Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 июня 2020 г. N 11АП-19867/19 по делу N А65-13578/2017

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 17 ноября 2020 г. N Ф06-64702/20 настоящее постановление изменено

г. Самара

26 июня 2020 г.

Дело N А65-13578/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 18 июня 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 26 июня 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Мальцева Н.А.,

судей Гольдштейна Д.К., Селиверстовой Н.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Вашкевичем В.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 18 июня 2020 года в помещении суда, в зале N 2,

апелляционные жалобы конкурсного управляющего публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", конкурсного управляющего должника на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 октября 2019 года (судья Ахмедзянова Л.Н.), вынесенное по заявлениям конкурсного управляющего публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", конкурсного управляющего должника к публичному акционерному обществу "Промсвязьбанк" о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности в рамках дела N А65-13578/2017 о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Гелио-полис", ИНН 7707501149,

с участием в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора: Digoseno Investments LTD, Межрегионального управления Федеральной службы по финансовому мониторингу по Приволжскому федеральному округу, Центрального банка Российской Федерации,

с участием в заседании:

от конкурсного управляющего ЗАО "Гелио-полис" - Булгакова А.С., по доверенности от 01.01.2020,

от ПАО "Промсвязьбанк" - Чебанова С.В., по доверенности от 13.09.2019,

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.05.2017 заявление общества с ограниченной ответственностью "Инвестиционные активы" о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества "Гелио-полис" принято к производству.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.06.2017 закрытое акционерное общество "Гелио-полис" признано несостоятельным (банкротом) и открыто в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утверждена Акубжанова Крестина Викторовна, член Союза арбитражных управляющих "Возрождение".

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего должника к публичному акционерному обществу "Промсвязьбанк" о признании недействительными сделок по списанию с расчетного счета должника денежных средств в общем размере 12 669 175,30 USD (вх.40706).

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление ПАО "Татфондбанк" к публичному акционерному обществу "Промсвязьбанк" о признании недействительными договоров поручительства N 1П/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N 1П/0025-16-1-13 от 20.10.2016, договоров залога прав по договору срочного депозита N Т-1/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N Т-1/0025-16-1-13 от 20.10.2016 (вх.57456).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.12.2018 указанные заявления объединены в одно производство.

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего должника к публичному акционерному обществу "Промсвязьбанк" о признании недействительными договоров поручительства N 1П/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N 1П/0025-16-1-13 от 20.10.2016, договоров залога прав по договору срочного депозита N Т-1/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N Т-1/0025-16-1-13 от 20.10.2016 (вх.57021).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 13.12.2018 рассмотрение заявлений вх.N 57021 и вх.N 40706 объединено в одно производство. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.10.2019 в удовлетворении заявлений конкурсного управляющего, ПАО "Татфондбанк" о признании недействительными сделок должника (вх.40706), (вх.57021), (вх.57456) отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий ПАО "Татфондбанк" в лице ГК "Агентство по страхованию вкладов" обратилось в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить, заявление ПАО "Татфондбанк" к ПАО "Промсвязьбанк" удовлетворить, взыскать с ПАО "Промсвязьбанк" в пользу ЗАО "Гелио-полис" 12 669 175,30 долларов США.

Конкурсный управляющий должника Акубжанова К.В. также обратилась в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.10.2019, в которой просит его отменить, заявления конкурсного управляющего должника удовлетворить.

В обоснование апелляционных жалоб заявители ссылаются злоупотребление правом при заключении оспариваемых сделок со стороны должника и ответчика, на то, что при совершении оспариваемых сделок Банк фактически вывел средства в оффшорную юрисдикцию и получил за это вознаграждение в виде разницы между суммой кредита и размещенного в Банке депозита.

Определениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.11.2019 апелляционные жалобы оставлены без движения, определениями суда от 04.12.2019 и 17.12.2019 апелляционные жалобы приняты к производству с назначением судебного заседания на 14.01.2020, определением суда от 14.01.2020 рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 13.02.2020, определением суда от 13.02.2020 рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 27.02.2020, определением суда от 03.03.2020 рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 09.04.2020, определением суда от 14.04.2020 дата проведения судебного разбирательства по рассмотрению апелляционных жалоб изменена на 19.05.2020, определением суда от 19.05.2020 рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 18.06.2020.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.06.2020 в судебном составе, рассматривающем апелляционные жалобы, произведена замена судьи Серовой Е.А. на судью Гольдштейна Д.К.

Информация о принятии апелляционных жалоб к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 АПК РФ.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника поддержала апелляционную жалобу, просила ее удовлетворить, определение суда первой инстанции - отменить.

Представитель ПАО "Промсвязьбанк" возражала относительно удовлетворения апелляционных жалоб по доводам, изложенным в отзыве и письменных объяснениях, просила определение суда первой инстанции оставить без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом путем направления почтовых извещений и размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с требованиями абз. 2 ч. 1 ст. 121 АПК РФ, в связи с чем суд вправе рассмотреть апелляционные жалобы в их отсутствие согласно ч. 3 ст. 156 АПК РФ.

Законность и обоснованность судебного акта проверены судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Выслушав представителей конкурсного управляющего должника, ПАО "Промсвязьбанк", исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены определения суда первой инстанции, исходя из следующего.

