Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 октября 2020 г. N 11АП-10344/20 по делу N А55-9320/2016

г. Самара

14 октября 2020 г.

Дело N А55-9320/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 12 октября 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 14 октября 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Селиверстовой Н.А.,

судей Александрова А.И., Садило Г.М.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Вашкевичем В.В.,

с участием в судебном заседании:

от АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" - Слепенчук К.Н., Акманов Д.А., Подсеваткин В.С. по доверенностям,

Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Рудаковская Т.В. - лично (паспорт),

от Носорева А.С. - Захаров М.В., Киляков В.Г. по доверенностям от 20.02.2019, от 01.02.2019,

от Рудаковской Т.В. - Бегеба А.А. по доверенности от 10.01.2019,

от Новожилова Е.Н. и Шахова А.Н. - Шахов Д.А. по доверенностям от 11.10.2018, от 31.10.2018,

от Мухаметшина И.Р. - Спица Д.И. по доверенности от 21.07.2020,

от Бузаева Р.А. - Исаев В.Н., Герасимов П.П. по доверенностям от 10.12.2018,

от Морозова М.В. - Ермакова О.В. по доверенности от 08.10.2018,

от Густафссон Юлианы - Кисловский П.А. по доверенности от 06.09.2018,

иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда в зале N 5 апелляционные жалобы АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов", Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А.

на определение Арбитражного суда Самарской области от 13 июля 2020 о частичном удовлетворении заявления конкурсного управляющего к Морозову Максиму Владимировичу, Рудаковской Татьяне Васильевне, Новожилову Евгению Николаевичу, Мухаметшину Игорю Рунаровичу, Бузаеву Роману Александровичу, Носореву Александру Степановичу, Моховой Людмиле Ивановне, Шитиковой Елене Владимировне, Сосновской Юлиане, Кирюшину Василию Васильевичу, Шахову Александру Николаевичу

о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела N А55-9320/2016 (судья Анаева Е.А.) о несостоятельности (банкротстве) Акционерного общества "ФИА-БАНК" г. Самара, регистрационный номер 2542, дата регистрации - 25.10.1993, ОГРН 1026300001980, ИНН 6452012933,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Самарской области от 06.07.2016 АО "ФИА-БАНК" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов".

АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением, в котором просит:

Возложить субсидиарную ответственность по обязательствам Акционерного общества "ФИА-БАНК" на контролирующих лиц: Морозова Максима Владимировича; Рудаковскую Татьяну Васильевну, Новожилова Евгения Николаевича; Мухаметшина Игоря Рунаровича; Бузаева Романа Александровича; Носорева Александра Степановича; Мохову Людмилу Ивановну; Шитикову Елену Владимировну; Сосновскую Юлианну; Кирюшина Василия Васильевича; Шахова Александра Николаевича, взыскав с них в пользу Акционерного общества "ФИА-БАНК" солидарно 6 042 357 000 рублей.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 02.07.2019 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора привлечена Кирюшина Ольга Васильевна.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении МоховойЛ.И., ШитиковойЕ.В., Густафсон Юлианы, Кирюшиной О.В., Шахова А.Н., Носорева А.С. к субсидиарной ответственности отказано.

Признано доказанным наличие оснований для привлечения Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А.к субсидиарной ответственности по обязательствам Акционерного общества "ФИА-БАНК".

Приостановлено рассмотрение заявления конкурсного управляющего к Морозову М.В., Рудаковской Т.В., Новожилову Е.Н., Мухаметшину И.Р., Бузаеву Р.А. о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов", Мухаметшин И.Р., Морозов М.В., Бузаев Р.А., Новожилов Е.Н. и Новожилова Е.Н. обратились с апелляционными жалобами на определение Арбитражного суда Самарской области от 13.07.2020 по делу N А55-9320/2016.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.08.2020 апелляционные жалобы приняты к производству и назначены к рассмотрению на 22.09.2020.

Определениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2020, 05.10.2020 судебное заседание отложено.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.10.2020 в судебном составе произведена замена судьи Поповой Г.О. на судью Садило Г.М..

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 АПК РФ.

От АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" поступили возражения на отзывы Густафссон Ю., Носорева А.С., Мухаметшина И.Р., которые суд приобщил к материалам дела.

От Бузаева Р.А. поступили письменные объяснения, которые суд приобщил к материалам дела.

От АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" поступило дополнение к ходатайству о проведении судебной экспертизы.

От Шитиковой Е.В., Шахова А.Н., Исаева В.Н. поступили возражения на ходатайство о проведении судебной экспертизы, которые суд приобщил к материалам дела.

От Морозова М.В. поступил отзыв с дополнением на ходатайство о проведении судебной экспертизы, которые суд приобщил к материалам дела.

Представители Морозова М.В., Бузаева Р.А., Шитиковой Е.В., Шахова А.Н. возражали против удовлетворения ходатайства о проведении судебной экспертизы.

Суд, совещаясь на месте, определил: отказать в удовлетворении ходатайства АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" о проведении судебной экспертизы.

Представитель АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" заявил ходатайство о приобщении к материалам дела апелляционного постановления, постановления от 26.02.2020.

Представители Морозова М.В. и Носорева А.С. возражали против удовлетворения ходатайства АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" о приобщении к материалам дела документов.

Суд, совещаясь на месте, определил: ходатайство АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" удовлетворить и приобщить к материалам дела представленные документы.

От Бузаева Р.А. поступило ходатайство об истребовании доказательств и приостановлении производства по делу.

Представители Носорева А.С. и Шахова А.Н. возражали против удовлетворения ходатайств.

Мохова Л.И. и представители Шитиковой Е.В., Морозова М.В., Рудаковской Т.В. поддержали ходатайства.

Представители АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов оставили вопрос на усмотрение суда.

Суд, совещаясь на месте, определил отказать Бузаеву Р.А. в удовлетворении ходатайств об истребовании доказательств и приостановлении производства по делу.

В судебном заседании 12.10.2020 представители АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" свою апелляционную жалобу поддержали в полном объеме, просили определение суда первой инстанции в обжалуемой части отменить, принять по делу новый судебный акт.

Представители Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. свои апелляционные жалобы поддержали в полном объеме, просили определение суда первой инстанции в обжалуемой части отменить, принять по делу новый судебный акт.

Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Рудаковская Т.В. и представители Носорева А.С., Густафссон Юлианы, Новожилова Е.Н., Шахова А.Н., Рудаковской Т.В., Морозова М.В. возражали против удовлетворения апелляционной жалобы АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов".

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд исходит из нижеследующего.

Из материалов дела усматривается, что АО "ФИА-Банк" в лице конкурсного управляющего "Агентство по страхованию вкладов" обратилось в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: Морозова Максима Владимировича, Рудаковской Татьяны Васильевны, Новожилова Евгения Николаевича, Мухаметшина Игоря Рунаровича, Бузаева Романа Александровича, Носорева Александра Степановича, Моховой Людмилы Ивановны, Шитиковой Елены Владимировны, Сосновской Юлианы, Кирюшина Василия Васильевича, Шахова Александра Николаевича, взыскав с них в пользу Акционерного общества "ФИА-БАНК" солидарно 6 042 357 000 рублей.

В обосновании заявления конкурсный управляющий указал на то, что причиной неплатежеспособности АО "ФИА-Банк" и его последующего банкротства, послужила выдача необеспеченных кредитов "техническим" компаниям, в результате чего АО "ФИА-Банк" нес необоснованный повышенный кредитный и правовой риски, а также риск потери ликвидности. Данные действия совершались в условиях, когда Банк испытывал финансовые проблемы, что только существенно ухудшило его финансовое положение и не позволило предупредить признаки несостоятельности (банкротства).

