Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 1 сентября 2021 г. N 08АП-7237/21 по делу N А70-17700/2020

город Омск

01 сентября 2021 г.

Дело N А70-17700/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 25 августа 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 01 сентября 2021 года.

Восьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сафронова М.М.,

судей Солодкевич Ю.М., Рожкова Д.Г.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Набиевым-Балюкевичем М.З.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 08АП-7237/2021) Дружинина Дмитрия Александровича на решение Арбитражного суда Тюменской области от 04.05.2021 по делу N А70-17700/2020 (судья Квиндт Е.И.), принятое по иску Дружинина Дмитрия Александровича к Хачатуряну Давиду Владимировичу о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам общество с ограниченной ответственностью "ШтайнбергХеми Тюмень" на сумму 1 607 264,10 руб., третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора - общество с ограниченной ответственностью "ШтайнбергХеми Тюмень" (ИНН 7203281871),

при участии в судебном заседании представителей:

от Хачатуряна Давида Владимировича - Ивановой Н.В. (удостоверение адвоката от 21.05.2009 N 1005, по доверенности от 17.11.2020 N 72/37-н/72-2020-9-259 сроком действия десять лет);

от общества с ограниченной ответственностью "ШтайнбергХеми Тюмень" - Ивановой Н.В. (удостоверение адвоката от 21.05.2009 N 1005, по доверенности от 17.02.2021 сроком действия один год);

УСТАНОВИЛ

Дружинин Дмитрий Александрович (далее - Дружинин Д.А.) обратился в Арбитражный суд Тюменской области к Хачатуряну Давиду Владимировичу (далее - ответчик, Хачатурян Д.В.) с исковым заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" на сумму 1 607 264,10 руб., из которых 1 460 000 руб. - основной долг, 147 264,10 руб. - неустойка.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" (далее - должник).

Решением от 04.05.2021 Арбитражного суда Тюменской области в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не соглашаясь с указанным судебным актом, истец обратился в Восьмой арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить обжалуемое решение, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

В обоснование апелляционной жалобы ее податель указывает на то, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия руководителя должника (ответчика).

Так, по мнению истца, в течение двух месяцев после принятия решения по делу N А45-26042/2016 должник прекратил осуществление хозяйственной деятельности, данное обстоятельство было обусловлено параллельной регистрацией ООО "Кемикл Крафт", учредителем которой являлся ответчик, основной вид деятельности вновь созданной конкурирующей организации был аналогичным, что и у должника.

Помимо прекращения хозяйственной деятельности, в ранее возникшие периоды у должника сформировалась дебиторская задолженность в общей сумме 1 138 856 руб. 51 коп., вместе с тем, в судебном порядке долг взыскан только с ООО "Бетонпромстрой" в размере 130 991,28 руб., в отношении иных дебиторов должника:

- с ООО "Арктикстроймост" в июне 2015 года (сумма долга - 20 465 руб.),

- с ООО "Дельта-А" в сентябре 2013 года (сумма долга - 130 991,28 руб.),

- с Никитиным Юрием Викторовичем в мае 2015 года (сумма долга - 33 682 руб.),

- с ООО "ТБЗ" в октябре 2016 года (сумма долга - 45 606,20 руб.),

- с ООО "Штайнберг-Урал" в феврале 2014 года (сумма долга 798 112,03 руб.), дебиторская задолженность в судебном порядке не взыскивалась.

ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" имеет один расчетный счет, открытый в Уральском филиале ПАО "Росбанк" 28.07.2016; денежные средства на счете отсутствуют, имеется картотека и решения о приостановлении расходных операций.

После прекращения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) третьего лица, последнее продолжало наращивать кредиторскую задолженность, что подтверждается принятыми в отношении третьего лица судебными актами о взыскании задолженности в пользу кредиторов ООО "Штайнберг Хеми Тюмень", в настоящее время в отношении третьего лица возбуждено тринадцать исполнительных производств (в том числе ввиду ненадлежащего исполнения обязанностей по уплате обязательных платежей перед бюджетом).

Также в обоснование жалобы, истец ссылается на искажение бухгалтерской отчетности, контроль за достоверностью которой является обязанностью ответчика.

Кроме того, на дату возбуждения в отношении третьего лица дела о несостоятельности (банкротства) в условиях необходимости соблюдения принципа достоверности реестра сведений о юридических лицах (ЕГРЮЛ), в отношении третьего лица было допущено нарушение в виде указания в общедоступных источниках о должнике недостоверных сведений об адресе, в результате чего регистрирующим органом в ЕГРЮЛ были внесены соответствующие сведения (аналогичные сведения о недостоверности адреса третьего лица также содержались в СБИС).

В отзыве на апелляционную жалобу ответчик просит решение арбитражного суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель должника, также представляющая интересы Хачатуряна Д.В., просила оставить решение без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения, считая решение суда первой инстанции законным и обоснованным.

Дружинин Д.А., надлежащим образом извещенный в соответствии со статьей 123 АПК РФ о месте и времени судебного заседания, явку представителя не обеспечил. Суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 3 статьи 156, статьей 266 АПК РФ, рассмотрел дело в отсутствие представителя истца.