В силу ст. 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 29.09.2016 между ПАО "Промсвязьбанк" и третьим лицом заключен кредитный договор N 0023-16-1-13, по условиям которого ПАО "Промсвязьбанк" предоставило кредит в размере 11 500 000 долларов США со сроком возврата 29.09.2017.

29.09.2016 между ЗАО "Гелио-полис" и ПАО "Промсвязьбанк" заключен договор срочного депозита N 9267-09-16-05, в соответствии с которым должник разместил в банке депозит в сумме 11 650 000 долларов США.

В обеспечение исполнения обязательств третьего лица по кредитному договору N 0023-16-1-13 между должником и ответчиком 29.09.2016 заключены: договор N Т-1/0023-16-1-13 залога прав по договору срочного депозита N 9267-09-16-05; договор поручительства N 1П/0023-16-1-13.

04.01.2017 третьим лицом допущена просрочка по уплате процентов, в связи с чем последнему 05.01.2017 вручено требование о досрочном погашении задолженности, которое исполнено не было.

30.01.2017 в счет погашения задолженности третьего лица по кредитному договору N 0023-16-1-13 от 29.09.2016 ПАО "Промсвязьбанк" путем списания с расчетного счета должника N 42106840400000000109, открытого на основании договора срочного депозита N 9267-09-16-05 от 29.09.2016, обращено взыскание на денежные средства в размере 27 848,12 долларов США (просроченные проценты), 130 021,01 долларов США (просроченные проценты) и 11 492 130,87 долларов США (основной долг).

20.10.2016 между ответчиком и третьим лицом заключен кредитный договор N 0025-16-1-13, по условиям которого ответчик предоставил кредит в размере 1 000 000 долларов США со сроком возврата 20.10.2017.

20.10.2016 между должником и ответчиком заключен договор срочного депозита N 9283-10-16-05, в соответствии с которым должник разместил в банке депозит в сумме 1 012 000 долларов США.

В обеспечение исполнения обязательств третьего лица по кредитному договору N 0025-16-1-13 между должником и ответчиком 20.10.2016 заключены: договор N Т-1/0025-16-1-13 залога прав по договору срочного депозита N 9283-10-16-05 от 27.10.2016; договор поручительства N 1П/0025-16-1-13.

04.01.2017 третьим лицом допущена просрочка по уплате процентов, в связи с чем последнему 05.01.2017 вручено требование о досрочном погашении задолженности, которое исполнено не было.

30.01.2017 в счет погашения задолженности третьего лица по кредитному договору N 0025-16-1-13 от 20.10.2016 ответчиком путем списания с расчетного счета должника N 4210684010000000011, открытого на основании договора срочного депозита N 9283-10-16-05 от 20.10.2016, обращено взыскание на денежные средства в размере 11 306,17 долларов США (просроченные проценты) и 1 000 000 долларов США (основной долг).

Конкурсный управляющий должника и конкурсный кредитор ПАО "Татфондбанк", полагая договоры поручительства N 1П/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N 1П/0025-16-1-13 от 20.10.2016, договоры залога прав по договору срочного депозита N Т-1/0023-16-1-13 от 29.09.2016 и N Т-1/0025-16-1-13 от 20.10.2016, а также сделки по списанию денежных средств в общем размере 12 669 175,30 долларов США, совершенные на основании указанных договоров, недействительными, обратились в арбитражный суд с настоящими заявлениями.

В качестве правового основания недействительности договоров залога и договоров поручительства конкурсным управляющим указаны п.2 ст.61.2 Закона о банкротстве и ст.ст. 10, 168 ГК РФ; сделок по списанию денежных средств - п.3 ст.61.3 Закона о банкротстве.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции законно и обоснованно исходил из следующего.

Из материалов дела усматривается, что конкурсным управляющим оспаривается комбинированная сделка по представлению ПАО "Промсвязьбанк" валютного кредита компании Digoseno Investments LTD под обеспечение в виде размещенного в ПАО "Промсвязьбанк" валютного депозита должника.

Из представленных в материалы дела доказательств следует, что в связи с неуплатой задолженности по кредитам ПАО "Промсвязьбанк" в соответствии с пунктом 3.1 договоров залога прав по договору срочного депозита списал денежные средства с залоговых счетов в счет погашения задолженности в вышеуказанном размере.

Согласно положениям статьи 358.9 ГК РФ предметом залога могут быть права по договору банковского счета при условии открытия банком клиенту залогового счета.

В соответствии с пунктом 8 статьи правила Кодекса о залоге прав по договору банковского счета (настоящая статья и статьи 358.10 - 358.14) соответственно применяются к залогу прав по договору банковского вклада.

В силу статьи 358.11 Гражданского кодекса Российской Федерации, если залогодержателем является банк, заключивший с клиентом (залогодателем) договор залогового счета, залог возникает с момента заключения договора залога прав по банковскому счету.

В соответствии с пунктом 1 статьи 358.14 ГК РФ при обращении взыскания на заложенные права по договору банковского счета в соответствии со статьей 349 настоящего Кодекса в судебном или во внесудебном порядке требования залогодержателя удовлетворяются путем списания банком на основании распоряжения залогодержателя денежных средств с залогового счета залогодателя и выдачи их залогодержателю или зачисления их на счет, указанный залогодержателем (пункт 2 статьи 854).

