Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 3 июня 2020 г. N 11АП-3279/20 по делу N А65-11078/2019

г. Самара

03 июня 2020 г.

Дело N А65-11078/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 27 мая 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 03 июня 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Серовой Е.А.,

судей Мальцева Н.А., Садило Г.М.

при ведении протокола секретарем судебного заседания Доброродным Р.В.

без участия представителей лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о месте и времени судебного разбирательства

рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 5

апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Инвэнт"

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2020 года об отказе в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов в рамках дела N А65-11078/2019

о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Инвэнт-Электро",

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Республики Татарстан 18 апреля 2019 года поступило заявление (вх.N 11078) общества с ограниченной ответственностью "УралСибТрейд-Кама", г. Набережные Челны, (ИНН 1650254861, ОГРН 1121650022416), о признании общества с ограниченной ответственностью "ИНВЭНТ-Электро", Лаишевский район, с. Столбище, (ИНН 1624010428, ОГРН 1071690047010), несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25 апреля 2019 года заявление принято к производству, назначено судебное заседание по проверке обоснованности заявления.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 июня 2019 года в порядке ст.48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации произведено процессуальное правопреемство заявителя по делу N А65-11078/2018 с общества с ограниченной ответственностью "УралСибТрейд-Кама", г. Набережные Челны, (ИНН 1650254861, ОГРН 1121650022416), на общество с ограниченной ответственностью "Верита", г. Москва, (ИНН 7709843412, ОГРН 1097746769933).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18 июня 2019 года (дата оглашения резолютивной части) заявление общества с ограниченной ответственностью "Верита", г. Москва, (ИНН 7709843412, ОГРН 1097746769933), признано обоснованным и в отношении общества с ограниченной ответственностью "ИНВЭНТ-Электро", Лаишевский район, с. Столбище, (ИНН 1624010428, ОГРН 1071690047010), введена процедура банкротства наблюдение; временным управляющим утвержден Ковалев Игорь Владимирович.

Сведения о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 112 от 29.06.2019 года.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 26 июля 2019 года поступило заявление (с учетом уточнения) общества с ограниченной ответственностью "Инвэнт", с. Столбище (ИНН 1655089805), о включении в реестр требований кредиторов.

В порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен временный управляющий кредитора ООО "Инвэнт" Моцкобили Энвера Темуровича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2020 года отказано в удовлетворении заявленных требований.

Не согласившись с принятым судебным актом, ООО "Инвэнт" обратилось с апелляционной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2020 года, удовлетворить заявленные требования.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 марта 2020 года апелляционная жалоба принята к производству, назначена к рассмотрению на 23 апреля 2020 года.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 апреля 2020 года с учетом Указа Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N 239 и Постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Президиума Совета судей Российской Федерации от 08.04.2020 N 821, отложено рассмотрение апелляционной жалобы на 27 мая 2020 года.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

От ООО "Инвэнт" и ООО "Инвэнт-Электро" поступили ходатайства о рассмотрении апелляционной жалобы без участия представителей.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле документам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2020 года об отказе в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов в рамках дела N А65-11078/2019, в связи со следующим.

В соответствии с частью 1 статьи 4 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

При этом в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. Установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности (пункт 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35).

По смыслу названных норм, арбитражный суд проверяет обоснованность предъявленных к должнику требований и выясняет наличие оснований для их включения в реестр требований кредиторов, исходя из подтверждающих документов.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником, ее размера.

Основываясь на процессуальных правилах доказывания (статьи 65 и 68 АПК РФ), заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

В обоснование заявленного требования кредитор указал на следующие обстоятельства.

Между ним и должником был заключен договор займа N 71-ИНВ/З от 15.11.2016 г., согласно которому заявитель предоставил должнику займ в размере 463 5000 000 руб. и с учетом частичного погашения долга задолженность составляет 109 594 825 руб. 59 коп.

Кроме того, кредитор указал, что по договору N 48-ИНВ/У на оказание услуг по проведению финансово-расчетных операций от 05 октября 2015 года должник передал кредитору правомочия по управлению расчетными счетами и проведению расчетных операций должника, задолженность по договору составляет 38 160 руб. 39 коп.

