г. Санкт-Петербург |
|
28 мая 2022 г. |
Дело N А56-25050/2020/ |
Резолютивная часть постановления объявлена 12 мая 2022 года.
Постановление изготовлено в полном объеме 28 мая 2022 года.
Тринадцатый арбитражный апелляционный суд
в составе:
председательствующего судьи М.Г. Титовой,
судей Н.А. Морозовой, И.Ю. Тойвонена,
при ведении протокола судебного заседания секретарем В.С. Смирновой,
при участии представителя ПАО "Промсвязьбанк" Степченкова А.В. (по доверенности от 17.09.2019), представителя конкурсного управляющего ООО "Ностерс" Белова Ю.Ю. (по доверенности от 25.06.2020),
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-5198/2022) публичного акционерного общества "Промсвязьбанк" на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.01.2022 по обособленному спору N А56-25050/2020/тр.1 в части рассмотрения требований ПАО "Промсвязьбанк" (судья О.И. Рычкова), принятое по заявлению публичного акционерного общества "Промсвязьбанк" о включении требования в реестр требований кредиторов должника и заявлению Зыбцева Руслана Геннадиевича о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Ностерс",
УСТАНОВИЛ:
27.03.2020 ООО "Ностерс" (далее - Общество, должник) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом).
Решением арбитражного суда от 26.06.2020 (резолютивная часть оглашена 19.06.2020) в отношении должника введена процедура конкурсного производства по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден Соболев Артём Владимирович.
Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" от 04.07.2020 N 116(6837).
ПАО "Промсвязьбанк" (далее - Банк, кредитор) обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) и введении в отношении него процедуры конкурсного производства по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, включении в реестр требований кредиторов должника в третью очередь удовлетворения суммы в размере 1 285 193 руб. 17 коп., обеспеченной залогом имущества по договору залога и договору о последующей ипотеке от 08.04.2016.
Определением арбитражного суда от 10.04.2020 заявление Банка принято к производству, Банк уведомлен о рассмотрении заявления после рассмотрения по существу заявления ООО "Ностерс".
Настоящему обособленному спору присвоен номер А56-25050/2020/тр.1.
В ходе рассмотрения обособленного спора ПАО "Промсвязьбанк", изменив размер требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), просило суд включить в третью очередь реестра требований кредиторов должника сумму в размере 1 462 888 757 руб. 30 коп., обеспеченную залогом имущества должника (том 3 л.д. 54-55).
Кредитор Зыбцев Руслан Геннадиевич обратился в арбитражный суд с заявлением об оспаривании дополнительных соглашений от 08.11.2017 к кредитным договорам, заключенным между должником и ПАО "Промсвязьбанк" (а56-25050/2020/сд.).
Определением арбитражного суда от 15.01.2021 два обособленных спора объединены в одно производство для их совместного рассмотрения.
Определением арбитражного суда от 01.03.2021, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.06.2021, суд отказал ПАО "Промсвязьбанк" во включении требования в реестр требований кредиторов должника, признал недействительными сделками дополнительное соглашение от 08.11.2017 N 8 к кредитному договору от 16.12.2011 N 0965-11-2-0, дополнительное соглашение от 08.11.2017 N 7 к кредитному договору от 28.03.2012 N 0187-12-2-0, дополнительное соглашение от 08.11.2017 N 7 к кредитному договору от 28.03.2012 N 0188-12-2-0 с применением последствий недействительности сделок, взыскал с ПАО "Промсвязьбанк" в пользу Зыбцева Р.Г. 6000 руб. расходов по уплате государственной пошлины.
Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.09.2021 вышеуказанные судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении обособленного спора определением от 28.01.2022 суд первой инстанции отказал конкурсному управляющему ООО "Ностерс" Соболеву А.В. в удовлетворении ходатайств о назначении по делу судебных технической и финансово-экономической экспертиз; отказал Зыбцеву Р.Г. в удовлетворении заявления о признании недействительными дополнительных соглашений от 08.11.2017 N 8 к кредитному договору об открытии кредитной линии (с установленным лимитом выдачи) от 16.12.2011 N 0965-11-2-0, от 08.11.2017 N 7 к кредитному договору об открытии кредитной линии (с установленным лимитом выдачи) от 28.03.2012 N 0187-12-2-0, от 08.11.2017 N7 к кредитному договору об открытии кредитной линии (с установленным лимитом выдачи) от 28.03.2012 N 0188-12-2-0, заключенных ПАО "Промсвязьбанк" и ООО "Ностерс"; взыскал с Зыбцева Р.Г. в доход федерального бюджета 12 000 руб. государственной пошлины по делу; определил выдать исполнительный лист после вступления определения в законную силу. Требование ПАО "Промсвязьбанк" в размере 63 236 608 руб. 63 коп. основного долга признал установленным и подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты ООО "Ностерс"; отказал в удовлетворении заявления Банка в остальной части; возвратил ПАО "Промсвязьбанк" из федерального бюджета 6 000 руб. государственной пошлины уплаченной платежным поручением от 18.03.2020 N 88345; определил выдать справку на возврат государственной пошлины после вступления определения в законную силу.