Правила о реализации заложенного имущества, установленные статьями 350 - 350.2 Кодекса, в этих случаях не применяются.

Пунктами 3.1 договоров залога прав по договору срочного депозита предусмотрено, что в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательств оп основному договору, обеспечиваемых залогом по настоящему договору, получить удовлетворение своих требований (в том числе при досрочном исполнении обязательств по основному договору по требованию залогодержателя) за счет заложенных прав, а в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, также за счет иного имущества, причитающегося Залогодержателю, преимущественно перед другими кредиторами Залогодателя.

В случае, если залог по договору обеспечивает обязательство, исполняемое периодическими платежами, Залогодержатель вправе обратить взыскание на Заложенные права также в случае однократного нарушения должником сроков внесения платежей по основному договору. При обращении взыскания на заложенные права, залогодержатель вправе списывать без распоряжения (согласия) залогодателя на основании соответствующих расчётных документов залогодержателя, суммы, подлежащие оплате по обязательствам, с залогового счета.

Согласно пункту 6.3 вышеуказанных кредитных договоров первый процентный период начинается со дня, следующего за днем предоставления кредита, и заканчивается в последний день календарного квартала предоставления кредита. В случае полного досрочного истребования кредитором текущей задолженности по кредиту последний процентный период заканчивается в дату такого погашения. Проценты, начисленные на задолженность по основному долгу за каждый процентный период, уплачиваются заемщиком не позднее 3 (третьего рабочего дня) следующего процентного периода.

Пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) принято определением суда от 26.05.2017, оспариваемые сделки (договоры залога и поручительства) совершены в период с 29.09.2016 по 20.10.2016, то есть в течение трех лет до принятия заявления о признании банкротом.

Согласно разъяснениям, изложенным в пп.5,6 постановления Пленума ВАС РФ N 63, для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В соответствии с п.6 постановления Пленума ВАС РФ N 63 согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если установлены одновременно два следующих условия:

а) а момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а именно:

сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В силу ст.2 Закона о банкротстве недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Согласно пояснениям банка, исходя из данных бухгалтерского баланса по состоянию на 30.09.2016, представленных в банк, активы должника равнялись пассивам, непокрытый убыток (строка 1370) отсутствовал (напротив, прибыль должника постепенно увеличивалась с 2014 года).

В соответствии со строками 2110 и 2400 отчета о финансовых результатах за январь-сентябрь 2016 чистая прибыль составляла 3 641 000 руб., выручка - 3 813 223 000 руб., в распоряжении должника имелись денежные средства (согласно бухгалтерскому балансу в размере 36 875 000 руб.), что конкурсным управляющим не опровергнуто.

Таким образом, из бухгалтерской отчетности должника за период, предшествующий совершению сделок, не усматривается очевидное превышение обязательств должника над общей стоимостью его активов.

Согласно не опровергнутому расчету ответчика размер совершенных сделок в 1,3 раза менее стоимости чистых активов должника.

При этом, судом первой инстанции обоснованно отклонен довод конкурсного управляющего о том, что активы должника фактически составляли иную сумму, поскольку в них была отражена просроченная дебиторская задолженность АО "Таттеплосбыт", так как такое обстоятельство не может свидетельствовать о том, что на момент совершения сделки должник не располагал соответствующими активами, учитывая, что они не были списаны с баланса и до установления факта пропуска срока определением от 27.12.2017 по делу А65-2894/2013 основания однозначно утверждать о неликвидности актива отсутствовали и, кроме того, ответчику не могли быть известны.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (ст.2 Закона о банкротстве).

Между тем, наличие задолженности перед отдельными кредиторами является ординарным явлением при ведении любым субъектом гражданского оборота предпринимательской деятельности (соразмерная активам задолженность имелась у должника по данным бухгалтерской отчетности и за предшествующие периоды) и не свидетельствует о признаке неплатежеспособности.

При этом само по себе отражение данных о кредиторской задолженности также не означает осведомленность банка о признаке неплатежеспособности, принимая во внимание, что конкурсным управляющим не представлены доказательства наличия в распоряжении банка иных сведений и документов, из которых усматривались бы разумные и обоснованные сомнения в достоверности отчетности, представленной должником, способные на момент совершения сделок явиться достаточным основанием для принятия ответчиком мер по реализации права на получение от должника дополнительных документов. Судебные акты о взыскании просроченной задолженности, требования об уплате задолженности, о которых должно было быть известно ответчику ко дню совершения оспариваемых сделок, в материалах дела также отсутствуют.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п.7 постановления Пленума ВАС РФ N 63, при решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Согласно п.12.2 постановления Пленума ВАС РФ N 63 сам по себе тот факт, что другая сторона сделки является кредитной организацией, не может рассматриваться как единственное достаточное обоснование того, что она знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 или пункт 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.