Кроме того, кредитор указал, что требования в размере 255 454 руб. 75 коп. основаны на ненадлежащем исполнении должником обязательств по договору N 44/6 ИНВ/У оказания сервисных услуг от 01.07.2016 г.

Согласно пояснениям кредитора задолженность в размере 28 817 руб. 91 коп. возникла на основании агентского договора N 5/2-ИНВ/АГ от 01 февраля 2018 года.

Кроме того, кредитор указал, что требования в размере 260 131 руб. 94 коп. основаны на ненадлежащем исполнении должником обязательств по агентскому договору N 42/2-ИНВ/Аг от 01 мая 2018 года.

Согласно пояснениям кредитора задолженность в размере 67 932 руб. возникла на основании агентского договора N 58/3-ИНВ/Аг от 17 июля 2018 года

Кроме того, кредитор указал на то, что требования в размере 45 410 руб. основаны на ненадлежащем исполнении должником обязательств по договору N 88-ИНВ/У от 01 июня 2012 года, в соответствии с которым Заявитель предоставляет ИТ-услуги, а Должник -оплачивает их.

Возражая против удовлетворения заявления, временный управляющий и кредиторы указали на заинтересованность должника и кредитора.

Согласно подпункту 1 пункта 1 ст. 9 Федеральный закон от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) в группу лиц входят юридические лица, если такое юридическое лицо имеет в силу своего участия более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в этом хозяйственном обществе.

Заявитель и должник являются заинтересованными лицами по отношению друг к другу, что подтверждается выписками из ЕГРЮЛ.

ООО "ИНВЭНТ" принадлежит 99,99 % долей в уставном капитале должника.

Кроме того, оба юридических лица зарегистрированы по одному и тому же адресу, фактически также расположены в одном и том же месте с. Столбище.

Следовательно, как верно указано судом первой инстанции, кредитор и должник являются аффилированными лицами.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

В силу ст. 9 Закона о защите конкуренции группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам, установленным данной нормой.

В понимании Закона РСФСР от 22.03.1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" аффилированными лицами являются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В частности, аффилированным лицом юридического лица признаются лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 13 Обзора практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017, не подлежит удовлетворению заявление аффилированного с должником лица о включении мнимого требования в реестр требований кредиторов, поданное исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

При наличии аффилированности кредитора и должника к требованию должен быть применён ещё более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве.

Такой заявитель должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784).

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований кредиторов в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности поставки бремя доказывания обратного возлагается на ответчика. Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда от 18.10.2012 N 7204/12 по делу N А70-5326/2011.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и займодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении займодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Заявленная сумма требований является существенной, в перспективе позволяет уменьшить в интересах должника количество голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, и создать подконтрольную кредиторскую задолженность.

Как следует из правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу N А41- 36402/2012, возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора обычно объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Согласно позиции, изложенной в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 6 июля 2017 г. N 308-ЭС17-1556, тот факт, что участник должника является его займодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Как верно указано судом первой инстанции, должник, являясь участником заявителя, и действуя через единую корпоративную структуру, не мог не осознавать перспективу увеличения своей кредиторской задолженности, равно как и заявитель, и, действуя добросовестно и разумно, с учетом положений ст.404 Гражданского кодекса Российской Федерации, стороны не предприняли мер по недопущению увеличения размера задолженности.

Согласно ст.404 Гражданского кодекса Российской Федерации, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, суд соответственно уменьшает размер ответственности должника. Суд также вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению. Правила пункта 1 настоящей статьи соответственно применяются и в случаях, когда должник в силу закона или договора несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства независимо от своей вины.

Существование заявленной кредиторской задолженности было бы невозможно с точки зрения обычного хозяйственного оборота, если бы должник не участвовал в капитале заявителя.

Из материалов дела следует, изначальный займ был выдан на срок до 17.11.2019 г., но с учетом дополнительных соглашений срок возврата займа продлен до 30.04.2024 года, а размер процентной ставки снижен с 17 % до 12 %, что явно противоречит обычной практике хозяйственных взаимоотношений.

