Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 3 сентября 2020 г. N 17АП-2192/19 по делу N А60-65929/2018

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 15 декабря 2020 г. N Ф09-5225/19 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Пермь

03 сентября 2020 г.

Дело N А60-65929/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 18 августа 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 03 сентября 2020 года.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего Нилоговой Т.С.,

судей Гладких Е.О., Даниловой И.П.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Игитовой А.В.,

при участии:

от конкурсного управляющего должника Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": Емелев Е.В., (паспорт, доверенность от 28.12.2018);

от третьего лица Кузнецова С.Н.: Жабковская Г.В. (паспорт, доверенность от 24.10.2019, диплом);

от иных лиц, участвующих в деле, представители не явились

(лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда),

рассмотрел в заседании суда апелляционную жалобу конкурсного управляющего должника Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов"

на определение Арбитражного суда Свердловской области

от 24 марта 2020 года

об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника о признании недействительными сделок, совершенных должником с обществом с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие", обществом с ограниченной ответственностью "Темирион", обществом с ограниченной ответственностью "Коллекторское агентство "Юридические технологии",

вынесенное судьей Колинько А.О.

в рамках дела N А60-65929/2018

о признании несостоятельным (банкротом) публичного акционерного общества "Уральский транспортный банк" (ОГРН 1026600001779, ИНН6608001305),

третье лицо: Кузнецов Сергей Николаевич,

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 26.11.2018 принято заявление Центрального Банка Российской Федерации о признании банкротом публичного акционерного общества "Уральский транспортный банк" (далее - общество "Уралтрансбанк", Банк, должник), возбуждено настоящее дело о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 27.12.2018 общество "Уралтрансбанк" признано банкротом, открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на Государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Корпорация "АСВ", конкурсный управляющий); соответствующие сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" от 29.12.2018 N 242.

В адрес суда 01.08.2019 поступило заявление конкурсного управляющего о признании недействительными сделок по уступке Банком прав требований, совершенных с обществом с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие" (далее - общество НКБ "Содействие"), обществом с ограниченной ответственностью "Темирион" (далее - общество "Темирион"), обществом с ограниченной ответственностью "Коллекторское агентство "Юридические технологии" (далее - общество КА "Юридические технологии").

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 24.03.2020 (резолютивная часть от 16.03.2020) в удовлетворении заявленных конкурсным управляющим требований отказано.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, конкурсный управляющий обратился с апелляционной жалобой, в которой просит указанный судебный акт отменить.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ее заявитель указывает на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в силу того, что из содержания оспариваемых договоров цессии не следует волеизъявление сторон о достижении преследуемой цели, а именно о передаче в собственность ответчикам прав требования к должникам Банка, отсутствие соответствующего волеизъявления также следует из фактического поведения сторон и полученного в результате сделок результата, фактически ответчики являлись только номинальными держателями прав требований. Кроме того полагает, что вывод суда относительно того, что документы остались в Банке, противоречит письменным материалам дела и основан лишь на отрицании данного факта ответчиками.

До начала судебного заседания от общества КА "Юридические технологии" поступил письменный отзыв на апелляционную жалобу, согласно которому просит в удовлетворении жалобы отказать, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемого судебного акта.

Участвующий в судебном заседании 22.07.2020 представитель конкурсного управляющего на доводах своей апелляционной жалобы настаивал в полном объеме.

Представитель третьего лица Кузнецова С.Н. против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемого определения суда.

Протокольным определением от 22.07.2020 в судебном заседании объявлен перерыв до 29.07.2020.

До окончания перерыва в судебном заседании от конкурсного управляющего поступили письменные пояснения к апелляционной жалобе с приложением дополнительных документов, а именно копий актов оказанных услуг от 08.12.2016, 13.11.2017, 12.04.2018, 21.02.2018, 10.04.2019.

От общества КА "Юридические технологии" поступило ходатайство об отложении судебного заседания, мотивированное поздним получением от конкурсного управляющего письменных пояснений с документами, необходимостью ознакомления с дополнительными документами, представленными в материалы дела, и формированием правовой позиции.

В судебном заседании представитель третьего лица Кузнецова С.Н. возражал против приобщения документов, представленных конкурсным управляющим.