Изучив материалы дела, апелляционную жалобу, отзыв на апелляционную жалобу, заслушав явившихся представителей лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции установил следующие обстоятельства.

Как следует из материалов дела, 21.09.2012 единственным участником Хачатуряном Д.В. принято решение N 1 о создании ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" (том 1, л.д.99), на должность директора назначен он сам.

ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" зарегистрировано в качестве юридического лица 01.10.2012.

Участником и директором с момента создания и по настоящее время является Хачатурян Д.В.

01.04.2015 между ООО "Штайнберг Хеми" (поставщик) и ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" (должник, покупатель) был заключен договор поставки товара N 1/15, в соответствии с которым поставщик обязался передать в собственность покупателя товар, а покупатель - обязался принять товар и произвести его оплату на условиях настоящего договора (том 1, л.д.18-22).

Ввиду нарушения договорных обязательств по оплате товара, поставщик (ООО "Штайнберг Хеми") обратился за защитой нарушенного права в арбитражный суд.

Решением от 16.02.2017 Арбитражного суда Новосибирской области, оставленным без изменения постановлением от 17.05.2017 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А45-26042/2016 с ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" в пользу ООО "Штайнберг Хеми" была взыскана задолженность в общей сумме 1 607 264,10 руб., из которых 1 460 000 руб. - основной долг, 147 264,10 руб. - неустойка.

На принудительное исполнение судебного акта выдан исполнительный лист от 02.06.2017 серии ФС N 016799294.

Согласно общедоступным сведениям с сайта УФССП на основании указанного исполнительного листа 17.01.2018 было возбуждено исполнительное производство N 1315/18/72004-ИП.

21.08.2018 указанный исполнительный лист был возвращен взыскателю в порядке пункта 3 части 1 статьи 46 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее по тексту - Закон об исполнительном производстве).

12.09.2019 между ООО "Штайнберг Хеми", в лице конкурсного управляющего Толчина А.Н. (продавец) и Дружининым Д.А. (покупатель) на основании протокола о результатах торгов N 7277-ОТПП/2/8 от 11.09.2019 был заключен договор купли-продажи N 7, в соответствии с которым покупателю было передано по лоту N 8 право требования к ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" - возникшее по решению от 16.02.2017 Арбитражного суда Новосибирской области по делу N А45-26042/2016 (том 1, л.д.14-16).

Цена имущества определена в размере 99 000 руб. (пункт 2.1 договора купли-продажи N 7).

В соответствии с актом приема - передачи от 12.10.2019 истец принял имеющиеся у продавца документы права требования, в том числе копию исполнительного листа серии ФС N 016799294 (том 1, л.д.17).

Из содержания обозначенного акта следует, что оплата покупателем уступленного права произведена в полном объеме.

Определением от 21.11.2019 Арбитражного суда Новосибирской области, оставленным без изменения постановлением от 18.02.2020 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А45-26042/2016, удовлетворено ходатайство Дружинина Д.А. о процессуальном правопреемстве, в судебном порядке произведена замена взыскателя по делу N А45-26042/2016 на истца (том 1, л.д.44-53).

В условиях наличия у должника перед истцом установленной решением по делу N А45-26042/2016 (с учетом процессуального правопреемства) задолженности, Дружинин Д.А. обратился в арбитражный суд с заявлением о признании третьего лица несостоятельным (банкротом).

Определением от 30.04.2020 Арбитражного суда Тюменской области заявление истца было принято к производству, возбуждено производство по делу N А70-5441/2020.

Впоследствии определением суда от 06.07.2020 (резолютивная часть объявлена 29.06.2020) производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" было прекращено в порядке абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Как утверждает истец, невозможность оплаты задолженности перед кредиторами, формирование долговой нагрузки, и не обращение с заявлением о собственном банкротстве являлись следствием ненадлежащего исполнения обязанностей единоличным исполнительным органом (ответчиком), который являлся в спорный период времени директором третьего лица.

В связи с изложенным, поскольку лицом, определяющим действия третьего лица в качестве единоличного исполнительного органа являлся ответчик, по мнению истца имеются правовые основания для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам третьего лица по основаниям, предусмотренным статьями 61.11, 61.12 Закона о банкротстве, что и послужило поводом для обращения истца с рассматриваемым иском в арбитражный суд.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции руководствовался статьями 4, 199, 200 ГК РФ, положениями Закона по банкротстве, исходил из того, что истцом не доказаны правовые основания для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам третьего лица.

