Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 апреля 2021 г. N 11АП-1744/21 по делу N А65-24100/2017

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 2 августа 2021 г. N Ф06-5945/21 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Самара

13 апреля 2021 г.

Дело N А65-24100/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 06 апреля 2021 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 13 апреля 2021 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Серовой Е.А.,

судей Львова Я.А., Селиверстовой Н.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Власовой Н.Ю.

с участием:

от финансового управляющего Ямщикова А.А. - Данилова В.А. по доверенности от 02.04.2021 г.,

от конкурсного управляющего ПАО "Татфондбанк" - Ерохина Т.Б. по доверенности от 24.12.2020 г.,

от Мансуровой Г.А. - Галлямова Г.А. по доверенности от 02.04.2021 г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 2

апелляционную жалобу Мансуровой Гульнары Альбертовны

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года, принятое по заявлению финансового управляющего должника Гилязова А.А. к Мансуровой Г.А. о признании сделки недействительной

в рамках дела N А65-24100/2017

о несостоятельности (банкротстве) Гилязова Айрата Альбертовича,

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.09.2017 заявление ПАО "Татфондбанк" в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации "Агентства по страхованию Вкладов" о признании ИП Гилязова Айрата Альбертовича, (ИНН 165711930807, ОГРНИП 307169007300026), несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 09.01.2018 г. (резолютивная часть от 26.12.2017 г.) заявление ПАО "Татфондбанк" признано обоснованным, ИП Гилязов А.А. признан несостоятельным (банкротом) и в отношении последнего введена процедура реструктуризации долгов, финансовым управляющим гражданина утвержден Медведев Глеб Сергеевич.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19.07.2018 г. Гилязов Айрат Альбертович признан несостоятельным (банкротом) и введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим утвержден Медведев Глеб Сергеевич.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда по делу N А65-24100/2017 от 18 октября 2018 (дата объявления резолютивной части) вышеуказанное решение отменено в полном объеме, принят новый судебный акт по делу, утвержден план реструктуризации долгов Гилязова Айрата Альбертовича в предложенной им редакции.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 16.01.2019 г. по делу N А65-24100/2017 Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда по делу N А65-24100/2017 от 22 октября 2018 г. отменено. Дело направлено на новое рассмотрение в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда по делу N А65 -24100/2017 от 01 марта 2019 г. решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 26 июля 2018 года по делу N А65-24100/2017 оставлено без изменения, апелляционная жалоба без удовлетворения.

19 июля 2019 г. в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление финансового управляющего Медведева Г.С. о признании недействительной сделки дарения должником родной сестре земельного участка и здания кафе с мини-маркетом от 14.12.2016 г.

Определением от 16.09.2019 г. к участию в деле привлечен в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на основании ст. 51 АПК РФ, Закиров Тимур Зарифович.

Определением от 03.08.2020 г. к участию в деле привлечен в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на основании ст. 51 АПК РФ, Гилязова Альберт Ильдусович.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года заявление удовлетворено.

Признан недействительным договор дарения недвижимости от 14.12.2018 г., заключенный между Гилязовым Айратом Альбертовичем и Мансуровой Гульнарой Альбертовной. Применены последствия недействительности сделки.

Не согласившись с принятым судебным актом, Мансурова Г.А. обратилась с апелляционной жалобой, в которой просит отменить определение арбитражного суда Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года, отказать в удовлетворении заявленного требования. Полагает, что судом не обоснованно отказано в применении срока исковой давности и в нарушение норм материального права применены положения ст.10 ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 01 марта 2021 года апелляционная жалоба принята к производству. Судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы назначено на 06 апреля 2021 года.

В судебном заседании представитель Мансуровой Г.А. апелляционную жалобу поддержал.

Представители финансового управляющего Ямщикова А.А. и конкурсного управляющего ПАО "Татфондбанк" возражали против удовлетворения апелляционной жалобы по основаниям представленных отзывов.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле документам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд усматривает основания для отмены определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года, принятое по заявлению финансового управляющего должника Гилязова А.А. к Мансуровой Г.А. о признании сделки недействительной в рамках дела N А65-24100/2017, в связи со следующим.

Удовлетворяя заявленные требования суд первой инстанции исходил из следующих обстоятельств.

Из материалов дела следует, 14.12.2016 г. был заключен договор дарения между Мансуровой Г.А. и Гилязовым А.А. по условиям договора в собственность Мансуровой Г.А. безвозмездно передавались земельный участок и здание кафе с мини-маркетом.

