Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 октября 2021 г. N 09АП-56162/21 по делу N А40-252279/2017

г. Москва

05 октября 2021 г.

Дело N А40-252279/17

Резолютивная часть постановления объявлена 28 сентября 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 05 октября 2021 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи В.В. Лапшиной,

судей Р.Г. Нагаева, В.С. Гарипова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Я.А. Алибековым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Угаровой Т.Ю. на определение Арбитражного суда города Москвы от 16.07.2021 по делу N А40-252279/17, вынесенное судьей М.А. Грачевой, об удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "УТТ-РТС" Ветчинкина Алексея Геннадьевича; привлечении Угаровой Татьяны Юрьевны к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "УТТ-РТС"; приостановлении рассмотрение вопроса об определении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами, в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) ООО "УТТ-РТС" (ОГРН 1028601542463, ИНН 8612010465)

при участии в судебном заседании: от Угаровой Т.Ю. - Анисимова Ю.Н. дов от 01.10.2020; от к/у ООО "УТТ-РТС" - Лукьянчиков А.А. дов от 01.01.21

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 22.11.2018 г. по делу N А40-252279/17 ООО "Управление технологического транспорта-РосТрансСервис" (ООО "УТТ-РТС") признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев. Конкурсным управляющим утвержден Ветчинкин Алексей Геннадьевич. Сообщение о введении в отношении должника процедуры конкурсное производство опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 237 от 22.12.2018, стр. 29.

06.05.2020 г. в Арбитражный суд г. Москвы поступило заявление конкурсного управляющего ООО "УТТ-РТС" - Ветчинкина А.Г. о привлечении к субсидиарной ответственности Угарову Татьяну Юрьевну.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 16.07.2021 Угарова Татьяна Юрьевна привлечена к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "УТТ-РТС". Приостановлено рассмотрение вопроса об определении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с вынесенным определением, ответчик обратилась в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.

От конкурсного управляющего должника поступил отзыв на апелляционную жалобу.

Представитель апеллянта поддержал доводы жалобы в полном объеме, ходатайствовал о приобщении к материалам дела приговора суда в отношении бывшего руководителя должника.

Ходатайство удовлетворено, копия приговора приобщена к материалам дела.

Представитель управляющего возражал по доводам апелляционной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru, в связи с чем, апелляционные жалобы рассматриваются в их отсутствие, исходя из норм ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность принятого определения проверены в соответствии со статьями 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы дела, исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, считает, что оснований для отмены или изменения судебного акта в обжалуемой части не имеется в силу следующего.

В силу части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации пункта 1 статьи 32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как следует из материалов дела, Угарова Т.Ю. с 01 апреля 2004 года, исполняла функции главного бухгалтера должника.

В рамках настоящего обособленного спора Угаровой Т.Ю. вменяются действия по искажению бухгалтерской документации в период с 01 января 2014 года по 31 декабря 2017 года, в результате которого были вынесены решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения N 1605/10Р от 03 октября 2018 года, а также решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения N16-05/24Р от 27 июня 2019 года, принятого по результатам проверки (акт N 16-09/24А), а также не передача бухгалтерской документации должника конкурсному управляющему в связи с признанием должника 22.11.2018 банкротом.

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Пунктом 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Следовательно, в отношении оснований ответственности подлежат применению материально-правовые нормы Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент предполагаемого нарушения Закона о банкротстве.

Учитывая изложенное, при рассмотрении заявления в части искажения бухгалтерской документации следует руководствоваться нормами Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ в период до 30.06.2017 включительно, а после - в редакции Закона N 266-ФЗ, в части не передачи документации должника - в редакции Закона N266-ФЗ.

Вместе с тем, апелляционная коллегия учитывает, что положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 134-ФЗ) содержали нормы права, аналогичные положениям пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ).

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

При этом как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска (Определение Верховного суда РФ от 30 сентября 2019 г. N 305-ЭС19-10079).

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) устанавливалось, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в случае если:

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

В настоящее время Законом N 266-ФЗ введены презумпции (предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве)), которые предназначены для облегчения доказывания одного основания привлечения к субсидиарной ответственности, то есть для прямого вывода о том, что именно действия (бездействие) контролирующего должника лица повлекли невозможность полного погашения требований кредиторов, а также прямого вывода о том, что при наличии выгоды на стороне третьего лица от недобросовестных действий должника именно он является контролирующим лицом.

В пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53) разъяснено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.08.2018 N 305-ЭС18-11260 указано, что именно на ответчика в силу статей 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) и подпункта 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве возложено бремя опровержения данной презумпции (при ее доказанности).

Таким образом, учитывая процессуальную роль презумпции - справедливое распределение бремени доказывания между кредиторами, уполномоченным органом и арбитражным управляющим с одной стороны и ответчиками - контролирующими должника лицами с другой стороны согласно правоприменительной практике, презумпция вины в доведении до банкротства относится к процессуальным особенностям рассмотрения обособленного спора и должна применяться с учетом редакции, действующей на момент рассмотрения обособленного спора.

В п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ устанавливалось, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

В силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Судом первой инстанции установлено, что инспекцией ФНС России N 29 по г. Москве, в отношении ООО "УТТ РТС", проведена выездная налоговая проверка. По результатам проверки ИФНС России N 29 по г. Москве вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения N 16-05/10Р от 03 октября 2018 года. Указанное решение вручено налогоплательщику 11 октября 2018 года.

Решением заместителя руководителя Управления ФНС России по г. Москве N 19/267286 от 26 декабря 2018 года апелляционная жалоба ООО "УТТ - РТС" на решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения 6 оставлено без удовлетворения.

Решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в соответствии с ч. 1 ст. 101.2 НК РФ вступило в законную силу с момента принятия Управлением ФНС России по г. Москве решения по апелляционной жалобе - 26 декабря 2018 года.

Согласно решению налогового органа, сумма доначислений составляет 158 208 225 рублей, в том числе: 94 767 953 рублей - основной долг, 50 454 840 рублей - пени, 12 985 432 рублей - штраф.

Указанная сумма доначислена за период с 01 января 2014 года по 31 декабря 2016 года по НДС и налогу на прибыль.

Установив вышеуказанные обстоятельства Арбитражный суд города Москвы, в Определении от 05 марта 2019 г. по делу N А40-252279/2017, удовлетворил требования налогового органа и включил, в т.ч. задолженность по основному долгу в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Кроме того, в соответствии с актом выездной налоговой проверки N 16-09/24А от 26 апреля 2019 года (проверяемый период с 01 января 2017 года по 31 декабря 2017 года) было установлено, что должник неправомерно включил налоговые вычеты по НДС, т.е. получил необоснованную налоговую выгоду вследствие умышленных действий.

Получение налоговых выгод, связано с созданием фиктивного документооборота для завышения вычетов по НДС.

Решением о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения N 16-05/24Р от 27 июня 2019 года, принятого по результатам проверки (акт N 16-09/24А) была доначислена задолженность, в сумме 79 121 069 рублей, в том числе 49 192 128 рублей -основной долг, 10 252 090 рублей - пени, 19 676 851 рублей - штраф.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27 сентября 2019 года по делу N А40- 252279/2017 включена в третью очередь реестра требований кредиторов должника. В соответствии с данным бухгалтерского баланса за 2017 года, размер запасов (по строке 1210) на 31 декабря 2017 года составлял 982 088 тысяч рублей, однако по состоянию на конец 1 квартала 2018 года, размер запасов (по строке 1210), уменьшился до 24 154 тысяч рублей.

Судом первой инстанции установлено, что в соответствии с данным бухгалтерского баланса за 2017 года, размер запасов (по строке 1210) на 31 декабря 2017 года составлял 982 088 тысяч рублей, однако по состоянию на конец 1 квартала 2018 года, размер запасов (по строке 1210), уменьшился до 24 154 тысяч рублей.

Вместе с тем, судом установлено, что документы, позволившие списать более 900 000 000 рублей конкурсном управляющему не передавались.

Одновременно произошло необоснованное снижение размера активов должника с 1 436 439 тысяч рублей до 271 327 тысяч рублей.

Данные изменения могут свидетельствовать о том, что возможные данные о запасах и активах должника являлись недостоверными, или их не существовало.

Указание недостоверных данных о запасах и реальных размерах активов должника лишило возможности оспаривания ряда сделок должника, в т.ч. сделок возможность оспаривания которых прямым образом зависят от размера активов должника, указанных в п. 2 ст. 61.4 и ст. 64 Закона о банкротстве.