Поддерживая выводы суда первой инстанции, и, отклоняя доводы подателя жалобы, Восьмой арбитражный апелляционный суд исходит из следующего.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Закона о банкротстве, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с положениями статьи 61.14 Закона о банкротстве наличие права на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 - 61.13 Закона о банкротстве, связано с наличием в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, в том числе и после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Как разъяснено в пункте 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) по смыслу частей 3 и 4 статьи 61.14 Закона о банкротстве при прекращении производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого части 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом (до введения первой процедуры банкротства) заявитель по делу о банкротстве вправе предъявить вне рамок дела о банкротстве требование о привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, если задолженность перед ним подтверждена вступившим в законную силу судебным актом или иным документом, подлежащим принудительному исполнению в силу закона. В этом случае иные лица не наделяются полномочиями по обращению в суд вне рамок дела о банкротстве с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266) признана утратившей силу статья 10 Закона о банкротстве "Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве"; Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве". В новой главе содержатся материально-правовые нормы, регулирующие основания и условия для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а также процессуальные положения, устанавливающие порядок подачи и правила рассмотрения соответствующих заявлений.

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266 рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266.

Исходя из общих принципов действия норм гражданского и процессуального законодательства во времени, закрепленных в статье 4 ГК РФ и в части 4 статьи 3 АПК РФ, заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поданные с 01.07.2017, подлежат рассмотрению с учетом процессуальных положений норм главы III.2 Закона о банкротстве. При этом, если действия (бездействие) контролирующих должника лиц, положенные в обоснование заявления о привлечении их к субсидиарной ответственности, имели место до 01.07.2017, то к этим отношениям применяются материально-правовые нормы о субсидиарной ответственности, действовавшие до даты вступления в силу Закона N 266.

В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", разъяснено, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим органом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Предусмотренные указанные в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Как верно указано судом первой инстанции, применение той или иной редакции статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время статьи 61.11, 61.12 Закона о банкротстве) в части норм материального права зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности, а не от того, когда было подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. А нормы процессуального права подлежат применению в редакции, действующей на дату обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности. Аналогичный подход к выбору применяемых норм и действию закона во времени в отношении субсидиарной ответственности закреплен в Определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу N А22-941/2006.

В рассматриваемом случае истец ссылается на обстоятельства, имевшие место как до 01.07.2017, так и после указанной даты, поэтому к спорным правоотношениям подлежат применению материально-правовые нормы Закона о банкротстве об ответственности контролирующих должника лиц с учетом редакции, действующий на определенный период времени.

Обращаясь с рассматриваемым иском, Дружинин Д.А. указал, что ответчик является лицом, подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку им как единоличным исполнительным органом было допущено искажение данных бухгалтерской отчетности в преддверие возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) третьего лица.

Как следует из материалов дела производство по делу о несостоятельности (банкротстве) третьего лица было возбуждено определением суда от 30.04.2020.

В силу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ), пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, в случае, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно пункту 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве положения подпункта 2 пункта 2 указанной статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности:

1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника;

2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете) ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта.

Руководитель экономического субъекта - это лицо, являющееся единоличным исполнительным органом экономического субъекта, либо лицо, ответственное за ведение дел экономического субъекта, либо управляющий, которому переданы функции единоличного исполнительного органа (пункт 7 статьи 3 Закона о бухгалтерском учете).

Как было указано выше, на дату возбуждения производства по делу о банкротстве должника (третьего лица) директором (руководителем) ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" являлся ответчик.

Как разъяснено в абзаце четвертом пункта 24 Постановления N 53, истец должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась (абзац пятый обозначенного пункта Постановления).

В рассматриваемом случае податель жалобы указал, что данные бухгалтерского баланса, представленные в ходе процедуры банкротства третьего лица по делу N А70-5441/2020, не совпадали с показателями бухгалтерской отчетности по состоянию на последнюю отчетную дату - 2019 год.

Кроме того, истец указал, что представленные в материалы дела о банкротстве третьего лица (дело N А70-5441/2020) сведения относительно контрагентов последнего по объему сведений о размере дебиторской задолженности (1 138 856,51 руб.) не соответствовали размеру дебиторской задолженности согласно бухгалтерской отчетности третьего лица за 2019 год (2 217 тыс. руб., т.2 л.д.82 оборот).

Относительно довода об искажении бухгалтерской отчетности в преддверие возбуждения дела о банкротстве третьего лица, суд апелляционной инстанции, поддерживая судебный акт суда первой инстанции, указывает на следующее.

Обстоятельство, которое расценено истцом как искажение третьим лицом (под руководством ответчика) бухгалтерской отчетности, заключается в несоответствии размера дебиторской задолженности, указанной третьим лицом в процессе рассмотрения дела о его банкротстве (N А70-5441/2020), сведениям о дебиторской задолженности, размещенной в программе электронной отчетности СБИС.

Между тем, судом первой инстанции учтено, что программа электронной отчетности СБИС является коммерческим продуктом, который ведется не органом власти и не от его имени.

В материалах дела содержатся документы бухгалтерской отчетности третьего лица, представленные налоговым органом, из которых следует, что в указанной программе размер дебиторской задолженности по размеру показателя соответствует размеру показателя, указанному в поступившей из налогового органа в отношении третьего лица бухгалтерской отчетности применительно к показателю "финансовые и другие оборотные активы".

Как пояснил ответчик в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, поскольку третье лицо находилось на упрощенной системе налогообложения, в качестве самостоятельной строки в бухгалтерской отчетности третьего лица показатель дебиторской задолженности не выделялся.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции верно руководствовался при оценке довода на предмет искажения бухгалтерской отчетности сведениями, предоставленными в отношении третьего лица налоговым органом.