Полагая, что договор дарения является недействительной сделкой на основании п.2 ст.61.2 Закона о банкротстве финансовый управляющий обратился с настоящим заявлением в суд.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Согласно пункту 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление Пленума ВАС N 63) для признания сделки недействительной по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" необходимо доказать наличие совокупности следующих обстоятельств:

- сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

- в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

- другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из разъяснений, приведенных в пункте 6 Постановления Пленума ВАС N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", среди которых, в том числе, совершение сделки безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

При этом для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (абзац 5 пункта 6 Постановления Пленума ВАС РФ N 63).

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Из материалов дела следует, что на момент совершения спорной сделки должник имел денежные обязательства, в частности перед ПАО "Татфондбанк" по кредитному договору "Лимит выдачи" N 23/14 от 31.12.2014 г., заключенному между ПАО "Татфондбанк" и ИП Гилязовым Айратом Альбертовичем, по условиям которого, Банк открыл Заемщику кредитную линию с лимитом выдачи 240 000 000,00 руб., из которых заемщику было предоставлено 230 157 245,64 руб.

Кредитная линия была открыта сроком до 22.12.2016 г. К указанной дате должны быть возвращены все выданные заемщику денежные средства.

Согласно п. 4.3 указанного кредитного договора проценты уплачиваются ежеквартально.

С учетом указанных обстоятельств доводы должника об отсутствии признаков неплатежеспособности отклонены судом первой инстанции.

При этом судом первой инстанции учтено, что сам по себе факт, что не была доказана неплатежеспособность или недостаточность имущества должника на момент совершения этой сделки, не препятствует её квалификации в качестве подозрительной с учетом позиции изложенной в определении Верховного Суда РФ от 12 марта 2019 г. N 305-ЭС17-11710(4)).

Переход права собственности был зарегистрирован 26.01.2017 г. Соответственно для соотнесения даты совершения сделки, возникновение (переход) права на основании которой подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности, учету подлежит дата такой регистрации.

Поскольку сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях.

Как правомерно отметил суд первой инстанции, оспариваемой сделкой причинен имущественный вред правам кредиторам, поскольку сделка совершена на безвозмездной основе.

Согласно отчету об оценке N 71-11/2019 от 02.12.2019 г. рыночная стоимость спорного имущества на момент совершения сделки составляла 40 261 000 руб., согласно выписки из ЕГРН кадастровая стоимость земельного участка составляет 3 643 577,78 руб., кадастровая стоимость здания кафе с мини-маркетом - 25 356 996 руб.

Судом было установлено, что сделка совершена в пользу родной сестры должника.

Наличие родственных отношений между дарителем и одаряемой никем не оспорено и подтверждено должником и ответчиком в ходе рассмотрения спора.

Как указано в пункте 3 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Таким образом, сестра прямо отнесена к числу заинтересованных лиц по отношению к гражданину-должнику.

Следовательно, будучи заинтересованным лицом, сестра должника не могла не знать о неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемых сделок.

Передача имущества по спорному договору произведена должником безвозмездно, без получения встречного исполнения со стороны одаряемой, что привело к уменьшению конкурсной массы.

В результате совершенной сделки из владения должника выбыло недвижимое имущество, за счет реализации которого возможно было частичное погашение требований кредиторов, предъявленных к должнику.

Уменьшение имущественной массы должника влечет формирование его конкурсной массы в меньшем размере, что очевидно причиняет ущерб кредиторам, которые могут претендовать на исполнение обязательств должника перед ними за счет конкурсной массы.

Довод должника о совершении обычной внутрисемейной сделки признан судом ошибочным, поскольку с точки зрения принципа добросовестности в ситуации существования значительных долговых обязательств, указывающих на возникновение у гражданина-должника признака недостаточности имущества, его стремление одарить родственника не может иметь приоритет над необходимостью удовлетворения интересов кредиторов за счет имущества должника.

В связи с установленными обстоятельствами отчуждения имущества суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания договора дарения подозрительной сделкой, направленной на вывод дорогостоящего актива должника с целью не обращения на него взыскания в целях погашения задолженности перед добросовестными кредиторами должника.

При этом из материалов дела следует, что должником и ответчиком заявлено о применении срока исковой давности для обращения с заявлением о признании недействительной сделки по специальным основаниям.

Суд, ознакомившись с ходатайством ответчика и должника о пропуске срока исковой давности и возражениями финансового управляющего против данного ходатайства, пришел к выводу о том, что финансовым управляющим не пропущен годичный срок исковой давности.

