Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2021 г. N 09АП-22706/21 по делу N А40-303050/2019

г. Москва

24 мая 2021 г.

Дело N А40-303050/19

Резолютивная часть постановления объявлена 19 мая 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 24 мая 2021 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.А.Комарова,

судей С.А.Назаровой, Ж.Ц.Бальжинимаевой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.М.Козловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Харитонова Н.В. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 26.02.2021 по делу N А40-303050/19 о признании требования Харитонова Николая Валерьевича в размере 52 537 766,00 руб. подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты по делу о признании несостоятельным (банкротом) ООО "Телекоммуникационная Компания МАРОСНЕТ"

при участии в судебном заседании:

Кузьмин А.А.- лично, паспорт

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 21.02.2020 в отношении Общества с ограниченной ответственностью "Телекоммуникационная Компания МАРОСНЕТ" (далее - должник) введена процедура наблюдения, временным управляющим ООО "Телекоммуникационная Компания МАРОСНЕТ" утвержден Кузьмин Алексей Александрович, о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 33 от 22.02.2020.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 07.08.2020 в отношении ООО "ТК МАРОСНЕТ" открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утвержден Кузьмин Алексей Александрович (далее - конкурсный управляющий).

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление Харитонова Николая Валерьевича (далее - заявитель требования, кредитор) о включении требований в размере 52 537 766,00 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Конкурсный управляющий возражал против включения требований в реестр требований кредиторов должника по доводам, изложенным в отзыве, пояснил об аффилированности кредитора и должника, ходатайствовал об истребовании у кредитора доказательств наличия финансовой возможности для предоставления займа.

Представитель кредитора поддержал требования в полном объеме по доводам, изложенным в заявлении, возражал против удовлетворения ходатайства конкурсного управляющего об истребовании доказательств.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 26.02.2021 г. заявление Харитонова Н.В. признано подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Не согласившись с принятым судебным актом, Харитонов Н.В. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда города Москвы от 26.02.2021 г. отменить, принять новый судебный акт.

Рассмотрев апелляционную жалобу в порядке статей 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив представленные доказательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом (пункт 6 статьи 16 Закона о банкротстве).

В соответствии с п. 1 ст. 100 Закона о банкротстве для кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления.

Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов.

Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Целью такой проверки является установление обоснованности долга и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку включение таких требований приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также интересов должника.

В круг доказывания по спору об установлении размера требований кредиторов в деле о банкротстве в обязательном порядке входит исследование судом обстоятельств возникновения долга.

С учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только такие требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

На основании статьи 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе.

При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Из материалов дела следует и установлено судом, что 16 февраля 2016 года между ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" (цедент) и Харитоновым Николаем Валерьевичем (цессионарий) было заключено соглашение об уступке права (требования) (далее - Соглашение об уступке), по условиям которого к цессионарию перешли права требования к должнику по договору N 1201 процентного займа от 25.12.2013 с дополнительными соглашениями к нему (дополнительное соглашение N 1/2013 от 25.12.2013, дополнительное соглашение N 1 от 27.01.2014, дополнительное соглашение N 2 от 02.06.2014; дополнительное соглашение N 3 от 22.12.2014, дополнительное соглашение N 4 от 25.11.2015) (далее - договор займа), а также по договору купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016 (далее - договор купли-продажи).

Общий размер уступаемой задолженности в соответствии с соглашением об уступке составляет 13 800 021 рубль 39 копеек, из них: 6 331 125 рублей 00 копеек - сумма основного долга по договору займа, 2 634 021 рубль 39 копеек - проценты за пользование займом, 4 834 875 рублей 00 копеек - задолженность по договору купли-продажи.

Впоследствии, 18 февраля 2016 года между должником и кредитором было заключено дополнительное соглашение N 5 к договору процентного займа N 1201 от 25.12.2013 (далее - дополнительное соглашение), по условиям которого проценты на сумму займа устанавливаются из расчета 30 % годовых, срок возврата займа продлен 25 декабря 2018 г.

Также 18 февраля 2016 г. между должником и кредитором было заключено дополнительное соглашение N 1 к договору продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016, по условиям которого покупатель (должник) обязуется оплатить оборудование полностью 25 декабря 2018 года.

В соответствии с п.2 указанного дополнительного соглашения за пользование суммой отсрочки оплаты (стоимость поставленного товара) в период с момента подписания данного Соглашения до момента, когда эта сумма будет уплачена, на основании ст. 317.1 ГК РФ в соответствии с договором подлежат начислению законные проценты в размере 13,8 % годовых.

Кроме того, 22 марта 2016 года между кредитором (займодавец) и должником (заемщик) был заключен договор займа N 3, по условиям которого кредитор обязался предоставить должнику заем в размере 13 900 000,00 руб. сроком до 25 декабря 2018 г., по ставке 30 % годовых.