К спорным кредитным договорам конкурсный управляющий отнес четырнадцать кредитных договоров, заключенный с семью заемщиками, на общую сумму 1 120 079 585,00 рублей, а именно: с ООО "СОЗИДАНИЕ" заключено два кредитных договоров на общую сумму 59 500 000 рублей; с ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" заключено три кредитных договора на общую сумму 172 670 000 рублей; с ООО "ТРАНСОЙЛ" заключено два кредитных договора на общую сумму 150 000 000 рублей; с ООО "ПЕНЗАВТОДОР" заключено два кредитных договора на общую сумму 530 000 000 рублей; с Феоктистовым Денисом Владиславовичем заключен один кредитный договор на общую сумму 43 200 000 рублей; с ООО "Орфей" заключен один кредитный договор на общую сумму 130 000 000 рублей; с Кирюхиным Владимиром Ивановичем заключено три кредитных договоров на общую сумму 34 709 585 рублей.

Установив, что Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафсон Ю. (ранее - Сосновская Ю.), Кирюшин В.В., Шахов А.Н., Носорев А.С. являлись членами Наблюдательного совета Банка, тогда как в соответствии с учредительными документами Банка Наблюдательный Совет отвечал за организационно-методологические аспекты работы, с учетом отсутствия претензий контролирующих органов к системе внутреннего контроля Банка, суд первой инстанции, установив, что у членов Наблюдательного совета в период с 28.11.2013 по 08.04.2016 не было оснований сомневаться в качестве и эффективности работы соответствующих служб, с учетом отсутствия у членов данного органа лично проводить аудит бухгалтерской отчетности, давать оценку правильности ведения бухгалтерского учета, оценивать активы и пассивы, пришел к выводу о том, что указанной ответчики не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий должника указывает на то, что одобрение "ущербных" для кредитной организации сделок осуществлялось, в том числе, членами Наблюдательного совета.

По мнению заявителя, вышеуказанные лица могут быть привлечены к ответственности в случае:

1) получения им уведомления о созыве собрания Наблюдательного совета;

2) голосования таким лицом за одобрение решения, которое повлекло убытки для юридического лица, поскольку в рамках кредитных/инвестиционных комитетов члены Наблюдательного совета осуществляли свои полномочия по одобрению сделок, а значит, знали о намерениях Банка заключить сделки с лицами, заведомо неспособными исполнить обязательства и осознанно одобряли соответствующие сделки.

Отклоняя эти доводы, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что всю информацию о планируемых к заключению сделках члены Наблюдательного совета получали от соответствующих служб Банка, в составе которых имелись компетентные специалисты, тогда как в соответствии с Уставом Банка, Наблюдательный совет ответственен за организационно-методологические аспекты работы Банка, тогда проведенные ЦБ РФ проверки не выявили фактов ненадлежащего выполнения Наблюдательным советом своих организационно-методологических функций, а внутренние службы Банка были организованы, организационные аспекты их работы были обеспечены.

Арбитражный суд Самарской области обоснованно учел, что Положения Устава Банка о компетенции Наблюдательного совета не предполагают возможность и обязанность члена Наблюдательного совета лично проводить аудит бухгалтерской отчетности Банка, давать оценку правильности ведения бухгалтерского учета, оценивать активы и пассивы Банка.

Как следует из п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 27.12.2017 N 53, само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

П.3 данного Постановления предусмотрено, что суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Согласно п. 3 Постановления указано, что если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Суд первой инстанции, принимая во внимание указанные положения Постановления N 53, обоснованно пришел к выводу о том, что степень вовлеченности Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафсон Ю. (ранее- Сосновская Ю.), Кирюшин В.В., Шахов А.Н., Носорев А.С. как членов Наблюдательного совета Банка в процесс управления Банком была недостаточной для влияния на принятие решений о заключении сделок, на которые ссылается конкурсный управляющий.

Одобрение одним из членов совета директоров (либо иного коллегиального органа) существенно убыточной сделки само по себе не является достаточным для констатации его вины в невозможности погашения требований кредиторов и привлечения его к субсидиарной ответственности. К ответственности подлежит привлечению то лицо, которое инициировало совершение подобной сделки и (или) получило (потенциальную) выгоду от ее совершения ( Определение ВС РФ от 22.06.2020 по делу N А56-26451/2016).

В материалах дела отсутствуют сведения о лице (лицах), которые инициировали совершение сделок, указанных конкурсным управляющим. Также не предоставлены доказательства получения кем-либо из членов Наблюдательного совета выгоды от таких сделок.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий должника также указывает на то, что члены Наблюдательного совета: Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафсон Ю.(ранее - Сосновская Ю.), Носорев А.С и Морозов М.В. в отсутствие требования руководителя Банка, действуя разумно и добросовестно, могли по своей инициативе принять решение о созыве внеочередного общего собрания для рассмотрения вопроса о ликвидации кредитной организации и направлении в Банк России ходатайства об аннулировании или отзыве лицензии. Просит учесть, что мажоритарным акционером Банка являлся Носарев А.С., который также являлся членом Наблюдательного совета.

Данные доводы являлись предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно отклонены, с указанием на необоснованность предположений о неудовлетворительном финансовом состоянии Банка, начиная с 01.09.2014, которое выражалось в нарушении норматива достаточности собственных средств (капитала) Банка, и об информированности Носорева А. С. об этом.

Суд первой инстанции установил, что ежемесячная бухгалтерская отчетность Банка за период с 01.04.2014 по 08.04.2016, предоставляемая в Банк России, содержала сведения о достаточности собственных средств (капитала) Банка (HI) (т.е. норматив соблюдался).

Непосредственно в ходе конкурсного производства анализ финансового состояния Банка выявил расхождения с официально сданной отчетностью, в том числе с учетом перерасчета резервов Банка, исходя из выявленных после отзыва лицензии обстоятельств.

Кроме того, ведение бухгалтерского учета и составление отчетности Банка входило в компетенцию внутренних служб Банка, а сдаваемая отчетность проходила регулярные аудиторские проверки.

При таких обстоятельствах доводы ответчиков, членов Наблюдательного совета Банка, о том, что у них отсутствовали основания для выражения сомнений в достоверности отчетности Банка, поэтому при принятии решений ими принималась имеющаяся в распоряжении официальная отчетность, следует признать обоснованными.

Из материалов дела не усматривается, что Банк России по состоянию на 01.09.2014 до сведения органов управления Банка не доводил информацию об имевшем место нарушении нормативов, тогда как такие проверки деятельности проводил на регулярной основе.

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы в этой части отклоняются как неправомерные.

Указание конкурсного управляющего на неисполнение членами Наблюдательного совета Банка требований п. 8 ст. 189.12 Закона о банкротстве, со ссылкой на то, что Наблюдательный Совет не принял решение по ходатайству и. о. Председателя Правления банка Бузаева Р.А. от 05.03.2016 и рекомендовал последнему действовать в рамках процедур, установленных Законом о банкротстве и Инструкцией Банка России от 11.11.2005 N 126-И также не может являться основанием для привлечения Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафсон Ю.(ранее - Сосновская Ю.), Носорева А.С и Морозова М.В. к субсидиарной ответственности в силу следующего.

Согласно п. 1 ст. 189.12 Закона о банкротстве, на единоличный исполнительный орган кредитной организации возложена обязанность по информированию членов Наблюдательного Совета кредитной организации и Банка России в случае возникновения признаков несостоятельности (банкротства) кредитной организации.

Пункт 3 ст. 189.12 Закона о банкротстве устанавливает, что в течение трех дней со дня получения требования единоличного исполнительного органа кредитной организации совет директоров (наблюдательный совет) кредитной организации обязан:

1) принять решение о созыве внеочередного общего собрания учредителей (участников) кредитной организации, а также не позднее двадцати дней со дня принятия указанного решения сообщить учредителям (участникам) кредитной организации о проведении такого общего собрания;

2) уведомить о принятом решении единоличный исполнительный орган кредитной организации и Банк России.

В отсутствии доказательств направления единоличным исполнительным органом кредитной организации соответствующего требования в адрес членов Наблюдательного Совета АО "ФИА-БАНК", суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что соответствующая обязанность у ответчиков отсутствовала.