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации, исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Согласно статье 196 Гражданского кодекса Российской Федерации, общий срок исковой давности устанавливается в три года.

В соответствии с п. 32. Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

В силу п. 2 ст. 213.32 Закона о банкротстве право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина. При этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда финансовый управляющий узнал или должен был узнать о наличии указанных в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона оснований.

Согласно статье 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности также начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Согласно статье 203 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действия, свидетельствующего о признании долга. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново, время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

Согласно статье 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения.

В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Вместе с тем неверно исчислять срок исковой давности с момента утверждения финансового управляющего, поскольку в день утверждения он объективно не может знать о наличии потенциальных пороков сделок, совершенных должником.

В силу п.8 ст. 213.9 Закона о банкротстве финансовый управляющий обязан принимать меры по выявлению имущества гражданина и обеспечению сохранности этого имущества, проводить анализ финансового состояния гражданина, направлять кредиторам отчет финансового управляющего не реже чем один раз в квартал, если иное не установлено собранием кредиторов.

Для исполнения вышеуказанных обязанностей финансовый управляющий должен своевременно обратиться с соответствующими запросами для составления отчетов, в частности.

Также в силу абзаца 2 п. 5 ст. 213.12 Закона о банкротстве финансовый управляющий обязан представить на рассмотрение первого собрания кредиторов отчет о своей деятельности, сведения о финансовом состоянии гражданина, проект плана реструктуризации долгов гражданина (при его наличии), свои возражения относительно представленного проекта плана и (или) предложения по его доработке (при наличии таких возражений и (или) предложений) или в случае, предусмотренном пунктом 4 настоящей статьи, предложение о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина.

Для осуществления вышеуказанных обязанностей управляющему (предоставление отчета, в частности) в том числе необходимо сделать запросы в Управление Росреестра для получения информации о недвижимом имуществе должника и сделок с ними.

Соответственно, к дате собрания финансовый управляющий должен был обладать информацией об имущественном состоянии должника (более того, данной информацией управляющий должен обладать на дату публикации сообщения о собрании кредиторов, поскольку кредиторы до собрания имеют право ознакомиться с материалами собрания кредиторов), либо обладать доказательствами того, что в силу объективных причин им данная информация получена не была (например, отказ государственного органа в предоставлении информации).

Как следует из открытых источников, объявление о первом собрании кредиторов было опубликовано 05.05.2018 г., само собрание было назначено на 21.05.2018 г.

Так суд в ранее рассмотренном обособленном споре (определение АС РТ от 01.06.2020 г. по делу А65-24100/2017), руководствуясь представленными выше выводами, установил наличие пропуска со стороны финансового управляющего срока исковой давности для оспаривания сделки.

При этом суд принимал во внимание, что сделка оспаривалась по признаку неравноценности встречного предоставления и была совершена за месяц до подачи заявления о признании должника в отношении недвижимого имущества.

В этой связи суд установил, что, проявляя осмотрительность и разумность, управляющий должен был незамедлительно принять меры для получения договора.

Вместе с тем, рассмотрев ходатайство о применении срока исковой давности суд первой инстанции указал, что подобное исчисление срока исковой давности в настоящем обособленном споре применено быть не может.

Спорный договор купли-продажи был заключен 14.12.2016 г. Переход права собственности был зарегистрирован 26.01.2017 г.

26.12.2017 г. в отношении должника была введена процедура реструктуризации долгов.

Финансовым управляющим на основании информации из выписки из ЕГРН о правах отдельного лица на имевшиеся (имеющиеся) у него объекты недвижимости была получена 14.12.2018 г. индивидуальная выписка из ЕГРН в отношении спорного объекта недвижимости, только из этой выписки финансовый управляющий впервые узнал о том, что основанием прекращения права собственности на спорный объект недвижимости является договор дарения. Указанная выписка содержала реквизиты сделки, а именно основания прекращения права собственности, что позволило финансовому управляющему сделать запрос с Росреестр о предоставлении копии договора дарения от 14.12.2016 г.

Оспариваемый договор был получен финансовым управляющим 07.03.2019 г.

Поскольку об условиях оспариваемого договора финансовый управляющий узнал в момент получения оспариваемого договора, т.е. 07.03.2019 г., а 19.07.2019 г. было подано заявление о признании сделки недействительной, суд первой инстанции полагал, что годичный срок не пропущен.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что взаимосвязь одаряемой по отношению к должнику, которая ранее не могла быть известна финансовому управляющему повлияла на течение срока исковой давности по основанию п.2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем судом отклонен довод о пропуске финансовым управляющим годичного срока исковой давности.

