Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 октября 2019 г. N 17АП-18971/17

г. Пермь

14 октября 2019 г.

Дело N А50-21211/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 07 октября 2019 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 14 октября 2019 года.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Чепурченко О. Н.,

судей Плаховой Т.Ю., Романова В.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Ходыревой Н.В.,

при участии:

от конкурсного управляющего ООО "Промышленная инвестиционная компания" Трусова В.Н.: Юрченко М.В., доверенность от 09.01.2019, паспорт,

иные лица, участвующие в деле в судебное заседание представителей не направили, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу лица, в отношении которого совершена оспариваемая сделка, индивидуального предпринимателя Югова Андрея Павловича,

на определение Арбитражного суда Пермского края от 21 июня 2019 года о признании недействительными сделками по перечислению со счета должника денежных средств в октябре-ноябре 2015 года в пользу Югова Андрея Павловича в рамках договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37 в общей сумме 240 000 руб.,

вынесенное в рамках дела N А50-21211/2017 о признании несостоятельным (банкротом) ООО "Промышленная инвестиционная компания" (ОГРН 1045900529432, ИНН 5904117347),

третье лицо: ООО "Логика",

установил:

Определением Арбитражного суда Пермского края от 15.09.2017 в отношении ООО "Промышленная инвестиционная компания" введено наблюдение; временным управляющим утвержден Мозолин Андрей Александрович.

Сведения о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликованы в газете "Коммерсантъ" (выпуск N 177 от 23.09.2017).

Решением арбитражного суда от 02.02.2018 ООО "Промышленная инвестиционная компания" (должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим должника утвержден Трусов Вадим Николаевич, член Союза "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Северо-запада".

Сведения об открытии в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 25 от 10.02.2018.

01 февраля 2019 года в арбитражный суд поступило заявление конкурсный управляющий о признании договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37, заключенного должником и Юговым А.П., недействительной сделкой; применении последствий ее недействительности в виде взыскания с ответчика в конкурсную массу 240 000 руб.

На основании ст. 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО "Логика".

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего, поддерживая изложенные в заявлении доводы, просила требования удовлетворить, признать совершенные в рамках оспариваемого договора в пользу Югова А.П. выплаты в общей сумме 240 000 руб. недействительными сделками.

При рассмотрении настоящего спора Юговым А.П. заявлено о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 21 июня 2019 года признал недействительными сделками перечисления со счета должника в пользу Югова Андрея Павловича денежных средств в октябре и ноябре 2015 года в рамках договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37 в общей сумме 240 000 руб.

Применить последствия недействительности сделок в виде взыскания с Югова Андрея Павловича в пользу ООО "Промышленная инвестиционная компания" денежных средств в сумме 240 000 руб.

В порядке распределения судебных расходов взыскал с Югова Андрея Павловича в доход федерального бюджета 6 000 руб. государственной пошлины.

Не согласившись с вынесенным определением, Югов А.П. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего об оспаривании сделки должника отказать в полном объеме.

В обоснование апелляционной жалобы апеллянт указывают на отсутствие доказательств того, что по состоянию на 01.10.2015 кто-то знал о текущей задолженности и неплатежеспособности должника не представлено; данный договор был необходим для предоставления общества; приведенный в отзыве список дел, в которых ответчик участвовал, как представитель судом не исследован. Также апеллянт ссылается на то, что на 01.10.2015 не являлся заинтересованным лицом - ни руководителем, ни участником общества; считает, что к данному спору подлежит применению именно годичный срок давности для признания договора недействительным.

Письменных отзывов на апелляционную жалобу от лиц, участвующих в деле не поступило.

Участвующий в судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемого определения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени судебного заседания надлежащим образом, явку своих представителей в суд не обеспечили, что в силу ст. 156 АПК РФ не препятствует рассмотрению апелляционной жалобы в их отсутствии.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотрено статьями 266, 268 АПК РФ.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, между ООО "Промышленная инвестиционная компания" (заказчик) и Юговым А.П. (исполнитель) заключен договор об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37, по условиям которого исполнитель обязался оказать заказчику юридическую помощь по досудебному урегулированию и представлению в суде интересов заказчика по вопросам задолженности юридических и физических лиц перед заказчиком.

Согласно п. 1.2 договора перечень должников (юридических и физических лиц) определяется дополнительными соглашениями к договору.

Заказчик обязался выплатить вознаграждение исполнителю и оплатить иные издержки, возникающие в связи с исполнением договора (п. 1.3 договора).