В апелляционной жалобе Банк просит указанное определение отменить в части рассмотрения его требования как необоснованное и принятое с нарушением норм материального и процессуального права и принять в указанной части новый судебный акт, ссылаясь на доказанность наличия спорной задолженности и ее размера, указал, что в рассматриваемой ситуации исключено причинение вреда имущественным правам кредиторов Общества в связи с заключением кредитных договоров (2011-2012 гг.), поскольку в рассматриваемый период у должника иные кредиторы отсутствовали; отметил, что процедура банкротства в отношении Общества введена по заявлению ликвидатора в связи с наличием просроченной кредиторской задолженности перед Банком, притом, что данное заявление подано непосредственно перед возникновением соответствующего права у Банка с учетом срока возврата кредитных средств 27.12.2019; выразил несогласие с приобщением к материалам дела представленных конкурсным управляющим документов: заключения специалиста по досудебной финансово-экономической экспертизе от 17.01.2022 N 15-ЗС-21 и заключения специалиста от 18.01.2022 N 997ис-22, поскольку эти заключения получены во внесудебном порядке и из них следует, что специалисты не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, кроме того, Банк ссылался на отсутствие извещения об их проведении и невозможности представления вопросов для подготовки заключения; также указал на надлежащее исполнение условий кредитных договоров как со стороны Банка, так и должника на протяжении более чем 7 лет (до декабря 2019 года), что свидетельствует о реальности сделок и направленности волеизъявления сторон на заключение кредитных договоров; полагал недоказанными обстоятельства, поименованные в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020), поскольку Банк не являлся контролирующим должника лицом, на момент заключения кредитных договоров и дополнительных соглашений к ним должник не находился в кризисе, а также никакого влияния на хозяйственную деятельность должника Банк не имел, притом, что взаимоотношения с должником не являлись разовой сделкой, носящей исключительный или нерыночный характер, а продление срока кредитования для надежного заемщика даже при наличии его временных трудностей является выгодным для Банка и не выходит за рамки обычной деятельности.
До судебного заседания от конкурсного управляющего должником поступил отзыв, в котором изложены возражения по апелляционной жалобе.
Информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы опубликована на Интернет-сайте "Картотека арбитражных дел".
В связи с нахождением судьи Е.В. Будариной в отпуске и невозможностью ее участия судебном заседании, в порядке предусмотренном пунктом 2 части 3 статьи 18 АПК РФ, произведена замена судьи Е.В. Будариной на судью Н.А. Морозову.
В судебном заседании представитель Банка доводы, изложенные в апелляционной жалобе, поддержал.
Представитель конкурсного управляющего против ее удовлетворения возражал.
Поскольку заявитель в апелляционной жалобе указывает на обжалование судебного акта только в части, а иные лица не заявили возражений по поводу обжалования определения в иной части, то суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность определения суда первой инстанции в порядке части 5 статьи 268 АПК РФ только в обжалуемой части.
Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены в апелляционном порядке.
Исследовав доводы апелляционной жалобы, возражения конкурсного управляющего в совокупности и взаимосвязи с собранными по обособленному спору доказательствами, учитывая размещенную в картотеке арбитражных дел в телекоммуникационной сети Интернет информацию по делу о банкротстве, апелляционный суд приходит к следующему.
Как следует из материалов дела, требования ПАО "Промсвязьбанк" основаны на кредитных договорах (договорах об открытии кредитной линии) от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 и от 28.03.2012 N 0188-12-2-0, заключенных между ООО "Контакт" и Банком, и кредитном договоре (договоре об открытии кредитной линии) от 28.03.2012 N 0187-12-2-0, заключенном между Обществом и Банком, во исполнение условий которых кредитор предоставил должнику денежные средства, а должник обязался возвратить заемные средства, уплатить проценты на сумму займа в порядке и на условиях, предусмотренных указанными договорами.
Согласно заявлению Банка, отыскиваемая задолженность состоит из долга по кредитному договору от 28.03.2012 N 0187-12-2-0 в сумме 63 236 608 руб. 63 коп., из долга по кредитному договору от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 в сумме 1 249 893 249 руб. 65 коп. и из долга по кредитному договору от 28.03.2012 N 0188-12-2-0 в сумме 149 758 899 руб. 03 коп. (том 3 л.д. 54-55).
Разрешая спор, суд первой инстанции не усмотрел оснований для признания обоснованным и удовлетворения требования Банка в части включения в реестр кредиторов должника сумм долга по кредитным договорам от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 и от 28.03.2012 N 0188-12-2-0 в размере 1 249 893 249 руб. 65 коп. и 149 758 899 руб. 03 коп. соответственно, и пришел к выводу о наличии оснований для понижения очередности удовлетворения требования Банка в части включения в реестр кредиторов должника суммы долга по кредитному договору от 28.03.2012 N 0187-12-2-0 в размере 63 236 608 руб. 63 коп.
Из материалов дела следует, что по условиям договоров с ООО "Контакт" целью кредитования являлось финансирование инвестиционного проекта/инвестиционной деятельности (пункт 2.4 кредитных договоров).
Так, 15.12.2011 ООО "Контакт" и компанией "Abessynia Trading Limited" заключен договор соинвестирования, по условиям которого стороны объединяют свои вклады для строительства солодового производства на территории Ленинградской области. ООО "Контакт" до 31.11.2011 обязуется перечислить компании "Abessynia Trading Limited" 1 095 000 000 руб., а компания "Abessynia Trading Limited" до 31.12.2014 обязуется внести (оставив у себя, как сторона, ведущая общие дела проекта; пункт 4.1 договора соинвестирования) 420 000 000 руб.