Согласно протоколу N 534 от 05.05.2016 руководитель Бузаев Р.А. обратился к Наблюдательному Совету банка с ходатайством об осуществлении мер по финансовому оздоровлению АО "ФИА-БАНК", которое не содержало мотивированного требования о созыве общего собрания для рассмотрения вопроса о ликвидации АО "ФИА-БАНК" и обращении к Банку России для аннулирования или отзыва лицензии, тогда как с неисполнением именно данного требования п. 8 ст. 189.12 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" связывает возможность привлечения членов Наблюдательного Совета банка к субсидиарной ответственности.

Оценивая действия органов управления Банка в период, предшествовавший отзыву лицензии, суд первой инстанции обоснованно учел, что в рассматриваемый период ими предпринимались действия по финансовому оздоровлению и предупреждению банкротства, а именно в 2015 году собственниками оказывалась финансовая помощь на сумму 200 млн. руб., АО "ФИА-БАНК" обращалось в Волго-Вятское управление ГУ ЦБ РФ с планом мер по финансовому оздоровлению, а Государственной корпорацией "Агентство по страхованию вкладов" был подготовлен План участия в осуществлении мер по предупреждению банкротства АО "ФИА-БАНК", который был утвержден Комитетом банковского надзора Банка России (протокол N 8 от 17.02.2016) и Советом директоров Банка России (Протокол N 5 от 04.03.2016).

Из пояснений ответчиков следует, что органы управления Банка намеревались следовать утвержденному Плану, но всего через месяц после его утверждения у АО "ФИА-БАНК" была отозвана лицензия.

В условиях, когда Банк намеревался осуществлять мероприятия по предотвращению банкротства, непринятие решений о ликвидации и обращении с заявлением об отзыве лицензии, представляется обоснованным.

Согласно п. 16 постановления ВС РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника ли к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В рассматриваемом случае бесспорных доказательств того, что Мохова Л.И., Шитикова Е.В., Густафсон Ю. (ранее - Сосновская Ю.), Носорев А.С и Морозов М.В. оказывали управленческое влияние, направленное на совершение сделок, на которые ссылался конкурсный управляющий, в том числе давали соответствующие указания на их совершение либо непосредственно одобряли их, заведомо зная об их убыточности, не представлено.

Поскольку действия ответчиков Моховой Л.И., Шитиковой Е.В., Густафсон (Сосновска) Юлианны, Кирюшиной О.В., Шахова А.Н., Носорева А.С. в качестве контролирующего лица, причинившие ущерб Банку и явившиеся причиной невозможности удовлетворения требований кредиторов и банкротства Банка, совершены в течение периода с 01.09.2014 по 08.04.2016 (действовали разные редакции закона), то для определения оснований привлечения к субсидиарной ответственности необходимо руководствоваться положениями закона, действовавшими в момент совершения ответчиками спорных действий.

Суд первой инстанции правомерно применил к спорным правоотношениям положений п. 5 ст. 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции, действовавшей в рассматриваемый период времени, тогда как доводы конкурсного управляющего о том, что к спорным правоотношениям применима иная редакция закона, поскольку конкурсным управляющим заявление о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности подано 05.09.2018, соответственно, к спорным правоотношениям применяются положения о трехгодичном сроке исковой давности, установленные абз. 5 п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28 декабря 2016 года N 488-ФЗ), основаны на неверном толковании норм материального права.

Указание в апелляционной жалобе конкурсного управляющего на то, им были заявлены требования на основании ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций, а следовательно срок, устанавливаемый п.5 ст. 10 в рассматриваемом случае не применим, отклоняется, поскольку в соответствии с п.З ст. 1 Закона о банкротстве кредитных организаций, отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством) кредитных организаций, не урегулированные настоящим Федеральным законом, регулируются Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" и в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, нормативными актами Банка России.

Статья 14 Закона о банкротстве кредитных организаций и п.2, п.4 ст. 10 Закона о банкротстве, действовавшие в период до 22.12.2014, содержали в себе по сути идентичные нормы, устанавливающие ответственность руководителей должника за совершение виновных действий или бездействия, приведших к банкротству.

Между тем, в статье 14 Закона о банкротстве кредитных организаций не был установлен специальный срок для привлечения руководителей к такому виду ответственности, то есть в данной статье вопрос о сроке исковой давности урегулирован не был тогда как п.5 ст. 10 Закона о банкротстве, в редакции, действовавшей до 22.12.2014, устанавливал специальный срок для предъявления указанных требований - 1 год.

П.1 ст. 197 ГК РФ устанавливает, что для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

Вышеуказанные обстоятельства свидетельствует о правильности вывода суда первой инстанции о том, что в рассматриваемом случае следует руководствоваться нормой п.5 ст. 10 Закона о банкротстве, действовавшей до 22.12.2014.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для переоценки выводов Арбитражного суда Самарской области и отмене обжалуемого судебного акта в этой части.

Признавая обоснованным заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности Морозова М.В., Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р. и Бузаева Р.А., суд первой инстанции исходил из следующего.

Из дела усматривается, что Морозов М.В. являлся Председателем Правления Банка с 16.07.2013 по 28.01.2015, а также член Наблюдательного совета с 28.11.2013 по 26.06.2015, а с 16.07.2013 по 08.04.2016 - член инвестиционного и кредитного комитетов.

Новожилов Е.Н. являлся членом Правления Банка с 16.07.2013 по 08.04.2016, а также членом Наблюдательного совета с 09.10.2015 по 08.04.2016 и членом инвестиционного комитета.

Мухаметшин И.Р. - член Правления Банка с 16.07.2013 по 24.04.2015, а также исполнял обязанности Председателя Правления Банка с 28.01.2015 по 24.04.2015 и член инвестиционного и кредитного комитетов.

Бузаев Р.А. - член Правления Банка (заместитель Председателя Правления) с 16.07.2013 по 08.04.2016.

Принимая во внимание положения п.1 ст.69 Федерального закона "Об акционерных обществах", а также п. 10.39,10.42 и 10.51 Устава Банка, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что Председатель Правления и члены Правления Банка относятся к контролирующим должника лицам, чьи действия (бездействия) имеют причинно-следственную связи с банкротством Банка.

Так, Арбитражный суд Самарской области установил, что в период деятельности Морозова М.В. в качестве председателя правления Банка заключена сделка с ООО "Пензавтодор" (кредитный договор от 26.01.2015 на сумму 215 000 000 руб.).

В период деятельности Рудаковкой Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. в качестве членов правления Банка заключены кредитные договоры с ООО ТК "Трансойл" от 28.04.2015, от 13.04.2015, с ООО "Пензавтодор" от 26.01.2015, 05.08.2015, с Феоктистовым Д.В. от 15.02.2016.

Установив, что конкурсным управляющим доказан факт того, что предоставление кредитов осуществлялось бывшими руководителями должника без проведения комплексного и объективного анализа деятельности заемщиков, то есть без адекватной оценки кредитного риска выдачи таких кредитов, при неполной и недостоверной информации о заемщиках, заключались договоры с "техническим" компаниями, по "технической" ссудной задолженности, и именно эти действия ответчиков привели к снижению собственного капитала банка ниже размера его уставного капитала и, как следствие этого, к ухудшению финансового положения кредитной организации с ее последующим банкротством, суд первой инстанции законно и обоснованно сделал вывод о наличии совокупности условий для привлечения данных ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка.

Доводы апелляционных жалоб ответчиков об отсутствии у членов инвестиционного (кредитного) комитета Банка статуса контролирующих должника лиц и рекомендательном характере деятельности комитетов судом апелляционной инстанции изучены и отклоняются в силу следующего.

Положениями ст. 2 Закона о банкротстве установлены критерии, определяющие контролирующего должника лица, а ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций к числу контролирующих лиц прямо относит следующих лиц: руководителей, членов совета директоров (наблюдательного совета), учредителей (участников) или других имеющих право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия лиц.

В соответствии со ст. 11.1 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" (далее - Закон о банках) органами управления кредитной организации наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган, а к числу руководителей кредитной организации прямо отнесены лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа, его заместитель, члены коллегиального исполнительного органа.

П.10.39 Устава Банка предусмотрено, что руководство текущей деятельностью Банка осуществляется председателем Правления. К компетенции Председателя Правления относятся все вопросы руководства текущей деятельностью Банка, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции Общего собрания акционеров, Наблюдательного совета Банка и Правления Банка.

