Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 27 сентября 2019 г. N 04АП-924/19

г. Чита

27 сентября 2019 г.

Дело N А19-14727/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 26 сентября 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 27 сентября 2019 года.

Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Н. А. Корзовой, судей О. В. Барковской, О. В. Монаковой, при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания А. В. Зарубиным,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Каркаде" на определение Арбитражного суда Иркутской области от 21 мая 2019 года по делу N А19-14727/2017 (суд первой инстанции: судья Е. В. Рукавишникова)

по результатам рассмотрения заявления конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Транском" Шпака Александра Анатольевича к обществу с ограниченной ответственностью "Каркаде" (ОГРН 1023900586181, ИНН 3905019765, адрес: 236000, Калининградская область, г. Калининград, пр-кт Мира, д. 81) о признании сделки недействительной,

по делу по заявлению Якубович Елены Анатольевны, Мороз Анны Сергеевны о признании общества с ограниченной ответственностью "Транском" (ИНН 3812127278, ОГРН 1103850010967, адрес: 664005, г. Иркутск, ул. Аксакова, дом 12, офис 1) несостоятельным (банкротом).

В судебное заседание в Четвертый арбитражный апелляционный суд лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, что подтверждается почтовыми уведомлениями, сведениями сайта Почты России. Кроме того, они извещались о судебных заседаниях по данному делу судом первой инстанции, соответственно, были осведомлены о начавшемся процессе.

Руководствуясь частью 3 статьи 156, статьей 123, частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле.

Судом установлены следующие обстоятельства.

Якубович Е.А., Мороз А.С. обратились в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью "Транском" (ИНН 3812127278, ОГРН 1103850010967, адрес: 664005, г. Иркутск, ул. Аксакова, дом 12, офис 1) несостоятельным (банкротом) как ликвидируемого должника.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 02.10.2017 ликвидируемый должник - общество с ограниченной ответственностью "Транском" (далее - ООО "Транском") признано несостоятельным (банкротом), в отношении ООО "Транском" открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждён арбитражный управляющий Шпак Александр Анатольевич.

Конкурсный управляющий ООО "Транском" Шпак А.А. обратился в Арбитражный суд Иркутской области с уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Каркаде" (далее - ответчик, ООО "Каркаде") о признании недействительной сделкой дополнительное соглашение от 01.03.2016 к договору лизинга N 9505/2014 от 03.07.2014, заключенное между ООО "Транском" и ООО "Каркаде".

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 21 мая 2019 года заявление конкурсного управляющего ООО "Транском" Шпака А.А. удовлетворено. Признано недействительной сделкой дополнительное соглашение от 01.03.2016 к договору лизинга N 9505/2014 от 03.07.2014, заключенное между ООО "Транском" и ООО "Каркаде". С ООО "Каркаде" в доход федерального бюджета взыскана государственная пошлина в размере 6 000 руб.

ООО "Каркаде", не согласившись с определением Арбитражного суда Иркутской области от 21 мая 2019 года, обратилось в Четвертый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, ссылаясь на несогласие с выводом суда первой инстанции об исполнении со стороны ООО "Транском" всех предусмотренных договором лизинга обязательств. Полагает, что вывод суда не соответствует фактическим обстоятельствам дела, так как договор был расторгнут в связи с имеющейся на стороне лизингополучателя задолженностью. В связи с неисполнением лизингополучателем обязанности по оплате лизинговых платежей N 29-30-31-32, руководствуясь п. 5.2.5 Общих условий договора лизинга ООО "Каркаде" в одностороннем внесудебном порядке расторгло договор лизинга 9505/2014 путем направления 01.03.2017 в адрес ООО "Транском" уведомления о расторжении договора лизинга. Договор лизинга следует считать расторгнутым с 01.03.2017.