В соответствии с п. 2.1 договора приблизительная стоимость оказанных услуг составляет от 15-50% взысканных и/или добровольно оплаченных в рамках исполнения договора сумм или не начисленных сумм в виде штрафов, пеней, неустоек. Стоимость оказываемых услуг по конкретному делу определяется сторонами в дополнительных соглашениях.

Расчеты по договору производятся в безналичном порядке путем перечисления денежных средств на расчетный счет исполнителя в течение 10 дней с момента поступления взысканных и/или добровольно уплаченных в рамках исполнения договора сумм в кассу, либо на расчетный счет заказчика (п. 2.2 договора).

В пункте 3.1 договора стороны установили, что кроме стоимости услуг исполнителя, издержками, связанными с ведением дела являются: транспортные расходы, расходы по оплате услуг сотовой связи, междугородних телефонных переговоров, доступа в Интернет, почтовые расходы, расходы, связанные с изготовлением, получением ксерокопий материалов дела и иных документов, расходы, связанные с привлечением специалистов, оплата доверенностей, проведение экспертизы и т.п.

При анализе выписки по расчетному счету ООО "Промышленная инвестиционная компания" конкурсным управляющим установлено, что в рамках указанного договора 23.10.2015, 30.10.2015, 13.11.2015 и 16.11.2015 Югову А.П. выплачены денежные средства в общей сумме 240 000 руб. При этом, два платежа совершены непосредственно на расчетный счет исполнителя, два платежа должник перечислил на расчетный счет ООО "Логика" с указанием "по письму за ИП Югова А.П.".

По мнению конкурсного управляющего, денежные средства в указанной сумме получены Юговым А.П. в отсутствие доказательств выполнения им обязательств в рамках договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37 в соответствующий период.

При этом, ссылаясь на то, что данный договор заключен за два года до возбуждения настоящего дела о банкротстве, при наличии у должника признаков неплатежеспособности, в отношении заинтересованного лица, наряду с иными совершаемыми начиная с середины 2015 года сделками по выводу активов должника, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением о признании сделки по выплате в пользу ответчика 240 000 руб. недействительными по п. 2 ст. 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ).

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из доказанности конкурсным управляющим совершения оспариваемой сделки должника без получения последним встречного предоставления.

Исследовав имеющиеся в деле доказательства в порядке ст. 71 АПК РФ, оценив доводы апелляционной жалобы, проанализировав нормы материального и процессуального права, выслушав пояснения лица, участвующего в процессе, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемого определения в силу следующего.

Согласно ст. 61.1 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (Закон о банкротстве, Закон) сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Исходя из правовой позиции, изложенной в п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением гл. III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (постановление Пленума ВАС РФ N 63), по правилам указанной главы Закона о банкротстве могут быть оспорены действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в частности, наличный и безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и так далее).

В соответствии с п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка).

Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В силу п. 2 названной статьи Закона сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

При наличии указанных в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве условий информированность другой стороны сделки о преследуемой должником цели и намерение со стороны должника причинить вред имущественным правам кредиторов предполагаются.

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В силу абз. 32 ст. 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (ст. 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки (п. 7 постановления Пленума ВАС РФ N 63).

В п. 6 постановления Пленума ВАС РФ N 63 разъяснено, что при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данных в абзацах 33-34 ст. 2 Закона о банкротстве, в силу которых под недостаточностью имущества должника понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью его имущества (активов); под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Как указывалось ранее и следует из материалов дела, договор об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37 заключен с должником и спорные платежи во исполнение его произведены в октябре-ноябре 2015 года, то есть в течение двух лет до возбуждения в отношении должника дела о банкротстве (определение от 21.07.2017) - в период подозрительности, предусмотренный диспозицией нормы п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Правоотношения, вытекающие из договора оказания услуг правоотношения, подлежат регулированию нормами права главы 39 ГК РФ (ст.ст. 779-783 ГК РФ).

В соответствии со статьями 779, 781 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить оказанные ему услуги в сроки и порядке указанные в договоре.

По смыслу данных норм на лицо, являющееся заказчиком по договору возмездного оказания услуг, возлагается обязанность оплатить исполнителю фактически оказанные им услуги предусмотренные договором.

Под фактически оказанными услугами понимается совершение исполнителем действий направленных на исполнение согласованной в договоре деятельности - оказания услуг заказчику.

Из материалов дела судом первой инстанции установлено, что представленные ответчиком в качестве доказательств оказания услуг акты составлены в период с июня по август 2016 года.