Протокольным определением от 29.07.2020 судом удовлетворено ходатайство о приобщении к материалам дела письменных пояснений, данных конкурсным управляющим, приложенных к ним дополнительных документов, а именно копий актов оказанных услуг от 08.12.2016, от 13.11.2017, от 12.04.2018, 21.02.2018, 10.04.2019.

Определением от 29.07.2020 судебное разбирательство (под председательством судьи Нилоговой Т.С., судей Зарифуллиной Л.М., Макарова Т.В.) по делу отложено на 18.08.2020 на 15 час 00 мин.

Определением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2020 произведена замена судей Зарифуллиной Л.М. и Макарова Т.В. на судей Гладких Е.О. и Данилову И.П. в порядке статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

От общества КА "Юридические технологии" поступил письменный отзыв на дополнительные пояснения к апелляционной жалобе.

Участвующий в судебном заседании представитель конкурсного управляющего на доводах, изложенных в жалобе, настаивал в полном объеме, просил обжалуемый им судебный акт отменить.

Представитель третьего лица Кузнецова С.Н. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемого определения суда.

Рассмотрев ходатайства о приобщении дополнительных документов в материалы дела, апелляционная коллегия пришла к выводу о возможности их удовлетворения и приобщения дополнительных документов к материалам дела, поскольку указанные документы представлены сторонами в обоснование своих позиций по существу спора.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, представителей в заседание суда апелляционной инстанции не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 156 АПК РФ не является препятствием к рассмотрению дела в их отсутствие.

Законность и обоснованность определения суда первой инстанции проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в соответствии со статьями 266, 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, Центральный Банк Российской Федерации в лице Уральского главного управления Центрального управления РФ обратился 19.11.2018 с заявлением о признании общества "Уральский транспортный банк" несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 20.12.2018 (дата объявления резолютивной части) общество "Уралтрансбанк" признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство в соответствии с требованиями Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве, Закон).

В рамках указанной процедуры несостоятельности (банкротства) конкурсным управляющим были выявлены сделки, которые, по мнению последнего, являются недействительными (ничтожными).

В ходе мероприятий процедуры конкурсного производства Корпорацией "АСВ" было выявлено, что в период с 2011 по 2016 годы Банк заключал с обществом НКБ "Содействие" и обществом "Темирион" договоры уступки прав требования (цессии), на основании которых Банк уступал право требование к заемщикам указанным обществам.

Всего с обществом НКБ "Содействие" было заключено 46 договоров на сумму не менее 398 874 850 руб. 47 коп., с обществом "Темирион" заключено 2 договора на сумму не менее 166 837 929 руб. 93 коп.

По условиям договоров цессии права требования оценивались сторонами сделки в сумму равную размеру уступаемого долга, которая должна быть уплачена в сроки, указанные в договорах цессии, которые впоследствии неоднократно продлевались.

В 2017 году общество НКБ "Содействие" и общество "Темирион", с согласия Банка (Банк выступил третьим подписантом договоров), права и обязанности, возникшие на основании договоров цессии передали обществу КА "Юридические технологии" на аналогичных первоначальной цессии условиях. Однако порядок работы с заемщиками Банка, права требования к которым оказались у общества КА "Юридические технологии", не изменился, т.е. Банк продолжал контролировать уступленную задолженность, администрировать ее, производя расчеты с новым цедентом посредством проведения внутренних банковских проводок.

Указывая на то, что спорные сделки являются мнимыми, что цель их совершения была отличной от предмета договора и не сопоставима с обычаями делового оборота в данной сфере деятельности, конкурсный управляющий обратился с настоящим заявлением о признании договоров цессии недействительными.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности конкурсным управляющим совокупности оснований, необходимых для признания оспариваемых сделок недействительными (мнимыми), поскольку договоры уступки прав требований (цессии) были заключены в процессе обычной хозяйственной деятельности Банка и ответчиков, на рыночных условиях, сотрудники ответчиков занимались взысканием задолженности на исполнительной стадии, ответчики не являются заинтересованными лицами по отношению к Банку. Кроме того, суд не усмотрел оснований для признания сделок недействительными и по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве, Закон), поскольку в результате оспариваемых сделок не был причинен имущественный вред Банку в виде выбытия его активов. При этом судом были сделаны выводы о том, что срок исковой давности для конкурсного управляющего на момент подачи заявления об оспаривании сделок не истек.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы апелляционной жалобы, отзыв на нее, письменных пояснений и дополнений, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства в соответствии со статьей 71 АПК РФ в их совокупности, заслушав участников процесса, апелляционный суд пришел к выводу о наличии оснований для признания сделок цессии недействительными, исходя из следующего.

