Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 декабря 2021 г. N 11АП-18770/21 по делу N А65-21279/2019

г.Самара

28 декабря 2021 г.

Дело N А65-21279/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 21 декабря 2021 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 28 декабря 2021 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Александрова А.И.,

судей Гадеевой Л.Р., Серовой Е.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Горянец Д.Д.,

с участием:

Сабирзянова Ильшата Калимулловича - лично (паспорт);

Шенбергс Светланы Владимировны (законного представителя Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича) - лично (паспорт);

иные лица не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале N 1, апелляционные жалобы Шенбергс Светланы Владимировны (законного представителя Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича) и финансового управляющего Сабирзянова Ильшата Калимулловича - Насибуллиной Дианы Ахатовны на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 года о частичном удовлетворении заявления внешнего управляющего ООО "Овощевод" о привлечении к субсидиарной ответственности Сабирзянова Ильшата Калимулловича, Шенбергс Светланы Владимировны, Кулагина Дмитрия Владимировича в лице его наследников Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича (вх.35470), по делу N А65-21279/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО "Овощевод", (ОГРН 1121673003231, ИНН 1648034731)

УСТАНОВИЛ:

20 августа 2019 г. принято к производству Арбитражного суда Республики Татарстан заявление индивидуального предпринимателя Идиятуллиной Гульнары Салиховны, Зеленодольский район, с.Айша (ИНН 162000160513, ОГРН 304167322600042) о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша (ИНН 1648034731, ОГРН 1121673003231)

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26 ноября 2019 г. признано обоснованным заявление индивидуального предпринимателя Идиятуллиной Гульнары Салиховны, Зеленодольский район, с.Айша (ИНН 162000160513, ОГРН 304167322600042) о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша (ИНН 1648034731, ОГРН 1121673003231) и в отношении должника введена процедура банкротства - наблюдение.

Утверждён временным управляющим общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша, Усманову Ильгизу Фадбировну, члена НП "МСО ПАУ", с вознаграждением за каждый месяц осуществления им своих полномочий в размере фиксированной суммы 30 000 рублей.

Включено требование индивидуального предпринимателя Идиятуллиной Гульнары Салиховны, Зеленодольский район, с.Айша, в размере 1 893 883 руб. в состав третьей очереди реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша (ИНН 1648034731, ОГРН 1121673003231).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05.06.2020 г. в отношении общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша (ОГРН 1121673003231, ИНН 1648034731) введена процедура банкротства - внешнее управление. Исполнение обязанностей внешнего управляющего общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша, возложено на Усманову Ильгизю Фадбировну, члена НП "МСО ПАУ".

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление внешнего управляющего ООО "Овощевод" (с учетом уточнения от 21.06.2021) о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Овощевод" за доведения до банкротства солидарно: Сабирзянова Ильшата Калимулловича, Шенбергс Свеилану Владимировну, Кулагина Дмитрия Владимировича в лице его наследников Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 г. по делу N А65-21279/2019 заявление удовлетворено частично.

Привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Овощевод", Зеленодольский район, с.Айша (ОГРН 1121673003231, ИНН 1648034731) Сабирзянов Ильшат Калимуллович, а также наследники Кулагина Екатерина Дмитриевна и Кулагин Семен Дмитриевич в пределах принятого наследства.

В удовлетворении остальной части заявления отказано.

Приостановлено производство по рассмотрению заявления в части привлечения к субсидиарной ответственности Сабирзянова Ильшата Калимулловича, Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с принятым судебным актом, Шенбергс Светлана Владимировна (законный представитель Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича) и финансовый управляющий Сабирзянова Ильшата Калимулловича - Насибуллина Диана Ахатовна обратились с апелляционными жалобами.

Шенбергс С.В. в своей апелляционной жалобе просит определение отменить и отказать в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности Кулагиной Е.Д. и Кулагина С.Д.