Более того, согласно данным бухгалтерского баланса произошло необоснованное изменение (уменьшение) добавочного капитала (строка 1350 баланса). Уменьшение добавочного капитала может происходить в случае: уменьшения стоимости основных средств в результате переоценки (п. 15 ПБУ 6/01, п. 21 ПБУ 14/2007); направления средств добавочного капитала на увеличение уставного капитала в соответствии с зарегистрированными изменениями учредительных документов (Инструкция по применению Плана счетов утв. Приказом Минфина РФ от 31 октября 2000 года N 94н); погашения убытка, выявленного по результатам работы организации за год (с учетом разъяснений в Письме Минфина России от 21 июля 2000 года N 04-02-05/2 не разрешающим направлять на покрытие убытков прошлых лет добавочный капитал в части сумм дооценки, полученной в результате переоценки основных средств); возникновения при формировании уставного капитала отрицательных курсовых разниц (п. 19 ПБУ 3/2006); списания объектов основных средств после осуществления их дооценки (п. 15 ПБУ 6/01, п. 21 ПБУ 14/2007).

Вместе с тем, анализ бухгалтерской отчетности не позволяет достоверно определить законность операций, фактически уменьшивших имущество должника на сумму более 1 миллиарда рублей, при этом в предыдущие отчетные периоды добавочный капитал имел положительные значения. Искажение в бухгалтерской отчетности также проявляется в формировании данных о дебиторской задолженности (строка 1230 баланса).

По данным на 31 декабря 2017 года размер дебиторской задолженности составлял 371 487 тысяч рублей, однако на конец 1 квартала 2018 года, размер дебиторской задолженности снизился до 157 614 тысяч рублей.

Анализ операций по расчетным счетам свидетельствует о неточности данных изложенных в бухгалтерской отчетности.

Как указывает конкурсный управляющий, согласно выпискам по расчетным счетам, открытым в Нефтеюганском филиале АО "Всероссийский банк развития регионов" и ПАО "Запсибкомбанк" за первый квартал 2018 года, погашено задолженности, которая могла быть включена в данные баланса за 2017 год, на сумму 158 796 тысяч руб., при этом отсутствуют доказательства за счет чего списалась сумма в 55 077 тысяч рублей (371 487 - 157 614) - 158 796) = 55 077 тысяч рублей.

Кроме того, представленные Угаровой Т.Ю. оборотно-сальдовые ведомости по счетам 76.09, 60.02, 62.01 показывают расхождение с данными в программе "1 С Бухгалтерия", предоставленной конкурсному управляющему в виде резервной копии, а также данными операций по расчетным счетам должника открытым в Нефтеюганском филиале АО "Всероссийский банк развития регионов" и ПАО "Запсибкомбанк" в отношении взаимозависимого лица ООО "ТК-РТС" (ОГРН: 1168901051109, ИНН: 8904080766), что установлено, определением Арбитражного суда города Москвы от 23 июля 2019 года по делу N А40-252279/2017.

Кроме того, на протяжении долгого времени ООО "ТК-РТС" формально руководил сын ответчика - Угаров Андрей Александрович. Так, согласно данным предоставленных Угаровой Т.Ю. по счету 62.01., по состоянию на 2018 год, между должником ООО "УТТ-РТС" и ООО "ТК-РТС" осуществлено операций на 116 185 069, 90 рублей, при этом дебиторская задолженность ООО "ТК-РТС" составляла: 18 498637, 84 рублей.

В соответствии со сведениями, предоставленными Угаровой Т.Ю. о дебиторах по состоянию на 08 февраля 2019 года и 20 февраля 2019 года (строка баланса 1230) ООО "ТК-РТС" не указано в качестве дебиторов, при этом согласно данным по расчетным счетам должника, за весь период взаимоотношения между ООО "УТТ-РТС" и ООО "ТК-РТС" до введения конкурсного производства, было проведено операций на по погашению ООО "ТК-РТС" задолженности 5 122 000 рублей (до 31 июля 2018 года) и погашению ООО "УТТ-РТС" задолженности в сумме 21 000 000 рублей (сделка оспорена).