В свою очередь, коллегиальным исполнительным органом Банка является Правление, компетенция которого определена п.п. 10.44-10.51 Устава Банка.

Согласно абз. 10 п. 1.4 Порядка инвестиционного кредитования и проектного финансирования N 8.3/14 от 21.10.2014 в качестве инвестиционного комитета определяется постоянно действующий коллегиальный орган Банка, к компетенции которого относится принятие решений по вопросам кредитования юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

В соответствии с п.п. 1.2, 3.3 Положения N 17.13/10 от 30.04.2010 "О Кредитных комитетах Банка" кредитные комитеты Банка являются коллегиальными органами управления. Кредитным комитетом принимается окончательное решение об одобрении или отклонении предложений о предоставлении (пролонгации) рублевых и валютных кредитов, выдаче Банком гарантий, по размещению средств в рамках лимитов, утвержденных Правлением Банка.

Между тем, вышеназванные ответчики, входившие в состав инвестиционного/кредитного комитетов, принимая решения об одобрении убыточных сделок, являлись также и членами единоличного (Председатель Правления) или коллегиального (Правление, Наблюдательный совет) органов управления Банка, а соответственно являлись контролирующими должника лицами в силу Устава и Закона.

Поскольку кредитная организация должна обеспечить получение информации, необходимой и достаточной для формирования профессионального суждения о размере расчетного резерва, при этом оценка кредитного риска должна была учитываться при решении вопроса о выдаче кредита, а также в последующем в ходе постоянного мониторинга кредитного риска в разрезе отдельного заемщика, а, следовательно, председатель и члены правления Банка, являясь лицами, обязанными обеспечить выполнение Банком законодательства, нормативных актов и требований Банка России, должны соблюдать вышеуказанные положения, не допуская предоставление необеспеченных кредитов юридическим и физическим лицам, в отсутствии полной и достоверной информации о соответствующем финансовом положении.

При этом ответчиками не опровергнуты обоснованные доводы конкурсного управляющего о том, что по сложившейся в соответствующий период деятельности Банка практике работы, кредитные договоры, договоры о предоставлении кредитных линий не заключались в отсутствие положительного решения инвестиционного/кредитного комитета о выдаче кредита.

Таким образом, доводы конкурсного управляющего о том, что члены инвестиционного/кредитного комитетов были способны давать обязательные для подразделений Банка указания, имеющие определяющее значение для деятельности кредитной организации, следует признать обоснованными, а доводы апелляционных жалоб в этой части - неправомерными.

Доводы Морозова М.В. об отсутствии в деле доказательств его бездействия, выразившегося в непринятии своевременных мер по предупреждению банкротства АО "ФИА-БАНК", а также на отсутствие у Банка признаков неплатежеспособности с 01.09.2014 судебной коллегией изучены и отклоняются в силу следующего.

Конкурсным управляющим, в обоснование доводов о наличии у АО "ФИА-БАНК" признаков объективного банкротства с 01.09.2014, представлен в материалы дела расчет значения показателя достаточности (недостаточности) стоимости имущества (активов) за период с 01.04.2014 по 08.04.2016, согласно которому, на начало исследуемого периода значение показателя имело положительное значение, но в дальнейшем началось его общее снижение и уже на 01.09.2014 у Банка имелся признак банкротства - недостаточность стоимости имущества для исполнения всех обязательств перед его кредиторами, а до середины 2015 имелось последовательное снижение показателя, обусловленное в основном предоставлением технического кредита ООО "ПЕНЗАВТОДОР", уступкой прав требования ООО "Финтраст" по кредитам ООО "Искра Плюс", приобретением недвижимого имущества по завышенной стоимости, а также ростом объема начисленных процентов по техническим кредитам.

Резкое улучшение финансового положения Банка в середине 2015 в основном обусловлено частичным погашением технической задолженности группы "Золото" в соответствии с требованиями Банка России по причине высокой концентрации кредитного риска при кредитовании группы взаимосвязанных заемщиков. С 01.09.2015 снова наблюдалось снижение показателя, связанное с ростом технической задолженности по кредитам и учетом на балансе Банка имущества по завышенной стоимости в счет погашения задолженности участников группы "Инком" и "Золото". Рост технической ссудной задолженности обусловлен предоставлением кредитов ООО "ПЕНЗАВТОДОР", ООО "Орфей" и Феоктистову Д.В. Резкое ухудшение финансового положения Банка приходится на 01.03.2016, когда значение показателя снизилось с "минус" 1 424 164 тыс. руб. до "минус" 5 789 288 тыс. руб. Ухудшение показателя повлиял рост технических активов, отражение имущества по завышенной балансовой стоимости, а также досоздание резервов по непереоцениваемым активам, основной объем которых относится к "сомнительной" задолженности. На дату отзыва лицензии (08.04.2016) значение Показателя составило "минус" 5 844 452 тыс. руб.

В связи с произведенным расчётом, представленным в материалы дела, анализом сделок должника конкурсный управляющий пришёл к выводу о наступлении объективного банкротства АО "ФИА-БАНК" с 01.09.2014.

Ответчики, выражая несогласие с указанными выводами конкурсного управляющего, не представили в материалы дела контррасчёт, а также иные доказательств в обоснование своих возражений, тогда как в соответствии с п. 2 ст. 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Также не опровергнуты доводы конкурсного управляющего о том, что по состоянию на 01.08.2014 наблюдалось нарушение нормативов Банка России в части абсолютного снижения величины собственных средств (капитала) по сравнению с их максимальной величиной.

Поскольку на 01.08.2014 имелся факт нарушения - абсолютное снижение величины собственных средств (капитала) по сравнению с их максимальной величиной, достигнутой за последние 12 месяцев, более чем на 20 процентов при одновременном нарушении одного из обязательных нормативов, установленных Банком России, а именно нарушение норматива достаточности собственных средств (капитала), который установлен на 01.09.2014, по состоянию на 01.09.2014 имелись основания для предупреждения банкротства кредитной организации.

Таким образом, на ухудшение показателя в исследуемом периоде повлиял рост технических активов, отражение имущества по завышенной балансовой стоимости, а также досоздание резервов по непереоцениваемым активам, основной объем которых относится к "сомнительной" задолженности.

На дату отзыва лицензии (08.04.2016) значение показателя составило "минус" 5 844 452 тыс. руб.

С учетом изложенного, доводы ответчиков об отсутствии у Банка признаков неплатежеспособности в спорный период - несостоятельны, не находят своего подтверждения в материалах дела и не могут быть приняты во внимание судом апелляционной инстанции.

Соответственно, по состоянию на 01.09.2014 имелись основания для предупреждения банкротства кредитной организации, а бездействие, в том числе Бузаева Р.А., повлекло невозможность финансового оздоровления Банка

Доводы Бузаева Р.А. о своевременном принятии всех необходимых предусмотренных законом мер, направленных на предупреждение банкротства кредитной организации, отклоняются судебной коллегией в силу следующего.

Положения ст. 69 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" устанавливают, что руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) или единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) и коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией). Исполнительные органы подотчетны совету директоров (наблюдательному совету) общества и общему собранию акционеров.

Уставом общества, предусматривающим наличие одновременно единоличного и коллегиального исполнительных органов, должна быть определена компетенция коллегиального органа. В этом случае лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора), осуществляет также функции председателя коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции).

Пунктом 10.39 Устава Банка руководство текущей деятельностью Банка осуществляется председателем Правления, а к компетенции Председателя Правления Банка относятся все вопросы текущей деятельности Банка, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции Общего собрания акционеров, Наблюдательного Совета и Правления Банка (пункт 10.42 Устава).

В соответствии с пунктом 10.51. Устава Банка к компетенции Правления отнесены следующие вопросы: определение основных направлений деятельности Банка; рассмотрение текущих и перспективных планов работы; координация работ служб и подразделении аппарата Банка; принятие решений по важнейшим вопросам текущей деятельности Банка; утверждение лимитов и полномочий кредитных комитетов Банка, а также другие вопросы, отнесенные к его компетенции настоящим Уставом, внутренним документом о Правлении или решением Наблюдательного совета Банка, а также иные вопросы, не отнесенные к компетенции Общего собрания акционеров, Наблюдательного совета и Председателя Правления Банка.