Финансовый управляющий Сабирзянова И.К. в своей апелляционной жалобе просит определение отменить и отказать в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности Сабирзянова И.К.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 ноября 2021 г. апелляционная жалоба Шенбергс С.В. оставлена без движения.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 24 ноября 2021 г. апелляционная жалоба Шенбергс С.В. принята к производству, судебное разбирательство назначено на 21 декабря 2021 г.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 24 ноября 2021 г. апелляционная жалоба финансового управляющего Сабирзянова И.К. оставлена без движения.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 декабря 2021 г. апелляционная жалоба Шенбергс С.В. принята к производству, судебное разбирательство назначено на 21 декабря 2021 г.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебном заседании 21 декабря 2021 г. Шенбергс Светлана Владимировна свою апелляционную жалобу поддержала в полном объеме, просил определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 года отменить, апелляционную жалобу удовлетворить. Поддержала апелляционную жалобу финансового управляющего Сабирзянова Ильшата Калимулловича - Насибуллиной Дианы Ахатовны.

Сабирзянов Ильшат Калимуллович поддержал апелляционные жалобы финансового управляющего Сабирзянова Ильшата Калимулловича - Насибуллиной Дианы Ахатовны и Шенбергс Светланы Владимировны, просил определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 года отменить, апелляционные жалобы удовлетворить.

Принимая во внимание, что в порядке апелляционного производства обжалуется только часть судебного акта, арбитражный суд апелляционной инстанции в силу ч. 5 ст. 268 АПК РФ проверяет законность и обоснованность определения суда первой инстанции только в обжалуемой части при отсутствии возражений.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалобы рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ. Также судом апелляционной инстанции, принята во внимание явка заявителей и лица в чьих интересах подана апелляционная жалоба.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены судебного акта в обжалуемой части.

В соответствии со ст. 32 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В рассматриваемом случае внешний управляющий должника обратился с заявлением о привлечении Сабирзянова Ильшата Калимулловича, Шербергс Светлану Владимровну, Кулагину Екатерину Дмитриевну и Кулагина Семена Дмитриевича к субсидиарной ответственности по основаниям совершения сделок, причинивший вред правам и законным интересам кредиторов должника, а также в связи с неисполнением Сабирзяновым И.К. обязанности по передаче документации должника.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

По смыслу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон о внесении изменений) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона о внесении изменений), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона о внесении изменений, при этом к отношениям, возникшим ранее указанной даты, применяются правила Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент возникновения таких правоотношений.

Из анализа данного положения, а также приведенной ниже правовой позиции о действии закона во времени следует, что возможность распространения Закона о внесении изменений на отношения, возникшие до вступления его в силу, затрагивает только процессуальные правила.

Вместе с тем, презумпция, установленная подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является материально-правовой, что предопределяется природой отношений возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта. Закрепление в законе презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

При этом необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность как исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов направлена на обеспечение интересов кредиторов и в этом смысле вводимые законодателем презумпции участвующие в доказывании наличия оснований для привлечения субсидиарной ответственности могут противопоставляться другому участнику оборота (должнику) с учетом правового регулирования, действующего в момент совершения вменяемого действия (бездействия).

Согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и универсальным, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Действие норм материального права во времени, подчиняется и правилам пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.02.2016 N 3-П придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 1 октября 1993 года N 81 -р; определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О, от 20 ноября 2008 года N 745-О-О, от 16 июля 2009 года N 691-О-О, от 23 апреля 2015 года N 821-О и др.).

Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).

Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, то есть баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 02 июля 2015 года N 1539-О).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ статья 10 Федерального закона по правилам Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" признана утратившей силу.

Поскольку в соответствии с п.3 ст.4 указанного Федерального закона N 266-ФЗ по правилам Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции данного Федерального закона) производится рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 01.07.2017, и заявление внешнего управляющего поступило в арбитражный суд 31.05.2021, то оно подлежит рассмотрению по правилам, предусмотренным Законом о банкротстве в редакции Федерального закона N266-ФЗ от 29.07.2017.

Из материалов данного обособленного спора следует, что Сабирзянов И.К. занимал должность директора ООО "Овощевод" согласно данным ЕГРЮЛ, с 19.09.2017 г. по 28.05.2020 г.

