Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25 февраля 2022 г. N 09АП-3250/22 по делу N А40-166841/2021

г. Москва

25 февраля 2022 г.

Дело N А40-166841/21

Резолютивная часть постановления объявлена 15 февраля 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 25 февраля 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Захаровой Т.В.,

судей О.Г. Головкиной, Б.В. Стешана,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Борисовой В.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Общества с ограниченной ответственностью "ЦСБ - Систем" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 30 ноября 2021 года по делу N А40-166841/21,

по исковому заявлению Общества с ограниченной ответственностью "ЦСБ - Систем" (ОГРН 1067847079002, ИНН 7814334527)

к Акционерному обществу "Останкинский мясоперерабатывающий комбинат" (ОГРН 1027739261263, ИНН 7715034360)

о взыскании задолженности, неустойки,

по встречному иску Акционерного общества "Останкинский мясоперерабатывающий комбинат"

к Обществу с ограниченной ответственностью "ЦСБ - Систем"

о взыскании неосновательного обогащения,

при участии в судебном заседании:

от истца: Федоряка А.А. по доверенности от 22.01.2021

от ответчика: Лукашова Э.Ю. по доверенности от 10.04.2020, Черкасов А.В. по доверенности от 20.10.2021

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "ЦСБ - Систем" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Акционерному обществу "Останкинский мясоперерабатывающий комбинат" (далее - ответчик) о взыскании задолженности по договору N 47941-1-473147 от 23.05.2017 в размере 339 613,34 евро, неустойки в размере 68 685,62 евро.

По встречному исковому заявлению Акционерного общества "Останкинский мясоперерабатывающий комбинат" к Обществу с ограниченной ответственностью "ЦСБ - Систем" о взыскании неосновательного обогащения в размере 8 549 638 руб. 80 коп.

Решением от 30 ноября 2021 года Арбитражный суд города Москвы в удовлетворении первоначальных исковых требований отказал, встречные исковые требования удовлетворил.

Не согласившись с принятым решением, истец по первоначальному иску обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит решение суда отменить, первоначальные исковые требования удовлетворить, во встречном иске отказать.

В обоснование апелляционной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом норм материального права, на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

От ответчика поступил отзыв, в котором он против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

От истца поступили возражения на отзыв ответчика, в которых он возражал, по позиции ответчика указанной в отзыве просил решение отменить.

Представитель истца поддержал доводы апелляционной жалобы, просил решение суда отменить, первоначальный иск удовлетворить, в удовлетворении встречного иска отказать.

Представитель ответчика возражал по доводам, изложенным в жалобе, просил решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело, проверив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей истца и ответчика, исследовав материалы дела, пришел к выводу, что решение Арбитражного суда города Москвы от 30.11.2021 не подлежит отмене по следующим основаниям.

В обоснование заявленных требований истец указывает, что 23 мая 2017 года между ООО "ЦСБ-Систем" (далее - Лицензиат, Истец) и АО "Останкинский мясоперерабатывающий комбинат" (далее - Сублицензиат, АО "ОМПК", Ответчик) был заключён сублицензионный контракт N 47941-1-473147 (далее - Контракт), по которому Лицензиат с согласия Лицензиара (CSB-System AG, Германия) предоставляет Сублицензиату неисключительную сублицензию на право пользования на территории РФ программой для ЭВМ "CSB-System" (зарегистрирована Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам за N 2010614069 от 23 июня 2010 года (далее - Программное обеспечение).

Пункт 1.5 Контракта устанавливает, что для обеспечения нормального функционирования программного обеспечения Лицензиат оказывает в рамках настоящего Контракта консультации и подготовку ключевых пользователей из числа персонала Сублицензиата, также выполняет необходимые работы по обеспечению стабильных результатов работы программного обеспечения, включая услуги по инсталляции программного обеспечения на оборудовании Сублицензиата.

Дополнительные соглашения N 1 и N 2 к Контракту дополняют Контракт новыми спецификациями и добавляют программное обеспечение и работы (услуги).

Согласно п. 2.1 Контракта Программное обеспечение устанавливается (инсталлируется) на оборудование Сублицензиата, находящееся в любом месте на территории Российской Федерации дистанционно, с помощью средств связи.

Факт установки программного обеспечения у Сублицензиата оформляется актом приёма-передачи программного обеспечения.

Пункт 8.1 Контракта устанавливает, что выполнение работ (услуг), предусмотренных Контрактом и иными документами, вытекающими из его положений, подтверждается Актами приёмки работ (услуг).

Лицензиат надлежащим образом выполнил свою обязанность по инсталляции Программного обеспечения на оборудование Сублицензиата.

Данный факт подтверждается Актом приема-передачи Программного обеспечения N 105 от 25 июля 2018 года, подписанным обеими Сторонами.

Лицензиат частично выполнил предусмотренные Контрактом работы (услуги).

Претензии по качеству оказанных услуг со стороны Сублицензиата отсутствовали.

Факт оказания соответствующих услуг подтверждается отчётами об оказанных услугах от 13.10.2017, 24.10.2017, 29.10.2017, 07.11.2017, 12.11.2017, 23.11.2017, 13.12.2017, 28.02.2018, 01.03.2018, 16.04.2018, 17.04.2018, 30.04.2018, 14.05.2018, 15.05.2018, 21.05.2018, 23.05.2018, 15.06.2018, 22.06.2018, 27.06.2018, 29.06.2018, 10.07.2018, 23.07.2018, 21.08.2018, 29.08.2018, 02.09.2018, 26.09.2018, 08.10.2018, 16.10.2018, 08.11.2018.