Согласно статье 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

По правилам пункта 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со статьей 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Данная норма подлежит применению в том случае, если все стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать ее исполнения.

Для признания сделки недействительной на основании указанной нормы необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Таким образом, доказыванию подлежат обстоятельства того, что при совершении спорной сделки стороны не намеревались ее исполнять; оспариваемая сделка действительно не была исполнена, не породила правовых последствий для третьих лиц.

Согласно пункту 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Норма пункта 1 статьи 170 ГК РФ направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника либо для создания искусственных оснований для получения и удержания денежных средств должника, а также могут быть любые иные цели, но нетипичные для соответствующего вида сделок.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно.

Оценив содержание договоров цессии на предмет наличия признаков их недействительности по основаниям, предусмотренным в пункте 1 статьи 170 ГК РФ, приняв во внимание элементы поведения сторон, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания их недействительными в силу следующего.

В ходе анализа документации Банка конкурсным управляющим было установлено, что между Банком, обществом НКБ "Содействие" и обществом КА "Юридические технологии" заключены договоры уступки прав требований (цессии) от 03.03.2017 с N 6-8-15/1 по N 6-8-15/46 (46 договоров), а также между Банком, обществом "Темирион" и обществом КА "Юридические технологии" заключены договоры уступки прав требований (цессии) от 10.03.2017 N 6-8-15/47, N 6-8-15/48.

Из содержания обнаруженных договоров конкурсным управляющим также установлено, что первоначально права требования к заемщикам Банка были уступлены в 2011-2016 годах на основании заключенных с обществом НКБ "Содействие" договоров уступки прав требований (цессии) от 30.12.2011 N 1-9-25/46, от 25.12.2013 N 1-9-25/56, от 25.12.2013 N 1-9-25/57, от 26.12.2013 N 1-9-25/58, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/21, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/22, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/23, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/24, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/27, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/28, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/29, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/30, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/31, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/32, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/33, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/34, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/35, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/36, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/37, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/38, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/39, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/40, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/41, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/42, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/45, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/46, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/47, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/48, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/49, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/50, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/51, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/52, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/53, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/54, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/55, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/56, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/57, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/58, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/59, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/60, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/61, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/62, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/63, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/64, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/65, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/66, а также на основании заключенных с обществом "Темирион" аналогичных договоров цессии от 28.06.2012 N 1-9-25/49, от 28.09.2012 N 1-9-25/50.

Размер передаваемых прав требований к заемщикам Банка составлял не менее 398 874 850 руб. 47 коп. (с обществом НКБ "Содействие") и 166 837 929 руб. 93 коп. (с обществом "Темирион").

По условиям договоров цессии права требования оценивались сторонами сделки в сумму равную размеру уступаемого долга, которая должна быть уплачена в сроки, указанные в договорах цессии, которые впоследствии неоднократно продлевались.

В то же время, при наличии заключенных договоров цессии и отражении этих сделок в бухгалтерском учете Банка, фактической передачи прав требования от Банка новому кредитору не производилось, о чем свидетельствуют следующие обстоятельства:

- заемщики, требования по которым уступались Банком, не уведомлялись о совершившейся уступке, в связи с чем, продолжали исполнять свои кредитные обязательства Банку по реквизитам, указанным в кредитных договорах;

- денежные средства, поступавшие Банку от таких заемщиков, зачислялись Банком на счета цессионариев, открытые в самом Банке, и в то же время или с незначительным промежутком времени списывались Банком в счет расчетов по соответствующему договору цессии, при этом суммы транзакций в пользу цессионариев и от цессионариев Банку были тождественными, то есть перевод поступивших денежных средств от заемщиков Банка на счета общества НКБ "Содействие", общества "Темирион", общества КА "Юридические технологии" носил транзитный характер;