Как следует из выписки по расчетному счету ООО "Контакт", кредитные денежные средства в день получения кредитов были перечислены компании "Abessynia Trading Limited" по договору соинвестирования от 15.12.2011.
В дальнейшем ООО "Контакт" было реорганизовано в форме присоединения к Обществу (28.08.2012), и в результате универсального правопреемства к последнему перешли права по договору соинвестирования от 15.12.2011, а также обязательства перед Банком по кредитным договорам.
На дату реорганизации участником Общества с долей в уставном капитале в размере 99,99347% являлась компания "Abessynia Trading Limited" (с 13.01.2012), участником ООО "Контакт" с долей в размере 99,9% - компания "Galeritus Trade & Invest Limited" (с 21.03.2012). После выхода компании "Abessynia Trading Limited" из числа участников должника (18.12.2012) компания "Galeritus Trade & Invest Limited" стала 100 % участником должника.
В соответствии с пунктами 8.1 кредитных договоров, заключенных между Банком и ООО "Контакт", возврат кредитных средств должен был быть произведен 29.12.2014 (1 095 000 000 руб. и проценты) и 27.03.2015 (131 200 000 руб. и проценты). Кредиты в срок до 14.09.2012 (залог оборудования) и 14.11.2012 (ипотека) должны были быть обеспечены оборудованием и недвижимым имуществом, которое будет приобретено ООО "Контакт" (пункт 7 кредитных договоров).
Рассматривая настоящий обособленный спор в части требования кредитора, основанного на кредитных договорах от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 и от 28.03.2012 N 0188-12-2-0, суд первой инстанции руководствовался положениями статьей 10, 167, пункта 1 статьи 170 ГК РФ, исходил из недобросовестного поведения участников данных сделок, пришел к выводу о притворности кредитных договоров, сослался на разъяснения, содержащиеся в пункте 5 Обзора от 29.01.2020, согласно которому не подлежит удовлетворению заявление о включении в реестр требования аффилированного с должником лица, если имело место свободное перемещение денежных средств внутри группы лиц, в частности, полученное от банка финансирование было перераспределено - выведено из числа активов должника другому члену группы.
Суд апелляционной инстанции не может согласиться с правильностью указанного вывода суда с учетом следующего.
В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
По правилам статей 71, 100 и 142 Закона о банкротстве установление и включение требований в реестр требований осуществляется на основании представленных кредитором документов, поэтому именно на нем лежит обязанность при обращении со своим требованием приложить соответствующие достоверные и достаточные доказательства действительного наличия денежного обязательства.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.
В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.
Установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.
Проверка обоснованности требований осуществляется с целью не допустить включение в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).
В соответствии с пунктом 1 статьи 819 ГК РФ (здесь и далее в редакции, действующей на момент возникновения спорных правоотношений) по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.
Судом установлено, что на дату получения кредитных средств уставный капитал ООО "Контакт" составлял 15 015,02 руб., активы общества по состоянию на 31.12.2010 составляли 12,5 млн. руб., выручка - 0 руб., прочие доходы и расходы - 47 млн. руб., прибыль - 14 тыс. руб.; заемщик не имел собственной бухгалтерии (оплачивал бухгалтерские услуги привлеченным лицам), в его штате числился один человек (генеральный директор) с зарплатой до декабря 2011 года - 5 500 руб., с января 2012 года - 7 000 руб.; его хозяйственными расходами являлись платежи в адрес ЗАО ПФ СКБ Контур за использование программного обеспечения для сдачи налоговой отчетности и оплата услуг по ведению бухучета; решение о заключении с заемщиком кредитного договора от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 на сумму 1 095 000 000 руб. было принято Банком на основании справки о расшифровке баланса заемщика на 30.09.2011, отчетов о прибылях и убытках на 30.06.2011 и на 30.09.2011, анкеты заемщика, списка участников ООО "Контакт", сертификата должностного лица, справки об отсутствии задолженности перед налоговыми органами на 30.11.2011.
По состоянию на 30.09.2011 ООО "Контакт" имел активы 12 854 100 руб., согласно отчетам о прибылях и убытках на 30.06.2011 и на 30.09.2011 общая сумма его расходов за 9 месяцев 2011 года составляла 773 855,67 руб.; в обществе работает только один человек (генеральный директор); обороты по счетам заемщика за 12 месяцев, предшествующих дате составления анкеты, показывали среднемесячную величину 74 000 руб.; в анкете указано, что заемщик на протяжении последних нескольких лет осуществляет операции с ценными бумагами.
Проанализировав установленные вышеперечисленные обстоятельства, суд указал на то, что заемщик ООО "Контакт" никогда не занимался производственной деятельностью, не имел опыта работы на рынке солода, и получил необеспеченный кредит в размере 1 095 000 000 руб. при среднемесячном обороте в 74 000 руб.
При этом суд отклонил доводы кредитора, сославших на то, что инвестиционный проект, составленный согласно сведениям титульной страницы в 2012 году, был подготовлен после предоставления 16.12.2011 ООО "Контакт" первого кредита в размере 1 095 000 000 руб. и перечисления денежных средств Abessynia Trading Limited, и обосновывал необходимость предоставления кредита на сумму 131 200 000 руб. по кредитному договору от 28.03.2012 N 0188-12-2-0.