Согласно п. 5.1. Положения о Правлении ЗАО "ФИА-БАНК", члены Правления Банка имеют право заключать от имени Банка договоры, совершать иные сделки при наличии у них соответствующей доверенности.

С учетом изложенного, председатель Правления и члены Правления относятся к контролирующим должника лицам, чьи действия (бездействие) имеют непосредственно причинно-следственную связи с банкротством Банка.

То обстоятельство, что Бузаев Р.А. с 2013 являлся членом Правления и заместителем Председателя Правления, а также членом Инвестиционного комитета АО "ФИА-БАНК", а с 24.04.2015 по 08.04.2016 - председателем Правления АО "ФИА-БАНК", установлено материалами дела и не оспаривается.

Принимая во внимание, что законодательством о бухгалтерском учете установлено, что при смене руководителя организации обеспечивается передача документов бухгалтерского учета, доводы конкурсного управляющего о том, что в распоряжении Бузаева Р.А., на момент начала исполнения обязанностей Председателя Правления АО "ФИА-БАНК", имелась вся необходимая финансовая документация, надлежащий анализ которой позволил бы добросовестному руководителю принять все необходимые и своевременные меры для выявления признаков и причин объективного банкротства финансовой организации и восстановления платежеспособности Банка, следует признать обоснованными.

Кроме того, Бузаев Р.А., являясь с 2013 членом Правления и Заместителем Председателя Правления, а также членом Инвестиционного комитета АО "ФИА-БАНК", свидетельствует о том, что он был осведомлен об экономическом положении должника, заключенных им сделках и, соответственно, располагал сведениями о финансовом состоянии и признаках неплатежеспособности Банка, тогда указанные им в апелляционной жалобе меры по предупреждению банкротства кредитной организации, предприняты им лишь 25.08.2015, то есть только спустя четыре месяца с даты утверждения его на должность Председателя Правления и спустя почти год после появления у АО "ФИА-БАНК" признаков банкротства.

При таких обстоятельствах доводы конкурсного управляющего на то, что принятые Бузаевым Р.А. меры были несвоевременными, неэффективными и лишили АО "ФИА-БАНК" возможности выхода из кризисной ситуации и полного финансового оздоровления, являются обоснованными, а доводы апелляционной жалобы ответчика в этой части подлежат отклонению как неправомерные.

Проверяя доводы конкурсного управляющего о том, что со стороны Бузаева Р.А. имело место быть не только бездействие, но и действия, повлекшие неспособность исполнения Банком обязательств, выразившиеся в том, что в период деятельности Рудаковской Т.В., Новожилова Е.Н., Мухаметшина И.Р., Бузаева Р.А. в качестве членов Правления Банка, а также в качестве членов Инвестиционного комитета заключены кредитные договоры с ООО ТК "Трансоил" от 28.04.2015, от 13.04.2015, с ООО "Пензавтодор" от 26.01.2015, с ООО "Орфей" от 21.10.2015, с Феоктистовым Д.В. от 15.02.2016, суд первой инстанции установил, что предоставление кредитов осуществлялось бывшими руководителями должника без проведения комплексного и объективного анализа деятельности заемщиков, то есть без адекватной оценки кредитного риска выдачи таких кредитов, при неполной и недостоверной информации о заемщиках, заключались договоры с "техническим" компаниями, по "технической" ссудной задолженности, и именно эти действия ответчиков привели к снижению собственного капитала банка ниже размера его уставного капитала и, как следствие этого, к ухудшению финансового положения кредитной организации с ее последующим банкротством.

Доводы об отсутствии признаков неплатежеспособности Банка в спорный период и достаточности принятых Бузаевым Р.А. мер по предупреждению банкротства, ввиду отсутствия соответствующих предписаний со стороны Банка России, подлежат отклонению.

Глава 10 Инструкции ЦБ РФ от 01.12.2003 N 108-И устанавливает, что акт проверки Банка России, так и индивидуальные отчеты членов рабочей группы, на основании которых он составляется, содержат оценки, суждения и выводы, а также сведения и информацию.

Таким образом, акты проверки ЦБ РФ содержат выводы на основании представленных документов, включенных в паспорт проверки, а следовательно, они подлежат оценке в совокупности с другими доказательствами, содержащимися в материалах дела.

С учетом изложенного, выводы рабочей группы Банка России, изложенные в актах проверки Банка России, основываются исключительно на документах, представленных самим Банком и не учитывалась какая-либо иная информация о заемщиках Банка, тогда как доводы конкурсного управляющего основаны на сведениях полученных из информационно-правовых ресурсов, из ПФР, ФСС, органов ФНС России, иных документах, которые в соответствующих актах проверки Банка России отсутствовали.

При таких обстоятельствах указания ответчиков на отсутствие замечаний, предписаний от ЦБ РФ в отношении активов Банка и его финансового состояния в рассматриваемом периоде не являются достоверным доказательством отсутствия признаков неплатежеспособности АО "ФИА-БАНК".

С учетом изложенного, доводы конкурсного управляющего, основанные на первичных документах, суд первой инстанции правомерно признал обоснованным, тогда как мнение регулятора было основано на некорректной отчётности, предоставленной Банком.

Суд апелляционной инстанции также принимает во внимание, что ответчики в апелляционных жалобах ссылаются на нормы права, не подлежащие применению.

В соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 1 октября 1993 года N 81-р; определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О, от 20 ноября 2008 года N 745-О-О, от 16 июля 2009 года N 691-О-О, от 23 апреля 2015 года N 821-О и др.).

Соответствующие выводы также содержаться в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.02.2016 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 Федерального закона "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого".

Пунктом 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что под основаниями требования о привлечении к субсидиарной ответственности, предполагающего обоснование статуса контролирующего должника лица, понимаются не ссылки на нормы права, а фактические обстоятельства спора, на которых основано притязание гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, о возмещении вреда, обращенное к конкретному лицу.

С учетом изложенного, обстоятельства, указанные в статье 10 Закона о банкротстве и ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организациях в виде материальных презумпций, сами по себе могут являться основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

Исходя из указанного разъяснения, установленные в статье 10 Закона о банкротстве и ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций презумпции, являются презумпциями материального характера.

Поскольку вопросы субсидиарной ответственности - это вопросы отношений между кредиторами и контролирующими должника лицами, основания субсидиарной ответственности, даже если они изложены в виде презумпций, относятся к нормам материального гражданского (частного) права, и к ним не может применяться обратная сила, исходя из того, что каждый участник гражданского оборота должен быть осведомлен об объеме и порядке реализации своих частных прав по отношению к другим участникам оборота с учетом действующего в момент возникновения правоотношений правового регулирования.

В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", разъяснено, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим органом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности по обязательствам должника в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности по обязательствам должника в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Таким образом, применение той или иной редакции статьи 10 Закона о банкротстве, ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций, гл. 4.1 Закона о банкротстве или гл. III.2 Закона о банкротстве, в целях регулирования материальных правоотношений зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности.

Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу N А22-941/2006.

Поскольку действия ответчиков в качестве контролирующего лица, причинившие ущерб Банку и явившиеся причиной невозможности удовлетворения требований кредиторов и банкротства Банка, совершены в течение периода с 26.01.2015 по 08.04.2016 (действовали разные редакции закона), то для определения оснований привлечения к субсидиарной ответственности необходимо руководствоваться положениями ст.10 (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) и ст. 189.23 Закона о банкротстве.

В соответствии с абз. 31 ст. 2 Закона о банкротстве (ред. N 50 от 29.12.2014, ред. N 51 от 29.12.2014) контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Согласно п. 1 ст. 189.23 Закона о банкротстве (ред. N 50 от 29.12.2014, ред. N 51 от 29.12.2014) при определении контролирующего лица должника (кредитной организации) не применяется положение абзаца тридцать первого статьи 2 настоящего Федерального закона о сроке (менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом), в течение которого такое лицо имеет или имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.