Заявитель жалобы полагает, что судом неправомерно применены нормы материального права - ст. 10, ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), при оценке действий сторон как добросовестные или недобросовестные не были учтены следующие имеющие значение обстоятельства:

1) лизингополучатель после подписания дополнительного соглашения продолжал производить оплату лизинговых платежей только за владение и пользование предметом лизинга, тем самым извлекал имущественную выгоду.

2) условия дополнительного соглашения N 1 от 01.03.2016 об исключении из договора лизинга условий о его выкупном характере позволили избежать негативных последствий для должника, которые могли наступить в случае досрочного одностороннего расторжения договора лизинга, так как при расторжении договора выкупного лизинга стороны должны соотнести взаимные представления сторон (сальдо встречных обязательств) на основании постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 17 от 14.03.2014, однако, указанное сальдо встречных обязательств может быть, как в пользу должника, так и в пользу лизинговой компании.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции ООО "Каркаде" указано, что между ООО "Каркаде" и ООО "Транском" было заключено 2 договора лизинга: 9505/2014 и 33015/2015, по каждому из которых стороны подписали дополнительное соглашение об исключении условий о выкупном лизинге из договора, т.е. лизингополучатель после их подписания продолжал внесение платежей за владение и пользование предметом лизинга.

ООО "Каркаде" был произведен расчет сальдо встречных обязательств с учетом всех законодательных требований и разъяснений, с учетом данного расчета, при буквальном толковании постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 17 от 14.03.2014, сальдо встречных обязательств по договору лизинга 9505/2014 в пользу ООО "ТрансКом" на сумму 45,624,05 руб., а по договору лизинга 33015/2015 сальдо встречных обязательств в пользу ООО "Каркаде" в сумме 266 624,61 руб.

Полагает, что при подписании дополнительного соглашения по договору лизинга 9505/2014, по которому сальдо встречных обязательств складывается в пользу ООО "Транском" на сумму 45 624,05 руб., не был причинен вред имущественным правам кредиторов, поскольку по указанному выше договору лизинга 33015/2015 сальдо встречных обязательств складывается в пользу ООО "Каркаде" на сумму 266 624,61 руб. То есть при подписании оспариваемого дополнительного соглашения имущественная выгода ООО "Транском", а также его кредиторов, составляет 221 000,56 руб. (266 624,61 руб. - 45 624,05 руб.).

Более того, подписание дополнительного соглашения по договору лизинга 33015/2015 было выполнено ООО "Каркаде" только при условии подписания ООО "Транском" оспариваемого дополнительного соглашения по договору лизинга 9505/2014, то есть данные сделки, с целью соблюдения баланса интересов сторон, необходимо рассматривать в едином комплексе. Вместе с тем, если бы указанные дополнительные соглашения не были подписаны сторонами, и конкурсный управляющий взыскал причитающуюся сумму неосновательного обогащения по договору лизинга 9505/2014 в размере 45 624,05 руб., то ООО "Каркаде" также имело бы право обратиться в суд с требованием о взыскании с ООО "Транском" денежных средств по договору лизинга 33015/2015 в размере 266 624,61 руб. Указанное свидетельствует о добросовестном поведении ООО "Каркаде" в момент подписания с должником оспариваемого дополнительного соглашения.

Также заявитель жалобы полагает, что относительно обстоятельств исключения условий о выкупном характере договора лизинга судом не учтено, что заключение оспариваемого дополнительного соглашения не причинило никакого имущественного вреда ни должнику, ни его кредиторам, не может подтверждать недобросовестное поведение ООО "Каркаде".