В случаях, когда законодательство или кредитный договор предусматривают получение кредитной организацией от заемщика документов о его финансовом положении, судам следует в том числе учитывать, имелись ли в представленных документах конкретные сведения, заметно свидетельствующие о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Вопреки доводам конкурсного управляющего должника, из материалов дела не усматривается, что из предоставленной должником ответчику отчетности следовали явные признаки неплатежеспособности.

Как указано выше, при оценке признаков недостаточности активов деятельность должника являлась прибыльной, по данным бухгалтерской отчетности, представленной должником в банк, имелись активы, достаточные для принятия на себя оспариваемых обязательств, основания полагать достоверность представленных должником сведений не приведены.

К числу фактов, свидетельствующих в пользу такого знания кредитора, могут с учетом всех обстоятельств дела относиться следующие: неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок; известное кредитору (кредитной организации) длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой); осведомленность кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом (п.12 постановления Пленума ВАС РФ N 63).

Наличие соответствующих обстоятельств по состоянию на дату совершения оспариваемых сделок конкурсным управляющим не доказано, как не доказана осведомленность ответчика о том, что совершение сделки могло и должно было привести к объективной неплатежеспособности должника, принимая во внимание, что предметом сделки не являлось имущество, необходимое должнику для ведения хозяйственной деятельности, что могло бы явиться основанием для возникновения сомнений у кредитной организации (напротив, денежные средства являлись свободными, не вовлеченными в оборот и в связи с этим были внесены в депозит).

Само по себе принятие должником на себя обязательств поручителя и залогодателя не может рассматриваться в качестве обстоятельства, способного привести к неплатежеспособности, поскольку основания для исполнения должником обязательств носили вероятностный характер (могли и не наступить).

При этом, следует учитывать, что последствием исполнения должником обязательств за третье лицо является возникновение у него права (требования) к такому заемщику, с которым должник, как следует из материалов дела, входил в одну группу, в связи с чем у ответчика отсутствовали достаточные основания для вывода о том, что при заключении оспариваемых договоров должником преследуется цель причинения вреда имущественным интересам кредиторов и что совершение сделок однозначно приведет к неплатежеспособности должника.

Кроме того, фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что обращение с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) не является объективным экономическим действием независимого кредитора, а связано с признанием несостоятельным (банкротом) ПАО "Татфондбанк" (дело А65-5821/2017), что вызвало цепную реакцию несостоятельности всех юридических лиц, входящую в одну с ним группу; как должник, так и заявитель по делу, а также кредиторы, включенные в реестр требований кредиторов должника, входят в данную группу лиц. Доказательства того, что именно совершение оспариваемых сделок привело к несостоятельности должника отсутствуют.

Более того, в рамках настоящего обособленного спора конкурсным управляющим не доказано наличие хотя бы одного обстоятельства из перечня, которое в совокупности с неплатежеспособностью могло бы свидетельствовать о цели причинения вреда, а именно: сделка не совершена безвозмездно (предполагалось извлечение прибыли группой лиц, в которую входил должник) или в отношении заинтересованного лица, размер переданных активов не превышает двадцати процентов балансовой стоимости имущества должника, должник не изменил место нахождения, не скрыл имущество или не уничтожил документы, не продолжил давать указания ответчика относительно судьбы денежных средств.

Отклоняя доводы конкурсного управляющего о том, что договоры поручительства и договоры залога отвечают признакам злоупотребления правом, в связи с чем являются недействительными на основании ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Согласно п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определениях Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, N304-ЭС15-20061 от 29.04.2016, N305-ЭС17-4886 от 24.10.2017, N309-ЭС18-14765 от 17.12.2018, в разъяснениях, содержащихся в абзаце четвертом пункта 4 постановления Пленума ВАС РФ N 63, речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Согласно пунктам 3 и 4 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В целях реализации указанного выше правового принципа абзацем 1 пункта 1 ст. 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).

По смыслу ст. 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

При этом положения указанной нормы предполагают недобросовестное поведение (злоупотребление правом) обеих сторон сделки, а также осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ").

Однако, как верно установлено судом первой инстанции, доказательства злоупотребления правом со стороны кредитной организации при совершении обеспечительных сделок, например, заключения банком договора залога не в соответствии с его обычным предназначением, не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств, не представлены.

Доводы конкурсного управляющего должника о том, что банк обладал информацией о направленности оспариваемых сделок на ущемление интересов кредиторов должника, поскольку заключение договоров было для должника убыточным, о чем банк был осведомлен; оспариваемые договоры обеспечивали исполнение обязательств третьего лица, не были связаны с хозяйственной деятельностью должника, между должником и заемщиком отсутствуют общие экономические интересы, также были предметом оценки суда первой инстанции и правомерно им отклонены, поскольку третье лицо (заемщик) и должник (поручитель, залогодатель) входили на момент совершения сделок в одну группу лиц и имели общего бенефициара.

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13).

По смыслу указанной позиции, а также разъяснений, изложенных в п.9 постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", заключение договора поручительства может быть вызвано вхождением заемщика и поручителя в одну группу лиц, то есть наличием общих экономических интересов, что на практике является типичной для кредитной организации сделкой.

При этом отношения, обусловливающие наличие соответствующих мотивов, могут быть как юридически формализованными, так и фактическими. Общества, прямо контролирующие друг друга, не могут быть поставлены судами в иное положение, нежели чем общества, имеющие корпоративные связи через одних и тех же бенефициаров.