22 октября 2018 года Лицензиатом было получено электронное письмо от АО "ОМПК", в котором сообщалось о прекращении дальнейшей работы над совместным проектом.

27 ноября 2018 год АО "ОМПК" направил Лицензиату уведомление об отказе от исполнения договора, мотивировав его существенным нарушением срока выполнения работы.

Лицензиат с доводами АО "ОМПК" не согласился, направил 30 ноября 2018 года претензионное письмо с требованием оплатить существующую перед ним задолженность.

В соответствии с п. 4.1 Контракта размер вознаграждения Лицензиата за предоставленную сублицензию составляет 220 850,00 евро (НДС не облагается).

АО "ОМПК" выполнило свое обязательство по оплате частично, уплатив только 55 212,50 евро.

По мнению истца, он вправе требовать выплаты оставшейся суммы вознаграждения.

Размер неоплаченной части вознаграждения за предоставление сублицензии на ПО по Контракту составляет 165 637,50 евро.

В соответствии с п. 1.2 Дополнительного соглашения N 2 стоимость добавляемого ПО составляет 73 200 евро.

Лицензия на ПО была фактически передана АО "ОМПК", что подтверждает представитель ответчика Петин Андрей в своем письме от 21 августа 2018 года.

При этом ответчик выполнил свое обязательство по оплате лишь частично, уплатив 3 660 евро.

Таким образом, размер задолженности ответчика по оплате ПО по Дополнительному соглашению N 2 составил 69 540 евро.

Общая сумма задолженности АО "ОМПК" за предоставление сублицензии на ПО составляет 235 177,50 евро.

Согласно п. 4.2 Контракта стоимость работ (услуг) Лицензиата составляет 206 954 евро (без учета НДС) + 37 251,72 евро (НДС 18%).

ООО "ЦСБ-Систем" оказало услуги/выполнило работы по Контракту на сумму 122 102,86 евро.

Однако АО "ОМПК" выполнило свое обязательство лишь частично, уплатив только 61 051,43 евро.

Следовательно, размер неоплаченных услуг по Контракту составляет 61 051,43 евро.

Частичное выполнение истцом работ и услуг по Контракту также подтверждается подписанным Актом об утверждении прототипа MERP б/н от 14.08.2018 и отчетами о выполненных работах и услугах, которые были приняты ответчиком.

Ответчик активно участвовал в реализации проекта: контролировал ход выполнения работ (электронное письмо "Готовность проекта CSB на 28.09.2018" -Приложение 10 к иску), вносил свои комментарии и уточнения но ходу работ (электронное письмо бизнес-аналитика по интегрированным системам АО "ОМПК" от 02.10.2018), присутствовал на рабочих встречах (протокол встречи 05.10.2018) и принял выполненные работы.

Истец настаивал, что документально подтверждается, что часть работ (услуг) была фактически выполнена (оказана), принята ответчиком, однако не была оплачена в соответствующем размере согласно Контракту.

В соответствии с п. 1.2 Дополнительного соглашения N 1 стоимость услуг (работ) по проекту "Останкино-Коровино" составляет 65 588 евро (без учета НДС).

ООО "ЦСБСистем" оказало услуги/выполнило работы по Дополнительному соглашению N 1 на основании Спецификации N 11741 на сумму 18 780 евро.

АО "ОМПК" не выполнило свое обязательство по оплате работ по Дополнительному соглашению N 1.

Следовательно, ответчик обязан оплатить оказанные Сублицензиатом услуги но Дополнительному соглашению N 1 в размере 18 780 евро.

В соответствии с п. 1.3 Дополнительного соглашения N 2 стоимость услуг (работ) истца составляет 46 336 евро.

ООО "ЦСБ-Систем" оказало услуги/выполнило работы по Дополнительному соглашению N 2 на сумму 27 338,22 евро.

АО "ОМПК" выполнило свое обязательство по оплате работ по Дополнительному соглашению N 2 лишь частично, уплатив 2 733.81 евро.

Таким образом, задолженность ответчика по Дополнительному соглашению N 2 составила 24 604,41 евро.

Общая сумма задолженности ответчика за выполненные работы (оказанные услуги) составила 104 435,84 евро.

Таким образом, совокупный размер основного долга по Контракту и заключенным к нему дополнительным соглашениями составила 339 613, 34 евро.

Пункт 9.1 Контракта устанавливает ответственность Сублицензиата за нарушение сроков оплаты, предусмотренных Контрактом.

Так, Лицензиат вправе взыскать с Сублицензиата пени в размере 0.02% от суммы долга за каждый день просрочки.

Согласно расчету истца неустойка за нарушение сроков оплаты сублицензии на программное обеспечение начислена исходя из следующего: суммы долга за сублицензию по Контракту - 165 637,50 евро; количество дней просрочки с 09.08.2018 (дата истечения 10 рабочих дней после Акта приема-передачи ПО) по 30.07.2021 составляет 1085 дней:

Размер неустойки за нарушение сроков оплаты сублицензии по Контракту составляет 35 943,34 евро. исходя из суммы долга за сублицензию по Дополнительному соглашению N 2 - 69 540 евро; количества дней просрочки с 31.12.2018 (дата истечения 30 дней после направления претензии) по 30.07.2021 составляет 941 день; размер неустойки за нарушение сроков оплаты сублицензии по Дополнительному соглашению N 2 составляет 13 087, 43 евро.