По мнению ООО "Каркаде", в определении суда не дана правовая оценка, а также не указаны обстоятельства, исходя из которых судом была установлена совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию на основании п. 2 ст. 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ (далее - Закона о банкротстве), оспариваемая сделка не отвечает ни одному из признаков, установленных п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Конкурсным управляющим не доказано, что в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; совершение оспариваемой сделки не преследовало цели причинения вреда имущественным правам кредиторов; конкурсным управляющим не доказана неплатежеспособность и недостаточность имущества ООО "Транском" в момент заключения оспариваемого дополнительного соглашения. Более того, суд первой инстанции неправомерно установил необходимость определения неплатежеспособности должника по состоянию на 23.03.2017. В момент совершения сделки ООО "Каркаде" в любом случае не знало и не могло знать о наличии у ООО "Транском" цели причинить вред имущественным правам кредиторов, если указанная цель присутствовала в момент заключения оспариваемой сделки; ООО "Каркаде" не входит в одну группу лиц с должником, а также аффилированность ООО "Каркаде" перед ООО "Транском" ничем не подтверждена, таким образом, ООО "Каркаде" не является заинтересованным лицом.

Оспариваемое дополнительное соглашение было заключено 01.03.2016, публикация о введении в отношении ООО "Транском" процедуры конкурсного производства была осуществлена только в издании "Коммерсантъ" N 187 от 07.10.2017, поэтому на момент заключения оспариваемой сделки ООО "Каркаде", действуя разумно и осмотрительно, не знало и не могло знать о финансовом состоянии ООО "Транском".

ООО "Каркаде" просит определение суда отменить, принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего о признании сделки недействительной в полном объеме.

В письменных пояснениях ООО "Каркаде" сообщает, что в его распоряжении отсутствует оригинал оспариваемого дополнительного соглашения, иных документов, подтверждающих дату заключения оспариваемого дополнительного соглашения, у ООО "Каркаде" не имеется; поддерживает изложенную в апелляционной жалобе позицию о том, что установленная судом дата подписания дополнительного соглашения (не ранее 23.03.2017) не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Поскольку данная дата определена лишь на основании направленных генеральным директором писем в ООО "Каркаде" о возможности произвести досрочный выкуп. Материалами дела подтверждено, что договор лизинга был расторгнут 28.02.2017, а указанные конкурсным управляющим письма адресованы ООО "Каркаде" 01.03.2017, то есть уже после расторжения договора. Поскольку ООО "Каркаде" законодательно не ограничено кругом лиц, которым возможно реализовать изъятое транспортное средство, то ООО "Транском" имело полное право обратиться в ООО "Каркаде" с запросом о возможности приобретения транспортного средства после расторжения договора лизинга 9505/2014.

ООО "Каркаде" полагает, что письма генерального директора, направленные в адрес ООО "Каркаде", не могут свидетельствовать о более поздней дате подписания оспариваемого дополнительного соглашения, и как следствие, не являются основанием для установления иной даты неплатежеспособности ООО "Транском" нежели даты, указанной в оспариваемом дополнительном соглашении. Определенная судом первой инстанции дата подписания дополнительного соглашения (не ранее 23.03.2017) не подтверждена фактическими обстоятельствами дела, ООО "Каркаде" настаивает на необходимости определения даты заключения оспариваемой сделки, исходя из даты, указанной в соглашении, то есть 01.03.2016.

Конкурсный управляющий ООО "Транском" Шпак А.А. в отзыве на апелляционную жалобу возражает по доводам жалобы, просит определение суда оставить в силе; полагает, что суд пришел к обоснованному выводу о наличии в действиях участников сделки признаков злоупотребления правом, что позволило суду с учетом положений ст. 10 ГК РФ применить нормы о ничтожности оспариваемой сделки (ст. 168 ГК РФ). Совокупность обстоятельств, указывающих на недостоверность положений соглашения от 01.03.2016 к договору лизинга N 9505/2014 от 03.07.2014, приведена в заявлении конкурсного управляющего Шпака А.А. о фальсификации доказательства и не была опровергнута ответчиком. Указывает, суд правомерно установил, что ООО "Транском" не извлекло от оспариваемой сделки какой-либо экономической выгоды, условия, привнесенные в договор лизинга оспариваемым дополнительным соглашением от 01.03.2016, не отвечали разумной цели, преследуемой лизингополучателем в обычной практике делового оборота, что является доказательством преследования единственной цели - причинения вреда имущественным интересам кредиторов. С учетом взаимной переписки сторон следует, что заключение оспариваемого дополнительного соглашения могло состояться не ранее 23.03.2017 (по дате последнего из обращений ООО "Транском" (исх. N 18 от 23.03.2017), т.е. когда общество уже обладало признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, а, соответственно, цель причинения вреда имущественным интересам кредиторов является доказанной.