Судом первой инстанции оценена справка третьего лица от 27.02.2021 о том, что в апреле 2020 года третьим лицом произведено списание безнадежной дебиторской задолженности на сумму 1 078 469 руб. 35 коп. (том 2, л.д.115), дебиторская задолженность была списана ввиду прекращения деятельности в качестве субъектов предпринимательской деятельности контрагентов третьего лица.

Из материалов дела следует и в обжалуемом судебном акте отражено, что, ООО "АРКТИКСТРОЙМОСТ" прекратило свою деятельность в связи с ликвидацией на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства 08.04.2019 (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 20 465 руб., справка от 28.04.2020).

ООО "Бетонпромстрой" исключено регистрирующим органом из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо 24.04.2019 (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 130 991 руб. 28 коп., справка от 28.04.2020). В отношении указанной организации третьим лицом в лице ответчика задолженность была взыскана в судебном порядке (дело N А70-16138/2016), был выдан исполнительный лист, который третьим лицом был предъявлен в кредитную организацию для принудительного взыскания.

ООО "ДЕЛЬТА-А" также прекратило деятельность в качестве юридического лица 24.05.2016 в связи с его ликвидацией на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 110 000 руб., справка от 28.04.2020).

ИП Никитин Ю.В. прекратил деятельность в качестве предпринимателя 27.07.2020 в связи с принятием соответствующего решения (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 33 682 руб., справка от 28.04.2020).

ООО "ТЮМЕНСКИЙ БЕТОННЫЙ ЗАВОД" прекратило деятельность юридического лица в связи с исключением 13.12.2016 из ЕГРЮЛ (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 45 606 руб. 20 коп., справка от 28.04.2020).

ООО "Штайнберг-Урал" является действующим юридическим лицом, однако по данным, размещенным в режиме свободного доступа указанной организацией с 2016 года предоставляется нулевая бухгалтерская отчетность (сумма дебиторской задолженности перед третьим лицом 798 112 руб. 03 коп., справка от 28.04.2020). Доказательств опровергающих доводы ответчика в отношении невозможности взыскания с указанного дебитора задолженности ввиду отсутствия хозяйственной деятельности, истцом в нарушение статьи 65 АПК РФ не представлено.

Сопоставив сведения о размере дебиторской задолженности, которые получили отражение в процессе производства по делу о банкротстве третьего лица в рамках дела N А70-5441/2020 (1 138 856 руб. 51 коп.) с размером дебиторской задолженности, которая была списана по причине прекращения деятельности в качестве субъектов предпринимательской деятельности контрагентов третьего лица (1 078 469,35 руб.), учитывая что задолженность с ООО "Бетонпромстрой" была взыскана в судебном порядке (дело N А70-16138/2016), учитывая данные поступившей от налогового органа бухгалтерской отчетности в отношении третьего лица (строка "дебиторская задолженность" отсутствует в силу применения третьим лицом упрощенной системы налогообложения, показатель "дебиторская задолженность" входит в состав имеющегося в бухгалтерской отчетности показателя "финансовые и другие оборотные активы"), суд первой инстанции не выявил оснований для вывода о том, что в рассматриваемом случае ответчиком было допущено искажение бухгалтерской отчетности.

Такой вывод признается судом апелляционной инстанции соответствующим материалам дела и закону.

Оценив по правилам статьи 71 АПК РФ бухгалтерские балансы в отношении третьего лица, поступившие из налогового органа (том 2, л.д.1-80), принимая во внимание пояснения ответчика в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции относительно нахождения третьего лица на системе упрощенной системы налогообложения, арбитражный суд Тюменской области сделал обоснованный вывод о невозможности установления в чистом виде суммы дебиторской задолженности, поскольку размер дебиторской задолженности из представленной в отношении третьего лица бухгалтерской отчетности является частью имеющегося в указанных балансах раздела "финансовые и другие оборотные активы".

Обратного по материалам дела не следует и истцом не доказано (статья 65 АПК РФ), соответственно, по совокупности доказательств, учитывается размер дебиторской задолженности, который являлся предметом исследования в процессе рассмотрения дела о банкротстве третьего лица.

Довод подателя жалобы о выводе ответчиком имущества опровергается бухгалтерской справкой, оборотно-сальдовой ведомостью по счету 01 третьего лица, а также сведениями из ЕГРН в отношении третьего лица об отсутствии имущества как такового (том 3, л.д.12-13, 61), специфика деятельности третьего лица в качестве дилера ООО "Штайнберг Хеми", в целом и не предполагала необходимости наличия производства и механизмов для осуществления действий по реализации готовой продукции.