На основании установленных вышеперечисленных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что выдача кредитных средств в размере 1 095 000 000 руб. происходила без какого-либо обоснования, что нельзя признать обычной практикой кредитования, указание в инвестиционном проекте на потребность в дополнительных вложениях, вызванных увеличением стоимости оборудования, являлось заведомо недостоверным, так как даже первые инвестиции не были направлены на строительство солодовенного производства, что следует из фактических действий сторон.
Данный вывод сделан судом со ссылкой на условия обычной практики кредитования, при которой банк, предоставив кредит на сумму более 1 млрд. руб., и, рассматривая через два месяца вопрос о предоставлении дополнительного кредита, должен был проверить, как использовался уже предоставленный кредит, действуя добросовестно и разумно, кредитор не мог не запросить у заемщика документального подтверждения строительства солодовенного производства и необходимости увеличения стоимости оборудования.
Совокупность установленных по делу обстоятельств позволила суду прийти к выводу об умышленном создании Банком, доподлинно знавшим, что средства, выделенные по первому кредиту, не направлялись заемщиком на заявленные в кредитном договоре цели строительства солодовенного производства, видимости кредитования, о явном несоответствии размера полученных кредитов показателям финансово-хозяйственной деятельности ООО "Контакт", которое в условиях обычной хозяйственной деятельности не вправе было рассчитывать на получение необеспеченного кредита в размере 1 226 200 000 руб., в 98 раз превышающего размер всех его активов, при доходности в 14 000 руб. в год и выручке в размере 0 руб., при полном отсутствии реальной хозяйственной деятельности.
С учетом изложенного и на основании сопоставления условий кредитных договоров и договора соинвестирования, суд согласился с утверждением конкурсного управляющего должником и признал сделки по предоставлению кредитов в соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворными, имеющих целью прикрыть другую сделку - перечисление кредитором денежных средств компании Abessynia Trading Limited (Кипр).
Приняв во внимание, что через год после получения кредитов ООО "Контакт" и Abessynia Trading Limited не приступили к реализации проекта, суд посчитал несостоятельным довод Банка о реальности намерений заемщика и соинвестора построить солодовенное производство.
Как видно из дела, между Обществом и компанией "Abessynia Trading Limited" 28.09.2012 заключено соглашение о расторжении договора соинвестирования от 15.12.2011, по условиям которого компания "Abessynia Trading Limited" обязуется до 03.12.2012 возвратить Обществу 1 226 200 000 руб., а также выплатить 50 000 руб. компенсации за предоставленную отсрочку возврата.
Впоследствии, 18.12.2012 между Обществом и компанией "Abessynia Trading Limited" заключается договор купли-продажи доли, по условиям которого Общество за 1 226 250 000 руб. выкупает у компании "Abessynia Trading Limited" долю в собственном уставном капитале в размере 99,99347 %.
При этом 19.12.2012 между Обществом и компанией "Abessynia Trading Limited" заключен договор о зачете встречных требований, по условиям которого зачитываются требования Общества к компании "Abessynia Trading Limited" на сумму 1 226 250 000 руб. задолженности по соглашению от 28.09.2012 о расторжении договора соинвестирования от 15.12.2011 и требования компании "Abessynia Trading Limited" к Обществу на сумму 1 226 250 000 руб. по договору купли-продажи доли от 18.12.2012.
В дальнейшем уставный капитал Общества уменьшился до 15 000 руб.
Из материалов спора также усматривается, что в качестве способа обеспечения исполнения обязательств по кредитным договорам 08.04.2016 между Банком и Обществом заключены: договор залога N Т-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0 и договор последующей ипотеки N Н-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0.
К кредитным договорам, положенным в основание требования Общества, заключались дополнительные соглашения, в том числе предусматривающие продление сроков для погашения задолженности, окончательной датой возврата заемных денежных средств по всем трем договорам являлось 27.12.2019.
В установленный дополнительными соглашениями (N 6 к кредитному договору об открытии кредитной линии N 0187-12-2-0 от 28.03.2012, N 8 к кредитному договору об открытии кредитной линии N 0965-11-2-0 от 16.12.2011, N 7 к кредитному договору об открытии кредитной линии N 0188-12-2-0 от 28.03.2012) срок денежные средства, перечисленные Банком 08.11.2017 в рамках исполнения заключенных кредитных договоров, должником не возвращены, что послужило основанием для обращения 27.03.2020 в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.
Определением арбитражного суда от 13.07.2020 установлено рассматривать заявление кредитора в качестве заявления о включении в реестр требований кредиторов должника.
По состоянию на 19.06.2020 (дата признания Общества банкротом и открытия конкурсного производства по упрощенной процедуре ликвидируемого должника) у Общества образовалась задолженность по кредитным договорам в сумме 18 684 939,5 евро, которая, исходя из ставки ЦБ РФ на указанную дату, составила 1 462 888 757 руб. 30 коп.
При изложенных обстоятельствах у должника образовалась спорная задолженность по заявленному требованию, которая возникла до возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве).
В данном случае факт наличия у должника задолженности в заявленной Банком ко включению в реестр требований кредиторов сумме подтвержден материалами дела.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце четвертом пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", наличие в Федеральном законе от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.
В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
Из материалов дела следует, что денежные средства по рассматриваемым кредитным договорам предоставлялись Банком должнику на возвратной основе под проценты за пользование заемными средствами с обеспечением залогом в виде реально существовавшего имущества - оборудования и ипотекой 14 объектов недвижимого имущества по адресу: Санкт-Петербург, ул. Заводская (Усть-Славянка) с залоговой стоимостью 1 058 286 000 руб., что свидетельствует, вопреки утверждению суда первой инстанции, о заключении кредитных договоров в соответствии с обычным предназначением такого рода сделок.