Поскольку до настоящего времени задолженность должника по вышеуказанным договорам не погашена, кредитор обратился в суд с настоящими требованиями.

В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Кодекса право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Уступка права (требования) представляет собой замену кредитора в обязательстве.

Последствием уступки права (требования) является замена кредитора в конкретном обязательстве, в содержание которого входит уступленное право (требование).

Поскольку требования кредитора в деле о банкротстве основаны на договоре уступки права требования (цессии), то суду при проверке обоснованности следует исследовать и оценить первичные договоры и документы, подтверждающие факт и сумму долга, то есть уступаемое обязательство, установить его действительность.

Как указано выше, по соглашению об уступке права (требования) от 16.02.2016, заключенному между кредитором и ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ", кредитору было передано права требования к должнику, вытекающие из договора купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016 и договора процентного займа N 1201 от 25.12.2013.

Так, в соответствии с договором процентного займа N 1201 от 25.12.2013, заключенным между ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" (займодавец) и должником (заемщик), с учетом дополнительных соглашений N 1 от 27.01.2014, N 2 от 02.06.2014, N 3 от 22.12.2014 и N 4 от 25.11.2015, займодавец обязался предоставить должнику заем в размере 11 175 000,00 руб. на срок до 31.03.2016 под 18 % годовых.

В соответствии со статьей 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Часть 1 ст. 810 ГК РФ предусмотрено, что заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Судом установлено, что во исполнение условий договора ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" перечислило должнику денежные средства в общем размере 11 175 000,00 руб., что подтверждается копями платежных поручений N 53 от 25.03.2015, N 9 5 от 05.02.2015, N 215 от 25.11.2014, N 199 от 29.10.2014, N 193 от 17.10.2014, N 126 от 16.07.2014, N 115 от 24.06.2014, N 55 от 18.03.2014, N 43 от 28.02.2014, N 36 от 21.02.2014, N 24 от 31.01.2014, N 231 от 27.12.2013.

Факт поступления денежных средств на расчетный счет должника подтверждается выпиской по операциям на счете должника за период с 01.01.2013 по 31.12.2016.

Согласно заявлению кредитора, размер задолженности должника по указанному договору займа составляет 6 331 125,00 руб. основного долга, 9 742 909,99 руб. процентов за пользование займом.

Представленный расчет судом проверен, признан арифметически правильным.

Доказательства обратного в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлены.

В отношении задолженности, вытекающей из договора купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016, суд пришел к следующим выводам.

Так, по условиям указанного договора, ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" (продавец) обязался передать должнику (покупатель) оборудование в соответствии со спецификацией.

Согласно п. 1 ст. 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

В соответствии со статьей 506 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поставки поставщик-продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.

Согласно представленным спецификациям, продавец передал покупателю оборудование на общую сумму 4 834 875,00 руб.

Согласно заявлению кредитора, размер задолженности должника по указанному договору купли-продажи составляет 4 834 875,00 руб. основного долга, 2 497 260,60 руб. процентов.

Представленный расчет судом проверен, признан арифметически правильным.

Доказательства обратного в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлены.

В отношении задолженности, вытекающей из договора займа N 3 от 22.03.2016, суд пришел к следующим выводам.

Как указано выше, по условиям договора займа N 3 кредитор обязался предоставить должнику заем в размере 13 900 000,00 руб. сроком до 25 декабря 2018 г., по ставке 30 % годовых.

В соответствии со статьей 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Часть 1 ст. 810 ГК РФ предусмотрено, что заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

В подтверждение выдачи займа кредитором в материалы обособленного спора представлены объявление на взнос наличных N 3425 от 08.06.2016 г. на сумму 1000 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 2814 от 12.05.2016 г. на сумму 200 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 2696 от 05.05.2016 г. на сумму 400 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 2521 от 26.04.2016 г. на сумму 1500 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 1678 от 23.03.2016 г. на сумму 5 100 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 2344 от 19.04.2016 г. на сумму 5 500 000 рублей 00 копеек; объявление на взнос наличных N 2235 от 14.04.2016 г. на сумму 200 000 рублей 00 копеек.

Факт получения должником заемных денежных средств подтверждается выписками по счетам должника N 40702978801150000534 и N 40702810201150001961, открытым в Банке ВТБ (ПАО).

Поскольку факт передачи денежных средств по указанному договору подтверждается объявлениями на взнос наличных и расписками, суд применил правовую позицию, изложенную в абзаце 3 пункта 26 Постановления Пленума ВАС РФ N 35 от 22.06.2012 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в соответствии с которым при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

В подтверждение наличия финансовой возможности у кредитора предоставить заем должнику в указанном договоре размере в материалы обособленного спора представлены справка 2-НДФЛ за 2016 год N 368385 от 22.03.2017, справка о доходах физического лица, выплаченных ему налоговым агентов N 175 от 17.02.2017.