Указания истца об участии ответчика в ООО "Кемикл Крафт" не принимается судом во внимание, поскольку характер деятельности третьего лица предполагал реализацию на правах дилера продукцию ООО "Штайнберг Хеми" (сертификат, том 2 л.д.117, ОКВЭД третьего лица по основному виду деятельности 46.90 "Торговля оптовая неспециализированная"), в то время ООО "Кемикл Крафт" (ИНН 7203410358, ОКВЭД по основному виду деятельности 20.42 "Производство парфюмерных и косметических средств", и дополнительного - 23.64 "Производство сухих бетонных смесей") являлся непосредственным производителем сухих смесей, а не дилером (перепродажа продукции определенного лица, в данном случае, ООО "Штайнберг Хеми").

Право лица на участие и руководство несколькими субъектами предпринимательской деятельности действующим законодательством не ограничено.

Также в силу вменяемой ответчику диспозиции подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в предмет доказывания также входит необходимость представления доказательств того, каким образом искажение бухгалтерской отчетности повлекло существенное затруднение проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Однако таких доказательств истцом в нарушение статьи 65 АПК РФ арбитражному суду не представлено.

Также, по мнению подателя жалобы, основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам третьего лица является бездействие при исполнении возложенных на ответчика, как руководителя третьего лица, в период предшествующий возбуждению дела о банкротстве третьего лица, функций по контролю за исполнением обязанности по оплате обязательных платежей перед бюджетом (возбуждение в отношении третьего лица исполнительных производств, взыскателем по которым является налоговый орган).

На основании подпункта 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в случае, если требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Довод заявителя о наличии в отношении должника 13 возбужденных исполнительных производств отклоняется судом апелляционной инстанции как необоснованный, из материалов дела следует обратное.

Из уведомления УФССП от 04.02.2021 исх.N 72905/21/5886 (том 2, л.д.120) следует, что в отношении третьего лица по состоянию на дату выдачи справки имелись сведения о трех исполнительных производствах:

- от 08.10.2018 N 18729/18/72032-ИП, взыскатель ИФНС г. Тюмени N 3 на сумму задолженности 1 000 руб.,

- от 25.03.2019 N 19717/19/72032-ИП, взыскатель ГУ ПФ РФ по г. Тюмени на сумму задолженности 500 руб.,

- от 28.10.2019 N 98899/19/72032-ИП, взыскатель ЗАО "ПКЦ "Тюменьлесстрой" на сумму задолженности 37 620 руб.

Согласно справке ИФНС г. Тюмени N 3 от 19.02.2021 N 2021-95830 о состоянии расчетов по налогам, сборам, страховым взносам, пеням, штрафам, процентам, задолженность перед бюджетом у третьего лица отсутствует (том 3, л.д.3-5).

С учетом представленных доказательств, исходя из размера погашенной третьим лицом, под руководством ответчика, задолженности суд апелляционной инстанции аналогично Арбитражному суду Тюменской области приходит к выводу, что обстоятельства ненадлежащего исполнения руководителем должника своей обязанности верного исчисления налогов, как обстоятельства, которое фактически привело к неплатежеспособности третьего лица в целом, не нашли по материалам дела своего подтверждения.

Для определения подлежащих применению материально-правовых норм о порядке привлечения к субсидиарной ответственности необходимо установить момент совершения ответчиком правонарушения, повлекшего возникновение требований уполномоченного органа и послужившего основанием для привлечения должника к ответственности.

Как разъяснено в пункте 26 Постановления N 53, в соответствии с подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействие) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обстоятельств:

должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия);

доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.

Доказательств наличия вступивших в законную силу решений о привлечении ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" или Хачатуряна Д.В. к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения в нарушение статьи 65 АПК РФ истцом не представлено, подобных сведений суду не раскрыто.

Сведений о совершении ответчиком неправомерных действий (заключение фиктивных договоров с целью извлечения необоснованной налоговой выгоды, доначисление уполномоченным органом налогов в крупном размере) которые привели к несостоятельности должника, в деле нет.

Податель жалобы указывает на наличие оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности ввиду наличия в ЕГРЮЛ в период возбуждения в отношения третьего лица дела о банкротстве недостоверных сведений в отношении ООО "Штайнберг Хеми Тюмень".

В соответствии с подпунктом 5 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в случае, если на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с Федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Согласно приведенным в пункте 25 Постановления N 53 разъяснениям, согласно взаимосвязанным положениям подпункта 5 пункта 2, пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве в ходе рассмотрения вопроса о применении презумпции, касающейся невнесения информации в единый государственный реестр юридических лиц или единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц (либо внесения в эти реестры недостоверной информации), заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие соответствующей информации (либо наличие в реестре недостоверной информации) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, в частности, что выявленные недостатки не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства.

В рассматриваемом случае заявителем не обосновано, каким образом отсутствие достоверной информации о юридическом адресе должника повлияло на проведение процедур банкротства, что исключает наличие оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по указанному основанию.

На дату возбуждения дела о банкротстве третьего лица - по состоянию на 30.04.2020, сведения о недостоверности адреса должника в ЕГРЮЛ отсутствовали.

Обозначенные сведения были внесены в ЕГРЮЛ 23.07.2020 (регистрационная запись 2207202856760), то есть уже после прекращения производства по делу о банкротстве должника определением суда от 06.07.2020.

