Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 сентября 2020 г. N 11АП-10122/20 по делу N А65-33498/2019

г. Самара

15 сентября 2020 г.

Дело N А65-33498/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 10 сентября 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 15 сентября 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Поповой Г.О.,

судей Александрова А.И., Гольдштейна Д.К.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Гафаровой Г.А.

при участии:

от ООО "Метаслав" - представители Незамутдинова О.К. доверенность от 21.09.2020, Храмов С.Е. доверенность от 01.09.2020,

от иных лиц не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 1

апелляционную жалобу ООО "Метаслав" на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 по заявлению ООО "Метаслав" о включении в реестр требований кредиторов

по делу А65-33498/2019 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Шуз эксперт",

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.01.2020 в отношении общества с ограниченной ответственностью (ООО) "Шуз эксперт", Высокогорский район (далее - должник), ИНН 1616026216, ОГРН 1141690091091, введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Павленко Вячеслав Владимирович.

Обществом с ограниченной ответственностью (ООО) "Метаслав" предъявлено требование о включении в реестр требований кредиторов 40 270 000 руб. долга.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.02.2020 требование кредитора о включении в реестр требований кредиторов должника принято к производству и назначено к рассмотрению в судебном заседании.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 23.06.2020 ООО "Шуз эксперт" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на временного управляющего должника Павленко Вячеслава Владимировича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10.08.2020 (резолютивная часть оглашена 30.07.2020) конкурсным управляющим ООО "Шуз эксперт" утвержден Павленко Вячеслава Владимировича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 требование ООО "Метаслав" в размере 40 270 000 руб. задолженности признано обоснованным и подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Не согласившись с принятым судебным актом, ООО "Метаслав" обратилось с апелляционной жалобой, в которой просило обжалуемое определение отменить, принять по делу новый судебный акт, признав требование ООО "Тензор" в размере 40 270 000 руб. обоснованным и включить его в реестр требований кредиторов в состав третьей очереди.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.07.2020 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 10.09.2020.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебном заседании представители ООО "Метаслав" доводы апелляционной жалобы поддержали, просили определение суда первой инстанции отменить, принять новый судебный акт, мотивируя тем, что договор займа заключен в отсутствие имущественного кризиса должника, и не является корпоративным.

В судебное заседание иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Конкурсный управляющий Павленко В.В. представил отзыв, в котором просил определение суда первой инстанции от 07.07.2020 оставить без изменения, указал, что представленные к апелляционной жалобе документы копия бухгалтерского баланса по состоянию на 31.12.2014, ведомость по денежным средствам от 31.12.2015 за подписью главного бухгалтера ООО "Метаслав ОТП" (оригинал) подтверждают факт аффилированности кредитора с должником, входящих в одну группу.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Согласно пункту 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии с частью 1 статьи 4 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

При этом в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

Установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности (пункт 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35).

По смыслу названных норм, арбитражный суд проверяет обоснованность предъявленных к должнику требований и выясняет наличие оснований для их включения в реестр требований кредиторов, исходя из подтверждающих документов. При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником, ее размера. Основываясь на процессуальных правилах доказывания (статьи 65 и 68 АПК РФ), заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

В условиях банкротства ответчика и конкуренции его кредиторов интересы должника-банкрота и аффилированного с ним кредитора ("дружественного" кредитора) в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов. Для создания видимости долга в суд могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Реальной целью сторон сделки может быть, например, искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора. Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 11.04.2019 N Ф06-10299/2016 по делу N А12-45752/2015).

Следует учитывать, что конкурирующий кредитор не является стороной сделки, в силу чего объективно ограничен в возможности доказывания необоснованности требования другого кредитора. Поэтому предъявление к конкурирующему кредитору высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. В данном случае достаточно подтвердить существенность сомнений в наличии долга. Напротив, стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017)" (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Кроме того, нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность. Этим объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, то есть установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. В таком случае основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга. Если стороны правоотношений являются аффилированными, к требованию кредитора должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых.

Данная правовая позиция нашла своё отражение в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784, от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413, от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197, от 23.08.2018 N 305-ЭС18-3533.

В обоснование заявленного требования кредитор ссылается на следующие обстоятельства.

Из материалов дела следует, что 19.01.2015 между кредитором (займодавец) и должником (заемщик) заключен договор займа N 1/мет.

