Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2019 г. N 10АП-19175/19

г. Москва

23 декабря 2019 г.

Дело N А41-66807/16

Резолютивная часть постановления объявлена 17 декабря 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 23 декабря 2019 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Гараевой Н.Я.,

судей Терешина А.В., Шальневой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания Евстегнеевой А.А.,

при участии в заседании: согласно протоколу судебного заседания,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу финансового управляющего гр. Кораева А.Р. Проценко В.Л. на определение Арбитражного суда Московской области от 02 сентября 2019 года по делу N А41-66807/16,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Московской области от 23.05.2017 по делу N А41- 66807/16 в отношении Кораева Аслана Радиковича (далее - Кораев А.Р., должник) открыта процедура банкротства - реализация имущества, финансовым управляющим утвержден Проценко Павел Леонидович, сообщение об открытии процедуры банкротства опубликовано в газете "Коммерсантъ" 03.06.2017.

В Арбитражный суд Московской области поступило заявление финансового управляющего должника о признании недействительным договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016, заключённого между Кораевым А.Р. и Пагиевым Джамбулатом Борисовичем (далее - Пагиев Д.Б., ответчик), применении последствий недействительности сделки.

Определением Арбитражного суда Московской области от 04.12.2018, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2019, заявленные финансовым управляющим требования удовлетворены, договор уступки прав (цессии) от 25.08.2016, заключённый между Кораевым А.Р. и Пагиевым Д.Б., признан недействительным, применены последствия признания сделки недействительной в форме возвращения сторон недействительной сделки в правовое положение, существовавшее до её совершения.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 21.02.2019 определение Арбитражного суда Московской области от 01.06.2018, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 13.08.2018 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области. Отправляя обособленный спор на новое рассмотрение суд кассационной инстанции указал на необходимость дать правовую квалификацию договору цессии исходя из буквального толкования его условий, установить рыночную стоимость уступленного права, а также соответствие рыночным условиям порядка оплаты по договору цессии.

При новом рассмотрении представитель финансового управляющего должника заявление о признании недействительным договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016 поддержал, просил удовлетворить.

Определением Арбитражного суда Московской области от 02.09.2019 года в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности отказано.

Не согласившись с данным судебным актом, в Десятый арбитражный апелляционный суд обратился финансовый управляющий должника, в которой просит отменить определение суда первой инстанции, как вынесенное с нарушением норм материального права.

Лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом о дате, времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения информации о принятии апелляционной жалобы к производству на сайте Десятого арбитражного апелляционного суда (http://10aas.arbitr.ru/) и на сайте Федеральных арбитражных судов Российской Федерации (http://arbitr.ru/) в соответствии с положениями части 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В заседании приняли участие представитель финансового управляющего Кораева А.Р. Проценко П.Л., на доводах апелляционной жалобы настаивает.

Представитель Пагиева Д.Б. полагает апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Законность и обоснованность определения суда проверены в соответствии со статьями 223, 266, 268, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, 25.08.2016 между должником (Кораевым А.Р.) и Пагиевым Д.Б. заключен договор уступки прав (цессии), в соответствии с которым должник уступает, а ответчик принимает в полном объеме право требования к обществу с ограниченной ответственностью "СДФ" (далее - ООО "СДФ") на получение денежных средств, причитающихся Кораеву А.Р. в связи с его выходом из ООО "СДФ" в размере 4 842 594 руб.

В соответствии с п.п. 3.1, 3.2 договора за уступаемое право Пагиев Д.Б. выплачивает Кораеву А.Р. денежные средства в размере 1 500 000 руб., которые подлежат выплате на условиях рассрочки платежа в течение 5 лет со дня подписания настоящего договора, из которых первые 2 года платежи не производятся, последующие 3 года платежи осуществляются равными частями не позднее 1 мая следующего года.

Документы, удостоверяющие уступаемое право (требования), переданы Пагиеву Д.Б. на основании акта приема-передачи от 25.08.2016.

Финансовый управляющий должника, полагая, что названный договор уступки права требования от 25.08.2016 отвечает признакам недействительности по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127- ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, обратился в арбитражный суд с рассматриваемым в рамках настоящего обособленного спора заявлением.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции указал на следующее:

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

С учетом положений пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также разъяснений, изложенных в пункте 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 (далее - Постановление N 63), может быть оспорена сделка, совершенная в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трёх лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате её совершения был причинён вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатёжеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: - стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; - должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; - после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В пункте 6 Постановление N 63 разъяснено, что согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. В пункте 5 Постановления N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления). В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В пункте 9 Постановления N 63 разъяснено, что при определении соотношения пункта 1 и пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего. Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется. Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств.