Акт сверки взаимных расчетов правомерно не принят судом первой инстанции в качестве подтверждения обоснованности заявленного требования с учетом заинтересованности кредитора и должника.

Кредитором в обоснование заявленного требования не представлено доказательств экономической целесообразности в заключении сделок.

Кроме того, доказательств реальности их исполнения также не представлено.

Кредитором также указано о наличии задолженности по договору N 48-ИНВ/У на оказание услуг по проведению финансово-расчетных операций от 05 октября 2015 года, договору N 44/6 ИНВ/У оказания сервисных услуг от 01.07.2016 г., агентского договора N 5/2-ИНВ/АГ от 01 февраля 2018 года, агентскому договору N 42/2-ИНВ/Аг от 01 мая 2018 года, агентского договора N 58/3-ИНВ/Аг от 17 июля 2018 года, а также по договору N 88-ИНВ/У от 01 июня 2012 года.

Из материалов дела следует, по договору N 88-ИНВ/У от 01 июня 2012 года, Заявитель предоставляет ИТ-услуги, а Должник -оплачивает их. По договору N 44/ИНВ/У от 01 июля 2016 года Должник передает задание, а Заявитель обязуется осуществлять юридические услуги и другие виды услуг.

По агентскому договору N 42/2-ИНВ/Аг от 01 мая 2018 года Заявитель обязуется совершать действия по организации оказания охранных услуг и сопутствующие охране услуги, а Должник обязуется уплатить их.

По договору N 48-ИНВ/У на оказание услуг по проведению финансово-расчетных операций от 05 октября 2015 года Должник передает Заявителю правомочия по управлению расчетными счетами и проведению расчетных операций Должника.

По агентскому договору N 5/2-ИНВ/АГ от 01 февраля 2018 года Заявитель совершает действия от своего имени, но за счет и в интересах Должника по привлечению информационных услуг справочно-правовой системы "КонсультантПлюс", а должник обязуется оплатить их.

По агентскому договору N 58/3-ИНВ/Аг от 17 июля 2018 года в соответствии с которым Заявитель обязуется совершать по поручениям юридические и фактические действия по организации оказания обслуживания охранно-пожарной сигнализации, системы контроля управления доступом АБКN 4, видеонаблюдение и иные сопутствующие услуги.

Между тем, согласно выписке из ЕГРЮЛ основным видом деятельности кредитора является управление холдинг-компаниями.

Следовательно, деятельность указанная в договорах и иные сопутствующие услуги не являются профессиональной деятельностью Заявителя.

В свою очередь, из пояснений временного управляющего следует, что в штате должника существует работник, способный осуществлять деятельность по проведению финансово-расчетных операций.

Таким образом, как верно указано судом первой инстанции, заключение договора для должника являлось нецелесообразным.

Поскольку должник и кредитор входят в одну группу компаний, следовательно расчеты одного лица по обязательствам другого, могут свидетельствовать о том, что данные сделки носят внутрикорпоративный характер.

Представленные в материалы дела платежные поручения не подтверждают реальность исполнения договоров, а фактически подтверждают перераспределение денежных потоков среди компаний-участников ГК ИНВЭНТ.

Представленные в качестве подтверждения исполнения обязательств сторон двухсторонние акты, акты сверки расчетов, соглашения о взаимозачетах, счет фактуры, не могут служить достаточными доказательствами наличия задолженности, т.к. подписаны взаимозависимыми лицами.

Доказательств реальности исполнения условий договоров материалы дела не содержат.

Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении группы лиц, в силу ст. 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на предъявившего требование кредитора, ссылающегося на независимый характер его отношений с должником (Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 г. N 305-ЭС18-17629(2) по делу NА40-122605/2017).

Поскольку кредитором не представлены доказательства обоснованности заявленного требования, заявление правомерно оставлено судом первой инстанции без удовлетворения.

Обращаясь с апелляционной жалобой, заявителем не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые были бы не проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2020 года об отказе в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов в рамках дела N А65-11078/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Е.А. Серова

Судьи

Н.А. Мальцев Г.М. Садило