- претензионно-исковой работой по заемщикам Банка, не исполняющим надлежащим образом кредитные обязательства, занимались сотрудники Банка от имени Банка, истцом в судебных спорах о взыскании кредитных долгов к заемщикам Банка, права требования к которым были уступлены, выступал сам Банк, содержание самих договоров (пункты 5.8, 5.9) указывают на то, что цессионарии и не собирались заниматься претензионно-исковой работой по приобретаемым правам требования;

- документация по заемщикам (кредитное досье и т.д.) фактически оставалась в Банке, поскольку цессионарии не имели материальных и трудовых ресурсов для хранения и обработки такого значительного объема документов;

- при замене в 2017 году стороны цессионария с общества НКБ "Содействие" и общества "Темирион" на общество КА "Юридические технологии" порядок работы с дебиторской задолженностью заемщиков Банка не изменился.

Более того, условия оспариваемых сделок сами по себе свидетельствуют об отсутствии у сторон цели в передачи прав требования от Банка цессионариям. Так согласно пункту 3.3.1 оспариваемых договоров дальнейшая уступка приобретенного права требования новым кредитором возможна только с согласия Банка. Такое условие противоречит цели подобных сделок, предусматривающих передачу актива в собственность его приобретателю, оно ограничивает правомочия собственника распоряжаться приобретенным активом по своему усмотрению. Банк в соответствии с этим условием продолжает контролировать уступленные права, хотя применительно к сфере массового кредитования населения, для Банка, безразличного к личности заемщика и уступившего право требования, сохранение такого контроля является нетипичным.

Пункт 5.4 оспариваемых договоров предоставляет право новому кредитору отказаться от исполнения договора цессии в случае нарушения им условий об оплате. Фактически этот пункт договора позволяет цессионарию отказаться от исполнения договора цессии в одностороннем порядке в любое время, не неся при этом риска наступления неблагоприятных последствий.

Пункт 5.10 оспариваемых договоров предусматривает проведение Банком претензионно-исковой работы по уступленным требованиям от своего имени с перечислением взысканных сумм на счет нового кредитора, что для продавца прав требований является крайне необычным, тем более, что такая работа по администрированию задолженности является трудозатратной. При этом какая-либо оплата хотя бы в размере, позволяющим покрыть расходы Банка на администрирование, условиями договоров цессии не установлена.

Перечисленные условия оспариваемых договоров, по мнению судебной коллегии, однозначно свидетельствуют о том, что стороны не намеревались передавать права требования, указанные в приложениях к этим договорам.

В результате таких сделок, направленных на формальную передачу прав требований, происходила трансформация ссудной задолженности невысокого качества в дебиторскую задолженность юридического лица (цессионария), обслуживающего свой долг согласно условиям договоров цессии, что давало Банку возможность относить такую дебиторскую задолженность в более высокую категорию качества.

Использование такой системы заключения договоров цессии приводило к искажению фактического финансового положения Банка, что, в свою очередь, позволяет сделать вывод о противоправной цели оспариваемых сделок.

Возможность существования такой схемы взаимоотношений могла быть обеспечена волей сторон, подписывающих такие договоры цессии. То есть стороны таких договоров не могли не осознавать их мнимость, а, следовательно, действовали противоправно.

Довод о наличии у цессионариев финансового интереса в заключении оспариваемых сделок судом не может быть признан обоснованным, поскольку не соответствует фактическому качеству передаваемого по оспариваемым сделкам кредитного портфеля.

Сумма просроченной задолженности по уступленным требованиям на срок более года составила 396 415 120 руб. 09 коп., что составляет более половины стоимости передаваемых прав, при том, что сами права требования были переданы без какого-либо дисконта, что также необычно для делового оборота при продаже такого актива как дебиторская задолженность.

Согласно стандартам Банка России такая задолженность относится к категории от сомнительной до безнадежной (в зависимости от финансового положения должника). Финансовое положение заемщиков цессионариями не анализировалась. То есть размер задолженности, которая очевидно (с высокой долей вероятности) не будет погашена заемщиками Банка, значительно больше того, что можно получить сверх обязательной к оплате суммы. Принимая во внимание специализацию заинтересованных лиц (все компании являются профессионалами на рынке коллекторских услуг, что не оспаривается ответчиками), они не могли не осознавать финансовую бесперспективность приобретения прав требований по оспариваемым сделкам.