Из приведенного в отзыве списка судебных заседаний с участием ответчика также усматривается, что все судебные разбирательства в арбитражном суде и судах общей юрисдикции были возбуждены в 2016 году.

Дополнительные соглашения, на необходимость заключения которых при оказании конкретных юридических услуг имеется отсылка в пунктах 1.2 и 2.1 договора об оказании юридической помощи, Юговым А.П. не представлены, равно как и не представлены доказательства взыскания в 2015 году денежных средств с дебиторов должника, в зависимость от чего согласно условиям указанного договора поставлена выплата вознаграждения исполнителя.

Исходя из совокупного толкования пунктов 2.1, 2.2 договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37, взыскание и/или добровольная уплата задолженности контрагентом должника предполагались как обстоятельства, предшествующие выплате вознаграждения.

Объявляя перерыв в последнем из состоявшихся по настоящему обособленному спору судебном заседании, суд первой инстанции, тем самым, помимо неоднократных отложений судебных заседаний, имевших место ранее, для целей предоставления ответчику возможности документально подтвердить факт оказания услуг на спорную сумму, дополнительно обратил внимание на необходимость представления относимых к 2015 году актов оказания услуг или иного надлежащего документального обоснования оказания в указанный период услуг.

Между тем после перерыва представитель Югова А.П. в судебное заседание не явился, направив в адрес суда дополнительный отзыв, в котором указал, что п. 3.1 названного договора предусматривал возмещение заказчиком ряда издержек, связанных с выполнением исполнителем возложенных на него обязанностей.

Однако суд отклоняет данный довод, исходя из того, что несение издержек, поименованных в п. 3.1 договора об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37, возможно непосредственно в рамках оказания конкретных услуг, составляющих его предмет (п. 1.1 договора), при этом факт совершения в 2015 году действий по досудебному урегулированию и представлению в суде интересов заказчика по вопросам задолженности ответчиком так и не был документально подтвержден (ст.ст. 8, 9, 65, 66 АПК РФ).

В отсутствие доказательств оказания Юговым А.П. в 2015 году должнику юридических услуг, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оспариваемые выплаты совершенные должником в пользу ответчика произведены в отсутствие при отсутствии со стороны последнего встречного предоставления должнику.

Также как верно отмечено судом, на момент совершения оспариваемых платежей со ссылкой на договор об оказании юридической помощи у должника имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, задолженность перед которыми осталась непогашенной и впоследствии включена в реестр требований кредиторов должника, в том числе:

- перед "ЖСК Б. Хмельницкого" в сумме 2 200 000 руб. по счету от 08.05.2014; задолженность взыскана решением Арбитражного суда Пермского края по делу N А50-3154/2017 и впоследствии включена в реестр требований кредиторов определением суда от 15.09.2017;

- перед ООО "Аль-ф" по договору поставки от 16.09.2013, товарной накладной от 02.12.2013 и спецификации N 1 от 16.09.2013 на сумму 6 314 062 руб.; задолженность взыскана решением Арбитражного суда Пермского края по делу N А50-806/2016 и впоследствии включена в реестр требований кредиторов определением суда от 25.03.2018;

- перед Рудаковой М.Л.; задолженность по договору беспроцентного займа от 30.09.2011 N 2-12 в размере 59 312 660 руб. взыскана решением Дзержинского районного суда города Перми от 10.07.2017 по делу N 2-2159/17, впоследствии включена в реестр требований кредиторов определением суда от 07.02.2018;

- перед индивидуальным предпринимателем Селивановым Романом Петровичем; задолженность по договору аренды N 08/02/14 от 01.02.2014 в размере 924 448 руб. за период с 28.02.2014 по 31.01.2015 и задолженность по договору аренды N 04/01/15 от 16.01.2015 в размере 337 776 руб. за период с 31.01.2015 по 30.11.2015 взыскана решением Арбитражного суда Пермского края от 12.09.2016 по делу N А50-11982/2016; впоследствии включена в реестр требований кредиторов определением от 02.10.2018.

Ссылка апеллянта на то, что указанные обязательства должника перед кредиторами возникли в 2017 году, опровергается материалами дела и основана на неверном толковании норм права, поскольку дата возникновения обязательства вытекающим их договорных правоотношений никак не связана с датой судебного акта, устанавливающего данное обязательство.