По условиям указанного договора займодавец обязался передать должнику сумму займа в размере 135 000 000 рублей, а заемщик обязался возвратить сумму займа по требованию займодавца и уплатить проценты за пользование займом в размере 19,5 % годовых.

Соглашением от 01.08.2015 стороны снизили размер процентов за пользование суммой займа до 15 % годовых.

В силу положений действующего законодательства, договор займа является реальным и считается заключенным только с даты предоставления денежных средств либо иного имущества передаваемого в заем.

Согласно п. 1 ст. 809 ГК РФ Если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов за пользование займом в размерах и в порядке, определенных договором.

Платежными поручениями от 19.01.2015 N 50, от 20.01.2015 N 58, от 21.01.2015 N 77, от 22.01.2015 83, от 23.01.2015 N 96, от 23.01.2015 N 97, от 04.02.2015 N 165, от 24.02.2015 N 263, от 24.02.2015 N 264, от 04.03.2015 N 328, от 04.03.2015 N 329, от 02.04.2015 N552, от 21.04.2015 N659 кредитором перечислены должнику денежные средства на общую сумму 132 330 000 рублей.

Полученные денежные средства возвращены должником кредитором частично на общую сумму 92 060 000 рублей.

В последующем заемное обязательство было новировано сторонами в вексельное обязательство путем заключения соглашения от 11.08.2016.

В указанном соглашении должник подтвердил наличие у него задолженности в размере 40 270 000 рублей, при этом обязанность по возврату займа прекращается с момента подписания акта приема-передачи векселя.

По акту от 11.08.2016 должник передал кредитору простой вексель от 11.08.2016 серии А N 3-С номиналом 40 270 000 рублей со сроком платежа по предъявлении, но не ранее 11.08.2046.

Согласно положениям статьи 815 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей в момент возникновения спорных отношений) в случаях, когда в соответствии с соглашением сторон заемщиком выдан вексель, удостоверяющий ничем не обусловленное обязательство векселедателя (простой вексель) либо иного указанного в векселе плательщика (переводной вексель) выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока полученные взаймы денежные суммы, отношения сторон по векселю регулируются законом о переводном и простом векселе.

С момента выдачи векселя правила параграфа 1 главы 42 Гражданского кодекса Российской Федерации о займе могут применяться к этим отношениям постольку, поскольку они не противоречат закону о переводном и простом векселе.

По смыслу названной нормы стороны, оформляя свои заемные отношения путем выдачи заемщиком векселя, связывают реализацию права заимодавца на возврат переданных должнику денежных средств с реализацией права из полученной им ценной бумаги. Такое оформление правоотношений по сути трансформирует задолженность по договору займа в вексельное обязательство.

По своей правовой природе вексель является документарной ценной бумагой, то есть документом, соответствующим установленным законом требованиям и удостоверяющим права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении.

При несоответствии названным требованиям, в том числе в случае отсутствия определяемых законом обязательных реквизитов векселя, такой документ не является ценной бумагой (пункт 1 статьи 142, пункт 2 статьи 143.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 75 и 76 Положения о переводном и простом векселе, введенного в действие Постановлением Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров СССР от 07.08.1937 N 104/1341).

В статье 75 Положения о векселе установлен перечень обязательных реквизитов простого векселя.

Документ, в котором отсутствует какое-либо из обозначений, указанных в статье 75 Положения, не имеет силы векселя, за исключением случаев, прямо названных во втором, третьем и четвертом абзацах статьи 76 Положения о векселе (абзац первый статьи 76 Положения).

Представленный кредитором вексель указанным требованиям отвечает.

Кроме того, вексель является ордерной документарной ценной бумагой, что подразумевает наличие требования исполнения по ней только у законного векселедержателя, то есть того, на чье имя ценная бумага выдана или к которому она перешла от первоначального владельца по непрерывному и последовательному ряду индоссаментов.

Помимо совершения индоссамента для передачи права на ценную бумагу новому векселедержателю должен быть передан (вручен) сам оригинал документа, предъявление которого векселедателю является обязательным условием для осуществления права из ценной бумаги (пункт 3 статьи 146 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 38 и 77 Положения о векселе).

Заинтересованному лицу необходимо представить доказательства, подтверждающие реальность совершенных с векселями сделок, в том числе подтвердить факт существования обязательств, в связи с которыми были выданы векселя; предоставить доказательства, подтверждающие реальность сделки между первоначальным векселедержателем и последующим векселедержателем, в результате которой последний приобрел право требования по ценным бумагам.