В пояснениях по апелляционной жалобе конкурсный управляющий ООО "Транском" Шпак А.А. ссылается на то, что объективно указать точную дату заключения дополнительного соглашения от 01.03.2016 не может. Однако в дело представлены письменные доказательства, при оценке которых суд первой инстанции пришел к выводу о несоответствии даты в дополнительном соглашении от 01.03.2016 фактической дате совершения оспариваемой сделки. Полагает, что на 20.02.2017 пункт 2.3.18 Общих условий к договору лизинга не был исключен сторонами из условий договора лизинга N 9505/2014 от 03.07.2014, т.е. на 20.02.2017 дополнительное соглашение к договору от 01.03.2016 объективно не существовало. Ссылается на то, что у бывшего руководителя Линдинау М.А. на 23.03.2017 отсутствовал бы мотив просить о досрочном выкупе объекта лизинга, поскольку, как указывает ответчик, с 01.03.2016 договор лизинга стал не выкупным.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, отзыва на жалобу, исследовав материалы дела, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 3 июля 2014 года между ООО "Транском" (лизингополучатель) и ООО "Каркаде" (лизингодатель) заключен договор лизинга N 9505/2014, предметом лизинга являлся легковой автомобиль "LAND ROVER RANGE ROVER Autobiography", 2014 года выпуска.

В пункте 1.1. договора, с учетом пунктов 2.3.18, 4.16, 6.1 общих условий договора лизинга, контрагентами было согласовано условие о том, что по истечении срока действия договора и по факту выплаты всех лизинговых платежей объект лизинга переходил в собственность лизингополучателя.

Дополнительным соглашением от 1 марта 2016 года контрагенты внесли в договор лизинга изменения, в силу которых лизингополучатель лишался права на выкуп объекта лизинга по факту выплаты лизинговых платежей.

Так, стороны исключили пункты 2.3.18, 4.16 общих условий договора лизинга, в пункте 1.1 договора указали: "Стороны договорились, что все лизинговые платежи являются платежами за владение и пользование предметом лизинга и не включают в свой состав выкупной стоимости предмета лизинга (выкупной цены предмета лизинга)".

Пунктом 1.2.8 дополнительного соглашения контрагенты изложили в иной редакции пункт 6.1 общих условий договора лизинга, а именно: по окончании срока лизинга право собственности на предмет лизинга лизингополучателю не переходит, а все лизинговые платежи, предусмотренные договором лизинга, являются платежами за владение и пользование предметом лизинга и не включают в свой состав выкупной стоимости предмета лизинга (выкупной цены предмета лизинга).

Лизингополучатель обязан в срок не позднее 5 рабочих дней с момента окончания срока лизинга (с момента иного прекращения договора лизинга) возвратить за свой счет по акту приема-передачи предмет лизинга лизингодателю по адресу, указанному лизингодателем, в пределах места заключения договора, в том состоянии, в котором он был передан лизингополучателю, с учетом нормального износа, со всей сопутствующей документацией.

По мнению конкурсного управляющего, дополнительное соглашение от 01.03.2016 является недействительной сделкой в силу пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве), статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Проанализировав графики платежей, приведённые в договоре лизинга и в дополнительном соглашении к договору лизинга, суд первой инстанции пришел к выводу, что указанные графики являются идентичными, содержат одинаковые сроки внесения и суммы платежей. При этом из условий дополнительного соглашения усматривается, что у самого должника какой-либо экономический результат от указанной сделки отсутствовал, отсутствовала разумная цель заключения спорной сделки (уменьшение процентной ставки платы по договору лизинга, отсрочка исполнения обязательства, изменение графика платежей в сторону увеличения срока платежей и уменьшения ежемесячных сумм платежей и т.п.).