Обстоятельств заключения кредитных договоров в иных целях, с учетом которых можно было бы прийти к выводу о злоупотреблении Банком правом, судом первой инстанции не установлено.
Приведенные судом сведения об отсутствие у заемщика ООО "Контакт" на момент получения у Банка заемных средств выручки, о размере его активов, доходов, прибыли, о привлечении лиц для оказания бухгалтерских услуг, предмете хозяйственной деятельности, наличии в обществе единственного лица, осуществляющего деятельность на основании трудового договора с фиксированной ежемесячной заработной платой, осуществлении операций с ценными бумагами, не имении опыта работы на рынке солода, не свидетельствуют о притворности рассматриваемых кредитных договоров, невозможности получения должником заемных средств и реализации им инвестиционных проектов.
Ссылка суда первой инстанции на заключение кредитных договоров без необходимой проверки финансового положения заемщика не может быть принята во внимание, поскольку данное обстоятельство само по себе не является основанием для вывода о ничтожности кредитных договоров и отказа во включении требований в реестр требований кредиторов должника.
При этом апелляционный суд находит данный вывод суда ошибочным, поскольку финансовое положение должника на момент оформления кредитов Банком проверялось, о чем свидетельствуют материалы кредитного досье, а сами заемные средства реально предоставлялись должнику, который осуществил их целевое расходование. То обстоятельство, что в дальнейшем реализация инвестиционного проекта не состоялась, не свидетельствует о нецелевом использовании полученных по кредитным договорам денежных средств и притворности кредитных договоров. Кроме того, должник согласился на расторжение договора соинветсирования от 15.12.2011 с условием возврата компанией полученных денежных средств с выплатой ему компенсации за отсрочку их возврата.
Следует отметить, что суд, приходя к выводу о притворности рассматриваемых кредитных договоров, не установил обстоятельств, позволяющих с достоверностью охарактеризовать данные сделки в качестве таковых, поскольку действия по перечислению должником денежных средств по договору соинвестирования не изменили существа и содержания кредитных договоров, в то время как права и обязанности должника по ним сохранились в полном объеме.
Как видно из дела, спорные перечисления по кредитным договорам не носили транзитного характера, их дальнейшее перечисление должником по договору соинвестирования носило целевой характер, с учетом которого указанные средства предоставлялись, и их использование подобным образом заемщиком предполагалось при предоставлении кредита. При том, что Банк непосредственного участия по перечислению иным лицам заемных средств, минуя заемщика, не принимал и предоставил их непосредственно должнику для конкретных целей, реализованных последним в соответствии с условиями кредитных договоров.
Признавая полученное должником кредитование притворным, суд исходил, в том числе из выводов, содержащихся в заключение специалистов, изложенных в заключениях от 17.01.2022 N 5-ЗС-21, и действий кредитора по проверке правоспособности заемщика ООО "Контакт", когда часть необходимых для выдачи кредита документов была сформирована уже после даты кредитования.
Вместе с тем внесудебное суждение специалиста по досудебной финансово-экономической экспертизе от 17.01.2022 не может с достоверностью опровергать вывод Банка о возможности предоставления заемщику ООО "Контакт" кредитов применительно к условиям обычной хозяйственной деятельности и оценку Банком степени обеспеченности заемщиком заемных обязательств на момент оформления кредитов.
То обстоятельство, что часть необходимых для выдачи кредита документов была сформирована уже после даты кредитования, также не порочит рассматриваемые кредитные договоры, поскольку достаточность предоставленных заемщиком для вывода о его надежности и возможности обслуживать кредиты документов самостоятельно определяется Банком при решении вопроса о предоставлении заемных средств.
В суде первой инстанции Банк ссылался на то, что должник в течение семи лет уплачивал ему проценты за пользование предоставленными по кредитам заемными средствами. Данное обстоятельство в ходе рассмотрения обособленного спора не опровергнуто, в этой связи не имеется оснований к выводу о том, что между сторонами не сложились правоотношения, основанные на рассматриваемых кредитных договорах.
Разрешая спор, суд указал на то, что договор соинвестирования от 15.12.2011 не содержит конкретных целей, вместе с тем, такие цели с достоверностью указаны в его условиях как организация солодовенного производства в Ленинградской области, что соотносится с положениями статьи 1 Федерального закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации", согласно которой инвестиционной деятельностью является вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта. В этой связи вывод суда о том, что инвестирование на условиях названного договора исключает разумность действий заемщика ООО "Контакт" и соответственно влечет неразумность действий Банка по предоставлению кредитов является ошибочным.
Анализируя условия кредитных договоров и договора соинвестирования от 15.12.2011, ссылаясь на необходимость проверки Банком финансового состояния заемщика и целей его кредитования и выявления в этой связи очевидной невозвратности кредитов, критически оценивая внутренние документы Банка о возможности кредитования должника, ссылаясь на возможность заемщика приобрести права на какое-либо имущество только после завершения инвестиционного контракта и передачи его в залог кредитору, суд пришел к выводу о том, что при выдаче кредита должнику Банк руководствовался иными целями, чем целями кредитных организаций в условиях обычного хозяйственного оборота.