Из ретроспективных выписок из Единого государственного реестра юридических лиц и составленной ответчиком на их основании схемы следует, что руководителем должника являлся Тумак Д.Ю., который до 07.12.2014 был директором ООО "Креатив-Инвест", участником которого является ООО "Свитиль", руководителем которого на момент совершения сделок являлся Аипов И.А. Данное лицо также являлось участником ООО "Свиткомпани" - одного из участников ООО "ИК "Атлант", вторым участником которого являлось иностранное третье лицо.

Также согласно термину, изложенному в статье 1 кредитных договоров в редакции дополнительных соглашений, сторонами признано, что под группой компаний понимаются в совокупности должник и третье лицо.

В определении N 301-ЭС17-22652, включенном в обзор судебной практики N3 за 2018 год, Верховным судом РФ сформирован следующий подход.

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2016 г. N 308-ЭС16-1475). Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц в конечном счете выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает. В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности остальным кредиторам должника (п. 4 ст. 1 и п. 1 ст. 10 ГК РФ). Применение упомянутого подхода для разрешения подобного рода споров зависит от статуса кредитора по отношению к заемщику и поручителю. В ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств. Следовательно, доказывание недобросовестности кредитора осуществляется лицом, ссылающимся на данный факт (ч. 1 ст. 65 АПК РФ).

Между тем, презумпция добросовестного осуществления Банком своих гражданских прав не опровергнута (ст. 10 ГК). Доказательств обратного в материалы дела не представлено не представлено.

При этом, из материалов дела следует, что обеспечение предоставлено должником в день совершения обеспечиваемых сделок, а не по уже просроченным обязательствам, что также подлежит учету при рассмотрении споров, аналогичных настоящему.

Для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК РФ необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка.

Конкурсным управляющим презумпция добросовестного осуществления банком своих гражданских прав не опровергнута (статья 10 ГК РФ).

В условиях недоказанной недобросовестности действия банка по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения от аффилированного с заемщиком лица, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение, даже при наличии неустойчивого финансового положения последнего. При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.

Экономическая нецелесообразность, безвозмездность сделки для одной из сторон не являются самостоятельными признаками злоупотребления правом, учитывая, что из материалов дела не следуют ни недобросовестность банка, ни признаки аффилированности банка по отношению к должнику или заемщику, ни участие его в целенаправленном выводе активов должника и т.п.

Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя). Поэтому не имелось повода ожидать, что банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя). В любом случае указанные обстоятельства не могут быть положены в обоснование вывода о применении в отношении банка положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/2014).

Напротив, как указано Верховным судом РФ в определении от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613(3) по делу N А79-8396/2015, трудно предположить, что любой обычный банк может без видимых к тому причин отказаться от залога по обязательству, подлежащего исполнению. Напротив, поведение кредитора, отказывающегося от обеспечения по обязательству (что влечет существенное снижение гарантий возврата долга), свидетельствует о сомнениях в разумности его поведения.

В силу изложенного суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отсутствии оснований для признания договоров поручительства и залога недействительными как совершенных при злоупотреблении правом.

Поскольку ответчик выплачивал должнику денежные средства по размещенным депозитам, доводы о мнимости или притворности взаимосвязанных сделок обоснованно отклонены судом первой инстанции как несостоятельные.

При этом, как верно отмечено судом первой инстанции, процентная ставка по кредитным обязательствам заемщика, установленная кредитными договорами, не может рассматриваться как вознаграждение банка за участие в предписываемом сговоре. Напротив, предоставление заемных средств под процентную ставку является основным видом деятельности кредитных организаций и не может свидетельствовать об отклонении от стандарта поведения, которое усматривает заявитель.

Кроме того, механизм оспаривания подозрительных и преференциальных сделок в соответствии с Законом о банкротстве направлен на компенсацию негативных последствий влияния поведения предыдущего руководства юридического лица на его хозяйственную деятельность.

В то же время, согласно правовой позиции Верховного суда Российской Федерации изложенной в определении от 12.02.2018 N 305-ЭС-13572, кредитные организации являются профессиональными участниками рынка, совершающими в рамках своей деятельности ежедневно множество юридически значимых операций (сделок), и поэтому операции, которые по своим условиям или характеристикам являются обычными, должны оставаться действительными.

Согласно положениям Закона N 86-ФЗ Банк России является органом банковского регулирования и банковского надзора, в этой связи он осуществляет постоянный надзор за соблюдением кредитными организациями и банковскими группами банковского законодательства, нормативных актов Банка России, установленных ими обязательных нормативов (статья 56 Закона N 86-ФЗ). Главными целями банковского регулирования и банковского надзора, в силу требований действующего законодательства являются поддержание стабильности банковской системы Российской Федерации и защита интересов вкладчиков и кредиторов. При этом Банк России как орган банковского регулирования и банковского надзора, осуществляет свои функции в соответствии с предоставленными действующим законодательством полномочиями (ст. 75 Федерального закона N 86-ФЗ).