В соответствии со ст. 11.1 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" (далее - Закон о банках) органами управления кредитной организации наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган, а к числу руководителей кредитной организации прямо отнесены лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа, его заместитель, члены коллегиального исполнительного органа.

Согласно п.п. 1, 3 ст. 189.23 Закона о банкротстве (ред. N 50 от 29.12.2014, ред. N 51 от 29.12.2014) если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 Закона о банкротстве, с особенностями, установленными настоящей статьей.

Пока не доказано иное, предполагается, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, при наличии одного из обстоятельств, указанных в абзацах третьем и четвертом пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

В соответствии с п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (ред. N 50 от 29.12.2014, ред. N 51 от 29.12.2014) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, если в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника был причинен вред имущественным правам кредиторов.

Таким образом, указанные нормы не ставят возможность привлечения контролирующих кредитную организацию лиц к субсидиарной ответственности за совершенные действий (бездействия), повлекших неплатежеспособность Банка, в зависимость от причин наступления объективного банкротства кредитной организации.

Кроме того, одобрение ответчиками, являющимися членами инвестиционного (кредитного) комитета сделок по выдаче кредитных средств "техническим" компаниям, при наличии у кредитной организации признаков недостаточности имущества, значительно усугубило экономическое состояние Банка, что в свою очередь привело к невозможности восстановления платежеспособности кредитной организации, несмотря на принятые с опозданием Бузаевым Р.А., как Председателем Правления, меры.

Доводы апелляционной жалобы Бузаева Р.А. о том, что банкротство Банка обусловлено исключительно внешними факторами, а именно: существенное изменение курса валют, стоимости нефти марки Brent, ключевой ставки ЦБ РФ, ставки MosPrime Rate и так далее с указанием на п. 19 Постановления Пленума ВС РФ N 53 от 21.12.2017 отклоняются, поскольку заявителем не приведены обстоятельства: каким образом внешние факторы связаны с банкротством Банка, поскольку согласно возражениям конкурсного управляющего, существенное изменение цен на нефть не могло привести к банкротству Банка, поскольку ни деятельность кредитной организации, ни деятельность корпоративных клиентов Банка никак не связаны с нефтедобывающей сферой.

Иных доказательств в обосновании своих доводов Бузаев Р.А. не приводит, в нарушение ст. 65 АПК РФ.

Доводы ответчиков о достаточности у АО "ФИА-БАНК" по состоянию на дату отзыва лицензии высоколиквидных активов, достаточности принятых Бузаевым Р.А. и членами Правления мер по финансовому оздоровлению Банка опровергаются имеющимися в деле доказательствами, в том числе Расчетом значения Показателя достаточности (недостаточности) стоимости имущества (активов) за период с 01.04.2014 по 08.04.2016

Указание Бузаева Р.А. не отсутствие правовых оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности, ввиду нахождении АО "ФИА-БАНК" в течение 2015-2016 годах на постоянном контроле в Отделении Волго-Вятского главного управления ЦБ РФ по Самарской области, а также о нахождении представителя ГК "АСВ" в Банке для отслеживания сделок и не допущения вывода капитала, отклоняются, поскольку осуществление контроля за деятельностью Банка контролирующими органами не освобождает органы управления Банка от возложенных на них в силу закона и уставных документов обязанностей.

Судебная коллегия также принимает во внимание, что из обстоятельств дела усматривается, что осуществление контроля за деятельностью кредитной организации происходило исключительно на основании представленных Банком документов, тогда как в соответствии с имеющимся в материалах дела Акту ЦБ РФ от 21.12.2015 рег. МА1КТ-И25-15-4/111ДСП, подготовленному по результатам проверки финансового состояния АО "ФИА-БАНК", установлена существенная недостоверность отчётности Банка.

Данным Актом также установлено, что кредитные операции, проводимые Банком, генерируют высокий уровень риска, реализация которого может повлечь за собой крайне негативные последствия для Банка. Качество кредитного портфеля по сравнению с предыдущими проверками продолжило ухудшаться: основной части задолженности присуща высокая степень риска; объём создаваемых резервов не соответствует нормативным требованиям Банка России.

Установлено, что проводившиеся службой внутреннего контроля Банка проверки носили формальный характер, не были направлены на выявление имевшихся нарушений и недостатков. Применявшиеся процедуры внутреннего контроля не были достаточными и не обеспечивали соблюдение требований нормативных документов Банка России и внутренних документов самого Банка. Выявленные рабочей группой нарушения свидетельствуют о неэффективности организации системы внутреннего контроля при осуществлении кредитования и оценке кредитного риска заёмщиков.

Из пояснений конкурсный управляющий следует, что после проведенного комплексного анализа сделок Банка и его финансового состояния он пришёл к аналогичным выводам, в том числе, к выводам о недостоверности предоставляемой Банком отчётности, ненадлежащей оценке кредитных рисков и, соответственно, ненадлежащем формировании резервов, что в совокупности привело к банкротству кредитной организации.

Указанные факты не могли быть неизвестны ответчикам в силу служебного положения.

При таких обстоятельствах доводы конкурсного управляющего о том, что все встречи, состоявшиеся в 2015 между руководителями Банка и представителями Банка России, направленные на принятие мер по восстановлению финансового состояния АО "ФИА-БАНК", состоялись в условиях предоставления руководством Банка недостоверной отчётности и не могут быть квалифицированы как надлежащие действия, направленные на финансовое оздоровление кредитной организации.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции о квалификации кредитных договоров, заключенных между Банком и ООО ТК "Трансойл" ООО "ПЕНЗАВТОДОР", ООО "Орфей", Феоктистовым Д.В., как имеющим "технический" характер, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

В соответствующий период Банк предоставил ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" 172 670 тыс. руб. при этом, основной их объем (99%) выдан в апреле 2015: в рамках кредитного договора N 330-П от 13.04.2015 - 72 000 тыс. руб. и в рамках кредитного договора N 336-П от 28.04.2015 - 100 000 тыс. руб.

Весь объем, предоставленных средств в тот же день заемщиком перечислен на р/сч ООО "Автодорога" в Банке, а затем средства перечислялись на р/сч электронной площадки (ООО "РТС-тендер") - 105 000 тыс. руб. и на счета большого количества контрагентов.

По результатам экспресс-анализа деятельности конечных получателей кредитных средств конкурсный управляющий установил, что основная их доля, обладает признаками осуществления реальной деятельности, в том числе ООО "Альянс-Неруд" (ИНН 3620012690), ООО "МежРегионТорг" (ИНН 3662176795) и ООО "ТК-Виктория" (ИНН 7719616426), тогда как погашение задолженности ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" в исследуемом периоде носило несущественный характер и составило 670 тыс. руб.

Банк также предоставил кредитные средства ООО "ПЕНЗАВТОДОР" в январе и августе 2015 на общую сумму 530 000 тыс. руб., а именно в период с 26.01.2015 по 29.01.2015 в рамках кредитного договора N 286-П от 26.01.2015 тремя траншами Банк предоставил кредитные средства на общую сумму 215 000 тыс. руб.

Конкурсный управляющий установил, что вышеуказанные кредитные средств в тот же или на следующий день перечислены на р/сч ООО "Автомобильные дороги" (140 000 тыс. руб.) и ООО "Магистраль" в АО "АЛЬФА-БАНК" (35 000 тыс. руб.), и ООО "Дорстандарт" (ИНН 6312144400) в ПАО АКБ "АВАНГАРД" (40 000 тыс. руб.), тогда как ООО "Автомобильные дороги" и ООО "Дорстандарт" обладали признаки не действующих юридических лиц и при этом имеющие юридическую связь с рассматриваемыми заемщиками, что позволило придти конкурсному управляющему к обоснованному выводу о том, что основной объем кредитных средств характеризуется непрозрачным целевым использованием.

Из дела также усматривается, что в период с 07.08.2015 по 18.08.2015 в рамках кредитного договора N 369-П от 05.08.2015 семью траншами Банк предоставил кредитные средства на общую сумму 315 000 тыс. руб.

