 г.

В соответствии с записями в трудовой книжке Грибанова Н.И. работала в АО "Финанс-Инвест" в должности директора юридического департамента, 31.01.2018 трудовой договор был расторгнут по инициативе работника.

Из анализа представленных в материалы дела документов и пояснений лиц, участвующих в деле, суд первой инстанции пришел к выводу, что генеральный директор и мажоритарный акционер должника АО "Финанс-Инвест" Морозов Е.В. фиктивно создал совет директоров из руководителей департаментов, чтобы обеспечить формальное соблюдение требований законодательства об акционерных обществах.

В качестве доказательств наличия у указанных ответчиков статуса члена совета директоров конкурсный управляющий должника и АО "Банк Воронеж" ссылаются на протоколы заседания счетной комиссии по итогам голосования акционеров и их представителей, протоколы годового общего собрания акционеров должника.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что указанные доказательства не подтверждают наличие у ответчиков статуса члена совета директоров должника, поскольку протоколы составлены без участия части ответчиков и не содержат отметок об их согласии на выдвижение их кандидатуры в качестве члена совета директоров, об их согласии с избранием на должность члена совета директоров или об уведомлении о факте избрания.

В качестве основания для привлечения членов совета директоров к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указывал принятие решения Банком России об отзыве (аннулировании) у должника лицензий профессионального участника рынка ценных бумаг (приказ Банка России N ОД-977 от 17.04.2018), а также непринятие действий по обжалованию решения Банка России.

В силу абз. 1 ст. 69 ФЗ от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах) руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) или единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) и коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией). Исполнительные органы подотчетны совету директоров (наблюдательному совету) общества и общему собранию акционеров.

Следовательно, суд первой инстанции правильно применил ст. 69 Закона об акционерных обществах и пришел к выводу, что совет директоров не отнесен законодателем к исполнительным органам общества, осуществляющим руководство текущей деятельностью общества.

В соответствии с п. 10.1 Устава высшим органом управления должника является общее собрание акционеров.

Вопросы руководства текущей деятельностью, за исключением вопросов, отнесенных к исключительной компетенции общего собрания акционеров и совета директоров, относятся к компетенции единоличного исполнительного органа - генерального директора (п. 12.4 Устава).

Согласно п. 11.1 Устава совет директоров (наблюдательный совет) общества осуществляет общее руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров.

Согласно п. 12.2 Устава общества, избрание генерального директора и досрочное прекращение его полномочий осуществляются по решению общего собрания акционеров.

Контроль за финансово-хозяйственной деятельностью осуществляет ревизионная комиссия, которая также избирается на годовом общем собрании акционеров (п. 13.1, 13.2 Устава общества).

Как следует из фактических обстоятельств, с 22.12.2014 Морозов Е.В. был избран на должность генерального директора Общества. При этом мажоритарным акционером Общества, обладающим 99,66 % голосующих акций, являлся также Морозов Е.В.

Морозов Е.В., являясь основным акционером, самостоятельно определял все решения на собраниях акционеров, избирал совет директоров должника, а также осуществлял руководство Обществом.

Таким образом, вся финансово-хозяйственная деятельность АО "Финанс-Инвест" контролировалась исключительно Морозовым Е.В. как через собрание акционеров, так и через осуществление полномочий единоличного исполнительного органа.

При таких обстоятельствах, утверждение о том, что члены совета директоров осуществляли контроль за деятельностью общества, в том числе за деятельностью генерального директора Морозова Е.В., одновременно являющегося акционером Общества с 99, 66% голосующих акций, не соответствует действительности.

Факт членства в совете директоров сам по себе не означает наличие возможности фактически определять поведение юридического лица.

Изложенная правовая позиция подтверждается многочисленной судебной практикой, в частности, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.12.2019 N Ф04 5986/2016 по делу N А81-5638/2015, Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.08.2020 N 17АП-16798/2018-АК по делу N А50-8722/2017, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 26.11.2019 N Ф07-13576/2019 по делу N А56-80045/2015 и др.

Кроме того, избрание членов совета директоров должника было формальным.

В действительности заседания совета директоров не проводились, соответствующие протоколы не составлялись и не подписывались.

Фактически совет директоров не осуществлял свои полномочия и не принимал каких-либо решений по вопросам деятельности должника, что подтверждается в том числе отсутствием протоколов заседаний совета директоров.

Совет директоров был избран формально в силу требований законодательства об акционерных обществах. Все члены совета директоров избирались Морозовым Е.В. (что подтверждается протоколами годового общего собрания акционеров) из состава руководителей соответствующих структурных подразделений АО "Финанс-Инвест" (например, главный бухгалтер, директор департамента внутреннего учета и отчетности, директор департамента информационных технологий и т.д.).