Приведенные выше обстоятельства в их совокупности, указывают на наличие у должника признаков неплатежеспособность на дату совершения оспариваемых платежей по договору об оказании юридической помощи от 01.10.2015 N 37.

Согласно абзацу второму п. 1 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются лицо, которое является аффилированным лицом должника.

При этом в соответствии с позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности интересов допустимо и через подтверждение аффилированности фактической.

В данном случае Югов А.П. являлся единоличным исполнительным органом ООО "Промышленная инвестиционная компания" с 31.08.2016 по дату введения в отношении должника конкурсного производства.

Данный факт, по мнению суда первой инстанции, свидетельствует о доверительном характере правоотношений между ответчиком и предшествующим директором ООО "Промышленная инвестиционная компания" - Фениным А.Ю., заключившим от имени должника договор об оказании юридической помощи с ответчиком, что предполагает осведомленность последнего о состоянии платежеспособности должника.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки. Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда РФ от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6) по делу N А12-45751/2015.

Вместе с тем, поскольку документально обоснованных доводов, позволяющих суду прийти к иным выводам, нежели изложено выше, ответчиком не представлено, апелляционный суд не может не согласиться с ними.

Совершение спорных платежей в условиях неплатежеспособности должника и в отсутствие для этого каких-либо оснований свидетельствует о причинении вреда имущественным интересам кредиторов должника, поскольку привело к безосновательному выводу денежных средств последнего, за счет которых могли быть погашены требования, включенные впоследствии в реестр требований кредиторов.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности конкурсным управляющим совокупности обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Также суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для дополнительной квалификации спорных платежей по статьям 10, 168 ГК РФ, поскольку правонарушение, заключающееся в совершении сделки, направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Для применения же статей 10 и 168 ГК РФ, в условиях конкуренции норм о действительности сделки, необходимы обстоятельства, выходящие за пределы диспозиции ч. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание ч. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом (Определение Верховного Суда РФ от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886 по делу N А41-20524/2016).

Оснований не согласиться с данным утверждением, у суда апелляционной инстанции не имеется.

Пунктом 2 ст. 167 ГК РФ установлено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.1 Закона о банкротстве, подлежит возврату в конкурсную массу.

Применяя последствия недействительности сделки, суд преследует цель приведения сторон данной сделки в первоначальное положение, которое существовало до ее совершения.

Суд первой инстанции в целях применения последствий недействительности сделки, принимая во внимание отсутствие доказательств встречного предоставления, правомерно взыскал с Югова А.П. в конкурсную массу 240 000 руб., безосновательно перечисленных в его пользу со счета должника.

При проверке заявления Югова А.П. о применении срока исковой давности, судом первой инстанции установлено следующее.

Как предусмотрено п. 2 ст. 181 ГК РФ, иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Срок исковой давности исчисляется с момента, когда конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки (ст. 61.9 Закона о банкротстве, п. 32 постановления Пленума ВАС РФ N 63).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце втором п. 32 постановления Пленума ВАС РФ N 63, если арбитражный управляющий, утвержденный конкурсным управляющим, узнал о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку он узнал о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

В рассматриваемом случае арбитражный управляющий Трусов В.Н. не выполнял полномочия временного управляющего должника, при этом заявление подано 01.02.2019, что свидетельствует о том, что годичный срок не истек даже при его исчислении начиная с даты введения в отношении должника процедуры конкурсного производства и утверждения конкурсного управляющего (резолютивная часть решения суда от 07.02.2018).

Данные выводы суда первой инстанции являются правильными.

Доводы, приведенные ответчиком в апелляционной жалобе, являлись предметом исследования суда первой инстанции, установленные по делу обстоятельства не опровергают, в связи с чем основанием для отмены обжалуемого определения являться не могут.

Проверив законность и обоснованность определения от 21.06.2019, оснований для его отмены (изменения), предусмотренных ст. 270 АПК РФ судом апелляционной инстанции не установлено.

Выводы суда положенные в его обоснование сделаны при полном установлении обстоятельств имеющих значение для разрешения спора с правильным применением норм материального права.

Нарушений норм процессуального права, являющегося основанием для отмены обжалуемого судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

В удовлетворении апелляционных жалоб следует отказать.

В порядке ст. 110 АПК РФ государственная пошлина за рассмотрение апелляционной жалобы подлежит отнесению на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Пермского края от 21 июня 2019 года по делу N А50-21211/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Пермского края.

Председательствующий

О.Н. Чепурченко

Судьи

Т.Ю. Плахова В.А. Романов