Обстоятельства, в связи с наличием которым был выдан вексель, арбитражным судом установлены и сторонами не оспариваются.

В соответствии с пунктом 47 Положения о переводном и простом векселе все выдавшие, акцептовавшие, индоссировавшие переводный вексель или поставившие на нем аваль являются солидарно обязанными перед векселедержателем.

Пункт 43 Положения о переводном и простом векселе предоставляет векселедержателю право обратить свой иск против индоссантов, векселедателя и других обязанных по векселю лиц раньше наступления срока платежа, в частности в случае несостоятельности плательщика, независимо от того, акцептовал ли он вексель или нет, а также в случае несостоятельности векселедателя по векселю, не подлежащему акцепту.

В случае объявления несостоятельным плательщика, независимо от того, акцептовал ли он вексель или нет, а также в случае объявления несостоятельным векселедателя по векселю, не подлежащему акцепту, для осуществления векселедержателем принадлежащих ему прав достаточно предъявления судебного определения об объявлении несостоятельности (абзац шестой пункта 44 Положения о переводном и простом векселе).

В силу пункта 77 Положения о переводном и простом векселе данные правила применяются и к простому векселю.

Таким образом, несостоятельность векселедателя простого векселя, признанная судом, дает векселедержателю право предъявить иск не только к основному должнику (векселедателю), но и ко всем обязанным по векселю лицам. Срок исполнения вексельного обязательства векселедателем определяется в этом случае не сроком, указанным в векселе, а в соответствии со специальными правилами, установленными законодательством о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства срок исполнения возникших до открытия конкурсного производства денежных обязательств считается наступившим.

Исходя из приведенных ранее норм Положения о переводном и простом векселе, этот срок считается наступившим для всех обязанных по векселю лиц.

Согласно пункту 70 Положения о переводном и простом векселе исковые требования векселедержателя против индоссантов и против векселедателя погашаются истечением одного года со дня протеста, совершенного в установленный срок, или со дня срока платежа, в случае оговорки об обороте без издержек.

Поскольку при банкротстве векселедателя по простому векселю протест для предъявления регрессного требования не требуется и заменяется судебным актом о признании векселедателя банкротом, указанный срок должен исчисляться с момента, определенного статьей 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Заявлением от 03.02.2020 N 3/01-8 кредитор просил должника погасить указанный вексель.

Введение в отношении должника процедуры банкротства явилось основанием для предъявления кредитором настоящего требования в арбитражный суд.

Изучив представленные в обоснование заявленного требования доказательства, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о признании требования кредитора обоснованным в размере 40 270 000 рубля 76 копеек.

Определяя порядок удовлетворения требования кредитора (очередность), суд первой инстанции правомерно исходил из следующего.

Из материалов дела следует, что должник был образован 06.12.2014 с размером уставного капитала 100 000 рублей.

Основной деятельностью юридического лица согласно данным Единого государственного реестра юридических лиц являлось оптовая торговля обувью.

Из пояснений кредитора данных при рассмотрении обособленного спора в суде первой инстанции следует, что на момент выдачи должнику займа основной деятельностью должника являлось оптовая торговля черными металлами в первичных формах.

Договор займа заключен сторонами в январе 2015 года, то есть чуть больше месяца после создания юридического лица.

При этом кредитор пояснил, что заемные средства были предоставлены должнику для оплаты металлопродукции поставщикам.

Участник корпорации обязан участвовать в образовании имущества корпорации в необходимом размере (абзац второй пункта 4 статьи 65.2 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, в связи с неопределенностью, присущей предпринимательской деятельности, учредителям хозяйственного общества заранее может быть неизвестно, является ли формируемый ими уставный капитал достаточным или нет.

Между тем в рассматриваемом случае у учредителей организации не было какой-либо неопределенности относительно рынка и масштабов деятельности нового, созданного ими, участника гражданского оборота.

Уже на начальном этапе, исходя из планируемой деятельности должника, им было заведомо известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность ввиду очевидного несоответствия полученного ею имущества (денежные средства в сумме сто тысяч рублей) объему планируемых мероприятий.

Контролирующее лицо намеренно отказалось от предусмотренных законом механизмов капитализации через взносы в уставный капитал (статья 15 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") или вклады в имущество (статья 27 упомянутого закона) и воспользовалось предусмотренным законом незначительным размером уставного капитала, не выполняющим гарантирующую функцию.