Именно указанными обстоятельствами и обусловлено отсутствие у конкурсного управляющего доказательств проведения заседаний совета директоров, принятия ответчиками решений по вопросам хозяйственной деятельности должника, одобрения каких-либо сделок, в том числе убыточных, совершения иных противоправных действий, которые привели Общество к банкротству и причинили имущественный вред правам кредиторов.

Суд первой инстанции обоснованно отклонил доводы конкурсного управляющего, поскольку руководство текущей деятельностью относится к компетенции единоличного исполнительного органа должника, т.е. генерального директора Морозова Е.В.

Ответственность за соблюдение законодательства при осуществлении обществом основной деятельности возложена на руководителя должника.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 27.06.2022 по настоящему делу, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2022 и постановлением Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022, Морозов Е.В. был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Судами было установлено, что Морозов Е.В., являясь единоличным исполнительным органом, ненадлежащим образом выполнял возложенные на него обязанности, а именно, не обеспечил выполнение АО "Финанс-Инвест" требований законодательства о ценных бумагах, что повлекло за собой аннулирование Банком России лицензий у должника.

Таким образом, конкурсным управляющим должника не представлено доказательств влияния ответчиков на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника, одобрения и/или заключения значительных или убыточных для должника сделок, которые явились объективной причиной банкротства, равно как и доказательств извлечения ответчиками выгоды из своего поведения при осуществлении своих полномочий

В связи с этим суд апелляционной инстанции приходит к выводу о необоснованности доводов апелляционных жалоб в части привлечения к субсидиарной ответственности членов совета директоров и главного бухгалтера должника.

Отклоняя апелляционные жалобы в части требований о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

Конкурсный управляющий должника и АО "Банк Воронеж" в апелляционных жалобах указывают, что НКО НКЦ (АО) является контролирующим должника лицом, поскольку в силу ст. 13 ФЗ от 07.02.2011 N 7-ФЗ "О клиринге, клиринговой деятельности и центральном контрагенте" (далее - Закон о клиринге) имел право совершать сделки от имени должника, а НКО АО НРД имел право распоряжаться имуществом должника.

Суд первой инстанции правомерно признал указанные доводы необоснованными, поскольку функции и полномочия НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД не позволяют отнести указанных лиц к контролирующим должника лицам.

Согласно пп. 2 п. 2 ст. 61.10 Закона о банкротстве возможность определять действия должника может достигаться в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии.

Как установлено судом первой инстанции, должник совершал сделки на фондовом рынке ПАО Московская Биржа.

Сделки в соответствии со ст. 19 ФЗ от 21.11.2011 N 325-ФЗ "Об организованных торгах" заключались с участием центрального контрагента.

НКО НКЦ (АО) является клиринговой организацией - центральным контрагентом на фондовом рынке ПАО Московская Биржа.

Клиринговая организация - это лицо, которое оказывает участникам клиринга клиринговые услуги, т.е. услуги по определению обязательств по итогам клиринга (п. 3 ст. 2 Закона о клиринге).

НКО АО НРД в соответствии с лицензией профессионального участника рынка ценных бумаг на осуществление депозитарной деятельности от 19.02.2009 N 045-12042-000100, ФЗ от 07.12.2011 N 414-ФЗ "О центральном депозитарии", ФЗ от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг) осуществляет депозитарную деятельность, исполняет функции центрального депозитария, а также расчетного депозитария на фондовом рынке ПАО Московская Биржа.

НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД - системно-значимые инфраструктурные организации российского финансового рынка (Приказ Банка России от 15.09.2014 N ОД-2501).

Как инфраструктурные организации НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД предоставляют профессиональным участникам рынка ценных бумаг доступ к финансовому рынку, для чего оказывают услуги на основании договоров.

Должник являлся участником клиринга на основании договора об оказании клиринговых услуг N ДКУ/02175/11 от 28.10.2011 (т. 10 л.д. 24), заключенного с НКО НКЦ (АО), и депонентом НКО АО НРД на основании договора междепозитарного счета депо (т. 9 л.д. 111-119), в соответствии с которым должнику были открыты в НКО АО НРД счета депо номинального держателя для учета ценных бумаг в интересах клиентов должника.

Вопреки доводам заявителей апелляционных жалоб, статус клиринговой организации и центрального контрагента не является основанием для распространения на НКО НКЦ (АО) статуса контролирующего должника лица в соответствии со ст. 61.10 Закона о банкротстве.

Обязательства, клиринг по которым осуществляет НКО НКЦ (АО), возникают в результате действий и сделок участников клиринга, которые действуют в интересах своих клиентов или в собственных интересах.