В обоснование заявленных требований в отношении Сабирзянова И.К. внешним управляющим должника указано на то, что в ходе деятельности Сабирзянова И.К. в качестве руководителя должником совершены сделки, признанные судом недействительными, а именно:

1) Договор купли-продажи недвижимости от 04.10.2018 г. с Залалтдиновым А.Ф., договор купли-продажи недвижимости от 22.03.2019 г. с Залалтдиновым А.Ф. (Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.04.2021 г. по делу А65-21279/2019) - сумма сделок 9 000 000 рублей.

2) Договор займа с ипотекой в отношении Сабирзянова И.К. лично (Решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.09.2020 г., Постановление 11 ААС от 14.12.2020 г. по делу А65-10665/2020) - сумма сделки 4 500 000 рублей.

3) Договор на оказание юридических услуг от 01.11.2015 г., договор о предоставлении залога (ипотеки) в отношении Кулагина Д.В. лично (Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 15.09.2020 г. по делу А65-21279/2019) - сумма сделки 18 500 000 рублей.

4) Договор лизинга в отношении ООО "Гарант-Лизинг" (Постановление 11 ААС от 18.03.2021 г. по делу А65-21279/2019) - сумма сделки 1 300 000 рублей.

5) Договор на оказание юридических услуг с ООО "ЮАГПП" от 05.05.2017 г. (Решение АС РТ от 26.11.2020 г. по делу А65-5713/2020) - сумма сделки 1 250 000 рублей.

Общая сумма оспоренных сделок 34 550 000 рублей.

Согласно данным бухгалтерского баланса (установлено в определении Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.04.2021 г.), общая стоимость активов должника на 31.12.2017 г. равнялась 93 млн. рублей, на 31.12.2018 г. - 85 млн. рублей.

Также, в ходе деятельности Сабирзянова И.К. на должности директора ООО "Овощевод" совершены сделки по перечислению денежных средств на расчетный счет ООО "ЮАГПП", из которых обратно в ООО "Овощевод" поступила незначительная часть на текущие хозяйственные нужды.

Общая сумма оспариваемых сделок составляет 10 371 000 + 8 854 000 = 19 225 000 рублей.

В своём заявлении внешний управляющий должника указал на то, что общий объем сделок являлся существенным для должника, а сами сделки носили убыточный характер.

Также, как указано внешним управляющим и следует из электронной картотеке арбитражных дел (kad.arbitr.ru) определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.03.2021 г., оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2021 г., у Сабирзянова И.К. были истребованы:

- акты инвентаризаций за период с 2017-2018;

- документы по перечислению заработной платы ООО "Овощевод" за апрель 2020 г. и май 2020 г. (расчетные листки, ведомости, табели учета рабочего времени, наряды);

- сведения о балансовой стоимости имущества, основных средств по состоянию на 2017, 2018 г, которые не были впоследствии переданы арбитражному управляющему.

Исходя из изложенного, внешним управляющим должника, в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности в качестве основания указано на не передачу документации должника, что в свою очередь привело к невозможности формирования в более полном объеме конкурсной массы должника.

Кроме того, в Арбитражный суд Республики Татарстан 30 июня 2020 года поступило требование Кулагиной Светланы Владимировны, Кулагиной Екатерины Дмитриевны и Кулагина Семена Дмитриевича о включении в реестр требований кредиторов ООО "Овощевод" (ИНН 1648034731, ОГРН 1121673003231) в размере 18 500 000 рубля.

И.о. внешнего управляющего, ознакомившись с документами, приложенными к требованию Кулагиных, обратилась с заявлением об оспаривании сделок - договора юридических услуг от 01.11.2015 г. и договора ипотеки от 01.02.2019 г.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05.11.2020 г. по делу А65-21279/2019 сделки признаны недействительными.

Кроме того, Кулагин Д.В. являлся представителем ООО "Овощевод" в судебных заседаниях, при совершении сделок и регистрации имущества, на основании выданной 10.03.2017 г. доверенности от Сабирзянова И.К., то есть Кулагин Д.В. имел фактическую и юридическую возможность действовать от имени должника и контролировать его. Указанное подтверждается Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.06.2020 г. по делу А65-2790/2020 о признании данной доверенности недействительной.