Вследствие указанного существенно изменены условия об утрате должником (лизингополучателем) возможности перехода в собственность предмета лизинга (однако при этом условия о размере и сроках внесения лизинговых платежей, первоначально включавшие в себя выкупную цену, остались неизменными).

С учетом недостоверности составленного дополнительного соглашения, установленной в ходе судебного разбирательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что сторонами допущено злоупотребление правом.

Из материалов обособленного спора следует, что суд неоднократно предлагал ответчику представить оригинал дополнительного соглашения. Ответчик указал на отсутствие у него оригинала указанного дополнительного соглашения N 1 к договору лизинга.

Суд первой инстанции, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, в соответствии со ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего ООО "Транском" Шпака А.А. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки.

Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда первой инстанции, с учетом следующего.

Согласно статье 665 ГК РФ по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование. Арендодатель в этом случае не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца.

В силу пункта 4 статьи 15 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" на основании договора лизинга лизингодатель обязуется приобрести у определенного продавца в собственность определенное имущество для его передачи за определенную плату на определенный срок, на определенных условиях в качестве предмета лизинга лизингополучателю.

В соответствии со статьей 614 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) и пунктом 5 статьи 15 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" по договору лизинга лизингополучатель обязуется:

- принять предмет лизинга в порядке, предусмотренном указанным договором лизинга;

- выплатить лизингодателю лизинговые платежи в порядке и в сроки, которые предусмотрены договором лизинга;

- по окончании срока действия договора лизинга возвратить предмет лизинга, если иное не предусмотрено указанным договором лизинга, или приобрести предмет лизинга в собственность на основании договора купли-продажи.

По смыслу статьи 624 ГК РФ и статьи 19 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" включение в договор финансовой аренды (лизинга) дополнительного условия о возможности перехода права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю позволяет рассматривать такой договор как смешанный (пункт 3 статьи 421 ГК РФ), содержащий в себе элементы договоров финансовой аренды и купли-продажи.

На основании правовой позиции, указанной в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга", под договором выкупного лизинга понимается договор лизинга, который в соответствии со статьей 19 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (далее - Закон о лизинге) содержит условие о переходе права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю при внесении им всех лизинговых платежей, включая выкупную цену, если ее уплата предусмотрена договором.

Вместе с тем правовые позиции, содержащиеся в данном постановлении, подлежат применению также к договорам лизинга, в которых содержится условие о праве лизингополучателя выкупить по окончании срока действия такого договора предмет лизинга по цене, настолько меньшей, чем его рыночная стоимость на момент выкупа, что она является символической.

В силу правовой позиции, указанной в пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга", судам необходимо учитывать, что по общему правилу в договоре выкупного лизинга имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств, а имущественный интерес лизингополучателя - в приобретении предмета лизинга в собственность за счет средств, предоставленных лизингодателем, и при его содействии. Приобретение лизингодателем права собственности на предмет лизинга служит для него обеспечением обязательств лизингополучателя по уплате установленных договором платежей, а также гарантией возврата вложенного.

Как отмечено выше, договор лизинга содержал условия о переходе права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю в случае исполнения лизингополучателем договора лизинга, т.е. был заключен как договор выкупного лизинга.

В этой связи правильным является вывод суда первой инстанции о том, что при заключении договора лизинга разумное ожидание лизингополучателя было направлено на приобретение права собственности на предмет лизинга после исполнения обязательств по договору.

Между тем вследствие заключения оспариваемого дополнительного соглашения лизингополучатель был лишен такого права, при этом договор лизинга ООО "Транском" был исполнен в полном объеме, все лизинговые платежи были оплачены.

Безусловно, правилен и вывод суда первой инстанции о том, что дополнительным соглашением контрагенты фактически изменили характер договора лизинга с выкупного на невыкупной.