Как итоговые нетто-обязательства участников клиринга, так и маржинальные требования (требования о предоставлении обеспечения) к участникам клиринга возникают в результате действий самих участников клиринга, в данном случае - должника, а не НКО НКЦ (АО).

Суды в рамках настоящего дела о банкротстве по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении генерального директора должника Морозова Е.В. к субсидиарной ответственности уже приходили к выводу, что "Действия НКЦ не могут являться причиной банкротства участника клиринга, поскольку не создают новых обязательств участника клиринга, а осуществляются для исполнения уже существующих обязательств и направлены на завершение расчетов по итогам клиринга" (стр. 13 постановления Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022 по делу N А40-132924/2018).

Вопреки доводам конкурсного управляющего должника и АО "Банк Воронеж", право НКО НКЦ (АО)на основании ч. 1 ст. 13 Закона о клиринге заключать сделки от имени должника не создает у НКО НКЦ (АО) статус контролирующего лица.

В силу прямого указания ч. 1 ст. 13 Закона о клиринге заключение указанных в настоящей части договоров лицом, осуществляющим функции центрального контрагента, допускается в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения участником клиринга обязательств, допущенных к клирингу.

Следовательно, действия НКО НКЦ (АО) по заключению сделок на основании ст. 13 Закона о клиринге обусловлены действиями должника и направлены на прекращение обязательств, возникших по воле должника, а не НКО НКЦ (АО). НКО НКЦ (АО) не может определять действия Должника или оказывать влияние на принятие им деловых решений, поскольку не обладает соответствующими полномочиями.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что НКО НКЦ (АО) не извлек выгоду от выполнения функций клиринговой организации - центрального контрагента, а, напротив, получил убыток в размере 856 884 894,72 руб. за счет использования собственных средств для исполнения обязательств должника перед добросовестными участниками клиринга.

Данные обстоятельства установлены при включении требований НКО НКЦ (АО) в реестр требований кредиторов должника (определение Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-132924/18 от 21.08.2018).

Суд первой инстанции правильно применил нормы материального управа, установил обстоятельства дела и отклонил доводы конкурсного управляющего должника и АО "Банк Воронеж", что НКО АО НРД управлял активами и распоряжался имуществом должника или его клиентов.

Депозитарной деятельностью признается оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и/или учету и переходу прав на ценные бумаги (ст. 7 Закона о рынке ценных бумаг).

В силу п. 5 ст. 7 Закона о рынке ценных бумаг депозитарий не вправе совершать операции с ценными бумагами депонента иначе как по поручению депонента.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 15 Закона о клиринге операции по торговому счету осуществляются на основании распоряжений клиринговой организации без распоряжения лица, которому открыт данный счет, и (или) на основании распоряжений лица, которому открыт указанный счет, с согласия клиринговой организации.

Следовательно, функции депозитария не наделяют НКО АО НРД полномочиями по распоряжению имуществом или управлению активами должника или его клиентов, в частности, по распоряжению торговыми счетами депо. НКО АО НРД не определяет и не контролирует использование ценных бумаг должника или его клиентов, не имеет полномочий по заключению сделок должника, эти действия осуществляет сам должник.

Суд первой инстанции также правомерно учел, что НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД не аффилированы с должником, не входят с ним в одну группу компаний и не выполняют функции его исполнительных органов или иных органов управления, поэтому не могут быть отнесены к контролирующим должника лицами.

Апеллянты указывают, что действия НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД в марте 2018 г. были неправомерными, причинили вред должнику, что повлекло ухудшение его финансового положения и существенный ущерб правам кредиторов.

В качестве таких действий апеллянты ссылаются на проведение операций 13.03.2018-14.03.2018 по списанию ценных бумаг со счета депо номинального держателя, выставление должнику маржинального требования в размере 1,35 млрд руб., отсутствие объективных оснований для продажи ценных бумаг, принадлежащих АО "Банк Воронеж", и отсутствие согласия НКО НКЦ (АО)на списание ценных бумаг клиента ООО "КБ "Агросоюз".

Суд апелляционной инстанции признает указанные доводы апелляционных жалоб необоснованными как противоречащие материалам дела и законодательству.

Суд первой инстанции правомерно отклонил аналогичные доводы конкурсного управляющего должника и АО "Банк Воронеж", поскольку ценные бумаги, составляющие индивидуальное клиринговое обеспечение, были правомерно списаны с торгового счета депо (1) для исполнения сделок, заключенных должником до приостановления допуска к клиринговому обслуживанию, (2) по поручениям клиентов Должника, в результате чего сохранялось положительное значение единого лимита, (3) по сделкам, заключаемым НКО НКЦ (АО) в соответствии с ч. 15 ст. 23 Закона о клиринге для исполнения обязательств и погашения задолженности должника.