Конкурсный управляющий установил, что денежные средства в размере 261 000 тыс. руб. перечислены на р/сч ООО "Магистраль" в Банке, а далее на р/сч электронных площадок (ООО "РТС-тендер", ОАО "Единая электронная торговая площадка", ЗАО "Сбербанк-АСТ") в качестве обеспечительных платежей, а оставшиеся средства перечислены на р/сч ООО "Автомобильные дороги" и в последствии перечислены на счета внешних контрагентов, экспресс-анализ деятельности которых по данным КОНТУР-ФОКУС показал, как наличие, так и отсутствие признаков реальной деятельности, тогда как погашение задолженности ООО "ПЕНЗАВТОДОР" денежными средствами в исследуемом периоде носило не существенный характер и составило 296 тыс. руб., тогда как часть долга (50 000 тыс. руб.) в феврале 2016 переведена на ООО ТК "ТРАНСОЙЛ".

Конкурсный управляющий также просит учесть, что в преддверии отзыва лицензии, часть долга ООО "ПЕНЗАВТОДОР" по кредитному договору 369-П от 03.02.2016 в размере 50 000 тыс. руб. переведена на ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" на основании договора о переводе части долга от 03.02.2016, а показатели бухгалтерской отчетности на момент предоставления кредитных средств свидетельствуют о том, что объемы деятельности ООО "Пензавтодор" и ООО ТК "ТрансОйл" не сопоставимы с объемом предоставленных Банком кредитных средств, а именно согласно отчетности за 2014 год выручка ООО "Пензавтодор" составила 423 464 тыс. руб., чистая прибыль 834 тыс. руб., выручка ООО ТК "ТрансОйл" составила 91 740 тыс. руб., чистая прибыль: 361 тыс. руб., а в соответствии с п. 3.3 положения N 254-П финансовое положение ООО "ПЕНЗАВТОДОР" и ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" оценивается как плохое.

По итогам комплексного анализа, с учетом оценки финансового положения заемщиков, качества обслуживания долга и иных существенных факторов, на основании подходов Положения 254-П конкурсный управляющий указывает на то, что обязательства ООО "Пензавтодор", и ООО ТК "ТРАНСОЙЛ" должны быть реклассифицированы в 5 категорию качества с досозданием резерва в размере 100% в течение всего исследуемого периода. Основанием послужило наличие следующих существенных факторов: аффилированное участие рассматриваемой группы с Банком; экономически необоснованное участие в операциях по погашению проблемных и технических активов Банка в период кредитования участников рассматриваемой группы; несопоставимость объемов деятельности организаций с объемом предоставленных Банком кредитных средств, что свидетельствует об отсутствии источников погашения (ООО "ПЕНЗАВТОДОР" и ООО ТК "ТРАНСОЙЛ"); ненадлежащее качество обслуживания долга, в т.ч. аккумуляция значительных сумм на счетах учета начисленных процентов за пользование кредитными средствами; отсутствия по обязательствам заемщиков ликвидного обеспечения, позволяющего минимизировать риски невозврата ссудной задолженности ; ликвидация заёмщиков через процедуру банкротства.

Из материалов дела также следует, что 21.10.2015 Банк предоставил ООО "Орфей" кредитные средства в размере 130 000 тыс. руб., которые в тот же день полностью перечислены на р/сч Мурашова А.В. (акционер Банка, владеющий 3,002% уставного капитала), открытый в Банке с основанием: "за акции по договору купли-продажи ценных бумаг б/н от 20.10.2015".

До совершенной сделки ООО "Орфей" принадлежало 5,257% уставного капитала.

Мурашов А.В. полученные за акции денежные средства в размере 128 466 тыс. руб. перечислил на депозитный счет с ПАО СБЕРБАНК (26.10.2015), а в размере 1 534 тыс. руб. снял наличными в кассе.

Конкурсный управляющий также указывает на то, что ранее, в июне и августе 2015, Мурашовым А.В. за счет собственных средств оказана Банку финансовая помощь в сумме 110 000 тыс. руб.

На дату отзыва лицензии, задолженность ООО "Орфей" учитывалась в полном объеме.

Таким образом, следует признать обоснованными доводы конкурсного управляющего о том, что кредитные средства использованы на выкуп Банком собственных акций у Мурашова А.В.

Согласно пояснениям конкурсного управляющего, на начало исследуемого периода на балансе Банка учитывалось требование к ООО "Орфей" в размере 4 994 тыс. руб.

Данное требование возникло в результате уступки Банком ссудной задолженности ООО "Прогресс" (ИНН 6321233537) по КД N 20689 от 06.10.2011 на основании договора уступки прав требования N 20689/УСТ от 31.05.2012.

В исследуемом периоде произведено погашение обязательств на общую сумму 2 564 тыс. руб., а на дату отзыва лицензии требование Банка к ООО "Орфей" составляло 2 430 тыс. руб.

В соответствии со сведениями, размещенными в контур-фокус (2012-2016) ООО "Прогресс", конкурсный управляющий установил, что на протяжении всего рассматриваемого периода деятельность организации являлась убыточной, чистые активы имели отрицательную величину, выручка или отсутствовала, или несущественна (за исключением 2012, когда она являлась "накрученной"), совокупные активы организации составляют, в среднем 2 000 тыс. руб. Таким образом, финансовое положение ООО "Прогресс" оценивается как "плохое".

Таким образом, доводы конкурсного управляющего о том, что таким образом Банк вуалировал проблемный актив с целью недосоздания РВПС (в исследуемом периоде Банк не формировал резерв по требованию к ООО "Орфей"), следует признать обоснованными.

В соответствии с п. 3.3. Положения N 254-П финансовое положение ООО "Орфей" оценивается как "плохое".

Из дела также усматривается, что ООО "Орфей" и группа взаимосвязанных лиц задействованы в операциях по переуступке проблемных активов Банка. Задолженность ООО "Орфей" по договорам цессии неоднократно пролонгировалась с момента образования.

В соответствии с вышеизложенным, качество обслуживания ООО "Орфей" признано ненадлежащим.

В исследуемом периоде ООО "Орфей" перечислило налоговых платежей на сумму 55 тыс. руб. (в том числе НДФЛ 16 тыс. руб.). Выплата заработной платы составила 109 тыс. руб. Хозяйственные платежи (арендные платежи, оплата электроэнергии, газа, воды, телефона и интернета) - 27 тыс. руб. Общий объем поступлений (за исключением кредитных средств и оплаты ООО "ПЕНЗАВТОДОР" акций Банка) от основной деятельности с основанием "за продажу ювелирных изделий" составил 4 071 тыс. руб.

Таким образом, осуществляемая Обществом деятельность не соотносилась с объемом имеющихся обязательств.

Из материалов дела также усматривается, что в преддверии отзыва лицензии, 15.02.2016 Банк предоставил кредит Феоктистову Д.В. в размере 43 200 тыс. руб. в рамках кредитного договора N 001-100-0000504 от 15.02.2016. Кредитные средства 15.02.2016 и 16.02.2016 в полном объеме Заемщиком сняты в кассе Банка.

Целевым использованием кредита являлась покупка квартиры по адресу: г. Москва, ул. Крылатские Холмы, д. 15, корп. 2, кв. 79. В качестве подтверждения целевого использования денежных средств в досье приложены оригиналы договоров купли-продажи объекта недвижимости, подписанные только сторонами: Феоктистовым Д.В. и Кочиной А.В.

В соответствии со сведениями, полученными от Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр), Феоктистов Д.В. никогда не являлся собственником квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, ул. Крылатские Холмы, д. 15, корп. 2, кв. 79.

Приблизительно в этот промежуток времени, согласно выписке из ЕГРП, собственник жилого помещения с Кочиной А.В. поменялся на Чхенкели Т.Т.

На дату отзыва лицензии данная ссудная задолженность составляла 43 200 тыс. руб., тогда как в период конкурсного производства заемщик не производил обслуживание или погашение кредита.