Вместе с тем, вопреки выводу суда, материалы дела позволяют утверждать, что Банк при решении вопроса о кредитовании заемщика ООО "Контакт" осуществил проверку его финансовой надежности, и с учетом того, что кредитование осуществлялась с обеспечением залогом, часть которого в виде объектов недвижимого имущества уже находилась в залоге у Банка и в отношении него предусматривалась будущая ипотека, что позволяло на этапе предоставления заемных средств соотнести их размер со стоимостью заложенного имущества, не имеется оснований к выводу о том, что такая проверка была необъективной и заведомо ошибочной, притом, что любая проверка надежности заемщика не может охватывать всех возможных будущих рисков кредитования.
В обеспечение исполнения обязательств по данным кредитным договорам между Банком и ООО "Ностерс" 08.04.2016 был заключен договор залога N Т-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0, из которого следует, что должник передал кредитору в залог имущество, поименованное в приложении N 1 (пункт 1.1), оценочная стоимость которого составила 159 737 763 руб. 34 коп., и договор последующей ипотеки (залоге недвижимости) NН-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0. При этом указанный договор о последующей ипотеке был заключен в порядке последующего залога объектов недвижимости, которые уже находились в залоге у Банка в силу заключенных ранее, в период с 2009 по 2011 годы, с должником договоров залога (пункт 10.1.7.1 договора от 08.04.2016) в обеспечение иных обязательств.
Приходя к выводу о том, что ранее существовавший залог прекратился в соответствии с правилами статьи 352 ГК РФ, суд не привел тому правовых оснований, в то время как материалы обособленного спора - выписки из ЕГРН свидетельствуют об обратном - о нахождении данных объектов недвижимого имущества в залоге у Банка в период с 2006 по 2010 г.г. по четырем договорам ипотеки от 29.08.2006, от 31.01.2007, от 03.11.2009, от 16.04.2010 в связи с обеспечением кредитных обязательств предыдущего собственника имущества ЗАО "Невский Берег". Сведения об обременении этого имущества в пользу Банка отражены в ЕГРН, в то время как сведения о прекращении данного залога в ЕГРН отсутствуют.
В ходе рассмотрения дела Банком даны мотивированные объяснения о том, что недвижимое имущество с согласия кредитора выбыло из владения ЗАО "Невский Берег" по договору купли-продажи от 26.11.2010 в пользу ООО "Цилен", и перешло в собственность должника в связи с внесением этого имущества в его уставный капитал.
Таким образом, данное имущество с 2006 года находилось в залоге у Банка, в том числе в момент приобретения на него прав должником, поскольку вносилось в его уставный капитал как обремененное залогом в пользу Банка
При таком положении заключение договора последующей ипотеки не могло ухудшать положения должника, поскольку имущество находилось в залоге у Банка.
Вывод суда об утрате залога по истечении трех лет с даты введения процедуры банкротства предыдущего собственника данного имущества и первоначального залогодателя ЗАО "Невский Берег" является неправильным, поскольку данное обстоятельство не является основанием к прекращению залога, в то время как в силу пункта 1 статьи 353 ГК РФ, в случае перехода прав на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества (за исключением случаев, указанных в подпункте 2 пункта 1 статьи 352 и статье 357 настоящего Кодекса) либо в порядке универсального правопреемства залог сохраняется, а правопреемник залогодателя приобретает права и несет обязанности залогодателя, за исключением прав и обязанностей, которые в силу закона или существа отношений между сторонами связаны с первоначальным залогодателем.
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о подконтрольности должника кредитору, при этом суд исходил из следующего.
Из судебного акта по делу N А40-183868/2018 по иску Банка о признании недействительным кредитного договора с компанией "Wipasena Holding Ltd" усматривается, что судом дана оценка обеспечительным сделкам Банка с не привлеченными к участию в деле компаниями "Abessynia Trading Limited", "Galeritus Trade & Invest Limited" по передаче в залог неликвидных акций ОАО "Дальтехгаз".
Постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2020 и от 17.12.2020 по делу N А40-315748/2019 о банкротстве ООО "Альмира" установлено, что АО "Автовазбанк", ООО "Ямато", ООО "Альмира" и компания "Fintailor Investments Limited", находясь в зависимом положении от лиц, контролировавших ПАО "Промсвязьбанк" (не привлеченного к участию в обособленном споре), опосредовали вывод активов в отсутствие намерения создать правовые последствия заключаемых между ними договоров. ООО "Альмира" - техническая компания, действовавшая в интересах бывших контролирующих лиц ПАО "Промсвязьбанк". Установлен факт подконтрольности ПАО "Карачаровский механический завод" (далее - ПАО "КМЗ") бенефициарам Банка. При этом согласно реестру акционеров ПАО "КМЗ" по состоянию на 05.04.2013 его акционерами являлись пять офшорных компаний, в том числе компании "Abessynia Trading Limited" и "Galeritus Trade & Invest Limited", из чего суд сделал вывод о том, что указанные лица в 2013 году являлись взаимосвязанными. Также суд исходил из установленных судебными актами обстоятельство того, что транзитное движение денежных средств между аффилированными лицами, оформленное кредитным договором и соглашением об отступном по договору займа, представляет собой мнимую сделку, совершенную без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, исключительно с целью введения в заблуждение окружающих относительно характера возникших между сторонами правоотношений, а денежные средства, перечисляемые по притворным сделкам, были получены бенефициарами Банка.