Указанное подтверждается отчетами об обязательствах, отчетами об обеспечении, отчетами об оценке обеспечения, отчетами о маржинальных требованиях, требованиями о погашении задолженности, выписками из реестра сделок, представленными в материалы дела (т. 10 л.д. 108 - до конца, т. 11 л.д. 1 - 54).

Как следует из отчета о торгово-клиринговых счетах должника от 13.03.2018 по форме EQM20, при заключении договора об оказании клиринговых услуг должнику открыт расчетный код 00939,т.е. клиринговый регистр, предназначенный для учета информации об обеспечении в денежных средствах / драгоценных металлах и / или обязательств по сделкам, стороной по которым является должник (т. 10 л.д. 92-97).

Должник самостоятельно связал расчетный код 00939 с торговым разделом 36MC0217509964F55 торгового счета депо N HL1609090027, на котором учитывались ценные бумаги АО "Банк Воронеж", путем подачи заявления на открытие торгово-клирингового счета.

Торговый счет депо N HL1609090027 являлся счетом депо номинального держателя, т.е. на нем учитывались ценные бумаги клиентов Должника (п. 8 ст. 8.2, п. 5 ст. 8.3, п. 1 ст. 8.6 Закона о рынке ценных бумаг).

Все ценные бумаги, которые учитывались на торговом счете депо должника в силу закона составляли индивидуальное клиринговое обеспечение и могли быть использованы для исполнения обязательств перед НКО НКЦ (АО) как центральным контрагентом (ч. 2 ст. 22, ч. 1, 8, 10 ст. 23 Закона о клиринге).

В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств участника клиринга, НКО НКЦ (АО) может принудительно реализовать ценные бумаги, составляющие индивидуальное клиринговое обеспечение участника клиринга (ч. 15 ст. 23 Закона о клиринге).

Доводы заявителей апелляционных жалоб, что согласование поручений на списание ценных бумаг носило управляемый характер, не соответствуют материалам дела. Процесс, включающий в себя подачу и принятие поручений от депонента, направление запроса на согласие, получение от НКО НКЦ (АО) уведомления о согласии / несогласии на проведение операции и проведение НКО АО НРД операций по счетам депо, осуществляется в автоматическом режиме.

Списание ценных бумаг происходит в автоматическом режиме (т.е. согласие формируется автоматически), если рублевая оценка ценных бумаг не превышает свободное значение единого лимита (обеспечения) за счет снижения границы допустимого значения единого лимита (п. 29.10 общей части Правил клиринга НКО НКЦ (АО), утв. Решением Наблюдательного совета НКО НКЦ (АО) от 11.12.2017 (Протокол N 7), далее - общая часть Правил клиринга).

Суд перовой инстанции правомерно отклонил довод конкурсного управляющего должника и АО "Банк Воронеж" о списании ценных бумаг ООО "КБ "Агросоюз" без согласия НКО НКЦ (АО).

Довод основан на стр. 59-61 заключения эксперта от 08.12.2021 N 1/2021, где исследуется письмо НКО АО НРД от 20.10.2021 N ША-04/7372 (т. 9 л.д. 121-123).

Однако информация из этого письма не подтверждает отсутствие согласия на списание ценных бумаг ООО "КБ "Агросоюз", поскольку письмо подготовлено в ответ на запрос в отношении иных юридических лиц (ПАО "О.К. Банк", ООО "Компания БКС", ООО КБ "Союзный", ООО "ИК "Спарта-финанс", АО "Открытие Брокер", ООО "Приват Актив") и поэтому не имеет отношения к ООО "КБ "Агросоюз" (т. 9 л.д. 124 - 130).

В материалы дела представлена информация о динамике изменения свободного остатка единого лимита при выводе обеспечения (т. 11 л.д. 112-118), которая подтверждает автоматическое согласие НКО НКЦ (АО) на списание ценных бумаг по поручениям в отношении ценных бумаг ООО "КБ "Агросоюз".

Данная информация подтверждает, что поручения депо в отношении ценных бумаг АО "Банк Воронеж" правомерно на основании п. 2 ч. 2 ст. 15 Закона о клиринге не были исполнены.

Поручения АО "Банк Воронеж" согласованы не были, поскольку их исполнение привело бы к отрицательному значению единого лимита в связи с тем, что ценные бумаги АО "Банк Воронеж" (облигации федерального займа) оценивались дороже, чем свободное значение единого лимита.

