Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 апреля 2022 г. N 13АП-36286/21 по делу N А56-29405/2020

г. Санкт-Петербург

01 апреля 2022 г.

Дело N А56-29405/2020/

Резолютивная часть постановления объявлена 16 марта 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 01 апреля 2022 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Мельниковой Н.А.

судей Савиной Е.В., Слоневской А.Ю.

при ведении протокола судебного заседания: Емельяновой Н.О.

при участии:

от истца (заявителя): Бобров Н.Е по доверенности от 10.01.2022

от ответчика (должника): Максимук М.О. по доверенности от 08.07.2021

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-36286/2021) конкурсного управляющего ООО "СтройИндустрия" Зуева Ю.М. на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.10.2021 по делу N А56-29405/2020/тр.2, принятое

по заявлению ООО "СтройИндустрия"

о включении требования в реестр требований кредиторов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "ЭталонИнвест"

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ЭталонИнвест" (далее - Общество, должник) 22.07.2021 общество с ограниченной ответственностью "СтройИндустрия" (далее - Компания, кредитор) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 9 238 178,13 рублей.

Определением суда от 13.10.2021 в удовлетворении заявления отказано.

В апелляционной жалобе Компания просит определение отменить, принять по делу новый судебный акт, которым включить требование в размере 9 238 178,13 рублей, из которых 7 000 000 рублей основного долга, 2 238 178,13 рублей - процентов в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

По мнению апеллянта, судом первой инстанции сделан ошибочный вывод о мнимости договоров займа и уступки прав требования от 21.09.2017; данные сделки являются притворными, а не мнимыми; денежные средства были предоставлены кредитором не напрямую должнику, а через единственного участника - Левцову И.Н. Фактически три сделки прикрывали собой предоставление Компанией займа Обществу. Компания не является аффилированным лицом ни к Левцовой И.Н., ни к должнику.

В судебном заседании представитель кредитора доводы, изложенные в апелляционной жалобе, поддержал. Представитель должника против удовлетворения жалобы возражал.

Ходатайство об участии в онлайн-заседании от 26.01.2022 его заявитель не поддержал; подключение к онлайн-заседанию не осуществил.

Исследовав доводы подателя жалобы в совокупности и взаимосвязи с собранными по делу доказательствами, апелляционный суд не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемого определения суда первой инстанции.

Обращаясь в арбитражный суд с настоящим заявлением о включении требования в реестр, Компания сослалась на заключенный 22.09.2017 с физическим лицом - Левцовой И.Н. договор уступки права требования, по условиям которого Левцова И.Н. уступила право требования к Обществу задолженности по договору займа от 21.09.2017 в размере 7 000 000 рублей под 8,5% годовых. Сумма начисленных по 27.06.2021 процентов составила 2 238 178,13 рублей.

Как установил суд по материалам спора, 21.09.2017 Компания перечислила Левцовой И.Н. в качестве займа 7 000 000 рублей, которые Левцова И.Н. в тот же день перечислила в качестве займа Обществу на основании заключенного с ним договора займа от 21.09.2017.

22.09.2017 Левцова И.Н. уступила свое право требования на вышеуказанную задолженность Компании на основании договора уступки права требования N б/н.

При этом Левцова И.Н. является единственным участником и, на момент заключения спорных сделок, генеральным директором Общества.

Арбитражный суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из того, что требования кредиторов, основанные на ничтожных сделках, не могут быть включены в реестр требований кредитора должника.

Оснований не согласиться с означенным выводом суда первой инстанции апелляционная коллегия не усматривает.

Как правомерно оценил суд, из материалов обособленного спора, обстоятельств взаимоотношений сторон спорных сделок, явствует, что документооборот по предоставлению займа и дальнейшей уступке прав требования к должнику создан в целях избегания рассмотрения при установлении требования вопроса о его субординации, поскольку реальным кредитором должника является Левцова И.Н. - контролирующее должника лицо.

Никаких иных причин в обоснование избранной цепочки сделок в обход прямого предоставления кредитором должнику (минуя Левцову И.Н.) суммы займа в 2017 году, Компанией перед судами первой и апелляционной инстанций не раскрыто.

Более того, принимая во внимание представленный договор цессии, при подаче заявления о признании Общества банкротом, руководитель должника Левцова И.Н. не могла не знать о наличии у Общества задолженности перед Компанией, однако Левцовой И.Н. на наличие данного обязательства у должника перед кредитором не было указано.

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, а также притворных сделок, то есть сделок, которые совершаются с целью прикрыть другие сделки (статья 170 Гражданского кодекса).

Согласно правовой позиции, предложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2017 по делу N 305-ЭС17-2110, при наличии доводов о мнимости и притворности договоров, на основании которых лицо заявляет требования о включении в реестр требований кредиторов должника, с целью установления истинных мотивов поведения сторон суд не должен ограничиваться формальной проверкой представленных сторонами документов, а должен принимать во внимание иные доказательства, подтверждающие наличие фактических договорных отношений.

Как указал Верховный суд Российской Федерации в Определении от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2), в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия. По смыслу указанной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника). При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.). Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов. В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр. При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Несмотря на формальное отсутствие аффилированности между Обществом и Компанией сделки совершены при непосредственном участии единственного участника и генерального директора Общества - Левцовой И.Н., принявшей участие в каждой сделке в цепочке.

Согласно правовой позиции, отраженной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка. При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившим о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Применительно к рассматриваемому обособленному спору ни одной из сторон сделок не раскрыты экономические мотивы их заключения и поведения сторон в процессе исполнения.

Вопреки позиции апеллянта, суд первой инстанции правомерно признал представленный в обоснование требования договор цессии от 22.09.2017 мнимой сделкой и применил последствия, предусмотренные частью 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ссылаясь на притворность цепочки сделок, как совершенных с целью прикрытия договора займа между Компанией и Обществом, податель жалобы не приводит обоснования заключения такой цепочки сделок в обход предоставления займа должнику напрямую, а также не раскрывает экономического смысла избранной конструкции.

Учитывая изложенное, оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного акта по доводам апелляционной жалобы или части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации апелляционным судом не усматривается.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.10.2021 по делу N А56-29405/2020/тр.2 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

Н.А. Мельникова

Судьи

Е.В. Савина А.Ю. Слоневская