Из этого следует, что незначительный размер уставного капитала был сделан с единственной целью - перераспределение риска утраты крупного вклада на случай не успешности коммерческого проекта, повлекшей банкротство подконтрольной организации.

Однако в ситуации прибыльности данного проекта все преимущества относились бы на это контролирующее лицо.

Избранная контролирующим лицом процедура финансирования уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника (его учредителей, контролирующего лица) и прав независимых кредиторов.

При этом кредитор и должник являлись связанными друг с другом лицами (аффилированными лицами). В указанную группу входят также и другие лица.

Данное обстоятельство следует из материалов дела и подтверждено самим кредитором в письменных пояснениях.

В рассматриваемом случае, как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, кредитор и должник являются заинтересованными лицами по отношению друг к другу, так как из материалов дела следует, что соглашение о замене обязательств (новация в вексельное обязательство) от 11.08.2016 от кредитора ООО "Метаслав" подписано директором ООО "УК "Бугорос" Галиакберовым Р.Р. и от должника ООО "ШУЗ Эксперт" (прежнее наименование ООО "Метаслав ОПТ") Абрамовым Е.А.

В связи с принятием устава в новой редакции ООО "Метаслав ОПТ" переименовано в ООО "ШУЗ Эксперт", о чем внесена запись в ГРЮЛ 09.01.2017.

Согласно выписке ЕГРЮЛ в отношении ООО "ШУЗ Эксперт" (прежнее наименование ООО "Метаслав ОПТ"), учредителем является Галиакберов Р.Р. с долей участия 51 процент с 06.12.2014.

Таким образом, ООО "Метаслав" и ООО "ШУЗ Эксперт" (прежнее наименование ООО "Метаслав ОПТ"), в силу пункта 8 части 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" принадлежат к одной группе лиц, что подтверждается выписками из ЕГРЮЛ.

Изменение состава участников должника, его руководителей либо другие случаи, когда отсутствует непосредственная заинтересованность кредитора по отношению к должнику, уже после предоставления последнему лицу компенсационного финансирования в условиях имущественного кризиса не влияет на то, что обязательство кредитора к должнику по возврату полученной суммы вытекает из участия в уставном капитале.

Сама по себе выдача контролирующим лицом денежных средств подконтрольному обществу посредством заключения с ним договора займа не свидетельствует о том, что обязательство по возврату полученной суммы вытекает из участия в уставном капитале.

В силу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 3 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц", (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

Направление заемных денежных средств на нужды должника в связи с тем, что у должника не хватало собственных оборотных средств, указывает о наличии кризисной ситуации в обществе и необходимости ее преодоления за счет заемных денежных средств. В данном случае, должником выбран порядок заключения договора займа с аффилированным кредитором, который, в свою очередь, является осведомленным относительно кризисной ситуации должника.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования, в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве (необходимость должника обращения в суд с заявлением о банкротстве), принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов.

Согласно п.2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц", (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), сама по себе выдача контролирующим лицом денежных средств подконтрольному обществу посредством заключения с ним договора займа не свидетельствует о том, что обязательство по возврату полученной суммы вытекает из участия в уставном капитале (абзац восьмой ст. 2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве). Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений о безусловном понижении очередности удовлетворения некорпоративных требований кредиторов, относящихся к числу контролирующих должника лиц. Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота (ст. 1 ГК РФ) следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности, посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

При наличии доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного кредитором требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (определения Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1, 2)).

Таким образом, доводы апеллянта о не предоставлении конкурсным управляющим должника соответствующих доказательств отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку бремя доказывания гражданско-правовой природы обязательства лежит на кредиторе, заявляющем свои требования.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суды исходят из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. В рамках рассмотрения заявления о включении в реестр требований кредиторов правоотношения сторон сделки могут быть квалифицированы как внутрикорпоративные (обязательства, которые хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются, в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника, а возникшая в связи с этим задолженность - подлежащей удовлетворению после удовлетворения всех требований других кредиторов, однако такое требование приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты; пункт 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующего должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 1 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц", утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020, на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.

ООО "Метаслав" ни при рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции, достоверных и относимых доказательств экономической целесообразности совершенных сделок не представлено. Доводы, приведенные в апелляционной жалобе, надлежащими доказательствами не подтверждены и не нашли своего подтверждения в материалах настоящего обособленного спора.