14.03.2018 у Должника возникли обязательства по исполнению сделок с наступившей датой исполнения в размере 6 898 276 136, 11 руб. и 5 692 862, 86 долларов США (отчет об обязательствах по Сделкам Т+ от 13.03.2018 - т. 10 л.д. 108), учитывалась задолженность за 13.03.2018 в размере 5 717 321 523, 04 руб. (отчет Требование о погашении задолженности от 14.03.2018 по форме EQM22 - т. 10 л.д. 133)и возникло маржинальное требование в размере 25 988 213, 45 руб. (отчет о маржинальных требованиях от 14.03.2018 по форме EQM14 - т. 10 л.д. 134).

При этом у должника не было достаточно денежных средств для исполнения этих обязательств, что подтверждается отчетом об обеспечении от 14.03.2018 по форме EQM99 (т. 11 л.д. 1-33).

В связи с этим суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что ценные бумаги Должника, в том числе облигации федерального займа АО "Банк Воронеж", были правомерно использованы в качестве индивидуального клирингового обеспечения, чтобы исполнить обязательства должника, для исполнения которых у должника не хватало денежных средств.

Основания для продажи ценных бумаг АО "Банк Воронеж" имелись, поскольку они составляли индивидуальное клиринговое обеспечение Должника и учитывались в привязке к расчетному коду 00939 должника, по которому возникли обязательства, задолженность и маржинальные требования.

Для исполнения обязательств должника НКО НКЦ (АО) правомерно на основании ч. 15 ст. 23 Закона о клиринге совершил сделки по реализации индивидуального клирингового обеспечения в ценных бумагах.

Так, ценные бумаги АО "Банк Воронеж" с кодами SU29006RMFS2 и SU29012RMFS0 были реализованы 14.03.2018 с целью получения денежных средств, необходимых для исполнения обязательств должника по заключенным им до приостановления допуска к клирингу сделкам со сроком исполнения 14.03.2018, и для погашения задолженности должника, возникшей в результате уплаты НКО НКЦ (АО) за Должника его обязательств со сроком исполнения 13.03.2018.

Суд первой инстанции правомерно отклонил довод конкурсного управляющего, что причины продажи ценных бумаг отсутствовали, поскольку вырученных от сделок РЕПО денежных средств хватало для исполнения обязательств.

Материалы дела подтверждают, что ценные бумаги были проданы раньше, чем образовалась выручка от основного числа сделок РЕПО, т.е. в момент продажи ценных бумаг большая часть сделок РЕПО еще не была заключена, и у должника был недостаток денежных средств. Это подтверждается выпиской из реестра сделок (т. 11 л.д. 35)

Если бы не были заключены сделки РЕПО, то не были бы получены денежные средства, направленные на исполнение обязательств и погашения задолженности Должника.

Следовательно, НКО НКЦ (АО) и в этом случае был бы вынужден реализовать ценные бумаги, это подтверждается отчетом об обязательствах по Сделкам Т+ от 13.03.2018 (т. 10 л.д. 108) и отчетами об оценке обеспечения от 12.03.2018 и от 13.03.2018 по форме EQM84 (т. 11 л.д. 47-54).

Ценные бумаги АО "Банк Воронеж" с кодом RU000A0JUR46 (облигации Министерства Финансов и налоговой политики Новосибирской области) были реализованы 16.03.2018 на основании ст. 32.8, 32.8.5 Правил клиринга, чтобы устранить недостаточность обеспечения должника. Причиной этого стали действия должника, который в нарушение ст. 32.5 и 32.6 Правил клиринга не исполнил маржинальное требование от 16.03.2018.

Более того, суд апелляционной инстанции учитывает, что операции по реализации ценных бумаг отдельно взятых клиентов должника (АО "Банк Воронеж", Филимонов М.А.) не имеют отношения к делу о банкротстве должника, причинам ухудшения финансового состояния должника и к основаниям для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренным гл. III.2 Закона о банкротстве.

Заявители апелляционных жалоб ошибочно ссылаются на выставление должнику маржинального требования (т.е. требования о предоставлении обеспечения) в размере 1,35 млрд руб. и указывают, что это послужило причиной ухудшения финансового положения должника и его банкротства.

В соответствии с п. 34.2 общей части Правил клиринга для исполнения обязательств по сделкам и иных обязательств, определенных Правилами клиринга, включенных в клиринговый пул, участники клиринга обязаны обеспечить наличие денежных средств / ценных бумаг на счетах, указанных в общей части Правил клиринга или специальной части Правил клиринга, до момента времени исполнения обязательств, указанного во временном регламенте.

В данном случае должник обеспечение не предоставил, поэтому суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что должник нарушил ст. 34.2. и 35.2 Правил клиринга.

Должник не исполнил маржинальные требования от 15.03.2018 и 16.03.2018, чем нарушил ст. 32.5 и 32.6 общей части Правил клиринга.