Общая сумма неустойки за просрочку оплаты сублицензий на программное обеспечение составляет 49 030,77 евро.

Неустойка за нарушение сроков оплаты оказанных работ (услуг): сумма долга за работы (услуги) по Контракту - 61 051,43 евро; количество дней просрочки с 31.12.2018 (дата истечения 30 дней после направления претензии) по 30.07.2021 составляет 941 день; размер неустойки за нарушение сроков оплаты работ (услуг) по Контракту составляет 11 489, 88 евро.

Сумма долга за работы (услуги) по Дополнительному соглашению N 1 - 18 780 евро.

Количество дней просрочки с 31.12.2018 (дата истечения 30 дней после направления претензии) по 30.07.2021 составляет 941 день; размер неустойки за нарушение сроков оплаты работ (услуг) по Дополнительному соглашению N 1 составляет 3 534, 40 евро. Сумма долга за работы (услуги) по Дополнительному соглашению N 2 - 24 604,41 евро; количество дней просрочки с 31.12.2018 (дата истечения 30 дней после направления претензии) по 30.07.2021 составляет 941 день; размер неустойки за нарушение сроков оплаты работ (услуг) по Дополнительному соглашению N 2 составляет 4 630,55 евро.

Общая сумма неустойки за просрочку оплаты работ (услуг) составляет 19 654, 83 евро.

Таким образом, общая сумма неустойки за просрочку исполнения обязательств по Контракту и Дополнительным соглашениям N 1 и N 2 составляет 68 685, 60 евро.

На основании вышеизложенных обстоятельств истец обратился в суд.

Возражая по существу заявленных требований и мотивируя встречные исковые требования, ответчик настаивал на том, что фактически программное обеспечение в полном объеме для пользования заказчику не было передано, ПО не использовалось, в связи с чем, договор был расторгнут, а с исполнителя подлежит взысканию неосновательное обогащение в виде неосвоенного аванса, перечисленного в пользу истца.

Статьей 1233 ГК РФ предусмотрено, что правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

К договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 - 419 ГК РФ) и о договоре (статьи 420 - 453 ГК РФ), поскольку иное не установлено правилами настоящего раздела и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

В силу пунктов 1, 5 статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

По лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1238 ГК РФ при письменном согласии лицензиара лицензиат может по договору предоставить право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации другому лицу (сублицензионный договор).

По сублицензионному договору сублицензиату могут быть предоставлены права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации только в пределах тех прав и тех способов использования, которые предусмотрены лицензионным договором для лицензиата.

К сублицензионному договору применяются правила ГК РФ о лицензионном договоре (пункт 5 статьи 1238 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса РФ.

Исходя из названной нормы неосновательное обогащение может выражаться в двух формах: в форме неосновательного приобретения имущества без наличия к тому законных оснований, либо в форме неосновательного сбережения своего имущества, когда лицо обязано его передать, но не передало или обязано потратить свои денежные средства, но их не потратило.

При применении статьи 1102 Гражданского кодекса РФ, помимо того, что истец должен доказать, что за его счет со стороны ответчика имело место приобретение денежных средств без должного правового основания, также доказать размер неосновательного обогащения.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что по первоначальному иску истцом не было должным образом передано ответчику право использования (неисключительная сублицензия) программного обеспечения по Сублицензионному контракту N 47941-1-473147 от 23.05.2017, а также по Дополнительным соглашениям N 1 от 24.05.2017 и N 2 от 02.04.2018, данный факт, того, что ни один из этапов проекта не был завершен, подтверждается отсутствием подписанных Сторонами в полном объеме актов, предусмотренных п. 12.6. Контракта, при этом по встречному иску факт невыполнения ответчиком обязательств по возврату денежных средств, в связи с неисполнением обязательств по договору подтверждается материалами дела, суд первой инстанции отказал в удовлетворении первоначального иска и удовлетворил встречный.

Доводы апелляционной жалобы истца подлежат отклонению по следующим основаниям.

Истец в качестве обоснования своих доводов настаивает на необходимости в применении в выводах по настоящему делу аналогии по ранее выносимым в пользу него решениям судебных инстанций по делу N А40-43926/19-15-349.

Однако выводы судов по делу N А40-43926/19-15-349 не являются допустимыми и относимыми к настоящему делу, поскольку они касались иных правоотношений, вытекающих из договорных отношений юридических лиц, не являющихся сторонами по данному делу, и по абсолютно иному договору.

Указанные выводы не могут быть использованы для установления каких-либо значимых юридических фактов и обстоятельств по текущему делу (А40-166841/2021), вытекающих из договорных отношений между истцом и ответчиком.

Так истцом по аналогии с выводами судов по указанному делу предлагается установить момент перехода права Сублицензиату на программное обеспечение без фактической привязки к исполнению Лицензиатом своих обязательств по настройке и конфигурации системы, а все сопутствующие работы предлагается отнести к некому абонентскому обслуживанию, которого в действительности не было и не могло быть согласно условий Сублицензионного контракта N 47941-1-473147 от 23.05.2017 (далее - Контракт).