Однако, вышеуказанные судебные акты, на которые ссылается суд первой инстанции, не могут иметь преюдициального значения, поскольку приняты по иным установленным обстоятельствам, в отношении иных лиц, с учетом конкретных доводов и доказательств, представленных сторонами в рамках этих дел, следовательно, с достоверностью не могут подтверждать аффилированности Банка и должника в настоящем деле о банкротстве.
Оценивая представленную конкурсным управляющим должником электронную переписку сотрудников Банка и должника, ссылка на которую имеется в протоколе осмотра доказательств от 13.01.2021, составленным лицом, временно исполняющим обязанности нотариуса, в качестве доказательства, суд посчитал, что содержащиеся в ней факты указывают на подконтрольность должника кредитору.
Следует учитывать, что заключенные между сторонами кредитные договоры не предусматривали возможности обмена ими информацией и документами посредством электронной почты, не содержат ссылок на лиц, уполномоченных вести от имени сторон договоров электронную переписку.
Положения Гражданского кодекса Российской Федерации о письменной форме сделки (статья 160 ГК РФ) на момент возникновения спорных правоотношений также не предусматривали возможности совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, в этой связи подобная переписка не может рассматриваться частью кредитных договоров сторон, а потому не могла рассматриваться судом в качестве достаточного и достоверного доказательства, подтверждающего намерения либо волю сторон по данным сделкам.
Кроме того, из данного протокола усматривается невозможность идентификации получателя и отправителя электронных писем, а их содержание имеет разрозненную информацию, адрес электронной почты сторонам договора в представленных документах бесспорно не подтвержден.
С учетом изложенного, суд первой инстанции дал неверную оценку представленному конкурсным управляющим должником доказательству, что привело к ошибочному выводу о фактической подконтрольности Банку должника.
По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.
Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.
О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.
При рассмотрении данного обособленного спора суд первой инстанции не установил юридической аффилированности кредитора и должника, но пришел к выводу о фактической аффилированности указанных лиц.
Одним из доказательств данного обстоятельства суд первой инстанции посчитал представленные конкурсным управляющим в материалы дела акты приема-передачи документов от 27.10.2011 и от 21.12.2011 в подтверждение нахождения с октября 2011 года учредительных и хозяйственных документов должника у сотрудников Банка.
Поскольку полномочия на осуществление таких действий подписавшими данные акты лицами ничем не подтверждены, то эти акты не могут рассматриваться в качестве достаточного доказательства, с достоверностью подтверждающего факт передачи и нахождения документов должника у кредитора. Следовательно, данные акты, источник формирования которых как доказательства ничем не подтвержден, не могут свидетельствовать о фактической аффилированности Банка и должника.
Вопреки позиции суда первой инстанции в материалы обособленного спора не представлено достаточных доказательств, в своей совокупности свидетельствующих о наличии фактической аффилированности должника с кредитором.
ПАО "Промсвязьбанк" является крупнейшим банком в России. Согласно выписке из ЕГРЮЛ основным видом деятельности ПАО "Промсвязьбанк" является: 64.19 Денежное посредничество прочее. Таким образом, выдача кредитов является обычной профильной деятельностью ПАО "Промсвязьбанк".
В соответствии с выпиской из ЕГРЮЛ в отношении должника его основным видом деятельности является производство солода (код 11.06).
Следовательно, экономические интересы ПАО "Промсвязьбанк" и должника с очевидностью носят характер, отличный друг от друга.
Учитывая, что условия заключенных кредитных договоров предполагали имущественную выгоду кредитора, в обеспечение исполнения кредитных обязательств между сторонами был заключен договор залога и договор последующей ипотеки при достаточной залоговой стоимости имущества, суд апелляционной инстанции находит вывод суда о том, что ПАО "Промсвязьбанк" является аффилированным по отношению к должнику лицом, контролирующим его деятельность, ошибочным, притом, что обстоятельства и доказательства, на которые ссылается суд в обоснование данного вывода, с достоверностью об этом не свидетельствуют, и по существу основаны на предположениях конкурсного управляющего должником.
Таким образом, выводы суда, положенные в основу принятого по результатам рассмотрения настоящего обособленного спора определения, о притворности рассматриваемых кредитных договоров и недобросовестном поведении Банка при выдачи кредитов должнику противоречат материалами дела и являются неправильными, в этой связи оснований к отказу во включении в реестр требований кредиторов должника требования Банка, основанного на кредитных договорах от 16.12.2011 N 0965-11-2-0 и от 28.03.2012 N 0188-12-2-0 в размере 1 249 893 249 руб. 65 коп. и 149 758 899 руб. 03 коп. соответственно не имелось.
В силу пункта 2 Обзора от 29.01.2020 очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих.
Принимая во внимание сформулированное в судебной практике понятие компенсационного финансирования в форме заключения договора займа, в частности, по смыслу правовой позиции пункта 3.1 Обзора от 29.01.2020, необходимо, чтобы такое финансирование предоставлялось контролирующим лицом в период, когда должник находился в трудном экономическом положении, и с целью вернуть должника к нормальной предпринимательской деятельности. Выбирая подобную экономическую модель поведения, в обход порядка, предусмотренного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, контролирующее лицо принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства и данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ).