Также решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.11.2020 г. по делу А65-5713/2020 признан недействительной сделкой договор на оказание юридических услуг с ООО "ЮАГПП" от 05.05.2017 г., применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ООО "ЮАГПП" 1 250 000 рублей.

Директором и 50% участником ООО "ЮАГПП" был Кулагин Дмитрий Владимирович.

03.11.2019 г. Кулагин Д.В. умер. После смерти наследство приняли Кулагина Екатерина Дмитриевна и Кулагин Семен Дмитриевич.

Также 50% участником ООО "ЮАГПП" является Шенбергс (ранее Кулагина) Светлана Владимировна, она также является участником ООО "Овощевод" с долей 1,33%.

В этой связи, поскольку контролирующими являются не только номинальные директор и участники, но и лица, извлекшие выгоду из совершения сделок с должником, внешний управляющий должника указал на то, что Кулагина С.В., Кулагина Е.Д. и Кулагин С.Д. как наследники Кулагина Д.В. подлежат привлечению к субсидиарной ответственности за доведение ООО "Овощевод" до банкротства.

Проверив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции, с учётом установленных в рамках настоящего обособленного спора обстоятельств приходит к выводу об их отклонении и соглашается с выводом суда первой инстанции о наличии достаточных оснований для удовлетворения требований заявления внешнего управляющего должника в части касающейся Сабирзянова И.К., а также наследников Кулагиной Е.Д. и Кулагина С.Д. в пределах принятого наследства, в силу следующего.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий (п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

Согласно подп. 1 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

В силу п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве контролирующим должника лицом в отношении ООО "Овощевод" является Сабирзянов И.К. Доказательства обратного в материалы настоящего обособленного спора при рассмотрении в судах первой и апелляционной инстанций представлено не было.

В соответствии с ч. 1 ст. 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Директором и 50% участником ООО "ЮАГПП", в пользу которого осуществлялись сделки по перечислению денежных средств без встречного предоставления, а также заключались мнимые сделки, являлся Кулагин Дмитрий Владимирович.

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, т.е. лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 06.07.2016).

Таким образом, является верным и обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что Кулагин Д.В. через участие и руководство ООО "ЮАГПП" являлся контролирующим лицом должника.

Однако, 03.11.2019 г. Кулагин Дмитрий Владимирович, директор и участник ООО "Юридическое агентство гражданско-правовой поддержки", скончался. Согласно запроса суда в Нотариальную палату РТ, поступил ответ от нотариуса Зеленодольского нотариального округа РТ Силагадзе Э.М., из содержания которого следует, что наследниками умершего Кулагина Д.В. являются Кулагин Семен Дмитриевич, Кулагина Екатерина Дмитриева.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.11.2020 г. по делу N А65-5713/2020, договор на оказание юридических услуг от 05.05.2017 г., заключенный между ООО "Овощевод", Зеленодольский район и ООО "Юридическое агентство гражданскоправовой поддержки", Зеленодольский район, с. Бело-Безводное, (ОГРН 1111673001770, ИНН 1648031547) признан недействительным (ничтожным), применены последствия недействительности ничтожной сделки в виде взыскания с ООО "Юридическое агентство гражданско-правовой поддержки", Зеленодольский район, с. Бело-Безводное, (ОГРН 1111673001770, ИНН 1648031547) в пользу ООО "Овощевод", 1 250 000 руб.

В мотивировочной части вышеуказанного решения содержится вывод о том, что денежные средства фактически выводились с предприятия по разным договорам, в том числе и по оспариваемому договору, фактически юридические услуги не оказывались должнику. Суд усмотрел в действиях директора ООО "Овощевод" Сабирзянова Ильшата Калимулловича и директора ООО "Юридическое агентство гражданско-правовой поддержки" в лице директора Кулагина Дмитрия Владимировича, признаки злоупотребления правом, поскольку заключение оспариваемого договора направлено на вывод имущества (денежных средств) общества.

Согласно п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуации, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

По смыслу п. 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

В соответствии с подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 г. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 Гражданского кодекса РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 Гражданского кодекса РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 Гражданского кодекса РФ).