Согласно п. 32.5 Правил клиринга, маржинальное требование должно быть исполнено участником клиринга не позднее времени, установленного временным регламентом на соответствующем биржевом рынке.

В силу п. 32.6 Правил клиринга маржинальное требование должно быть исполнено участником клиринга путем внесения денежных средств в российских рублях и иностранной валюте, драгоценных металлов и/или ценных бумаг в обеспечение в порядке, установленном ст. 26 общей части Правил клиринга.

Причиной выставления маржинального требования стали действия должника, который, (1) зная о наличии у него денежных обязательств, задолженности и отсутствии денежных средств для их исполнения, составил и направил поручения в НКО АО НРД на списание ценных бумаг из обеспечения; (2) не обеспечил наличие денежных средств до момента исполнения обязательств 13.03.2018 - 14.03.2018 и не заместил выбывшее обеспечение иным обеспечением.

Действия должника нарушают п. 34.2, 35.2 общей части Правил клиринга, и не могут служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности НКО НКЦ (АО) или НКО АО НРД.

Более того, при рассмотрении заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его генерального директора и мажоритарного акционера Морозова Е.В. суды пришли к выводу, что причиной банкротства должника являются действия Морозова Е.В., который допустил нарушения законодательства о рынке ценных бумаг, послужившие основанием для отзыва лицензий профессионального участника рынка ценных бумаг, и не предпринял меры для восстановления работоспособности должника после отзыва лицензий (постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022 по настоящему делу).

В обоснование доводов заявления о привлечении НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД к субсидиарной ответственности апеллянты ссылаются на копию заключения эксперта от 08.12.2021 N 1/2021 судебной финансово-аналитической экспертизы по уголовному делу N 11801200067140254, возбужденному по факту хищения имущества АО "Банк Воронеж" (далее - Заключение), которое конкурсный управляющий получил от АО "Банк Воронеж".

Указанное уголовное дело находится на стадии предварительного расследования, приговор по нему не выносился. Заключение не проходило судебную проверку в уголовном процессе в качестве доказательства.

Суд критически относится к выводам Заключения и учитывает, что Заключение представляет собой производный документ, содержащий субъективную правовую оценку действий по реализации обеспечения и закрытию позиций должника.

В Заключении описываются исключительно операции по реализации индивидуального клирингового обеспечения должника в ценных бумагах в марте 2018 г., без анализа иных сделок и операций должника в предбанкротный период.

Однако деятельность любого юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций.

Заключение не содержит финансовый анализ должника, не имеет отношения к причинам банкротства должника и его финансовому положению.

Суд также учитывает, что опыт работы экспертов, подготовивших Заключение, не относится к сфере фондового рынка, клиринга, организованных торгов, а преимущественно относится к аудиту бухгалтерской отчетности организаций в сфере строительства и коммунального хозяйства.

Анализ причин банкротства и финансового состояния должника относится к обязанностям временного управляющего в наблюдении (ст. 67 Закона о банкротстве, п. 6 (е) Правил проведения арбитражным управляющим финансового анализа, утв. Постановлением Правительства РФ от 25.06.2003 N 367).

В материалы обособленного спора предоставлен отчет по результатам анализа финансового состояния должника за период с 01.01.2015 по 30.09.2018.

Временный управляющий по итогам проведения финансового анализа должника сделал следующие выводы:

1) возможной причиной снижения финансовой устойчивости, ухудшения платежеспособности и неисполнения своих обязательств, в том числе перед НКО НКЦ (АО), может являться выдача должником займа частной компании ALIETIDAR LIMITED, а также возможное погашение должником кредиторской задолженности перед тремя контрагентами;

2) с первого квартала 2016 г. коэффициент текущей ликвидности (обеспеченность организации оборотными средствами для ведения хозяйственной деятельности и своевременного погашения обязательств) ниже нормы;

3) с первого квартала 2016 г. значение показателя коэффициента автономии (т.е. финансовой независимости, показывает долю активов должника, которые обеспечиваются собственными средствами) находятся ниже рекомендованного. Должник с первого квартала 2016 г. финансово зависим, у Должника недостаточно собственных средств.

Следовательно, причины снижения финансовой устойчивости, ухудшения платежеспособности и неисполнения своих обязательств должника наступили до того, как у него образовалась задолженность перед НКО НКЦ (АО).

К аналогичному выводу пришли суды при рассмотрении обособленного спора о привлечении Морозова Е.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (стр. 13 постановления Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022 по настоящему делу).