При этом Сублицензионный контракт N 47941-1-473147 от 23.05.2017, исполнение обязательств сторон по которому относится к предмету рассмотрения данного спора, является уникальным и перед подписанием подвергся глубокой переработке по сравнению со стандартными договорами, подписываемыми ООО "ЦСБ-Систем" с иными лицами.

Как пояснил ответчик, он исходя из своей воли при заключении данного контракта, ставил своей целью не просто получить право на использование некого готового программного продукта как нематериального актива, а желал получить право использования бесперебойно работающего адаптированного под свои системы (оборудование и базы данных) и хозяйственные процессы конечного программного продукта.

Именно в данной связи момент перехода права был установлен в договоре с привязкой к завершению ООО "ЦСБ-Систем" всех работ по настройке (адаптации), тестированию, установке на оборудовании Сублицензиата и вводу в эксплуатацию программного обеспечения.

Стороны, подписав Контракт в его текущей версии, исходя из принципов свободы договора (ст. 421 ГК РФ), полностью согласились с его положениями.

При этом законом не запрещается установление сторонами момента перехода права на программное обеспечение с привязкой к совершению какого-либо иного юридического факта, которым в данном случае является завершение Лицензиатом работ по настройке (адаптации), тестированию, установке на оборудовании Сублицензиата и вводу в эксплуатацию программного обеспечения.

Доводы истца об абонентском характере всех оказываемых услуг по настройке, установке и вводу в эксплуатацию программного обеспечения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Истец настаивает, что данные услуги должны рассматриваться как услуги по обеспечению бесперебойной работы программного обеспечения и услуг по его технической поддержке.

Однако, срок абонентского обслуживания (поддержки) программного обеспечения (далее -ПО) согласно п. 3.1. 3.2 Контракта и п. 1.1, 1.2, 3.1 Приложения N 7 к Контракту начинал течь с даты продуктивного запуска программного продукта (далее - ПО), т.е. с даты ввода в эксплуатацию (п. 12.5 указанного контракта).

Истцом не было выставлено ни одного счета за сервисное обслуживание ПО в соответствии с п. 3.1, 3.2 приложения N 7 к Сублицензионному контракту N47941-1-473147 от 23.05.2017, что не только опровергает утверждение истца о проводимом абоненстком обслуживании, но и подтверждает наряду с другими доказательствами по делу отсутствие у ответчика ПО, инсталлированного в соответствии с условиями Контракта.

Таким образом, учитывая, что ввода ПО не было должным образом инсталлировано, то и услуги поддержки программного обеспечения не могли быть оказаны.

Также истец считает вывод суда о том, что обязательство истца по передаче прав на программное обеспечение неразрывно связано с завершением этапов по оказанию услуг/работ, противоречащим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Однако указанные доводы фактически противоречат условиям заключенного сторонами 23 мая 2017 года Сублицензионного контракта N 47941-1-473147 и воле сторон (далее - Контракт).

Статьей 1233 ГК РФ предусмотрено, что правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или ни средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

К договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство инОивидуачизации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 - 419 ГК РФ) и о договоре (статьи 420 - 453 ГК РФ), поскольку иное не установлено правилами настоящего раздела и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1238 ГК РФ при письменном согласии лицензиара лицензиат может по договору предоставить право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации другому лицу (сублицензионный договор).

По сублицензионному договору сублицензиату могут быть предоставлены права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации только в пределах тех прав и тех способов использования, которые предусмотрены лицензионным договором для лицензиата.

К сублицензионному договору применяются правила ГК РФ о лицензионном договоре (пункт 5 статьи 1238 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно п. 1.1 данного Контракта Лицензиат, с согласия Лицензиара - CSB-System AG (An Furthenrode 9-15, D-52511 Geilenkirchen. Deutschland) взял на себя обязательства по предоставлению Сублицензиату неисключительной сублицензии на право пользования на территории РФ программой для ЭВМ "CSB-System" (зарегистрирована Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам за N 2010614069 от 23.06.2010) далее именуемую "программное обеспечение".

Кроме того, в соответствии с и. 1.5. Контракта Лицензиат взял на себя обязательства по выполнению необходимых работ по обеспечению стабильных результатов работ программного обеспечения, выключая услуги по инсталляции программного обеспечения на оборудовании Сублицензиата.

Под "нормальным функционированием продукта" стороны понимают функционирование программного обеспечения, обеспечивающее круглосуточное бесперебойное функционирование производственных процессов.

В п. 2.2. Контракта указано, что право использования программного обеспечения возникает у Сублицензиата с момента его инсталляции на оборудовании Сублицензиата. При этом под термином "инсталляция" стороны понимают установку программного обеспечения и его конфигурацию под уже установленную Сублицензиатом базу данных (например, MS SQL или Oracle).

Дополнительно, в п. 7.2.3. Контракта содержится ссылка на то, что адаптация программного обеспечения осуществляется специалистами Лицензиата в рамках инсталляции и сервисного обслуживания.

Также, согласно п. 4.1. и п. 4.5. Контракта и Приложению N 5 к Контракту оплата вознаграждения за предоставляемое по Контракту право использования Программного обеспечения (сублицензию) разбита на пять этапов:

1) 5% от общей стоимости Программного обеспечения в течение 10 рабочих дней с даты подписания Контракта.

2) 25% от общей стоимости Программного обеспечения в течение 10 рабочих дней с даты подписания Сторонами акта о об утверждении сторонами детальных концепций и детального графика работ.

3) 20% от общей стоимости Программного обеспечения в течение 10 рабочих дней с даты подписания Сторонами акта о об утверждении прототипа.