Об этом же свидетельствует поведение ответчика, который после отзыва у Банка лицензии отказался от исполнения оспариваемых договоров. Если бы оспариваемые сделки были действительно выгодны для общества КА "Юридические технологии" и это общество намеревалось получить доход от приобретения прав требований, то, при условии того, что по значительной части уступленных требований работа заключалась лишь в сопровождении исполнительных производств, выгодность таких сделок не изменилась, а отказ от их исполнения противоречил бы основной цели создания коммерческой организации (извлечении прибыли). При реальности договоров уступки прав требований (цессии) отзыв у Банка лицензии не имел бы для цессионария какого-либо правового или экономического значения.

Далее, содержание пункта 5.10 договоров цессии не предполагало участия цессионариев в получении долгов с клиентов Банка, поскольку согласно указанному пункту новый кредитор сразу поручил Банку осуществлять работу по взысканию задолженности заемщиков в судебном и несудебном порядке, в том числе осуществлять взыскание от своего имени, с последующим перечислением взысканных денежных средств в соответствии с пунктом 5.9 договоров.

В тоже время, работники общества КА "Юридические технологии" действительно проводили некоторую работу по взысканию долга с должников Банка от его имени.

Однако такая работа проводилась, по мнению суда, в рамках другого договора, а именно договора от 01.09.2014 N 7-5-61/421 оказания услуг по взысканию сумм задолженности, возникшей по кредитам Банка, т.е. в рамках оказания коллекторских услуг (л.д.51-67 т.8).

Из содержания ряда актов усматривается, Банк принял оказанные ему коллекторские услуги в том числе и в отношении ряда должников, права требования к которым якобы ранее были уступлены им в пользу общества НКБ "Содействие", общества "Темирион" с переходом прав к обществу КА "Юридические технологии".

То обстоятельство, что один оказал, а другой принял коллекторские услуги по работе с цессионными должниками, свидетельствует о том, что ни одна из сторон сделки не считала оспариваемые договоры цессии основанием для перехода прав требований от Банка в собственность к другому лицу.

Следует также отметить, что доверенности на работников общества КА "Юридические технологии", выданные Банком, копии которых приобщены к материалам дела, не содержат ссылок на то, что они выданы во исполнение оспариваемых договоров цессии. Это свидетельствует о том, что такие доверенности выдавались в рамках договора оказания услуг от 01.09.2014 N 7-5-61/421 и отношения к оспариваемым сделкам не имеют.

Таким образом, вывод суда о том, что стороны оспариваемых сделок при их заключении договоров цессии желали добиться преследуемой цели (передать в собственность от Банка ответчикам права требования к должникам Банка), не соответствует ни содержанию оспариваемых договоров, ни фактическому поведению сторон и полученному результату.

В связи с вышеизложенным апелляционный суд признает обоснованными требования конкурсного управляющего о признании договоров уступки прав требований (цессии) ничтожными в силу их мнимости.

Оспариваемые договоры цессии не могут быть признаны притворными сделками, прикрывающими иные договоры по оказанию услуг, поскольку стороны открыто заключили договор от 01.09.2014 N 7-5-61/421, в рамках которого взаимодействовали по взысканию просроченной задолженности с заемщиков Банка.

В связи с этим заключение оспариваемых договоров цессии не имело какого-либо правового смысла и было сделано только лишь для вида, с целью сокрытия низкого качества соответствующего кредитного портфеля Банка.

Пунктом 2 статьи 167 ГК РФ предусмотрено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Особенности применения последствий недействительности сделок, признанных таковыми в деле о банкротстве, определены статьей 61.6 Закона о банкротстве.

В рассматриваемой ситуации применение реституции к мнимой сделке невозможно, общие последствия недействительности сделок, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, а также пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, не подлежат применению.

Какой-либо имущественной выгоды ответчики не получили, поскольку конкурсный управляющий сам обосновал и подтвердил транзитность движения денежных средств, равно как и обосновал, что оспариваемые договоры цессии были заключены лишь для вида в целях искусственного улучшения финансовых показателей в деятельности Банка, т.е. в реальности исполнения оспариваемых договоров цессии в соответствии с целями, присущими данному виду сделок, не имелось.