Согласно разъяснений содержащихся в п. 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53, контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем. Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

В соответствии с п. 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В п. 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

В соответствии с подп. 10 ст. 61.11 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Таким образом, при обращении с требованием о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности заявитель должен доказать, что своими действиями (указаниями) ответчик довел должника до банкротства, то есть до состояния, не позволяющего ему удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем их привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника осуществляется по общим правилам гражданского законодательства.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 61.11 Закона о банкротстве, заявителю необходимо доказать факт совершения ответчиком правонарушения (действия, бездействие) и причинную связь между противоправными действиями ответчика (контролирующее должника лицо) и наступившими последствиями (банкротство должника).

При недоказанности любого из этих элементов в удовлетворении заявления должно быть отказано.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из буквального содержания норм главы III.2 и приведенных в постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснений не следует, что при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности оценке подлежат исключительно действия указанных лиц, совершенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности должника.

Суд полагает, что в условиях наличия у контролирующего должника лица статуса единоличного исполнительного органа иного юридического лица его действия в указанном качестве, связанные с исполнением данным юридическим лицом обязательств, и способные повлиять на права и обязанности должника, его финансовое состояние, также подлежат оценке.

Вместе с тем, исходя из вышеприведенных разъяснений, суду на основании представленных в материалы дела доказательств необходимо исследовать, явились ли такие действия (бездействие) необходимой причиной банкротства должника, наступило бы без них объективное банкротство должника.

Из содержания пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 относительно порядка применения данной нормы, следует, что приведенные в ней основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам представляют собой опровержимые презумпции недостаточности имущественной массы должника для полного удовлетворения требований кредиторов вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц, которые применяются лишь в случае, если таким контролирующим лицом не доказано иное.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установление факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; размер причиненного вреда (соотношение сформированной конкурсной массы, способной удовлетворить требования кредиторов, и реестровой и текущей задолженности)) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности. Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Данное правило соотносится и с нормами статей 401, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к гражданско-правовой ответственности.

Согласно п. 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 независимо от того, как именно заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд (статьи 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование, и при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов.

В связи с тем, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица, а напротив, обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника, а его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения, судам следует проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могут свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302 -ЭС14-1472(4,5,7) по делу N А33-1677/2013).

В то же время необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах.

В частности, не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов. В любом случае на это лицо должна быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические основания получения выгоды (либо указать, что выгода как таковая отсутствовала). При этом исходя из принципа состязательности, подразумевающего, в числе прочего, обязанность раскрывать доказательства, а также сообщать суду и другим сторонам информацию, имеющую значение для разрешения спора, нежелание стороны опровергать позицию процессуального оппонента может быть истолковано против нее (статья 9, часть 3 статьи 65, часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В ходе осуществления руководства финансово-хозяйственной деятельностью предприятия ответчики допустили умышленные действия по выводу активов, которые фактически привели наступлению несостоятельности (банкротства) должника.

В решении Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.11.2020 г. по делу N А65-5713/2020 установлено, что заключение договора оказания юридических услуг, в данном случае, повлекло причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, выразившееся в уменьшении размера имущества должника, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. В результате совершенных сделок должник лишился активов.

Кроме того, из материалов обособленных споров следует, что должник после появления неисполненных обязательств перед кредиторами, производил расчеты с контрагентами через расчетные счета ООО "ЮАГПП".

При привлечении к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс) об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Согласно абзацу первому статьи 1080 Гражданского кодекса лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 N 49 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде", абзац первый пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

В рассматриваемом случае судом было установлено фактическое соучастие Кулагина Д.В. в совершении действий, направленных на вывод имущества из числа активов должника в пользу аффилированных лиц.

Имеющаяся в рассматриваемом деле совокупность фактов с учетом того, что Кулагин Д.В., как лицо, контролировавшие должника, не мог не знать о том, что отчуждение спорных денежных средств было осуществлено в период существенного снижения экономических показателей должника при параллельном проявлении признаков неплатежеспособности. Данные факты указывают на то, что действия ответчиков являлись согласованными, скоординированными, направленными на реализацию общего противоправного намерения.