4) 20% от общей стоимости Программного обеспечения в течение 10 рабочих дней с даты подписания Сторонами акта о готовности Программного обеспечения к вводу в эксплуатацию.

5) 30% от общей стоимости Программного обеспечения в течение 10 рабочих дней с даты подписания Сторонами акта о вводе Программного обеспечения в эксплуатацию.

Аналогичные положения приведены в Дополнительных соглашениях N 1 от 24.05.2017 и N 2 от 02.04.2018, которые, по сути, являются расширением объема прав по изначально рассматриваемому в основном контракте и подлежащему для предоставления к использованию Сублицензиатом Программному обеспечению.

Более того, согласно разделу 12 Контракта по указанным выше этапам подразумевается в т.ч. проведение следующих работ:

- На стадии разработки детальной концепции (п. 12.1. Контракта) осуществляется описание процессов Сублицензиата по каждой функциональной области. При этом детальная концепция является в проекте основой для настройки прототипа программного обеспечения.

- Прототип является только лишь тестовой системой, которая в последствии используется для настройки Программного обеспечения "CSB-System", необходимой для ввода в эксплуатацию (п. 12.3. Контракта).

- Версия Программного обеспечения считается готовой к вводу в эксплуатацию, если осуществлена настройка согласно детальной концепции и прошло успешное испытание прототипа (п. 12.4. Контракта). При этом на стадии подготовки к вводу в эксплуатацию также осуществляется инсталлирование Программного обеспечения на оборудовании, его настройка и тестирование.

- Завершающим этапом является ввод в эксплуатацию (п. 12.5. Контракта), который подразумевает под собой возможность продуктивного использования Программного обеспечения в соответствии с п. 1.5. Контракта

Таким образом, учитывая изложенные выше положения Контракта, Сторонами определено, что переход права использования Программного обеспечения устанавливается с момента "инсталляции" конечного Программного обеспечения. При этом сам процесс инсталляции является сложным и включает в себя совокупность следующих процессов:

1) Определение и согласование Сторонами концепции конечного Программного обеспечения, исходя из производственных процессов Сублицензиата;

2) Установка и настройка Лицензиатом прототипа Программного обеспечения (тестовой системы, необходимой Лицензиату для разработки необходимой конфигурации конечного Программного обеспечения);

3) Установка конечного Программного обеспечения Лицензиатом на оборудование Сублицензиата, его конфигурация и настройка в соответствии с разработанным и согласованным Сторонами прототипом.

4) Конфигурация Лицензиатом конечного Программного обеспечения под уже установленную Сублицензиатом базу данных (например, MS SQL или Oracle).

По правилам статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора принимается во внимание буквальное знамение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в пункте первом настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Сам факт включения в Сублицензионный договор положений об адаптации, модификации и конечной настройке Программного обеспечения указывает на наличие воли Сторон не просто в распоряжении правом использования на какой-то готовый программный продукт, а в создании конечного должным образом функционирующего в соответствии с хозяйственными нуждами Сублицензиата Программного продукта и предоставления нрава использования уже именно на него.

Как пояснил ответчик, при этом целью заключения соответствующего договора со стороны ответчика было не просто желание получить нематериальный актив в виде права использования какого-то Программного обеспечения, а получение права использования конечного Программного обеспечения, обеспечивающего круглосуточное бесперебойное функционирование производственных процессов.

Надлежащим образом функционирующее конечное Программное обеспечение за счет оптимизации производственных процессов, повышения степени контроля, а также снижения общих издержек, в конечном счете, должно было позволить ответчику извлечь дополнительную прибыль, что является основной целью любой коммерческой организации в соответствии со ст. 50 ГК РФ.

Подписанию Контракта предшествовала длительная переписка, в рамках которой стороны активно обсуждали и согласовали соответствующие его положения.

В результате момент перехода права был неразрывно связан с работами по настройке (адаптации), тестированию, установке на оборудовании Сублицензиата и вводу в эксплуатацию программного обеспечения.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что обязательство истца по передаче прав на программное обеспечение неразрывно связано с завершением этапов по оказанию услуг/работ, полностью соответствует фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Истец полагает факт передачи истцом программного обеспечения в соответствии с условиями Контракта документально подтвержденным, данный довод подлежит отклонению по следующим основаниям.

Лицензиат взял на себя обязательства по предоставлению Сублицензиату права использования Программного обеспечения "CSB-System" (простая неисключительная лицензия).

При этом по условиям Контракта, а также, исходя из анализа фактических обстоятельств соглашения и воли Сторон, указанное право должно было считаться предоставленным с момента "инсталляции" конечного программного обеспечения на Оборудование Сублицензиата и конфигурацию его под уже установленную Сублицензиатом базу данных (например, MS SQL или Oracle).