В сентябре 2020 года в налоговый орган было предоставлено заявление по форме Р130001, однако 06.10.2020 третьим лицом был получен отказ в государственной регистрации изменений по причине не указания номера офиса (решение N 20480А). Как пояснил в судебном заседании суда первой инстанции ответчик, данный отказ был обусловлен спецификой программы регистрирующего органа в части внесения сведений об адресе третьего лица (указание кабинета).

Между тем, указанные недостатки третьим лицом, в лице руководителя - ответчика, были устранены, достоверность сведений об адресе третьего лица подтверждается представленными в материалы дела сведениями из ЕГРЮЛ (том 2, л.д.121), ответом регистрирующего органа в отношении актуального юридического адреса третьего лица (том 3, л.д.59-60).

Апелляционный суд отмечает, что возможность повторного предъявления исполнительного документа в службу судебных приставов у истца не утрачена.

С учетом изложенных обстоятельств, основания привлечения к субсидиарной ответственности судом применительно к изложенным доводам заявителя также не установлены.

Истец указывает на наличие правовых оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности ввиду не обращения третьего лица, в лице ответчика, в арбитражный суд с заявлением о собственном банкротстве.

Вменяемые истцом ответчику бездействия имели место в 2017 году (обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельности (банкротом), по мнению истца, возникла по истечении месяца с момента вступления в законную силу решения от 16.02.2017 Арбитражного суда Новосибирской области по делу N А45-26042/2016: оно вступило в силу 17.05.2017, следовательно, обязанность обратиться возникла 17.06.2017), соответственно, в настоящем случае, является обоснованным применение к заявленным требованиям норм материального права в редакции статьи 10 Закона о банкротстве с учетом изменений, внесенных Федеральными законами от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ, от 22.12.2014 N 432-ФЗ.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанности по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; если уполномоченным органом должника принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; если должник отвечает признакам неплатежеспособности и/или признакам недостаточности имущества, и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве такое заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве неподача заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления. При этом субсидиарная ответственность в таких случаях наступает лишь по тем обязательствам должника, которые возникли после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Из приведенных норм права следует, что возможность привлечения лиц, названных в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, к субсидиарной ответственности по указанным в данной норме основаниям возникает при наличии совокупности следующих условий:

- возникновение одного из перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств;

- неподача указанными в пункте 2 статьи 10 этого же Закона лицами заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства;

- возникновение обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Следовательно, основанием для привлечения руководителя должника или индивидуального предпринимателя к субсидиарной ответственности является не только вина названных лиц, а также причинно-следственная связь между действиями (бездействиями) указанных лиц и последующим банкротством должника, наличие которой с учетом распределения бремени доказывания, согласно статье 65 АПК РФ, подлежит доказыванию лицом, обратившимся с требованиями в суд.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в статье 2 Закона о банкротстве, а именно: недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

Как было указано ранее, с момента создания ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" (с 01.10.2012) и по настоящее время участником и директором общества является Хачатурян Д.В.

В силу статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве.

Таким образом, ответчик является заинтересованным лицом по отношению к должнику - юридическому лицу по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве.

Истец считает, что руководитель должника, зная о невозможности удовлетворения требования по судебному акту в срок до 17.06.2017, не подал заявление о признании должника несостоятельным (банкротом), продолжал осуществление хозяйственной деятельности, что повлекло возникновение новых неисполненных обязательств, увеличению задолженности перед кредиторами.

В связи с изложенным, истцом определен размер субсидиарной ответственности в объеме присужденных в пользу взыскателя по решению суда по делу N А45-26042/2016 денежных средств в размере 1 607 264,10 руб.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве несостоятельность - признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (статья 2 Закона о банкротстве).

Таким образом, для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве с учетом положений статьи 9 названного Закона, применительно к рассматриваемому случаю, заявитель, в силу части 1 статьи 65 АПК, обязан доказать когда именно наступил срок обязанности подачи заявления о признании должника банкротом; какие неисполненные обязательства возникли у должника после истечения срока обязанности для подачи заявления в суд и до даты возбуждения дела о банкротстве должника.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств, влечет отказ в удовлетворении заявления.

Пунктом 9 Постановления N 53 судам разъяснено, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Согласно пункту 18 названного Постановления контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац второй пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

В пункте 19 Постановления N 53 разъяснено, что доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями).

Подробным образом проанализировав в судебном акте по правилам статьи 71 АПК РФ бухгалтерскую отчетность ООО "Штайнбер Хеми Тюмень" за 2014-2017 годы, суд заключил, что в 2014-2015 годах ООО "Штайберг Хеми Тюмень" осуществляло активную хозяйственную деятельность и не обладало явными признаками недостаточности имущества.

По состоянию на 31.12.2017 размер активов должника составил 0 тыс. руб., включая основные средства (0 тыс. руб.), запасы (1 958 тыс. руб.), нематериальные, финансовые и другие внеоборотные активы (2 217 тыс. руб.), денежные средства (14 тыс. руб.). Объем обязательств составил 3 259 тыс. руб., включая долгосрочные (0 тыс. руб.), краткосрочные (0 тыс. руб. - заемные средства и 3 259 тыс. руб. - кредиторская задолженность).