Отклоняя доводы АО "Банк Воронеж", основанные на Заключении, суд первой инстанции обоснованно учел, что АО "Банк Воронеж" на основании этого Заключения уже обратился с иском к НКО НКЦ (АО)о взыскании убытков в рамках дела N А40-134845/2022.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 26.09.2022 по делу N А40-134845/2022, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2023 и постановлением Арбитражного суда Московского округа от 23.06.2023, в удовлетворении иска АО "Банк Воронеж" к НКО НКЦ (АО) отказано, действия НКО НКЦ (АО) признаны правомерными.

Суд первой инстанции правильно применил ч. 2 ст. 69 АПК РФ и пришел к выводу, что обстоятельства, установленные в этом деле, преюдициальны для АО "Банк Воронеж" и НКО НКЦ (АО).

Жаданов А.В. и Филимонов М.А. в апелляционных жалобах ссылаются на нарушение прав клиента должника Филимонова М.А. Довод подлежит отклонению как противоречащий вступившему в законную силу решению по иску Филимонова М.А. к НКО НКЦ (АО) (решение Арбитражного суда г. Москвы от 14.02.2019 по делу N А40-154667/18).

Более того, как следует из материалов дела арбитражные суды неоднократно при рассмотрении исков клиентов должника признавали правомерными действия НКО АО НРД и НКО НКЦ (АО) в отношении ценных бумаг, которые учитывались на торговых счетах депо должника (дела N А40-150671/2019, N А40-243894/2018, N А40-95397/19, N А40-270799/18, N А40-219806/2018, N А40-211525/2020, N А40-147105/18, N А40-142471/2018, N А40-230532/18- т. 7 л.д. 65 - 67, т. 9 л.д. 131 - 134).

Должник был привлечен к участию в указанных делах, поэтому суд первой инстанции правомерно учел выводы из этих судебных актов по искам клиентов Должника.

В настоящем деле о банкротстве суды также исследовали обстоятельства списания ценных бумаг должника и правомерность действий НКО НКЦ (АО) в обособленном споре по заявлению конкурсного управляющего о привлечении Морозова Е.В. к субсидиарной ответственности и по заявлению конкурсного управляющего о пересмотре определения Арбитражного суда г. Москвы от 27.06.2022 по вновь открывшимся обстоятельствам.

Суды пришли к выводу о соответствии действий НКО НКЦ (АО) законодательству (постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022 по настоящему делу).

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о пересмотре определения Арбитражного суда г. Москвы от 27.06.2022 по вновь открывшимся обстоятельствам, суды указали (стр. 5 постановления Арбитражного суда Московского округа от 16.08.2023 по настоящему делу): "Морозов Е.В. в объяснениях в суде первой инстанции, в апелляционной и кассационной жалобах, в частности, заявлял, что причиной банкротства должника является принудительная продажа обеспечения общества в ценных бумагах.

Кредитор АО НКО НКЦ, опровергая доводы Морозова Е.В., представлял доказательства возникновения задолженности должника (отчет об обязательствах с датой исполнения до 09.06.2018, отчет о маржинальных требованиях, письмо должника от 20.03.2018 N 71 о признании задолженности, выписку с лицевого счета должника, отчет об обеспечении и об оценке обеспечения).

Поскольку конкурсный управляющий участвовал в заседании, при рассмотрении кассационной жалобы Морозова Е.В., информация, на которую он ссылается, была предметом исследования в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций по настоящему делу и не является вновь открывшимся обстоятельством".

В силу ч. 1 ст. 16 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что действия НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД в отношении Должника в марте 2018 г. были правомерны и не могут являться основанием для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Апелляционные жалобы не содержат доводов, опровергающих этих выводы.

Подлежат отклонению доводы апелляционных жалоб конкурсного управляющего должника и АО "Банк Воронеж", что вывод суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности в части требований к НКО АО НРД и НКО НКЦ (АО) не соответствует обстоятельствам дела и сделан с нарушением норм права. Суд первой инстанции пришел к правильному выводу об истечении срока исковой давности на основании заявления НКО АО НРД и НКО НКЦ (АО).

Согласно п. 5 ст. 61.14 Закона о банкротстве, заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

В соответствии с п. 58 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", сроки, указанные в абзаце первом п. 5 и абзаце первом п. 6 ст. 61.14 Закона о банкротстве, являются специальными сроками исковой давности (п. 1 ст. 197 ГК РФ), начало течения которых обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц).

При этом данные сроки ограничены объективными обстоятельствами: они в любом случае не могут превышать трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или со дня завершения конкурсного производства и десяти лет со дня совершения противоправных действий (бездействия).

Не подлежат восстановлению предельные объективные трехлетний и десятилетний сроки, исчисляемые со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или завершения конкурсного производства, совершения неправомерных действий (бездействия), причинивших вред кредиторам и влекущих субсидиарную ответственность (п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Заявители апелляционных жалоб указывают, что конкурсному управляющему должника стало известно о наличии оснований для привлечения НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД к субсидиарной ответственности из Заключения, полученного от АО "Банк Воронеж" по акту приема-передачи 30.11.2022.