Вышеуказанные обстоятельства свидетельствуют о том, что ответчиком, как лицом на которого были возложены обязанности по ведению бухгалтерского учета, совершены действия, направленные искажения отчетности.

Кроме того, как было установлено ранее Арбитражным судом г. Москвы в рамках спора о привлечении бывшего руководителя должника Станкова С.С. к субсидиарной ответственности в определении от 15.11.2019, согласно реестру требований кредиторов ООО "УТТ-РТС", по состоянию на 29 июля 2019 года, общий размер требований кредиторов третьей очереди удовлетворения (по основному долгу) составляет: 137 985 947 рублей 40 коп., в т.ч. 94 767 953 рублей - сумма налогов, доначисленных ИФНС России N 29 по г. Москве по результатам мероприятий налогового контроля. Таким образом, доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля на основании решения N 16-05/10Р от 03 октября 2018 год суммы налогов составило 68,67 % совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения по основному долгу.

При этом, также позднее на основании решения налогового органа N 16-05/24Р от 27 июня 2019 года, принятого по результатам проверки (акт N 16-09/24А) должнику вновь была доначислена задолженность, в сумме 79 121 069 рублей, в том числе 49 192 128 рублей -основной долг.

В результате совершения указанных действий возникла невозможность исполнения должником обязанностей по уплате налоговых платежей в размере более 170 млн. рублей, по причине неправомерного включения должником налоговых вычетов по НДС, т.е. получил необоснованную налоговую выгоду вследствие умышленных действий и, как следствие, возникновение у общества признаков банкротства.

Действия ответчика как главного бухгалтера повлекли нанесение имущественного вреда (материального ущерба) Должнику и Уполномоченному органу, произошло уменьшение стоимости или размера имущества Должника, повлекшее полную утрату возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам Общества за счет его имущества, поскольку в ходе конкурсного производства конкурсная масса не сформирована, требования кредиторов не погашались.

Доводы апелляционной жалобы ответчика сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции о том, что ответчик как главный бухгалтер является контролирующим лицом должника.

Однако, судебная коллегия считает ошибочными доводы апелляционной жалобы, что ответчик как главный бухгалтер не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности.

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции до ФЗ N 99-ФЗ) если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В соответствии со ст. 2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции 134-ФЗ, контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником (Определение Верховного суда РФ от 6 августа 2018 г. N 308-ЭС17-6757(2,3).

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Кроме того, независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (пунктом 3 статьи 53 Кодекса (в ранее действовавшей редакции)), суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (абзац четвертый пункта 20 Постановления Пленума N 53, абзац первый пункта 53 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве").

В п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъясняется, что подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействие) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия); доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.

Данная презумпция применяется при привлечении к субсидиарной ответственности как руководителя должника (фактического и номинального), так и иных лиц, признанных контролирующими на момент совершения налогового правонарушения (пункт 5 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

Необходимо отметить, что при привлечении к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), подлежат применению общие положения Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс) об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Применительно к абзацу первому статьи 1080 Гражданского кодекса лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных судебная практика учитывает согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (абзац первый пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53).

Как ранее, так и в настоящее время к такой ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

Установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (пункт 3 постановления N 53).

Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника. Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.

При ином недопустимом подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности выгодным для них образом и уходить от ответственности.

Таким образом, подтверждение факта контроля над должником не всегда должно сопровождаться исключительно представлением прямых доказательств, в том числе исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся явные указания, адресованные должнику и кредитору, относительно их деятельности.

В рассматриваемой ситуации инициирование процедуры банкротства от уполномоченного органа по итогам проведенных в отношении должника мероприятий налогового контроля.

Решения уполномоченного органа о привлечении должника к ответственности за совершение налогового правонарушения, содержащие выводы об используемой указываемыми заявителем лицами схемы ведения хозяйственной деятельности, приведшей к доначислению налогов и привлечению должника к налоговой ответственности вступили в законную силу.

В связи с этим, устанавливая фактические обстоятельства спора, апелляционный суд принимает во внимание правовую позицию, изложенную в пункте 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, согласно которой материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания при рассмотрении обособленных споров в рамках дела о банкротстве.

Указанный правовой подход изложен в Определении Верховного суда РФ от 31.08.2020 года N 305-ЭС19-24480.