По результатам оценки представленных доказательств суд пришел к выводу о наличии у кредитора финансовой возможности предоставить указанную сумму.

Согласно заявлению кредитора, размер задолженности должника по указанному договору займа составляет 13 900 000,00 руб. основного долга, 15 231 596,90 руб. процентов за пользование займом.

Представленный расчет судом проверен, признан арифметически правильным.

Доказательства обратного в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлены.

Учитывая изложенное, ввиду отсутствия доказательств погашения задолженности суд признал требования кредитора в размере 52 537 766,00 руб. обоснованными.

Между тем, данное требование суд не включил в реестр требований кредиторов должника по следующим основаниям.

В силу положений абзаца восьмого ст. 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1), к обязательствам, вытекающим из факта участия, относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (ст. 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 ст. 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (Определение Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17- 1556 (2) по делу N А32-19056/2014).

В силу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве, к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

В соответствии со статьей 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" под аффилированными лицами понимаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

При этом согласно указанному Закону аффилированными лицами юридического лица являются: член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа (абзац 4 статьи 4 Закона), лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо (абзац 5 статьи 4 Закона), лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица (абзац 6 статьи 4 Закона), юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица (абзац 7 статьи 4 Закона).

Согласно части 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков: хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства); юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Судом установлено, что кредитор Харитонов Н.В. является мажоритарным участником должника в период с 25.02.2016 по 12.08.2020 с долей участия в уставном капитале в размере 74 %.

Более того, на момент заключения договора N 1201 процентного займа от 25.12.2013 и договора купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016 ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" являлось участником должника с долей участия в уставном капитале в размере 25 %.

Таким образом, суд пришел к выводу, что Харитонов Н.В. является лицом, контролирующим должника по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве и статьи 19 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 января 2020 г.) в ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений.

Он должен исчерпывающе раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся заключения и исполнения самой заемной сделки, оснований дальнейшего внутригруппового перераспределения денежных средств, подтвердив, что оно соотносится с реальными хозяйственными отношениями, выдача займа и последующие операции обусловлены разумными экономическими причинами".

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, изложенным в подпункте 3.1 пункта 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, действующее законодательство о банкротстве не содержит положений об автоматическом понижении очередности удовлетворения требования лица, контролирующего должника.

Вместе с тем внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судом установлено, что у должника с 01.10.2016 имелись неисполненные обязательства перед ООО "Дата Майнинг Технология" на сумму 22 988 000 руб. задолженности по договору займа, которые впоследствии определением суда от 21.02.2020 по настоящему делу признаны обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3) по делу N А40-177466/2013, по смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" наличие у должника на определенную дату просроченного обязательства, которое не было исполнено впоследствии и было включено в реестр, подтверждает факт неплатежеспособности должника в такой период.

Задолженность перед ООО "Дата Майнинг Технология" вытекает из договора займа N 1/2015, заключенного 02.06.2015 между Михайловым Д.А. (займодавец) и ООО "ТК МАРОСНЕТ" (заемщик).

Из этого усматривается, что должник с конца 2015 года начал испытывать финансовые трудности.

Более того, судом ранее при рассмотрении требований Зуева Н.А., Власова А.А. и ООО "МедиаСервисПлюс", устанавливалось, что в связи с нахождением должника в состоянии имущественного кризиса в 2016 году, контролирующие лица выдавали займ, погашали за должника задолженность перед третьими лицами, выкупали права требования к должнику.

Кроме того, о корпоративном характере заемных отношений свидетельствуют и действия кредитора, который не требовал ни возврата суммы займа при наступлении срока его возврата, ни начисленных процентов.

Так, в соответствии с условиями договоров займы должны быть возвращены, оборудование должно было быть оплачено до 25.12.2018, в то время как с настоящими требованиями кредитор обратился в суд 18.03.2020, т.е. спустя более года с момента наступления сроков возврата заемных денежных средств.

В соответствии с п. 3.2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника.

Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

Таким образом, суд пришел к выводу, что длительное невостребование Харитоновым Н.В. суммы займа и оплаты оборудования является формой финансирования деятельности должника.

Более того, в рассматриваемом случае суд указал, что после приобретения кредитором у ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" прав требований к должнику по договору N 1201 процентного займа от 25.12.2013 и договору купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016, кредитор и должник заключают дополнительные соглашения о продлении срока возврата займа и оплаты за оборудование до 25.12.2018.

При указанных обстоятельствах, суд пришел к выводу о корпоративном характере сложившихся между должником и заявителем требования правоотношений.