Из дела усматривается, что согласно штатному расписанию Феоктистов Д.В. работал в Банке в должности директора Департамента кредитования инвестиционных проектов.

Проанализировав кредитное досье данного заемщика, конкурсный управляющий установил, что в профессиональных суждениях, указано на то, что заемщик работает в должности заместителя директора ООО "АРЦ" и ООО "Элит Моторс" с 01.07.2015. Согласно справкам о доходах за период 6 месяцев, выданных по форме Банка, у Феоктистова Д.В. в ООО "АРЦ" среднемесячный доход составлял 520 тыс. руб., а в ООО "Элит Моторс" - 600 тыс. руб. В кредитном досье не содержатся документы, которые подтверждали бы место работы и стаж работы заемщика.

Таким образом, осуществляемая рассматриваемым заемщиком деятельность не соотносилась с объемом имеющихся обязательств.

Конкурсный управляющий также установил, что кредитное досье заемщика состоит преимущественно из внутренних документов Банка, документов по переданному в залог недвижимому имуществу и документов заемщика - физического лица. Также в кредитном досье заемщика содержаться в двух экземплярах акты приема-передачи оригиналов ПТС на движимое имущество. Документы по залогодателю - юридическом лицу ООО "Доргост" (ИНН 7728319701), содержащиеся в досье, в большей части не заверенные.

Кредит с заемщиком оформлялся в преддверии отзыва у Банка лицензии. В соответствии с документами, содержащимся в кредитном досье, обязательства Банка обеспечены движимым имуществом, переданным по договорам залога физическими и юридическими лицами. В тоже время в кредитном досье имеются правоустанавливающие документы на ряд объектов недвижимости - земельные участки, собственником которых выступал заемщик. Данные земельные участки не передавались в залог Банку.

По договорам залога залогодатели передали оригиналы ПТС на заложенное имущество.

Конкурсный управляющий в связи с неисполнением обязанностей по кредитным договорам направил исковые заявления о взыскании просроченной задолженности с заемщика и обращении взыскания на заложенное имущество в Автозаводский районный суд г. Тольятти. В ходе разбирательства проведена судебная экспертиза по определению залоговой стоимости движимого имущества и в соответствии с экспертным заключением от 21.08.2017 рыночная стоимость имущества составляет (с НДС): 49 419 тыс. руб.

Решением от 19.10.2017 суд первой инстанции исковые требования удовлетворил, взыскал с заемщика сумму задолженности в размере 67 786 тыс. руб., а также обратил взыскание на заложенное имущество Абдульмянов И.Х., Абдульмянова Г.Х., Айзадуллов Р.У., Рамазанов Р.Ф., Тибаева З.Х. с определением начальной продажной стоимостью в размере 14 093 тыс. руб. Ответчики не согласились с выводом суда первой инстанции и направили в Самарский областной суд апелляционные жалобы. Определением суда второй инстанции решение суда первой инстанции оставлено в силе, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 23.07.2020 по делу N А27-9190/2020 заявление АО "ФИА-БАНК", в лице к/у - ГК "АСВ", о признании гражданина Феоктистова Д.В. несостоятельным (банкротом) признано обоснованным, в отношении Должника введена процедура реструктуризации долгов гражданина, требования АО "ФИА-БАНК" в размере 108 152 491,26 рублей установлены и включены в реестр требований кредиторов должника, в состав требований кредиторов третьей очереди удовлетворения.

Исполнительное производство в отношении залогодателей Абдульмянова И.Х., Абдульмяновой Г.Х., Айзадуллова Р.У., Рамазанова РФ., Тибаевой З.Х., возбужденное на основании указанного выше Решения Автозаводского районного суда г. Тольятти, окончено в связи с отсутствием у должников имущества, на которое может быть обращено взыскание.

В связи с признанием 06.06.2016 ООО "Доргост" банкротом и открытия конкурсного производства требования к ООО "Доргост" конкурсный управляющий предъявлял в деле о банкротстве должника. Заявителем о признании ООО "Доргост" банкротом выступал заемщик Банка - ООО "Магистраль" (ИНН 6325045051).

27.10.2017 Банк включился в реестр требований кредиторов третьей очереди в размере 53 753 тыс. руб., как обеспеченные залогом имущества по договору залога от 15.02.2016.

Конкурсное производство ООО "Доргост" на основании определения от 02.02.2018 завершено. Согласно судебному акту у должника отсутствуют денежные средства и другое имущество, за счет которого возможно формирование конкурсной массы и завершение расчетов с кредиторами, чьи требования не были удовлетворены. В ходе конкурсного производства, согласно судебному акту и федеральному ресурсу не удовлетворялись требования кредиторов. Всего в реестр требований кредиторов Должника включились три кредитора: Банк, ООО "Магистраль", ФНС России, причем более 90 % составляли требований Банка. Таким образом, в ходе конкурсного производства не обнаружено имущество, заложенное Банку.

Кроме того, после признания Банка банкротом и введения конкурсного производства, представитель конкурсного управляющего в ходе инвентаризации не подтвердил наличие движимого имущества, переданного в качестве обеспечения по обязательствам Феоктистова Д.В.

Таким образом, по итогам комплексного анализа, с учетом оценки финансового положения заемщиков, качества обслуживания долга и иных существенных факторов, на основании подходов Положения 254-П конкурсный управляющий обоснованно указал на то, что обязательства ООО "Орфей", Феоктистова Д.В. должны быть реклассифицированы в 5 категорию качества с досозданием резерва в размере 100%. Основанием послужило наличие следующих существенных факторов: аффилированное участие рассматриваемой группы с Банком; экономически необоснованное участие в операциях по погашению проблемных активов Банка, участие в схемных сделках, к которым впоследствии могут быть применены последствия недействительности ничтожной сделки ;несопоставимость объемов деятельности с объемом предоставленных Банком кредитных средств, что свидетельствует об отсутствии источников погашения; ненадлежащее качество обслуживания долга, в т.ч. аккумуляция значительных сумм на счетах учета начисленных процентов за пользование кредитными средствами; переданное в залог Банку недвижимое имущество не покрывает ссудную задолженность заёмщиков/является неликвидным имуществом/отсутствует в натуре.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о "техническом" характере заключенных между Банком и вышеуказанными лицами сделок законным, обоснованным, сделанным при полном выяснении имеющих значение для дела обстоятельств, а действия Бузаева Р.А. как Председателя ответчиков как членов Правления и членов инвестиционного комитета АО "ФИА-БАНК", выраженные в одобрении указанных сделок в период наличия у Банка признаков неплатежеспособности, привели к невозможности восстановления финансового состояния АО "ФИА-БАНК", что, в свою очередь, явилось причиной банкротства кредитной организации.

Доводы ответчиков о необходимости квалификации спорных требований как убытков судом апелляционной инстанции исследованы и отклоняются, поскольку установленные действия (бездействия) ответчиков как контролирующих должника лиц, в совокупности привели к банкротству Банка, а не причинили убытки, связанные с обычным предпринимательским риском.

Доводы апелляционной жалобы о допущенном судом первой инстанции процессуальном нарушении, выразившемся в не привлечении к участию в деле в качестве третьих лиц работников АО "ФИА-БАНК", выступавших подписантами (со стороны Банка) при заключении ранее указанных сделок отклоняются, поскольку представление соответствующих полномочий сотрудником Банка по подписанию кредитных договоров от имени Банка, не порождает у них прав и обязанностей контролирующего должника лица.

Таким образом, суд первой инстанции правильно определил круг лиц, участвующих в деле и не допустил нарушений процессуальных норм при принятии обжалуемого судебного акта.

Доводы жалоб не опровергают правомерности выводов суда, а лишь выражают несогласие с ними, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены состоявшегося судебного акта.

В связи с этим апелляционная инстанция не находит оснований для иной оценки представленных сторонами доказательств и обстоятельств, установленных судом, а также сделанных им выводов.

Нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 269-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Самарской области от 13 июля 2020 по делу N А55-9320/2016 оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок.

Председательствующий

Н.А. Селиверстова

Судьи

А.И. Александров Г.М. Садило