Таким образом, доводы жалобы о том, что главный бухгалтер является ненадлежащим субъектом ответственности, несостоятельны.

Согласно пункту 2 статьи 110 НК РФ налоговое правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, осознавало противоправный характер своих действий (бездействия), желало, либо сознательно допускало наступление вредных последствий таких действий (бездействия).

Из содержания пункта 4 указанной статьи 110 НК РФ следует, что вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения.

В ст. 13 Закона "О бухгалтерском учете" указано, что бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении организации на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств.

В отношении действий главного бухгалтера Угаровой Т.Ю. следует отметить, что гражданско-правовая ответственность ответчика, прежде всего, связана с внесением заведомо ложных сведений в налоговую и бухгалтерскую отчетность, существенно препятствующей формированию конкурсной массы - невозможности погашения задолженности перед Уполномоченным органом.

Правовой статус главного бухгалтера (права, обязанности, ответственность) значительно отличается от статуса иных работников, что обусловлено спецификой его трудовой деятельности: он несет ответственность за формирование учетной политики, ведение бухгалтерского учета, своевременное предоставление бухгалтерской отчетности, обеспечивает соответствие осуществляемых хозяйственных операций законодательству Российской Федерации, контроль за движением имущества и выполнением обязательств; его требования по документальному оформлению хозяйственных операций и представлению в бухгалтерию необходимых документов и сведений обязательны для всех работников организации.

В должностные обязанности главного бухгалтера согласно Квалификационному справочнику должностей руководителей, специалистов и других служащих, утвержденному Постановлением Минтруда России от 21 августа 1998 года N 37, в том числе входит: руководство работой по организации системы внутреннего контроля за правильностью оформления хозяйственных операций, соблюдением порядка документооборота, технологии обработки учетной информации и ее защиты от несанкционированного доступа; организация работ по ведению регистров бухгалтерского учета на основе применения современных информационных технологий, прогрессивных форм и методов учета и контроля, исполнению смет расходов, учету имущества, обязательств, основных средств, материально-производственных запасов, денежных средств, финансовых, расчетных и кредитных операций, издержек производства и обращения, продажи продукции, выполнения работ (услуг), финансовых результатов деятельности организации; обеспечение контроля за соблюдением порядка оформления первичных учетных документов; оказание методической помощи руководителям подразделений и другим работникам организации по вопросам бухгалтерского учета, контроля, отчетности и анализа хозяйственной деятельности; отражение на счетах бухгалтерского учета операций, связанных с движением основных средств, товарно-материальных ценностей и денежных средств; составление отчетных калькуляций себестоимости продукции (работ, услуг), выявление источников образования потерь и непроизводительных затрат, подготовка предложений по их предупреждению; начисление и перечисление налогов и сборов в федеральный, региональный и местный бюджеты, страховых взносов в государственные внебюджетные социальные фонды, заработной платы рабочих и служащих, других выплат и платежей; разработка рабочего плана счетов, форм первичных документов, применяемых для оформления хозяйственных операций, по которым не предусмотрены типовые формы, а также форм документов для внутренней бухгалтерской отчетности; участие в определении содержания основных приемов и методов ведения учета и технологии обработки бухгалтерской информации;

работа по подготовке данных по соответствующим участкам бухгалтерского учета для составления отчетности, контроль за сохранностью бухгалтерских документов, оформление их в установленном порядке для передачи в архив и другие.

Кроме того, как следует из трудовых договоров, работники административного управленческого персонала непосредственно подчинялись именно главному бухгалтеру, в т.ч. заместитель директора по производству Угаров А.А., Начальник ОТ ПБ и БДД Яскевич А.И., Заместитель генерального директора по работе с персоналом Станкова Н.Г., бухгалтеры, например Чукалина П. А. (трудовые договоры представлены в материалы дела), а, следовательно, ответчик имела возможность давать обязательные указания для всех работников должника.

Также, в соответствии с п. 12 Приказа Минфина России от 29 июля 1998 года N 34н "Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации" (Зарегистрировано в Минюсте России 27 августа 1998 года N 1598), требования главного бухгалтера по документальному оформлению хозяйственных операций и представлению в бухгалтерскую службу документов н сведений обязательны для всех работников организации.