В рассматриваемой ситуации, как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, ответчики (Кулагин Д.В. и Сабирзянов И.К.) совершили действия по инициированию вывода активов должника, в условиях наступления фактической неплатежеспособности и последующей остановки деятельности должника, что в конечном итоге привело к невозможности удовлетворения их требований, о чем ответчики не могли быть в неведении.

Факт заключения спорных сделок в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, отчуждение активов и аффилированность покупателя - в своей совокупности являлись обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названной сделки (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710(4)).

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов.

В соответствии с абзацами 1 и 2 пункта 1 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016, при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации. Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица. Из системного толкования абзаца второго пункта 3 статьи 56 ГК РФ, пункта 3 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).

Согласно абзацу второму пункта 3 статьи 56 ГК РФ, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Аналогичные нормы содержались в статье 10 Закона о банкротстве.

По смыслу правовой позиции пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 22 совместного Постановления от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", для привлечения к названной субсидиарной ответственности необходимо установить совокупность таких обстоятельств как: наличие у привлекаемого лица права давать обязательные для должника указания либо возможности иным образом определять его действия; использование такого права или такой возможности; наличие причинно-следственной связи между указаниями (действиями), данными (совершенными) в отношении должника, и несостоятельностью последнего; недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Применительно к обстоятельствам данного обособленного спора, по мнению арбитражного суда апелляционной инстанции, судом первой инстанции верно установлена совокупность условий, определяющих виновные действия ответчиков и являющихся основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе причинно-следственная связь между установленными совместными Кулагина Д.В. и Сабирзянова И.К. по выводу имущества должника, совершению сделок, направленных на причинение вреда обществу и кредиторам, которые привели к неплатежеспособности должника.

Отклоняя доводы ответчиков о том, что сделка не причинила ущерба должнику, так как имущества должника достаточно для погашения всех требований кредиторов, суд первой инстанции правомерно исходил из следующего.

В рассматриваемом случае, как следует из материалов дела, ООО "Овощевод" занимается выращиванием зерновых культур, что подтверждается перечнем ОКВЭД, присвоенных обществу - 01.11.1 Выращивание зерновых культур. Для таких видов деятельности необходимо специальное имущество, в том числе земельные участки, на которых возможно производство указанных работ. Между тем, стоимость имущества указанного в активах должника, на момент реализации должником в ходе процедуры банкротства может быть существенно ниже.

В соответствии с п. 23 Постановления Пленума ВС РФ N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В указанном случае установлено, что сделка является существенно убыточной для должника, что подтверждается данными баланса, так как по итогам сделки размер основных средств был снижен несколько раз.

В части заявления внешнего управляющего о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основанию не передачи документации должника судом установлено следующее.

Как было указанно ранее, определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.03.2021 г. у Сабирзянова И.К. были истребованы акты инвентаризаций за период с 2017-2018; документы по перечислению заработной платы ООО "Овощевод" за апрель 2020 г. и май 2020 г. (расчетные листки, ведомости, табели учета рабочего времени, наряды); сведения о балансовой стоимости имущества, основных средств по состоянию на 2017, 2018 г.

В связи с не передачей контролирующими лицами должника документов и сведений, касающихся хозяйственной деятельности должника, у внешнего управляющего должника отсутствует фактическая возможность установить фактическое местонахождение вышеуказанных активов, либо же установить факт их отчуждения и провести анализ указанных сделок на предмет их оспоримости. Выявление потенциальной дебиторской задолженности также невозможно.

Отсутствие первичных документов бухгалтерского учета в рассматриваемом случае, как верно указал суд первой инстанции, не позволяет арбитражному управляющему провести мероприятия по взысканию дебиторской задолженности, в полном объеме выявить основные средства должника. Также отсутствие первичной бухгалтерской документации должника (договоры, акты выполненных работ, оказанных услуг, кассовые документы, документы по учету заработной платы) не позволяет выявить, проанализировать совершенные в период подозрительности сделки и их условия, и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы. Установить местонахождение запасов предприятия также не представляется возможным.