Таким образом, для того, чтобы считать свершившимся сам факт предоставления права должны были быть выполнены следующие условия:

1) Стороны определили и согласовали детальные концепции подлежащих настройке производственных процессов Сублицензиата (по п. 12.1. Контракта), а также подписали Акт о выполнении данного этапа в соответствии с п. 12.6. Контракта о выполнении данного этапа;

2) Сторонами утвержден детальный план-график проекта в соответствии с п. 12.2. Контракта и Приложением 8 к нему, а также подписан Акт о выполнении данного этапа в соответствии с п. 12.6. Контракта о выполнении данного этапа;

3) Лицензиатом осуществлена установка и настройка прототипа Программного обеспечения (тестовой системы, необходимой Лицензиату для разработки необходимой конфигурации конечного Программного обеспечения), а также произведена его презентация, по результатам чего Сторонами подписан Акт об утверждении прототипа в соответствии с п. 12.6. Контракта о выполнении данного этапа;

4) Лицензиатом осуществлена установка конечного Программного обеспечения на оборудование Сублицензиата, его конфигурация и настройка в соответствии с разработанным и согласованным Сторонами прототипом, по результатам чего Сторонами подписан Акт в соответствии с п. 12.6. Контракта о выполнении данного этапа.

5) Лицензиатом осуществлена конечная конфигурация конечного Программного обеспечения под уже установленную Сублицензиатом базу данных (например, MS SQL или Oracle), проведено его тестирование и ввод в эксплуатацию, по результатам чего подписан Акт приема-передачи Программного обеспечения в соответствии с п. 2.1. Контракта.

Общий срок реализации всего проекта по Контракту определен сторонами в Приложении N 8 и составлял 455 (Четыреста пятьдесят пять) дней с момента первого платежа Сублицензиата за работы.

Учитывая, что первый платеж был осуществлен Сублицензиатом 18.07.2017. срок выполнения проекта - 16.10.2018.

При этом истец ссылается на срок 120 календарных дней, указанный в п. 2.1. Контракта.

Однако анализ указанного пункта Контракта в связи с иными его положениями показывает, что данный срок устанавливается для первичной установки программного обеспечения (нужного в первую очередь самому Лицензиату для создания прототипа), которая фактически по условиям соглашения не является финальной "инсталляцией" программного обеспечения, завершение которой привязано к вводу программного обеспечения в эксплуатацию.

На указанную дату истечения общего срока выполнения проекта фактически Лицензиатом так и не был в полном объеме выполнен даже первый этап "Разработка детальных концепций подлежащих настройке производственных процессов Сублицензиата".

В подтверждение данного факта в материалы дела были приложены Отчет ИТ-службы Останкино о ходе выполнения проекта CSB, а также аналитическая справка Руководителя группы развития информационных систем Останкино.

В соответствии с указанными документами сотрудниками Ответчика неоднократно делались указания на необходимость исправления замечаний по текущим предоставляемым материалам, которые в большинстве своем либо исправлялись крайне медленно, либо вовсе не исправлялись, в результате чего, по состоянию на 16.10.2018 ни один из этапов проекта не был реализован истцом в полном объеме.

Факт того, что ни один из этапов проекта не был завершен, в т.ч. подтверждается полным отсутствием подписанных Сторонами актов, предусмотренных п. 12.6. Контракта.

Вместе с тем, ответчиком не оспаривается факт наличия подписанного сторонами Акта N 105 от 25.07.2018, на который ссылается истец и в соответствии с которым ответчику было передано неисключительное право на программное обеспечение.

Однако указанный Акт был подписан со стороны Останкинского мясоперерабатывающего комбината директором по финансам и экономике Черкасовым Анатолием Викторовичем.

Как пояснил ответчик, Черкасов А.В. в силу занимаемой им должности, уровня технических познаний и фактических обстоятельств дела не мог проверить, завершена ли была на дату подписания данного документа инсталляция конечного Программного обеспечения, и соответственно, имелись ли основания для подписания данного Акта.

Рассматриваемый Акт поступил к Черкасову А.В. из бухгалтерии, которая также не обладала должной степенью осведомленности о фактическом состоянии дела, и был подписан без установления факта инсталляции конечного программного обеспечения, по сути, ошибочно.

Таким образом, в первую очередь для оценки дела необходимо рассматривать фактическое выполнение сторонами свои обязательств по договору, а не только лишь подписываемыми сторонами Актами.

При этом ввиду нарушения истцом сроков исполнения проекта, ни один из его этапов не был выполнен полностью.

Учитывая изложенные по состоянию на 16.10.2018 (срок выполнения обязательств по передаче программного продукта) факт передачи программного продукта в соответствии с условиями Контракта документально не подтвержден, фактически система (программный продукт) не была передана в объеме и форме, пригодном к фактическому использованию, не была установлена, настроена, запущена и введена в эксплуатацию, не прошла какое-либо тестирование, и в хозяйственной деятельности ответчиком не использовалась.

Таким образом, по состоянию на указанную дату по истечению согласованного Сторонами срока выполнения проекта конечное Программное обеспечение не было инсталлировано, а соответственно и никакого результата интеллектуальной деятельности, пригодного к использованию в хозяйственной деятельности ответчика, в соответствии с целями заключенного договора, применительно к положениям статей 431, 1238 ГК РФ, действительной общей волей сторон, последним не получено.

Истец считает вывод суда об отсутствии доказательств выполнения истцом работ/услуг ошибочным, противоречащим материалам дела, данный довод подлежит отклонению по следующим основаниям.

Сублицензиатом должным образом исполнялись свои обязательства по Контракту, в т.ч. по оплате предусмотренных Приложениями N 5 и N 6 к Контракту поэтапных платежей.

Сублицензиатом в соответствии с условиями Контракта был предоставлен доступ к оборудованию, а также должным образом оказывалось содействие Лицензиату в соответствии с п. 5.1. Контракта.