Суд принимает во внимание, что обязательства перед ООО "Штайнберг Хеми" в размере 1 607 264,10 руб., возникли в период с мая по июль 2016 года, установлены решением от 17.02.2017 по делу N А45-26042/2016, не оказали существенного влияния на валюту баланса должника.

Диспропорция в валюте баланса в сторону пассива из представленной налоговым органом бухгалтерской отчетности на дату, указанную истцов в качестве даты объективного банкротства: июнь 2017 года, судом не установлена.

Действительно, из материалов дела следует, что реализация третьим лицом продукции ООО "Штайнберг Хеми" в условиях ее невостребованности оказалась невозможной ввиду, в том числе, замечаний по качеству, невозможность принятия мер по взысканию дебиторской задолженности возникла по причине прекращения деятельности контрагентов третьего лица (в связи с чем в апреле 2020 года были приняты решения о списании продукции по истечении срока ее годности, и списании невозможной ко взысканию дебиторской задолженности).

Объективно предположить, что в рассматриваемом случае, разумный руководитель должника должен был определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве с учетом отрицательной структуры баланса.

Так, сумма финансовых и других оборотных активов в совокупности с запасами третьего лица находилась в положительном ключе по отношению к объему кредиторской задолженности в 2016 году: 2 233 тыс. руб. запасы + 2 706 тыс.руб. финансовые и другие оборотные активы 4 048 тыс. руб. кредиторская задолженность; в 2017 году: 1 958 тыс. руб. запасы + 2 217 тыс.руб. финансовые и другие оборотные активы 3 959 тыс. руб. кредиторская задолженность; в 2018 году: 1 958 тыс. руб. запасы + 2 217 тыс.руб. финансовые и другие оборотные активы 3 245 тыс. руб. кредиторская задолженность; в 2019 году (уточненный баланс): 1 958 тыс. руб. запасы + 2 217 тыс. руб. финансовые и другие оборотные активы 3 245 тыс. руб. кредиторская задолженность.

И только в апреле 2020 года (в условиях принятия решения о списании продукции с истекшим сроком годности и невозможной к взысканию дебиторской задолженности: 0 тыс. руб. запасы + 1 138 530,65 тыс.руб. финансовые и другие оборотные активы (2 217 тыс. руб. - 1 078 469,35 руб. (том 2 л.д.115) 3 245 тыс. руб. кредиторская задолженность (том 2, л.д.71), возникли объективные предпосылки для наступления момента объективного банкротства.

В этой связи, соответствующая обязанность по обращению в суд с заявлением о собственном банкротстве возникла у третьего лица, под руководством ответчика, не ранее мая 2020 года (в течение месяца с момента наступления объективного банкротства).

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что подобное поведение руководителя не повлекло за собой принятие несостоятельным должником в период с апреля 2020 года по дату возбуждения дела о банкротстве должника (30.04.2020) дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Обязательства перед контрагентами должника, основаны на судебных актах, вынесенных в период с сентября 2017 года по сентябрь 2019 года по взысканию задолженности, возникшей в период с июля по сентябрь 2016 года, и по состоянию на май 2019 года. Обязательства перед уполномоченным органом исполнены третьим лицом в полном объеме.

Доказательств обратного суду не представлено, равно как заявителем не обосновано наличие причинно-следственной связи между возникновением таких обязательств и бездействием ответчика в период с апреля 2020 года по дату возбуждения дела о банкротстве должника (30.04.2020).

В судебном акте мотивированы выводы в связи с чем суд не согласился с утверждением истца, о том, что третьим лицом под руководством ответчика совершались действия по наращиванию кредиторской задолженности (дела, рассмотренные арбитражным судом Тюменской области, N А70-7664/2019, N А70-9513/2017).

В рамках дела N А70-7664/2019 решением от 17.09.2019 в пользу АО "ПКЦ "Тюменьстройлес" с ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" взыскана задолженность по арендным платежам в размере 34 320 руб. по состоянию на 01.05.2019 в отношении арендуемого нежилого помещения, находящегося в г. Тюмени. Решение вступило в законную силу 17.10.2019.

В рамках дела N А70-9513/2017 решением суда от 20.12.2017 с третьего лица в пользу ЗАО "Эко-Н" взыскана задолженность за услуги по бухгалтерскому обслуживанию за период с июля по сентябрь 2016 года (82 230 руб. - основной долг, 24 659,41 руб.- неустойка). Решение вступило в законную силу 10.01.2018.

Таким образом, объем обязательства перед указанными кредиторами установлен судебными актами в период после июня 2017 года - момента, с которым истец связывает обстоятельства наступления для должника объективного банкротства.

Объем обязательств перед указанными кредиторами, по мнению суда, не мог существенно повлиять на валюту баланса третьего лица, характеризующего последнего как неплатежеспособного применительно к положениям статьи 9 Закона о банкротстве, на определенную истцом дату объективного банкротства - июне 2017 года, в том числе и по причине того, что третье лицо в указанный период имело перспективу произвести полные расчеты с кредиторами в случае востребованности на рынке имеющейся у третьего лица продукции ООО "Штайнберг Хеми".