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2) по делу N А68-10446/2015 установлена следующая правовая позиция: участники общества своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе и де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом, если участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота.

В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же участник осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается.

При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный участниками план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы.

Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

В частности, в деле о банкротстве общества требование участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала.

Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, и Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

Согласно абзацу 8 подпункта 3.1 пункта 3 Обзора при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

При таких обстоятельствах, суд квалифицировал требование Харитонова Николая Валерьевича в качестве требования о возврате компенсационного финансирования, которое в силу разъяснений, изложенных в п. 3.1 Обзора не может конкурировать с требованиями иных независимых кредиторов, чьи требования учитываются в третьей очереди реестра требований кредиторов, и признал обоснованными, как подлежащими удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Поскольку кредитором представлены доказательства наличия у него финансовой возможности предоставить заем должнику, оснований для удовлетворения ходатайства об истребовании доказательств у суда не имелось.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции признал требования Харитонова Николая Валерьевича в размере 52 537 766,00 руб. подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 71 Закона о банкротстве для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения.

Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований.

Указанные требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Суд первой инстанции указал, что, проверяя обоснованность рассматриваемого требования, исследовал вопросы реальности заемных отношений должника и кредитора.

Судом установлено наличие финансовой возможности у кредитора предоставить заем должнику в заявленном размере.

Ввиду отсутствия доказательств погашения задолженности суд правомерно признал требования кредитора в размере 52 537 766,00 руб. обоснованными.

Также судом установлено, что Харитонов Н.В. является мажоритарным участником должника в период с 25.02.2016 по 12.08.2020 с долей участия в уставном капитале в размере 74 %.

Кроме того, на момент заключения договора N 1201 процентного займа от 25.12.2013 и договора купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016 ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" являлось участником должника с долей участия в уставном капитале в размере 25 %.

Таким образом, является обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что Харитонов Н.В. является лицом, контролирующим должника по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве и статьи 19 Закона о банкротстве.

Также, суд пришел к обоснованному выводу, что длительное невостребование Харитоновым Н.В. суммы займа и оплаты оборудования является формой финансирования деятельности должника.

Доказательства принятия мер по истребованию указанной задолженности в материалы дела заявителем не представлены.

Мотивы, по которым задолженность не истребовалась в течение столь длительного времени, не указаны.

Разрешая вопрос о порядке удовлетворения требования Харитонова Н.В., суд исходил из следующего.

В связи с тем, что Харитонов Н.В. является мажоритарным участником должника в период с 25.02.2016 по 12.08.2020 с долей участия в уставном капитале в размере 74 % и на момент заключения договора N 1201 процентного займа от 25.12.2013 и договора купли-продажи имущества N 2/02 от 01.02.2016 ООО "Инвестиционная группа КАПИТАЛЪ" являлось участником должника с долей участия в уставном капитале в размере 25 %, коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что Харитонов Н.В. и должник являются аффилированными лицами, входящими в одну группу лиц.

В связи с этим подконтрольность заемщика заимодавцу не вызывает сомнений.

В Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (далее - обзор судебной практики), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве, при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, то есть избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства.

Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов.

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункте 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункте 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты) (пункт 3.1 обзора судебной практики).

Невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статья 813 Гражданского кодекса Российской Федерации), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника.

Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства (пункт 3.2 обзора судебной практики).

Не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 обзора судебной практики).

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности заявителем реальности заемных правоотношений, которые вместе с тем предоставляют собой компенсационное финансирование общества одним из его участников в ситуации имущественного кризиса и неплатежеспособности должника, что с учетом разъяснения п. 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020, является основанием для понижения очередности удовлетворения требования аффилированного с должником на момент предоставления займа кредитора.

В рассматриваемом случае включение требования Харитонова Н.В. в третью очередь реестра требований кредиторов привело бы к ситуации, в которой интересы контролировавшего должника лица, принявшего на себя риски, связанные с избранием отличной от предписанной Законом о банкротстве модели поведения, конкурировали бы с имущественными интересами независимого кредитора, что противоречит обобщенному обзором судебной практики правовому подходу.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для переоценки выводов суда первой инстанции и для отмены определения суда по доводам апелляционной жалобы, которые были предметом рассмотрения суда первой инстанции и мотивированно им отклонены.

В соответствии со ст.65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст.71 АПК РФ Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

На основании изложенного, коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, которые бы влияли или опровергали выводы суда первой инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч.4 ст.270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 102, 110, 269-271, 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, Девятый Арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 26.02.2021 по делу N А40-303050/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Харитонова Н.В.. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.А.Комаров

Судьи

Ж.Ц.Бальжинимаева С.А.Назарова