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Производство по настоящему делу о несостоятельности (банкротстве) Кораева А.Р. возбуждено определением Арбитражного суда Московской области от 07.10.2016, оспариваемый договор цессии заключен 25.08.2016, то есть в пределах срока подозрительности, установленного статьей 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно статье 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Толкование условий договора имеет существенное значение при даче соответствующей правовой квалификации этой сделки.

Так, по условиям пункта 1.3 договора цессии стороны пришли к соглашению, что цессионарий уведомлен о нахождении в производстве Арбитражного суда Иркутской области дела N А19-6338/16 по иску Кораева А.Р. о взыскании с ООО "СДФ" действительной стоимости доли составляющей 25% от уставного капитала ООО "СДФ" в размере 4 842 594 руб.

Как следует из искового заявления, поданного в Арбитражный суд Иркутской области 25.04.2016, Кораев А.Р. в обоснование своих исковых требований ссылался на то, что ООО "СДФ" не выплатило ему в полном объеме долю, составляющую, по его мнению, 7 072 200 руб. (без учета 13% НДФЛ), а выплатило всего лишь 1 310 220 руб. (с учетом удержания 13% НДФЛ), поэтому задолженность ООО "СДФ" перед Кораевым А.Р. составляет 4 842 594 руб. (с учетом удержания 13% НДФЛ).

С целью установления обстоятельств равноценности встречного предоставления по договору цессии, определением Арбитражного суда Московской области от 30.01.2018 была назначена по настоящему обособленному спору судебная экспертиза и перед экспертом судом был поставлен вопрос: "какова рыночная стоимость задолженности ООО "СДФ" перед Кораевым Асланом Радиковичем, в связи с его выходом из состава участников ООО "СДФ" и обязанности выплате Кораеву Аслану Радиковичу стоимости его доли в размере 25% в уставном капитале ООО "СДФ", на дату заключения договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016".

В экспертном заключении определена рыночная стоимость доли в размере 25% от уставного капитала ООО "СДФ", которая составила 2 677 000 руб. Таким образом, учитывая полученную Кораевым А.Р. сумму действительной стоимости доли в размере 25% от уставного капитала ООО "СДФ" в размере 1 310 220 руб. и причитающиеся ему по условиям оспариваемого договора денежные средства в размере 1 500 000 руб. (что в сумме составляет 2 810 220 руб.), а также принимая во внимание рыночную стоимость указанной доли в размере 2 677 000 руб. суд первой инстанции пришел к выводу к выводу о равноценности встречного исполнения со стороны Пагиева Д.Б. по договору уступки прав (цессии) от 25.08.2016.

При этом суд учел, что в силу положений оспариваемого договора размер уступаемых требований к ООО "СДФ" не признан окончательным и не установлен в судебном порядке, в связи с чем Пагиев Д.Б. принял на себя также риски и неблагоприятные последствия, связанные с возможным отказом Арбитражного суда Иркутской области в удовлетворении исковых требований по делу N А19-6338/2016.

На основании изложенного суд пришел к выводу о недоказанности финансовым управляющим должника обстоятельств неравноценности встречного исполнения по оспариваемому договору, а, следовательно, отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве для признания договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016 недействительным.

Кроме того, суд указал на то, что в связи с недоказанностью неравноценности встречного исполнения отсутствуют основания полагать, что кредиторам должника был причинен вред.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Договор уступки прав (цессии) от 25.08.2016 является возмездным.

Принимая во внимание, что срок исполнения по названному договору наступил финансовый управляющий должника не лишен права обратиться в установленном законом порядке с требованиями о взыскании с Пагиева Д.Б. денежных средств, в случае не исполнения им своих обязательств добровольно.

Отсутствие оплаты по договору само по себе не свидетельствует о наличии признаков недействительности сделки по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, однако может являться основанием для обращения в судебном порядке о взыскании указанной задолженности со стороны по сделке.

С учетом изложенного основания, предусмотренные пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, для признания договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016 также отсутствуют.

Что касается доводов о наличии оснований, предусмотренных статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, для признания договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016 недействительной сделкой суд пришел к следующим выводам

. Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктами 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 от 23.06.2015 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

На основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в названной статьей пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

Пунктом 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 апреля 2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариваем сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснено, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав или законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Заявляя о злоупотреблении Кораевым А.Р. и Пагиевым Д.Б. правом при заключении договора уступки прав (цессии) от 25.08.2016 финансовый управляющий ссылался на то, что названный договор был заключен должником в период, когда в Замоскворецком районном суде города Москвы уже рассматривалось дело о взыскании с него денежных средств в пользу ООО "Стройфаза".

Вместе с тем, как указывалось ранее по договору уступки прав (цессии) от 25.08.2016 Пагиев Д.Б. обязался заплатить Кораеву А.Р. 1 500 000 руб., что с учетом уже полученных им 1 310 220 руб. за долю в размере 25% в уставном капитале ООО "СДФ", а также учетом рыночной стоимости этой доли (2 677 000 руб.) свидетельствует об отсутствии в действиях сторон спорной сделки направленности на причинение вреда третьим лицам, в частности, кредиторам должника.