Между тем, судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции неправомерно отказано в применении срока исковой давности.

Из картотеки арбитражных дел следует, что в тот же самый день 19.07.2019 г. финансовым управляющим было подано иное заявление о признании сделки недействительной, а именно договора купли-продажи от 07.08.2017, заключенного между Хайретдиновым P.P. и должником.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.06.2020 г., оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.09.2020 г. в удовлетворении заявления было отказано только по причине пропуска финансовым управляющем годичного срока на подачу заявления.

При рассмотрении данного обособленного спора установлено, что объявление о первом собрании кредиторов было опубликовано 05.05.2018, само собрание было назначено на 21.05.2018 г.. Финансовый управляющий 29.01.2018, направив запрос в адрес Управления Росреестра по Республике Татарстан, (РПО N 12109619013847 02.02.2018 получено адресатом), и не получив информацию из Управления Росреестра по Республике Татарстан, должен был своевременно повторить запрос, либо обратиться в суд с ходатайством об истребовании, однако доказательств совершений подобных действий финансовым управляющим не представлено.

Судом было установлено, что финансовый управляющий должен был узнать об обстоятельствах сделки ранее, имел такую возможность и, исходя из указанного, мог своевременно обратиться в суд с заявлением об оспаривании сделки.

В настоящем обособленном споре иных обстоятельств по порядку истребованию информации не установлено.

Оспариваемая сделка была совершена в течение года до подачи заявления о признании должника в отношении недвижимого имущества, соответственно, проявляя осмотрительность и разумность, управляющий должен был незамедлительно принять меры для получения договора.

Возражая на доводы заявителя жалобы конкурсный кредитор ПАО "Татфондбанк" указал на то, что в связи с тем, что запросы финансового управляющего Росреестром не исполнялись, управляющий обратился с ходатайством об истребовании документации. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.02.2019 г. по делу N А65-24100/2017 ходатайство финансового управляющего принято к производству. 04.03.2019 г. в адрес финансового управляющего Росреестром направлены копии истребляемых документов, корреспонденция получена финансовым управляющим 07.03.2019 г. Определение об истребовании документации вынесено 09.04.2019 г. Таким образом, срок исковой давности по оспариванию сделки начинает течение 07.03.2019 г. и на дату подачи заявления о признании сделки недействительной не пропущен.

Вместе с тем, запрос об истребовании документов из Управления Росреестра по Республике Татарстан был направлен спустя год и 2 месяца с даты введения процедуры банкротства в отношении должника (21.02.2019), тогда как, учитывая, что арбитражный управляющий уже в процедуре реструктуризации имущества имеет право оспаривать сделки должника, он должен в первую очередь предпринимать меры для получения договоров, на основании которого отчуждалось имущество должника.

На протяжении полутора лет, в течение которых проводились процедуры банкротства в отношении должника (с даты введения первой процедуры до даты обращения финансового управляющего в суд с заявлением об оспаривании сделки должника) финансовый управляющий лишь трижды предпринимал действия, связанные с получением необходимой информации и документов (в феврале 2018 года в Управление Росреестра по Республике Татарстан направил посредством почтовой связи запрос на предоставление выписки из ЕГРН; в октябре 2018 года в Управление Росреестра по Республике Татарстан направил посредством почтовой связи запрос на предоставление копий правоустанавливающих документов относительно сделок должника; 21.02.2019 обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением об истребовании от Управления Росреестра по Республике Татарстан доказательств).

Столь низкая активность (одно мероприятие в течение полугода) финансового управляющего не согласуется с концепцией разумного и добросовестного поведения стороны процесса, принятия исчерпывающих мер для выполнения своих процессуальных задач. Вопреки доводам апелляционной жалобы иной подход позволил бы своевременно узнать о наличии оспариваемой сделки, основаниях для ее оспаривания. То есть заявитель должен был узнать об указанных обстоятельствах ранее, имел такую возможность и исходя из указанного мог своевременно обратиться в суд с заявлением об оспаривании сделки.

При этом бесспорных доказательств того, что ранее октября 2018 года финансовым управляющим предпринимались действия по получению необходимой информации последним не представлены. Доказательств какого-либо препятствования со стороны регистрирующего органа финансовому управляющему не представлены (соотношение дат имеющихся в материалах дела выписок из ЕГРП и указанных в них дат полученных запросов не свидетельствует о чрезмерной длительности исполнения таких запросов). Доказательства невозможности получения сведений из ЕГРП в форме выписки по месту нахождения финансового управляющего (в соответствующем территориальном органе Росреестра либо посредством электронного документооборота) не представлены. Доводы о длительности непредоставления копий правоустанавливающих документов из регистрационных дел не подтверждены действиями самого финансового управляющего по ускорению получения таких документов (личным обращением в государственный орган, повторным обращением, своевременным направлением в суд заявления об истребовании доказательств и пр.).