При этом в ходе рассмотрения дела суд первой инстанции пришел к выводу о недостоверности дополнительного соглашения от 01.03.2016 к договору лизинга, сопоставив фактические обстоятельства спора и переписку сторон. Анализ реквизитов дополнительного соглашения, действительно, позволяет сделать вывод о том, что они не совпадают с реальными банковскими реквизитами ООО "Каркаде" ни до момента интеграции ОАО "Банк Москвы" и Банка ВТБ (ПАО), ни после.

Следовательно, оспариваемое дополнительное соглашение не могло быть подписано ранее 14 марта 2016 года, то есть оно было подписано сторонами позднее.

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве) сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

На основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Производство по делу о банкротстве должника возбуждено 04.08.2017, оспариваемая сделка совершена в марте 2017 года, то есть в годичный срок до возбуждения дела о банкротстве, следовательно, она может быть оспорена по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При этом у суда апелляционной инстанции с учетом материалов настоящего обособленного спора отсутствуют основания для переоценки выводов суда первой инстанции о том, что спорное дополнительное соглашение заключено сторонами не ранее 23.03.2017, поскольку это следует из совокупности свидетельских показаний и писем от 17.02.2017 исх. N 001, от 01.03.2017 исх. N 1, от 03.03.2017 исх. N 4, 5, от 09.03.2017 исх. N 007, от 23.03.2017 исх. N 017, от 23.03.2017 исх. N 018.

В силу правовой позиции, указанной в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

На основании разъяснений, приведенных в пункте 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Из материалов дела, определений суда, размещенных в картотеке арбитражных дел, следует, что по состоянию на 19.09.2016 ООО "Транском" обладало признаками неплатежеспособности ввиду недостаточности денежных средств для исполнения всех имевшихся обязательств.

В частности, вступившим в законную силу судебным приказом мирового судьи судебного участка N 13 Свердловского района г. Иркутска от 13.06.2017 по делу N 2-910/2017 с ООО "Транском" в пользу Мороз А.С. взыскано 119 333 руб. 60 коп., составляющих задолженность по заработной плате за период с 01.09.2016 по 01.06.2017, а также 1 793 руб. 33 коп. расходов по уплате государственной пошлины; судебным приказом мирового судьи судебного участка N13 Свердловского района г. Иркутска от 13.06.2017 по делу N 2-911/2017 с ООО "Транском" в пользу Якубович Е.А. взыскано 7 180 810 руб., составляющих задолженность по заработной плате за период с 01.08.2016 по 01.06.2017, а также 2 408 руб. 10 коп. расходов по уплате государственной пошлины.

Кроме того, ООО "Транском" по состоянию на 31.12.2016 имело неисполненные обязательства по заработной плате с августа 2016 года в общем размере 1 275 749 руб. 70 коп. перед иными работниками, что следует из реестра требований кредиторов должника по состоянию на 26.06.2018.

Во вторую очередь реестра требований кредиторов должника определением суда от 29.01.2018 включено требование ФНС России по задолженности по налогу на доходы физических лиц и страховым взносам, возникшей по состоянию на 30.12.2016 в размере 602 538 руб. 71 коп.

По состоянию на 31.12.2016 ООО "Транском" имело неисполненные обязательства перед ФНС России по различным налогам (определение суда первой инстнации от 29.01.2018).

ООО "ТРАНСКОМ" имело неисполненные обязательства перед ООО "БИК ЛОГИСТИКА" в размере 3 877 580 руб. 66 коп., возникшие из договоров на выполнение работ N 05/03/2014-001 от 05.03.2014, N 02/06/2014-1 от 30.05.2014, N 01/01/2015-01 от 01.01.2015 (определение от 22.02.2018).

Определением суда от 29.01.2018 требование ООО "Мост-Восток" признано обоснованным и включено в размере 790 946 руб. 81 коп. (основной долг по договору поставки N 24/16 от 11.05.2016 в период с 19.05.2016) в третью очередь реестра требований кредиторов ООО "Транском".