Принимая во внимание изложенное суд первой инстанции пришел к выводу о том, что финансовым управляющим должника не представлены надлежащие доказательства в обоснование своего заявления, в связи с чем оно не подлежит удовлетворению.

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иных правовых выводов.

Судом первой инстанции правомерно указано на отсутствие доказательств неравноценности встречного предоставления.

Тот факт, что сторонами в пункте 1.2 договора по согласованию установлена цена уступленного права в размере 4 842 594 руб. не означает реальную стоимость переданного права.

Об этом свидетельствуют условия самого договора (оговорка, предусмотренная в п.1.3 договора о том, что существует потенциально возможный отказ в удовлетворении иска по делу А19-6338/2016, в ходе рассмотрения которого собственно и будет установлен размер действительной стоимости доли).

Фактически, подача иска Кораевым А.Р. о взыскании действительной стоимости доли (дело А19-6338/16) обусловлена тем, что само общество "СДФ" полагает правомерным и обоснованным размер причитающейся Кораеву А.Р. как участнику общества доли в сумме, уже ему выплаченной - 1 310 220 руб. (без НДС).

В этом смысле стоимость уступаемого права, определенная условиями договора цессии (п.3.1 договора) - 1 500 000 руб. является адекватной и соответствующей.

Апелляционный суд отмечает, что проведенная по данному обособленному спору судебная экспертиза не имеет особого правового значения, поскольку осуществлена по иной методике, нежели той, которая применяется для определения действительной стоимости доли. Так, экспертом устанавливалась рыночная стоимость уступленного права с применением корректировок на ликвидность, скидок на степень контроля исходя из размера доли в уставном капитале, и т.д., что не входит в установленную законом формулу определения действительной стоимости доли, кроме того, стоимость определена на дату заключения сделки (уступки), а не на дату выхода Кораева А.Р. из состава учредителей ООО "СДФ".

Апелляционная коллегия полагает, что установление размера действительной стоимости доли является прерогативой суда, рассматривающего соответствующий иск.

Вместе с тем, учитывая неопределенные перспективы взыскания действительной стоимости доли сверх уже оплаченной Кораеву А.Р. обществом "СДФ", при этом, в неопределенном в настоящее время размере и, кроме того, спустя значительное процессуальное время на принятие соответствующего судебного акта и вступление его в законную силу, апелляционный суд не усматривает каких-либо объективных оснований полагать условия рассматриваемой сделки как неравноценные.

Изложенное также относится и к условию рассрочки платежа за уступленное право, поскольку она, во первых, соотносится с временными перспективами реального получения судебного акта по делу А19-6338/2016, кроме того, в силу ст. 421 ГК РФ является усмотрением сторон, не выходящим за рамки гражданской правосубъектности.

Превышение данных правомочий могло иметь место быть только в том случае, если условия договора формировались с умыслом на причинение вреда кредиторам Кораева А.Р.

Однако, доказательств аффилированности Пагиева Д.Б. и Кораева А.Р. финансовым управляющим должника суду не представлено, отсутствие таковой установлено и судебными актами по однородным обособленным спорам в рамках рассматриваемого банкротного дела. (Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 12.10.2017 года, от 23.01.2018 года, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.05.2018 года).

Изложенное означает отсутствие осведомленности Цессионария о неудовлетворительном финансовом состоянии должника, которое могло бы препятствовать к заключению оспариваемой сделки.

Таким образом, исходя из условий оспариваемого договора, он является возмездным и предполагает уплату цессионарием денежных средств в размере, равном стоимости переданных прав требований, то есть Должник, уступив дебиторскую задолженность, взамен получает денежные средства в счет оплаты такой уступки, что не свидетельствует о причинении вреда кредиторам Должника.

Относительно применения к рассматриваемым правоотношениям ст. 10, 168 ГК РФ апелляционная коллегия полагает, что подобная правовая квалификация может быть воспринята только в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок, предусмотренных законом о банкротстве, что в настоящему споре заявителем не доказано.

В целом, доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были бы проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, а в апелляционной инстанции могли бы повлиять на законность и обоснованность принятого судебного акта. В связи с этим признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены определения суда.

Оспариваемый судебный акт принят при правильном применении норм права, содержащиеся в нем выводы не противоречат имеющимся в деле доказательствам. Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

руководствуясь статьями 223, 266, 268, статьей 271, пунктом 1 части 4 статьи 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 02 сентября 2019 года по делу N А41-66807/16 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.

Председательствующий

Н.Я. Гараева

Судьи

Н.В. Шальнева А.В. Терешин