В соответствии с п. 9 ст. 4 Федерального закона от 27.06.2002 N 86-ФЗ к компетенции Банка России отнесено осуществление надзора за деятельностью кредитных организаций и банковских групп.

Частью 2 ст. 57 Федерального закона N 86-ФЗ предусмотрено, что для осуществления своих функций Банк России в соответствии с перечнем, установленным советом директоров, имеет право запрашивать и получать у кредитных организаций необходимую информацию об их деятельности, требовать разъяснений по полученной информации. В соответствии с п. 9 ст. 4 Федерального закона от 27.06.2002 N 86-ФЗ к компетенции Банка России отнесено осуществление надзора за деятельностью кредитных организаций и банковских групп.

Привлеченный к участию в деле Банк России, рассмотрев требования конкурсного управляющего не усмотрел оснований для признания оспариваемых сделок недействительными, указав на то, что оспариваемые сделки не могут быть отнесены к категории необычных, обладают очевидной финансовой целью и экономическим обоснованием, что исключает возможность их квалификации в качестве недействительных

Проанализировав собранные по делу доказательства, пояснения сторон, а также правовую позицию Банка России, установив условия взаимосвязанных сделок и поведение сторон при их заключении, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии воли Банка на совершение мнимых или притворных сделок, осведомленности и заинтересованности Банка в совершении сделок с целью причинения вреда кредиторам.

В соответствии с п.1 ст.61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий:

сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки;

сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки;

сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;

сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

В силу п.3 ст.61.3 Закона о банкротстве сделка, указанная в пункте 1 настоящей статьи и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 настоящей статьи, или если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Производство по делу о признании должника несостоятельным (банкротом) возбуждено определением суда от 20.07.2017, следовательно, оспариваемые сделки совершены в пределах периода оспоримости.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п.12 постановления Пленума ВАС РФ N 63, если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если:

а) в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве;

б) или имеются иные условия, соответствующие требованиям пункта 1 статьи 61.3, и при этом оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент совершения сделки кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Таким образом, поскольку платежи и иные сделки, направленные на исполнение обязательств (предоставление отступного, зачет и т.п.), относятся к случаям, указанным не в абзаце третьем, а в абзаце пятом названного пункта, то конкурсному управляющему необходимо доказать совокупность условий, а именно факт преимущественного удовлетворения требований ответчика и осведомленность последнего о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Между тем, материалами дела подтверждается недоказанность конкурсным управляющим доводов об осведомленности ответчика о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, как и само наличие таких признаков.

При таких обстоятельствах необходимая совокупность обстоятельств для признания сделок по списанию денежных средств недействительными на основании ст.61.3 Закона о банкротстве не доказана.

При этом списание денежных средств произведено в соответствии с условиями договоров залога, пунктами 3.1 которых предусмотрено право ответчика на получение удовлетворения за счет денежных средств должника, размещенных в связи с заключением договоров срочного депозита, при однократном нарушении заемщиком обязательств по кредитным договорам путем списания без распоряжения (согласия) залогодателя (должника); предварительно ответчиком были выставлены требование о досрочном погашении задолженности по кредитным договорам и уведомления о начале обращения взыскания на предмет залога.

В соответствии с разъяснениями, изложенными Пленумом ВАС РФ в п.29.3 постановления N 63, сделка по удовлетворению требования, обеспеченного залогом имущества должника, может быть признана недействительной на основании абзаца пятого пункта 1 и пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, лишь если залогодержателю было либо должно было быть известно не только о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества заемщика, но и о том, что вследствие этой сделки залогодержатель получил удовлетворение большее, чем он получил бы при банкротстве по правилам статьи 138 Закона о банкротстве, а именно хотя бы об одном из следующих условий, указывающих на наличие признаков предпочтительности:

а) после совершения оспариваемой сделки у должника не останется имущества, достаточного для полного погашения имеющихся у него обязательств, относящихся при банкротстве к первой и второй очереди, и (или) для финансирования процедуры банкротства за счет текущих платежей, указанных в статье 138 Закона о банкротстве;

б) оспариваемой сделкой прекращено в том числе обеспеченное залогом обязательство по уплате неустоек или иных финансовых санкций, и после совершения оспариваемой сделки у должника не останется имущества, достаточного для полного погашения имеющихся у должника обязательств перед другими кредиторами в части основного долга и причитающихся процентов.

Доказательства, свидетельствующие о наличии у должника требований первой и второй очереди и недостаточности имущества для их погашения, либо о прекращении оспариваемыми сделками обязательств по уплате финансовых санкций, конкурсным управляющим не представлены. Напротив, по данным ответчика погашалась задолженность лишь по основному долгу и процентам за пользование кредитными средствами; сведения об обратном в материалах дела отсутствуют.

Учитывая, что иных доказательств применительно к оспариванию сделок по перечислению денежных средств по сравнению с оспариванием договоров залога и поручительства в материалы дела не представлено, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания данных сделок недействительными на основании к п.2 ст.61.2 Закона о банкротстве, ст.ст. 10, 168 ГК РФ.

Отклоняя доводы конкурсного кредитора ПАО "Татфондбанк", конкурсного управляющего о злоупотреблении правом должником и ответчиком при заключении оспариваемых сделок, поскольку в результате их совершения денежные средства были выведены в оффшорную юрисдикцию, суд апелляционной инстанции считает также необходимым отметить следующее.