Суд апелляционной инстанции отклоняет указанный довод как противоречащий материалам дела.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что о событиях, указанных конкурсным управляющим в качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности (т.е. о списании ценных бумаг должника), лица, участвующие в обособленном споре, кредиторы и клиенты должника знали или должны были знать не позднее мая 2018 г., поскольку эта информация являлась публичной (т. 3 л.д. 110-111, т. 12 л.д. 77 - 83).

Указанный довод подтверждается выводами судов по заявлению конкурсного управляющего о пересмотре определения Арбитражного суда г. Москвы от 27.06.2022 по настоящему делу по вновь открывшимся обстоятельствам.

Суды пришли к выводу, что: "Также о факте частичной разблокировки обеспечения должника, в результате которой были исполнены поручения части клиентов брокера на списание их ценных бумаг со счета депо, что стало причиной уменьшения обеспечения должника, т.е. о событиях, указанных конкурсным управляющим в качестве вновь открывшихся, все участники настоящего обособленного спора знали или должны были знать, не позднее мая 2018 г.

Данная информация являлась публичной и была доступна широкому кругу лиц" (стр. 6 постановления арбитражного суда Московского округа от 16.08.2023 по настоящему делу).

Обстоятельства списания ценных бумаг также изложены в определении о введении в отношении должника процедуры наблюдения и о включении требований НКО НКЦ (АО) в реестр требований кредиторов (стр. 4 определения Арбитражного суда г. Москвы от 21.08.2018).

Определение находится в публичном доступе в "Картотеке Арбитражных дел", в связи с этим конкурсный управляющий и иные участвующие в споре лица имели возможность ознакомиться с указанным судебным актом.

АО "Банк Воронеж"известно о списании НКО НКЦ (АО) ценных бумаг с 20.03.2018 из брокерского отчета должника(т. 10 л.д. 25-26). Как следует из определения Арбитражного суда г. Москвы от 28.10.2019 по настоящему делу, АО "Банк Воронеж" использовал этот отчет как основание для включения своих требований в реестр требований кредиторов должника (стр. 4 указанного определения).

Следовательно, конкурсный управляющий должен был узнать об указанных им в заявлении обстоятельствах с момента введения процедуры конкурсного производства, поэтому на момент подачи конкурсным управляющим ходатайства о привлечении НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД к субсидиарной ответственности срок исковой давности истек.

Более того, истек объективный трехлетний срок исковой давности по требованиям к НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД, исчисляемый со дня признания должника банкротом.

Резолютивная часть решения Арбитражного суда о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства объявлена 25.02.2019, полный текст решения изготовлен 04.03.2019.

В соответствии с п. 42 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", если в судебном заседании была объявлена только резолютивная часть судебного акта о введении процедуры, применяемой в деле о банкротстве, утверждении арбитражного управляющего либо отстранении или освобождении арбитражного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей, продлении срока конкурсного производства или включении требования в реестр (ч. 2 ст. 176 АПК РФ), то датой соответственно введения процедуры, возникновения либо прекращения полномочий арбитражного управляющего, продления процедуры или включения требования в реестр (возникновения права голоса на собрании кредиторов) будет дата объявления такой резолютивной части, при этом срок на обжалование этого судебного акта начнет течь с даты изготовления его в полном объеме.

Следовательно, объективный срок исковой давности для привлечения к субсидиарной ответственности истек 25.02.2022.

Довод апелляционных жалоб, что срок исковой давности в отношении НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД соблюден, поскольку конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности в марте 2021 г., не соответствует обстоятельствам дела.

Конкурсный управляющий обратился с требованиями о привлечении НКО НКЦ (АО) и НКО АО НРД к субсидиарной ответственности только в ходатайстве от 17.04.2023, т.е. с пропуском субъективного и объективного сроков исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

Суд апелляционной инстанции признает верными выводы суда первой инстанции, а доводы апелляционных жалоб необоснованными.

Доводы апелляционных жалоб не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку обусловлены несогласием заявителя с выводами суда первой инстанции, при отсутствии в материалах апелляционной жалобы доказательств, которые могли бы поставить под сомнение правильность вывода суд первой инстанции.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. ст. 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 19 сентября 2023 года по делу N А40-132924/18 оставить без изменения, а апелляционные жалобы конкурсного управляющего АО "ФИНАНС-ИНВЕСТ", Жаданова А.В., конкурсного управляющего АО Банк Воронеж, Филимонова М.А. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.Н. Григорьев

Судьи

О.В. Гажур А.А. Дурановский