Факт получения и использования должником денежных средств, перечисленных со ссылкой на спорный договор займа, указанных выше выводов не опровергает, поскольку конструкция финансирования деятельности должника в интересах органа его управления подразумевает реальное предоставление должнику денежных средств.

Предоставление денежных средств по договорам займа осуществлялось в рамках оборота денежных средств внутри группы аффилированных лиц. Следовательно, экономическое обоснование целесообразности таких сделок и положительный экономический эффект от их осуществления является внутрикорпоративным и выражается в увеличении оборотов общества.

Обращаясь с настоящим заявлением, кредитору необходимо было доказать, что он действовал исходя из объективных рыночных условий, а не осуществлял компенсационное финансирование.

Не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Из анализа представленных в материалы дела документов следует, что факт нахождения должника в сложной экономической ситуации на момент выдачи займа подтверждается и условиями договора, поскольку возврат суммы займа заемщиком был обусловлен моментом его востребования займодавцем, а не конкретным сроком.

В материалах дела не представлены документы о востребовании суммы займа до момента его новации.

При этом имущественное положение должника в дальнейшем не улучшилось, поскольку заемное обязательство в последующем было новировано сторонами в вексельное обязательство. То есть в данном случае кредитор принял решение не о востребовании долга, а замене его на другое обязательство.

В результате заключения данной сделки (соглашения о замене заемного обязательства в вексельное обязательство) кредитором по существу была предоставлена должнику новая длительная отсрочка по возврату оставшейся суммы долга (до 11.08.2046).

По существу данные действия позволили заемщику продолжить предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" стандарта поведения по подаче заявления о собственном банкротстве.

В свою очередь, кредитор добровольно отказался от права на получение процентов за пользование суммой займа, что опровергает доводы данного лица о цели заключения договора займа для получения прибыли в виде процентов за пользование суммой займа.

Наличие объективных особенностей соответствующего рынка товаров, работ, услуг, обусловивших указанное поведение сторон, кредитором не доказано.

Учитывая, что денежные средства были предоставлены кредитором должнику, которые были направлены последним лицом на оплату товара, при этом другими кредиторами и конкурсным управляющим не были представлены доказательства того, что договор займа являлся мнимой сделкой, а расчетный счет должника использовался как транзитный счет, то суд первой инстанции сделал правомерный вывод о наличии достаточных доказательств существования фактических отношений по договору.

Поскольку данные платежи проведены между аффилированными лицами, следовательно, спорное перечисление прикрывает отношения распределения активов внутри корпорации ввиду непредставления соответствующих документов в обоснование реальности намерений на осуществление сделок.

В силу абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника и иных аффилированных с ним лиц (в том числе посредством возможного заключения сделок внутри группы, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

При этом, закон не лишает права ООО "Метаслав" на удовлетворение своих требований.

Поскольку заявитель непосредственно не является участником должника и не вправе претендовать на распределение ликвидационного остатка по правилам корпоративного законодательства, но при этом факт предоставления должнику займа признан доказанным, учитывая корпоративный, а не рыночный характер этого предоставления, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о признании требования подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Доводы заявителя апелляционной жалобы о реальности заимствования, о документальной подтвержденности денежных перечислений, не принимаются в качестве влияющих на результат разрешения спора, поскольку судом признаны обоснованными требования кредитора, установлена реальность денежных перечислений и сумму долга.

Ссылка заявителя апелляционной жалобы на отсутствие имущественного кризиса должника на момент заключения договора займа, в подтверждение чего представлены бухгалтерский баланс должника на 31.12.2014, ведомость по денежным средствам от 31.12.2015, отклоняется судебной коллегией как противоречащая материалам дела и фактическим обстоятельствам установленным судом, в соответствии с разъяснениям пункта 4 Обзора от 29.01.2020.

При таких условиях, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу требования являются обоснованными, подлежащими удовлетворению после погашения требований кредиторов, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ

На основании изложенного суд апелляционной инстанции применительно к обстоятельствам рассматриваемого спора приходит к выводу, что апелляционная жалоба содержит доводы, не опровергающие выводы суда первой инстанции, доводы жалобы опровергаются материалами дела. В этой связи, учитывая отсутствие нарушений, являющихся основанием для безусловной отмены судебного акта по статье 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 по делу N А65-33498/2019 является законным и обоснованным. При указанных обстоятельствах апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 по делу N А65-33498/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Г.О. Попова

Судьи

А.И. Александров Д.К. Гольдштейн