Из дела усматривается, что группой компаний ранее совершались аналогичные сделки с ПАО "Промсвязьбанк", в связи с чем Банк, действуя разумно и добросовестно, мог ожидать надлежащего исполнения обязательств по договорам.

В обоснование своей позиции о недобросовестности Банка конкурсный управляющий ссылается на то, что кредит был выдан компании, зарегистрированной на Кипре, а также на отказ Банка раскрыть финансовое состояние заемщика.

Вместе с тем, в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заявитель не приводит доказательства или причины участия Банка в "схеме" по выводу денежных средств за рубеж.

Из дела не усматривается, что Банк не получил какую-либо имущественную выгоду от совершения оспариваемой сделки, кроме той, которую получает в условиях кредитования любого другого аналогичного клиента.

Также не доказано, кому причинен убыток оспариваемой сделкой, учитывая, что после совершения сделок должник продолжал осуществлять хозяйственную деятельность.

Исходя из установленных по делу обстоятельств, суд апелляционной инстанции полагает, что в данном обособленном споре действия по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда.

Доказательств того, что Банк, заключая оспариваемые сделки, преследовал иную цель и имел волю на совершение другой сделки, не представлены, обстоятельств, свидетельствующих об этом, не установлено, в связи с чем основания для применения ст. 170 ГК отсутствуют.

Доводы, что основная и акцессорные сделки заключены в один день не является достаточным доказательством участия Банка в предписываемом заявителями сговоре, его явной недобросовестности и злоупотреблении им правом на совершение оспариваемых сделок.

Обстоятельства совершения оспариваемых сделок соответствуют практике совершения аналогичных сделок и не содержат в себе пороков.

Так, предоставив кредит на аналогичных условиях любому другому юридическому лицу, Банк получил бы сопоставимый доход исходя из рыночного уровня процентных ставок, предусмотренных оспариваемыми сделками.

При этом Банк, для которого кредитование юридических является основным видом деятельности, заинтересован в как можно более длительном сроке кредитования и, соответственно, получения процентного дохода и не заинтересован в досрочном погашении кредитных обязательств.

В отсутствие доказательств обратного не имеется оснований полагать, что Банк, зная о заведомой неплатежеспособности поручителя (залогодателя) или иных лиц, подверг бы себя не имеющему экономического смысла риску и предоставил бы заемные средства таким лицам вместо извлечения выгоды путем размещения среди других потенциальных заемщиков.

Иных доводов или доказательств, подтверждающих, что Банк имел волю и заинтересованность в совершении сделок со злоупотреблением правом не представлено.

Из дела также усматривается, что должник, заключая взаимосвязанные сделки с целью обеспечения своих обязательств по оспариваемым договорам, разместил на залоговом счете в Банке Гарантийные депозиты под 2% годовых (п. 1.1 договоров срочного депозита), что соответствует рыночным условиям на момент размещения и получил 301 307,85 процентов по депозитам.

Таким образом, условия взаимосвязанных сделок и поведение сторон при их заключении свидетельствуют об отсутствии воли Банка на совершение мнимых или притворных сделок, осведомленности и заинтересованности Банка в совершении сделок с целью причинения вреда кредиторам.

Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Из общедоступных источников информации, а также ретроспективных выписок из ЕГРЮЛ следует, что ЗАО "Гелио-Полис" и Digoseno inv. Ltd являются связанными лицами.

Указанная связь раскрывается через совместное, перекрестное участие и управление связанными между собой компаниями, в том числе Инвестиционную компанию "АТЛАНТ" (участниками которой являлись Digoseno inv. Ltd и лица, связанные с ООО " Креатив-инвест").

На основании общедоступных сведений размещенных в общем доступе также усматривается связь Digoseno Investments LTD с ЗАО "Гелио-Полис" через ПАО "Татфондбанк".

В частности, ЗАО "Гелио-Полис" являлось лицом, под контролем либо значительным влиянием которого находилось ПАО "Татфондбанк"

Одновременно с этим, ПАО "Татфондбанк" находился под контролем компании ООО "Новая нефтехимия" (ОГРН: 1087746535117), которая являлась крупнейшим акционером ПАО "Татфондбанка" с долей порядка 20%.

При этом генеральным директором ООО "Новая нефтехимия" являлся Тайгин С.Г., который одновременно с этим являлся учредителем "Свиткомпани" (также один из участников ООО "ИК "Атлант"),

Таким образом, имеется фактическая связь компании Digoseno Investments LTD и ЗАО "Гелио-Полис", при которой, хотя и проходила смена генеральных директоров и участников, связь между группой сохранялась.

Из пояснений Банка также следует, что Digoseno inv. ltd и ЗАО "Гелио-Полис" заверили Банк о наличии связи между ними и объединении в одну группу компаний.

Согласно термину, изложенному в ст. 1 Кредитных договоров в редакции дополнительных соглашений, сторонами признано, что под Группой компаний понимаются в совокупности должник и третье лицо (Дигосено).

Учитывая п. 9 Постановления Пленума ВАС от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, является обычной практикой с точки зрения гражданского оборота и не может свидетельствовать об отсутствии экономической обоснованности оспариваемых сделок.