В соответствии с п. 14 Минфина России от 29 июля 1998 года N 34н "Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации" (Зарегистрировано в Минюсте России 27 августа 1998 года N 1598) документы, которыми оформляются хозяйственные операции с денежными средствами, подписываются руководителем организации и главным бухгалтером или уполномоченными ими на то лицами.

В случае разногласий между руководителем организации и главным бухгалтером по осуществлению отдельных хозяйственных операций первичные учетные документы по ним могут быть приняты к исполнению с письменного распоряжения руководителя организации, который несет всю полноту ответственности за последствия осуществления таких операций и включения данных о них в бухгалтерский учет и бухгалтерскую отчетность.

Вместе с тем, в материалы дела не представлены доказательства наличия разногласий между бывшим руководителем должника и ответчиком о первичных документах, на основании которых впоследствии принимались для целей бухгалтерского (налогового) учета и составления бухгалтерской (налоговой) отчетности.

Таким образом, в силу занимаемой должности ответчик не могла не знать о том, что происходит на предприятии, формировала недостоверную отчетность и перенаправляла ее в уполномоченный орган.

Обстоятельства и факты, приведенные в т.ч. в решении налогового органа свидетельствуют о наличии объективных данных, позволяющих прийти к выводу о том, что в действительности имела место согласованность действий Станкова С.С. (генерального директора) и Угаровой Т.Ю. (главного бухгалтера должника), направленная в т.ч. на извлечение необоснованной налоговой выгоды, в искажении бухгалтерской (налоговой) отчетности и в сокрытии документов бухгалтерского учета юридического лица за предбанкротный период.

При этом, ответчик Станков С.С. по аналогичным основаниям уже привлечен к субсидиарной ответственности в рамках настоящего дела.

Угарова Т.Ю., в силу должностных полномочий наравне с руководителем должника, была ответственной за искаженное отражение хозяйственных операций в учете, формирование и представление недостоверной налоговой отчетности и др.

Доказательств представления возражений в адрес бывшего руководителя должника относительно формирования недостоверной бухгалтерской и налоговой отчетности, в материалы дела, в нарушение ст. 65 АПК РФ, ответчиком не предоставлены.

При таких обстоятельствах, в силу ранее действующих ст. ст. 2, 10 Закона о банкротстве и действующей ст. 61.10. Закона о банкротстве, ответчик является контролирующим должника лицом.

Согласно апелляционной жалобе апеллянт считает, что ее права нарушены отказом суда допросить бывшего руководителя должника Станкова С.С., поскольку у нее отсутствовали документы, признанные судом недопустимыми доказательствами, а Станков С.С. мог подтвердить их существование в прошлом.

По мнению апеллянта, указанные обстоятельства подтверждаются письменными объяснениями Станкова С.С. и копиями документов.

В силу ч. 3 ст. 88 АПК РФ свидетель сообщает известные ему сведения устно. По предложению суда свидетель может изложить показания, данные устно, в письменной форме. Показания свидетеля, изложенные в письменной форме, приобщаются к материалам дела.

Таким образом, в силу ст.ст. 10, 68, 88 АПК РФ письменные объяснения Станкова С.С, не являются допустимым доказательством, поскольку процессуальным законом не предусмотрена возможность замены устных пояснений свидетеля, письменными пояснениями.

Довод апеллянта о необходимости опровержения нотариальной надписи, на объяснениях Станкова С.С., не основан на законе, поскольку никто не оспаривает, что эти объяснения сделаны им.

Довод апеллянта об отказе в допросе свидетеля Станкова С.С., также не соответствует материалам дела.

Позиция апеллянта о том, что судом не учтены документы, представленные Угаровой Т.Ю. только в копиях, противоречит положениями ст. 71 АПК РФ, чему дана оценка судом в оспариваемом определении.

Таким образом, обстоятельства не могут подтверждаться копиями документов, на которые ссылается апеллянт.

Ссылка апеллянта на то обстоятельство, что ей не было известно о противоправности поведения бывшего руководителя должника, опровергается материалами дела, в т.ч. в судебном заседании было установлено, что в силу должностных обязанностей, Угарова Т.Ю. не могла не знать о незаконности операций направленных по получению налоговых преимуществ, и, в т.ч. умышленно искажала отчетность.