Кроме того, само по себе наличие кредиторской задолженности, не может являться свидетельством невозможности организации исполнить свои обязательства, и, соответственно, не порождает у обязанных лиц принятие решения по подаче заявления должника о признании его банкротом.

При этом, учитывая лимит задолженности, установленный пунктом 7.1 договора поставки N 1/15, суд считает, что действия третьего лица, под руководством ответчика, не могли быть охарактеризованы как направленные на намеренное необоснованное увеличение кредиторской задолженности, поскольку установленный договорной лимит объема поставки мог быть расценен руководителем третьего лица (ответчиком) как не выходящий за пределы предпринимательского риска.

Отклоняя доводы истца о прекращении третьим лицом предпринимательской деятельности после принятия в отношении должника судебного акта по делу N А45-26042/2016 суд первой инстанции исходил из того, что представленной в дело электронной перепиской подтверждается, что покупательская способность в регионе дилера ООО "Штайнберг Хеми" - ООО "Штайнберг Хеми Тюмень" пошла на спад ранее даты принятия указанного судебного акта: в 2016 году, в том числе, по причине снижения качества подлежащей к продаже продукции.

Такой вывод суда первой инстанции суд апелляционной инстанции находит соответствующим материалам дела и закону.

Косвенно сведения о наличии претензий по качеству продукции, производимой ООО "Штайнберг Хеми" подтверждаются следующим. В Уральском федеральном округе от дистрибьютора ООО "Штайнберг Хеми" действовало ООО "Штайнберг-Урал" (ОГРН 1106606001490, ИНН 6606034471), деятельность которой также, начиная с 2016 года, также существенно (вплоть до остановки) ограничилась.

Доказательств того, что указанная организация не являлась дилером ООО "Штайнберг Хеми" и снижение показателей ее хозяйственной деятельности на тот же период, что и у третьего лица (2016 год) не было обусловлено снижением предоставляемых к продаже дистрибьютором смесей и утратой их покупательской привлекательности, в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы дела не представлено.

По смыслу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей в спорный период) и разъяснений, данных в пункте 9 Постановления N 53, при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Устанавливая момент, с которым Закон о банкротстве связывает обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника, истец ограничился лишь имеющейся (с учетом процессуального правопреемства) у должника в отношении него задолженности, установленной судебным актом по делу N А45-26042/2016.

Согласно абзацу тридцать четвертому статьи 2 Закона о банкротстве для целей данного Закона под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче заявления в арбитражный суд, должны объективно отображать наступление критического для общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что в рассматриваемом случае отождествление истцом неплатежеспособности с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору будет являться ошибочным. Данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве в июне 2017 года (как указывает истец).

Данный правовой подход согласуется с позицией, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2020 по делу N 305-ЭС20-11412, пункте 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 07.04.2021).

Материалами дела подтверждается, что обязательства перед бюджетом исполняются ответчиком, в том числе, и по состоянию на текущую дату, задолженность перед бюджетом отсутствует.

Поскольку основанием для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности является не только его вина, а также причинно-следственная связь между действиями ответчика по принятию новых обязательств и бездействием, выраженным в неподаче в соответствующий период заявления о признании должника банкротом и последующим банкротством должника, истцом не доказано наличие совокупности таких условий для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в связи с не исполнением обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом, предусмотренной статьей 9 Закона о банкротстве.

Доводы жалобы о том, что течение двух месяцев после принятия решения по делу N А45-26042/2016 должник прекратил осуществление хозяйственной деятельности. Об этом свидетельствует регистрация в качестве юридического лица ООО "Кемикл Крафт", учредителем которой являлся ответчик, основной вид деятельности вновь созданной конкурирующей организации был аналогичным, что и у должника, подлежат отклонению.

В целом доводы апелляционной жалобы повторяют доводы, ранее заявленные ответчиком в суде первой инстанции, не опровергают выводы суда, основанные на фактических обстоятельствах, и не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции норм материального права.

Несогласие ответчика с решением суда, иная оценка им фактических обстоятельств дела и иное толкование закона не означают допущенной при рассмотрении дела ошибки и не подтверждают нарушений судом норм права.

Апелляционный суд признает решение арбитражного суда Тюменской области законным и обоснованным, принятым при правильном применении норм материального и процессуального права, а также с учетом фактических обстоятельств дела. Оснований для удовлетворения жалобы Дружинина Д.А. по изложенным в ней доводам у апелляционного суда не имеется.

Нарушений норм процессуального права, влекущих в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

С учетом изложенного оснований для отмены решения арбитражного суда и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы в соответствии со статьей 110 АПК РФ относятся на подателя апелляционной жалобы.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение от 04.05.2021 Арбитражного суда Тюменской области по делу N А70-17700/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме.

Председательствующий

М.М. Сафронов

Судьи

Ю.М. Солодкевич Д.Г. Рожков