Требование конкурсного управляющего о возложении на общество КА "Юридические технологии" обязанности вернуть документы, переданные по ряду актов, в качестве применения последствий недействительности сделок цессии удовлетворению не подлежит, поскольку составление данных актов, как и самих договоров цессии, имело формальный характер.

То обстоятельство, что конкурсный управляющий, по его утверждению, не располагает кредитными досье на соответствующих заемщиков Банка, в данном случае правового значения не имеет, и проблема восполнения документации кредитной организации должна решаться конкурсным управляющим иным образом.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отмене определения суда от 24.03.2020 с принятием нового судебного акта о признании требований конкурсного управляющего обоснованными в части самих сделок цессии.

В соответствии со статьей 110 АПК РФ и с учетом результатов рассмотрения апелляционной жалобы расходы по уплате государственной пошлины по заявлению и по жалобе подлежат отнесению на ответчиков, с учетом необходимости доплаты суммы государственной пошлины за рассмотрение заявления в суде первой инстанции, поскольку конкурсным управляющим была уплачена госпошлина только в сумме 3000 руб.

Руководствуясь статьями 110, 176, 258, 266, 268, 269, 270, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 24 марта 2020 года по делу N А60-65929/2018 отменить.

Признать недействительными сделками следующие договоры:

- заключенные между публичным акционерным обществом "Уральский транспортный банк" и обществом с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие" договоры уступки прав требований (цессии) от 30.12.2011 N 1-9-25/46, от 25.12.2013 N 1-9-25/56, от 25.12.2013 N 1-9-25/57, от 26.12.2013 N 1-9-25/58, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/21, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/22, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/23, от 28.05.2015 N 7-4-2-16/24, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/27, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/28, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/29, от 30.09.2015 N 7-4-2-16/30, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/31, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/32, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/33, от 30.10.2015 N 7-4-2-16/34, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/35, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/36, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/37, от 30.11.2015 N 7-4-2-16/38, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/39, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/40, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/41, от 25.12.2015 N 7-4-2-16/42, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/45, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/46, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/47, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/48, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/49, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/50, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/51, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/52, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/53, от 31.12.2015 N 7-4-2-16/54, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/55, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/56, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/57, от 29.02.2016 N 7-4-2-16/58, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/59, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/60, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/61, от 29.03.2016 N 7-4-2-16/62, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/63, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/64, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/65, от 28.04.2016 N 7-4-2-16/66;

- заключенные между публичным акционерным обществом "Уральский транспортный банк" и обществом с ограниченной ответственностью "Темирион" договоры уступки прав требований (цессии) от 28.06.2012 N 1-9-25/49, от 28.09.2012 N 1-9-25/50;

- заключенные между публичным акционерным обществом "Уральский транспортный банк", обществом с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие", обществом с ограниченной ответственностью "Темирион" и обществом с ограниченной ответственностью "Коллекторское агентство "Юридические технологии" договоры уступки прав требований (цессии) от 03.03.2017 N 6-8-15/1 - N 6-8-15/46, от 10.03.2017 N 6-8-15/47 - N 6-8-15/48.

В применении последствий недействительности сделок в виде обязания передать документы отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Коллекторское агентство "Юридические технологии", общества с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Темирион" в пользу публичного акционерного общества "Уральский транспортный банк" расходы по уплате государственной пошлины за подачу заявления в сумме 3 000 (Три тысячи) рублей по 1 000 (Одной тысяче) рублей с каждого и расходы по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы в сумме 3 000 (Три тысячи) рублей по 1 000 (Одной тысяче) рублей с каждого.

Взыскать общества с ограниченной ответственностью "Коллекторское агентство "Юридические технологии", общества с ограниченной ответственностью "Независимое коллекторское бюро "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Темирион" в доход федерального бюджета государственную пошлину по заявлению в сумме 3 000 (Три тысячи) рублей по 1 000 (Одной тысяче) рублей с каждого.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

Т.С. Нилогова

Судьи

Е.О. Гладких И.П. Данилова