Обеспечение, выданное одним из участников группы, служит основной цели - создает для Банка и других акционеров дополнительные гарантии реального погашения долговых обязательств.

При этом, должником обеспечения в виде Гарантийных депозитов на залоговых счетах Банка под 2% годовых, позволило связанным компаниям сократить затраты на привлечение кредитных средств, тем самым фактически получив денежные средства от Банка не под 4,7% годовых (п. 2.3. Кредитных договоров), а под 2,7% годовых.

Из пояснений ПАО "Промсвязьбанк" также следует, что Банк, не являясь участником данной группы компаний, не может предоставить иных доказательств, раскрывающих корпоративные связи между компаниями.

Относительно доводов заявителей жалоб о том, что Банком не раскрыто реальное финансовое состояние заемщика, о том, что Банк не предпринял действия по взысканию задолженности, в первую очередь, с заемщика суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Из дела усматривается, что кредитные средства предоставлены филиалом "Промсвязьбанк-Кипр" ПАО "Промсвязьбанк" на территории республики Кипр на основании собственной лицензии выданной Центральным Банком Кипра.

Законодательство в области обработки и оборота персональных данных на территории Республики Кипр устанавливает прямой запрет на трансграничную передачу персональных данных (данных о физических лицах - клиентах, бенефициарах, директорах, акционерах, представителях юридических лиц), в том числе передачу таких данных государственным органам иностранного государства без надлежащего основания, предусмотренного законодательством, в т.ч. согласия субъекта персональных данных.

Так, согласно общедоступным сведениями из Торгового реестра компаний Республики Кипр, а также представленному в материалы дела кредитному договору директором Digoseno inv. ltd. является Eleni Korelidou, a секретарем - Theodora Aresti (0EOAQPA APESTH).

Определениями Арбитражного суд Республики Татарстан от 23.10.2017, 07.02.2018 по делу о банкротстве ООО "ИК "Атлант" N А65-18610/2017 установлено, что учрежденная Digoseno inv. ltd. инвестиционная компания "Атлант" оказывала услуги брокерского обслуживания и инвестировала привлеченные денежные средства, а именно: между ПАО "Татфондбанк" и ООО "ИК "Атлант" был заключен договор N Б6/13 на брокерское обслуживание от 30.12.2013, в рамках которого ПАО "Татфондбанк" перечислил ООО "ИК "АТЛАНТ" по платежным поручениям N 740 от 30.12.2013, N 701 от 19.06.2014, N 705 от 25.09.2015, N 305 от 22.04.2016, N 301 от 29.07.2016 денежные средства на общую сумму 1005000000 руб.

При таких обстоятельствах получение Digoseno inv. ltd. кредита соответствовало инвестиционной деятельности, которая состоит, в том числе, из привлечения денежных средств для их дальнейшего инвестирования.

В отзыве на апелляционную жалобу Банк указывает на отсутствие у последнего правовых оснований предоставить иную информацию о клиентах филиала и их участниках - физических лицах для целей ее анализа (при отсутствии согласия клиента на раскрытие информации), не допустив нарушения законодательства Республики Кипр.

В данном случае экономическая обоснованность выдачи обеспечения обусловлена кредитованием группы компаний, а кредитование убыточных предприятий само по себе не является противоправным, поскольку при ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.

Из пояснений Банка также следует, что, действуя разумно и добросовестно, он ожидал исполнения заемщиком своих обязательств по кредитным договорам.

Так, согласно сообщению АО "Малахит" (ОАО "Артуг") о совершении эмитентом существенной сделки, опубликованному 30.03.2015 в центре раскрытия корпоративной информации (https://www.e-disclosure.ru), АО "Малахит" (ОАО "Артуг") заключил договор срочного депозита и договор поручительства с ПАО "Промсвязьбанк" в обеспечение кредитных обязательств Дигосено перед Банком на сумму в размере 940 млн. рублей.

Указанные обязательства исполнены Дигосено надлежащим образом.

При этом в соответствии с представленными Банком в материалы дела доказательствами АО "Малахит" (ОАО "Артуг"), Дигосено и ЗАО "Гелио-Полис" являются связанными между собой лицами, что не было опровергнуто конкурсным управляющим должника.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, Банк, совершая аналогичную сделку с той же группой компаний, действуя разумно и добросовестно, мог ожидать от должника и заемщика надлежащего исполнения принятых на себя обязательств.

Доказательств того, что Банк располагал документами должника, из которых можно было бы прийти к выводу о неплатежеспособности последнего, в материалы дела также не представлены.

Таким образом, презумпция добросовестного осуществления Банком своих гражданских прав не опровергнута (ст. 10 ГК). Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Таким образом, оспариваемый судебный акт принят при правильном применении норм права, содержащиеся в нем выводы не противоречат имеющимся в деле доказательствам. Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

При таких обстоятельствах апелляционную жалобу необходимо оставить без удовлетворения, а определение суда первой инстанции оставить без изменения.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 октября 2019 года по делу N А65-13578/2017 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Н.А. Мальцев

Судьи

Д.К. Гольдштейн Н.А. Селиверстова