Конкурсным управляющим не установлено наличие у должника какого-либо имущества, за исключением дебиторской задолженности в размере 8 240 000 руб., а также товарных остатков балансовой стоимостью 836 970 руб.

Анализ структуры бухгалтерского баланса должника показал, что концу 2016 года кредиторская задолженность должника составляла значение 58 637 000 рублей.

Как правильно установлено судом первой инстанции, у должника имелись признаки недостаточности имущества.

По данным бухгалтерского баланса размер денежных обязательств должника превышал стоимость активов, что свидетельствует о наличии на дату совершения сделки признаков недостаточности имущества, а поскольку обязательства перед кредиторами по оплате долга не были удовлетворены и включены в последующем в реестр, поэтому, безусловно, оспариваемая сделка совершена при наличии признаков неплатежеспособности должника.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Ответчиком обратного не доказано. Суд апелляционной инстанции исходит из того, что ответчик имел возможность получить сведения о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, поскольку на это указывают условия договора лизинга о праве лизингодателя получать всю интересующую его информацию (п. 2.3.13 общих условий к договору).

В силу правовой позиции, указанной в пункте 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец (например, пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве вместо статьи 61.3, или наоборот), то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

При таких обстоятельствах в материалы дела представлены исчерпывающие доказательства того, что оспариваемая сделка совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов должника. Другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

Совокупность признаков, позволяющих признать недействительной сделку по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, установлена судом первой инстанции правильно.

Более того, с учетом установленного факта о недостоверности даты заключения дополнительного соглашения обоснованным является и применение статьи 10 ГК РФ, в силу которой не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В этой связи не имеют значения доводы о том, что при подписании дополнительного соглашения по договору лизинга сальдо встречных обязательств складывается в пользу ООО "Транском" на сумму 45 624,05 руб., не был причинен вред имущественным правам кредиторов, поскольку по указанному выше договору лизинга 33015/2015 сальдо встречных обязательств складывается в пользу ООО "Каркаде" на сумму 266 624,61 руб. То есть при подписании оспариваемого дополнительного соглашения имущественная выгода ООО "Транском", а также его кредиторов, составляет 221 000,56 руб. (266 624,61 руб. - 45 624,05 руб.).

Данные расчеты являются ошибочными, не соответствующими правовой позиции, указанной в пунктах 3.1- 3.5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга". Эти доводы не основаны на материалах дела.

Кроме того, спорным соглашением контрагенты сами предприняли попытку исключить условие о выкупном характере лизинга.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

В пункте 1 статьи 1102 ГК РФ определено, что лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Кодекса.

При ином подходе к толкованию норм права неосновательно обогатившееся лицо, пользуясь чужим имуществом, не имело бы никаких негативных экономических последствий и было бы демотивировано к тому, чтобы не допускать неосновательного обогащения, равно как не было бы экономически стимулировано к скорейшему возврату имущества потерпевшему.

Особенности применения последствий недействительности сделки в данном деле заключаются в том, что результатом применения последствий недействительности сделки должно явиться восстановление положения, которое существовало до ее совершения.

Доводы апелляционной жалобы свидетельствуют о несогласии заявителя с установленными по делу фактическими обстоятельствами и оценкой судом первой инстанции доказательств. При этом, исследование и оценка доказательств произведена судом по правилам статей 64, 65, 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы подлежат отклонению в силу их несостоятельности и ошибочности толкования норм права по основаниям, изложенным в настоящем постановлении. Выражая несогласие с обжалуемым судебным актом, заявитель апелляционной жалобы не представил каких-либо доказательств в их опровержение.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для безусловной отмены судебного акта, при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь статьей 258, статьями 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 21 мая 2019 года по делу N А19-14727/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение месяца в кассационном порядке в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа путем подачи кассационной жалобы через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Н. А. Корзова

Судьи

О. В. Барковская О. В. Монакова