С учетом изложенного судебная коллегия полагает, что у суда первой инстанции отсутствовали основания для отказа в применении срока исковой давности по признанию спорной сделки недействительной, и соответственно имелись основания для отказа в удовлетворении требований о признании сделки недействительной с применением специальных норм Закона о банкротстве.

При этом пропуск срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований.

Судебная коллегия также находит ошибочным выводы суда первой инстанции и о применении к оспоренной сделке положений ст.10, ст.168 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 Постановления N 63, судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок.

В связи с этим в силу статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации такие сделки по указанным основаниям могут быть признаны недействительными только в порядке, определенном главы Закона о банкротстве.

В то же время наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что имеются основания квалификации оспариваемой сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ, поскольку в действиях управляющего не наблюдается признаков обхода закона, так как заявление об оспаривании было подано в пределах годичного срока исковой давности.

При этом указал, что сделка была совершена при злоупотреблении правом, поскольку спорное имущество было передано должником безвозмездно при наличии у него неисполненных денежных обязательств, что привело к причинению вреда оспариваемой сделкой имущественным правам кредиторов должника, уменьшению размера имущества должника и утрате в этой связи возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований за счет указанного имущества.

В ходе судебного разбирательства суд пришел к выводу о том, что сторонами оспариваемой сделки не было представлено убедительных пояснений и доказательств в обоснование разумности и экономической целесообразности своих действий при заключении оспариваемого договора.

Вместе с тем, вопрос о допустимости оспаривания сделок имеющих целью причинение вреда кредиторам, действий на основании статей 10 и 168 ГК РФ неоднократно рассматривался Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС 17-4886(1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 N 305-ЭС 18-22069 и др.). Согласно сложившейся судебной практике применение статьи 10 ГК РФ возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 Гражданского кодекса исходя из общеправового принципа "специальный закон отстраняет общий закон", определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.

При этом сделки, указанные в статье 61.2 Закона о банкротстве, являются оспоримыми, и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 ГК РФ.

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 особо обращено внимание на недопустимость квалификации сделок с предпочтением или подозрительных сделок как ничтожных в целях обхода правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам.

Согласно обстоятельствам дела должник заключил оспариваемую сделку, договор дарения с аффилированным лицом, в условиях недостаточности имущества для расчетов с уже существующими кредиторами, тем самым исключив возможность включения данного имущества в конкурсную массу с целью его реализации для погашения требований кредиторов.

Названные вмененные нарушения в полной мере укладывались в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов.

Таким образом, не имеется оснований для квалификации спорной сделки по ст. 10, ст.168 ГК РФ.

Учитывая изложенное судебная коллегия полагает, что судебный акт суда первой инстанции принят с нарушением норм материального права, а именно положений о порядке применения сроков исковой давности, а также с ошибочным применением положений ст.10, ст.168 ГК РФ и, как следствие отсутствуют основания для применения трехгодичного срока для оспаривания сделки.

При данных обстоятельствах судебная коллегия апелляционного суда полагает подлежащим отмене определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года, в силу ст. 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Государственная пошлина в сумме в сумме 6 000 руб. в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит взысканию с Гилязова Айрата Альбертовича в доход федерального бюджета, также с Гилязова Айрата Альбертовича в пользу Мансуровой Гульнары Альбертовны подлежит взысканию государственная пошлина за подачу апелляционной жалобы в размере 3 000 руб.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного Республики Татарстан от 11 декабря 2020 года, принятое по заявлению финансового управляющего должника Гилязова А.А. к Мансуровой Г.А. о признании сделки недействительной в рамках дела N А65-24100/2017 отменить.

Принять по делу новый судебный акт.

Заявление финансового управляющего должника Гилязова А.А. к Мансуровой Г.А. о признании сделки недействительной оставить без удовлетворения.

Взыскать с Гилязова Айрата Альбертовича в доход федерального бюджета государственную пошлину за подачу заявления в размере 6000 руб.

Взыскать с Гилязова Айрата Альбертовича в пользу Мансуровой Гульнары Альбертовны расходы по оплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы в размере 3 000 руб.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Е.А. Серова

Судьи

Я.А. Львов Н.А. Селиверстова