При этом ответчиком, кроме указанных выше платежей, дополнительно были понесены затраты на закупку оборудования, предоставление помещения для его размещения, а также выделение штата сотрудников для обеспечения поддержки данного проекта со своей стороны.

В соответствии с п. 12.6 Контракта по каждому из этапов проводимых работ по инсталляции программного обеспечения, предусмотренных договором в целом и разделом 12 Контракта в частности, Стороны должны были подписывать Акты выполненных работ.

Однако ни один акт, ни по одному из этапов работ не был предоставлен ответчику истцом и соответственно так и не был подписан.

Истец также не предоставил суду ни одного подписанного обеими сторонами прототипа.

Ни один из этапов работ не был завершен и фактически, при этом необходимо отметить, что Программное обеспечение CSB, как любая иная комплексная система класса ERP, не может быть работоспособной без ее должной настройки и/или доработки утверждённой в концептуальном дизайне.

Так как система учета единая, использовать частично настроенный функционал невозможно в рамках данного проекта.

Поэтому для того, чтобы считать выполненным тот или иной этап, предусмотренный Контрактом, необходимо было закончить проведение работ по всем рассматриваемым подсистемам.

Согласно ч. 4 ст. 753 Гражданского кодекса РФ сдача результата работ подрядчиком и приемка его заказчиком оформляются актом, подписанным обеими сторонами. При отказе одной из сторон от подписания акта в нем делается отметка об этом и акт подписывается другой стороной.

Сублицензионным контрактом N 47941-1-473147 от 23.05.2017 (далее - Контракт) приемка выполненных работ (услуг), предусмотренных Контрактом, должна подтверждаться Актами приемки работ (услуг).

Указанные Акты должны были оформляться Лицензиатом (истцом) и предоставляться на утверждение Сублицензиату (ОМПК) в срок не более 10 (десяти) рабочих дней с даты завершения соответствующих работ по этапам согласно графикам оплат по Приложению N 6 к Контракту (п.8.1 Контракта).

Данные Акты должны быть рассмотрены Сублицензиатом в срок не более 10 (десяти) рабочих дней и по результатам рассмотрения либо утверждены Сублицензиатом, либо возвращены Лицензиату с мотивированным отказом от утверждения (п. 8.2 Контракта).

Истцом не было предоставлено ответчику ни одного акта приема-передачи выполненных работ ни во время действия Контракта, ни при подаче искового заявления.

На необходимость оформления результата выполненных работ в соответствии с условиями Контракта ответчик указывал еще при завершении проекта письмом исх. N 331 от 13 ноября 2018 года, однако истец в отсутствие актов выполненных работ, сам ссылаясь на их необходимость в своем письме исх.N 7 от 15 ноября 2018 года настаивал и продолжает настаивать на необходимости оплатить частично выполненные работы, представив лишь отчеты о времени работы их сотрудников (приложение к письму ЦСБ-Систем исх. N 2 от 12.11.2018), которые не содержат расчета стоимости выполненных работ и не могут являться основанием для оплаты выполненных работ, т.к. в случае оплаты их нельзя будет отнести к обоснованным и документально подтвержденным затратам (ст. 252 Налогового кодекса РФ).

Представленные в материалы дела отчеты о якобы проделанных работах являются односторонними документами, составленным истцом.

Более того, данные отчеты не позволяют оценить ни объем фактически проведенных работ с привязкой к конкретным их результатам, ни их стоимость, так как, по своей сути, являются таймингом затраченного времени внутри ООО "ЦСБ-Систем" для оплаты работ привлеченных специалистов.

В рамках рассмотрения дела судом первой инстанции предлагалось истцу предоставить детализацию или какие-либо иные материалы, позволяющие достоверно оценить факт проведения работ (несение конкретных трудозатрат), результаты данных работ (с фиксацией фактически выполненных работ объективными средствами контроля, например, специализированным программным обеспечением), а также стоимость этих работ (рыночная либо в соответствии с фактическими трудозатратами Лицензиата).

Однако истец указал, что он предоставил полный комплект документов, и дополнений у него нет.

Таким образом, суд, рассмотрев представленные истцом доказательства, обоснованно не счел их достоверными и допустимыми для признания факта выполнения истцом работ по Контракту.

Также истец ссылается на то, что он не смог выполнить условия Договора ввиду его приостановления ответчиком. Данный довод подлежит отклонению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, ответчик полностью выполнял все свои обязательства по Контракту и при этом оказывал полное содействие истцу в исполнении им взятых на себя обязательств.

В том числе было закуплено оборудование, предоставлено необходимое помещение и доступ сотрудникам истца, выделены ответственные сотрудники со стороны ответчика, регулярно направлялись ответы на все входящие запросы.

Однако в связи с неисполнением истцом в установленные сроки (до 16.10.2018) своих обязательств по Контракту N 47941-1-473147 от 23.05.2017 и Дополнительным соглашениям N1 от 24.05.2017 и N2 от 02.04.2018, а также утрате в данной связи интереса к данному проекту, ответчиком было принято решение об отказе от исполнения Контракта на основании ст. 450.1 и ст. 717 ГК РФ.

О своем решении ответчик в первый раз уведомил истца по электронной почте 22.10.2018.

В ходе последовавшей после этого переписки и проведенных переговоров, в рамках которых ответчик пытался мирным способом урегулировать данную ситуацию, истец выразил свое несогласие с указанным решением, однако надлежащего обоснования своей позиции так и не предоставил.