Таким образом, ввиду неисполнения бывшим руководителем должника Сабирзяновым И.К. обязанности, возложенной на него положениями Закона о банкротстве, внешний управляющий должника в ходе процедуры банкротства был лишен возможности произвести расчеты с работниками должника, а также пополнить конкурсную массу за счет активов, имеющихся у должника, что, в конечном итоге, причинило вред кредиторам ООО "Овощевод".

Проверив доводы апелляционной жалобы Шенбергс С.В., суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения заявления внешнего управляющего должника в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника наследников Кулагина Дмитрия Владимировича - Кулагину Екатерину Дмитриевну и Кулагина Семена Дмитриевича, в силу следующего.

Долг наследодателя, возникший вследствие привлечения его к субсидиарной ответственности по законодательству о банкротстве, входит в наследственную массу. При этом не имеет значения, вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено (сохранено) наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность. Риск взыскания долга, связанного с привлечением к такой ответственности (если о долге неизвестно на момент открытия наследства), также возлагается на наследников (п. 22 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 1 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020).

По общему правилу в состав наследства входит все имущество и долги наследодателя, за исключением случаев, когда имущественные права и обязанности неразрывно связаны с личностью наследодателя либо если их переход в порядке наследования не допускается федеральным законом (ст. 418 и 1112 ГК РФ, п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 9).

Субсидиарная ответственность по обязательствам должника (несостоятельного лица) является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица. В части, не противоречащей специальному регулированию законодательства о банкротстве, к данному виду ответственности подлежат применению положения гл. 25 и 59 ГК РФ (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве"). Из этого следует, что долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен быть подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (ст. 1064 ГК РФ).

Таким образом, долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу. Иное толкование допускало бы возможность передавать наследникам имущество, приобретенное (сохраненное) наследодателем за счет кредиторов незаконным путем, предоставляя в то же время такому имуществу иммунитет от притязаний кредиторов, что представляется несправедливым.

Исходя из этого для реализации права кредитора на судебную защиту не имеет значения момент предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности: до либо после его смерти. В последнем случае иск подлежит предъявлению либо к наследникам, либо к наследственной массе (при банкротстве умершего гражданина - § 4 гл. X Закона о банкротстве) и может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК РФ). При этом не имеет значения вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено (сохранено) наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность.

То обстоятельство, что на момент открытия наследства могло быть неизвестно о наличии соответствующего долга наследодателя, также само по себе не препятствует удовлетворению требования, поскольку по смыслу разъяснений, изложенных в п. 58 Постановлении Пленума ВС РФ N 9, под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются его смертью. Соответственно, риск взыскания долга, связанного с привлечением к субсидиарной ответственности, также возлагается на наследников.

Принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, а также учитывая, что в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора было установлено, что 03.11.2019 года Кулагин Дмитрий Владимирович скончался, а наследниками умершего Кулагина Д.В. являются Кулагин Семен Дмитриевич, Кулагина Екатерина Дмитриева, суд первой инстанции пришёл к правомерному выводу о том, что заявление в части привлечения к субсидиарной ответственности наследников ответчика также подлежит удовлетворению в заявленном размере и в пределах наследственной массы.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами (п. 7 ст. 61.16 Закона о банкротстве).

Из материалов дела судом апелляционной инстанции установлено, что на момент рассмотрения данного обособленного спора в суде первой инстанции не все мероприятия по формированию конкурсной массы завершены, к расчетам с кредиторами внешний управляющий должника не преступал.

С учётом вышеизложенного, принимая во внимание то обстоятельство, что определить размер ответственности ответчиков не представляется возможным, суд первой инстанции пришёл к верному выводу о необходимости приостановить производство по рассмотрению заявления внешнего управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Так как доводы апелляционных жалоб не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 г. по делу N А65-21279/2019 в обжалуемой части является законным и обоснованным. Апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 ноября 2021 года по делу N А65-21279/2019 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

А.И. Александров

Судьи

Л.Р. Гадеева Е.А. Серова