Искажение отчетности, в т.ч. привело к привлечению ответчика к налоговой ответственности и впоследствии к банкротству должника.

Позиция ответчика о том, что неверные сведения в отчетности, это следствие неумышленных ошибок апеллянта, в нарушение ст. 65 АПК РФ, не была доказана Угаровой Т.Ю.

Ссылка ответчика на недопустимые доказательства, в обоснование своей позиции не опровергают выводы суда в оспариваемом определении.

Доводы апелляционной жалобы о пропуске срока исковой давности подлежат отклонению.

Верховным Судом Российской Федерации в определении от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) изложена правовая позиция, согласно которой субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, в связи с чем, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых соответствующим лицам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения данных лиц к ответственности).

Правовая позиция, изложенная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, согласно которой размер ответственности невозможно определить с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника, и срок исковой давности по заявлению о привлечении собственника имущества должника к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы, выработана Президиумом применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 73-ФЗ.

Законом N 134-ФЗ в статью 10 Закона о банкротстве были внесены изменения, в том числе касающиеся срока исковой давности, которые вступили в силу 30.06.2013.

Согласно абзацу 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции указанного Закона N 134-ФЗ) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 данной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Таким образом, данная применяемая норма Закона о банкротстве содержала указание на применение двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 ГК РФ, и трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Изменение срока исковой давности с одного года до трех лет для обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности внесено в абзац 5 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве с 01.07.2017 (в редакции Закона N 488-ФЗ), в пункт 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве (введен в действие с 30.07.2017 в редакции Закона N 266-ФЗ).

Вменяемые ответчику действия совершались в период с 01 января 2014 года по 31 декабря 2017 года, т.е. когда действовали нормы Закона о банкротстве в редакциях Закона N 134-ФЗ, Закона N 488-ФЗ, Закона N 266-ФЗ.

При этом начало течения срока исковой давности следует считать не ранее 20.11.2018 (дата признания должника банкротом), в связи с чем, трехгодичный срок исковой давности к 06.05.2020 для действий, совершенных за весь период (с 01 января 2014 года по 31 декабря 2017 года) в любом случае не истек.

Апелляционный суд принимает доводы апелляционной жалобы относительно неправомерно привлечения ответчика к субсидиарной ответственности за не передачу документации должника.

Согласно пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий контролирующих лиц должника, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

В силу п. 4 ст. 61.11 Закона о банкротстве первая презумпция (пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве) применяется только в отношении лиц, на которых возложены обязанности по организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника, а также обязанности по ведению бухгалтерского учета и хранению документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В соответствии со ст. 50 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" обязанность по хранению документов Общества, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, уставом общества, внутренними документами общества, решениями общего собрания участников общества, совета директоров (наблюдательного совета) общества и исполнительных органов общества, возложено на само Общество.

Текущей деятельностью Общества руководит исполнительный орган, который и обязан обеспечить хранение и передачу всех документов, в том числе и арбитражному управляющему.

Согласно п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего руководитель должника обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему; в случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника несет ответственность в соответствии с законодательством РФ.

Как указано в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Однако, апелляционный суд приходит к выводу о недоказанности совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения к субсидиарной ответственности Угаровой Т.Ю. в связи с не передачей конкурсному управляющему должника документации, поскольку исходя из п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве указанная обязанность возложена на руководителя должника.

Из материалов дела следует, что ранее руководитель должника Станков С.С. был привлечен к субсидиарной ответственности в том числе в связи с не передачей документации должника.

Доказательств фактического нахождения документации и имущества должника и главного бухгалтера Угаровой Т.Ю. в дело не представлено.

Однако, указанные выводы не повлекли за собой принятие незаконного и необоснованного судебного акта.

Иные доводы, изложенные в апелляционной жалобе, рассмотрены апелляционной коллегией и отклонены, поскольку фактически направлены на переоценку выводов арбитражного суда первой инстанции, не опровергают выводы суда, а выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены законного и обоснованного определения.

Фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения спора по существу, установлены судом на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, отвечающих признакам относимости, допустимости и достаточности.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 16.07.2021 по делу N А40-252279/17 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Угаровой Т.Ю. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

В.В. Лапшина

Судьи

Р.Г. Нагаев В.С. Гарипов