На момент направления первичного уведомления уже истекли согласованные Сторонами сроки на выполнение всего проекта, фактически не был должным образом завершен даже первый этап данного проекта - "Разработка детальных концепций подлежащих настройке производственных процессов Сублицензиата".

Результаты промежуточных этапов работ на начальной стадии проекта, ввиду невозможности их практического применения в хозяйственной деятельности, не представляли для ответчика какой-либо самостоятельной потребительской ценности.

В данной связи ответчиком в адрес истца 27.11.2018 было направлено официальное уведомление об одностороннем отказе от дальнейшего исполнения договора в соответствии со ст. 450.1 и ст. 717 ГК РФ, согласно которому Договор считался расторгнутым с даты получения уведомления.

Ответ на данное уведомление истец направил в письме от 30.11.2018 исх. N 17.

Таким образом, рассматриваемые договорные отношения были прекращены 30.11.2018.

Вместе с тем, как по состоянию на дату прекращения договорных отношений, так и по состоянию на настоящий момент истцом так и не был полностью выполнен ни один этап предусмотренных работ, не было передано право использования конечного программного обеспечения, не были предоставлены предусмотренные Контрактом акты выполненных работ (услуг), а также не был предоставлен детальный расчет стоимости части выполненных работ с привязкой к их конкретным результатам.

Учитывая изложенное, в материалах дела отсутствуют надлежащие доказательства выполнения работ со стороны истца как в целом по договору, так и в отношении какой-либо части из них.

Таким образом, доводы истца об отсутствии у него возможности исполнить Контракт по вине ответчика являются необоснованными.

Истец полагает, что суд не исследовал и достоверно не установил совокупность обстоятельств, необходимых для взыскания с истца неосновательного обогащения, данный довод подлежит отклонению по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса РФ.

Исходя из названной нормы неосновательное обогащение может выражаться в двух формах: в форме неосновательного приобретения имущества без наличия к тому законных оснований, либо в форме неосновательного сбережения своего имущества, когда лицо обязано его передать, но не передало или обязано потратить свои денежные средства, но их не потратило.

При применении статьи 1102 Гражданского кодекса РФ, помимо того, что истец должен доказать, что за его счет со стороны ответчика имело место приобретение денежных средств без должного правового основания, также доказать размер неосновательного обогащения.

В соответствии с материалами дела ответчик произвел оплату в пользу истца следующих авансовых платежей на общую сумму 8 549 638 рублей 80 копеек:

Оплата части вознаграждения за предоставление права использования программного обеспечения в соответствии с этапами выполнения работ:

- Платеж по п. 1 Приложения N 5 к Контракту: Платежное поручение N 8644 от 18.07.2017 на сумму 746 687 рублей 18 копеек - оплата по Счету N 20170119 от 29.05.2017 на сумму 11 042 евро 50 центов.

- Платеж 80 % от 2-го счета за ПО по п. 2 Приложения N 5 к Контракту: Платежное поручение N 2302 от 22.02.2018 на сумму 3 083 450 рублей 00 копеек - оплата по Счету N 20180117 от 19.02.2019 на сумму 44 170 евро 00 центов.

- Платеж по Дополнительному соглашению N 2 к Контракту: Платежное поручение N 4753 от 16.04.2018 на сумму 277 247 рублей 56 копеек - оплата по Счету N 20180049 от 06.04.2018 на сумму 3 660 евро 00 центов.

Оплата части стоимости работ (услуг) в соответствии с этапами их выполнения:

- Платеж по п. 1 Приложения N 6 к Контракту: Платежное поручение N 8645 от 18.07.2017 на сумму 825 640 рублей 27 копеек - оплата по Счету N 20170120 от 29.05.2017 на сумму 12 210 евро 29 центов.

- Платеж 80% от 2-го счета по п. 2 Приложения N 6 к Контракту: Платежное поручение N 2303 от 22.02.2018 на сумму 3 409 536 рублей 49 копеек - оплата по Счету N 20180018 от 19.02.2018 на сумму 48 841 евро 14 центов.

- Платеж по Дополнительному соглашению N 2 к Контракту: Платежное поручение N 4754 от 16.04.2018 на сумму 207 088 рублей 02 копейки - оплата по Счету N 20180050 от 06.04.2018 на сумму 2 733 евро 81 цент.

Как уже указывалось ранее, истцом не были должным образом выполнены обязательства по Контракту, как в части передачи права использования на программное обеспечение, так и в части оказания услуг по настройке (адаптации), тестированию, установке на оборудование ответчика и вводу в эксплуатацию программного обеспечения.

Также истцом не было предоставлено должных доказательств выполнения как в целом обязательств по договору, так и в отношении какой-либо части из них.

Фактически ни один из этапов работ по проекту так и не был выполнен истцом.

Ни один акт о выполнении этапов работ сторонами не подписан.

Таким образом, суд первой инстанции правомерно удовлетворил встречный иска в отношении всей суммы авансовых платежей, выплаченных ответчиком в пользу истца.

Доводы апелляционной жалобы истца не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения.

Таким образом, оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам жалобы, а также безусловных, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

Расходы по госпошлине в соответствии со ст. 110 АПК РФ возлагаются на заявителя жалобы.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266-268, пунктом 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 30 ноября 2021 года по делу N А40-166841/21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Суд по интеллектуальным правам.

Председательствующий судья

Т.В. Захарова

Судьи

О.Г. Головкина Б.В. Стешан