Для вывода о предоставлении компенсационного финансирования, исходя из положений пункта 3 Обзора от 29.01.2020, помимо аффилированности кредитора, необходимо установить наличие у него контролирующих функций по отношению к должнику, факт имущественного кризиса должника на момент предоставления финансирования, а также определить цели предоставления финансирования, поскольку для отношений по предоставлению компенсационного финансирования будет являться характерным наличие заинтересованности контролирующего лица, предоставляющего финансирование, в распределении прибыли, получаемой от осуществляемой должником хозяйственной деятельности, в отличие от предоставления денежных средств в рамках сделки кредитования, когда интерес такого кредитора заключается непосредственно в возврате предоставленных денежных средств и получения платы за их временное предоставление.
Как указывалось ранее, доказательств подконтрольности должника Банку, равно как и их фактической аффилированности не имеется.
Действия Банка при кредитовании должника отвечают стандартам добросовестного поведения, поскольку денежные средства по договору от 28.03.2012 N 0187-12-2-0 были предоставлены должнику в рамках сделки кредитования и интерес кредитора заключался непосредственно в возврате предоставленных денежных средств и получения платы за их временное предоставление. Доказательств, позволяющих прийти к иному выводу в рамках рассматриваемого кредитного договора, не имеется.
Отсутствие аффилированности между Банком и должником исключает возможность субординации его требования, основанного на данном договоре.
Кроме того, апелляционная инстанция не может согласиться и с выводом суда о том, что на момент заключения кредитного договора от 28.03.2012 N 0187-12-2-0 должник обладал признаками неплатежеспособности, у него отсутствовало имущество, позволяющее обеспечить исполнение своих обязательств.
В случаях, когда законодательство или кредитный договор предусматривают получение кредитной организацией от заемщика документов о его финансовом положении, судам следует, в том числе учитывать, имелись ли в представленных документах конкретные сведения, заметно свидетельствующие о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 12.2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").
Как отмечалось ранее, в обеспечение исполнения обязательств по данным кредитным договорам между Банком и ООО "Ностерс" 08.04.2016 был заключен договор залога N Т-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0, из которого следует, что должник передал кредитору в залог имущество, поименованное в приложении N 1 (пункт 1.1), оценочная стоимость которого составила 159 737 763 руб. 34 коп., а также договор о последующей ипотеке (залоге недвижимости) NН-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0 от 08.04.2016. При этом указанный договор о последующей ипотеке был заключен в порядке последующего залога объектов недвижимости, которые уже находились в залоге у Банка в силу заключенных ранее, в период с 2009 по 2011 годы, с должником договоров залога (пункт 10.1.7.1 договора от 08.04.2016) в обеспечение иных обязательств.
Таким образом, доказательств того, что Банк осуществлял финансирование деятельности должника в условиях имущественного кризиса, материалы обособленного спора не содержат.
Возражая на требование Банка, конкурсный управляющий должником не представил доказательств ни совершения кредитором как кредитной организацией действий, выходящих за пределы обычных интересов кредитора-залогодержателя, ни свидетельств того, что Банк, предоставляя должнику данный кредит, действовал недобросовестно.
С учетом изложенного, совокупности обстоятельств для субординации требования Банка, основанного на кредитном договоре от 28.03.2012 N 0187-12-2-0, не имеется.
Приняв во внимание все вышеизложенное, апелляционный суд приходит к выводу о том, что суд первой инстанции неправомерно признал требование Банка в размере 63 236 608 руб. 63 коп. установленным и подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.
В суде апелляционной инстанции представители Банка и конкурсного управляющего должником подтвердили фактическое наличие имущества, предусмотренного договором залога, ипотека недвижимого имущества сохранена до настоящего времени, соответствующие сведения об этом имеются в ЕГРН.
Согласно абзацу четвертому пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве состав и размер денежных обязательств, требований о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и обязательных платежей, выраженных в иностранной валюте, определяются в рублях по курсу, установленному Центральным банком Российской Федерации, на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.
Кредитором в обоснование размера требования представлены расчеты, основанные на движении денежных средств по каждому кредитному договору, из которых видно, что Банк просит включить в реестр основные суммы долга.
Размер требования определен кредитором с учетом курса Евро в сумме 78,2924 рубля за один Евро на надлежащую дату - на дату введения конкурсного производства 19.06.2020.
Доказательств иного размера задолженности, нежели указал и произвел расчет кредитор, в материалы обособленного спора не представлено.
При проведении процедур несостоятельности подлежит ведению реестр требований кредиторов, в котором учитываются все требования к должнику, возникшие до возбуждения дела о банкротстве. Указанные требования учитываются в реестре, а затем удовлетворяются, в том числе согласно принципу очередности (пункт 7 статьи 16, пункт 4 статьи 134, пункт 2 статьи 142 Закона о банкротстве).
В случае отсутствия специальной оговорки о приоритетном порядке удовлетворения конкретной категории требований они учитываются и погашаются в составе третьей очереди, в том числе и по обязательствам, обеспеченным залогом имущества (абзацы четвертый и шестой пункта 4 статьи 134 Закона о банкротстве).
С учетом изложенного, определение в обжалуемой части подлежит отмене с принятием по делу нового судебного акта о признании обоснованным требования Банка и подлежащим включению в реестр кредиторов в третью очередь удовлетворения, как обеспеченного залогом имущества должника, в размере 1 462 888 757 руб. 30 коп.
Руководствуясь статьями 176, 223, 268, пунктом 2 статьи 269, пунктом 4 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд
ПОСТАНОВИЛ:
Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.01.2022 по обособленному спору N А56-25050/2020/тр.1 в части отказа в удовлетворении требования и в части признания требования установленным и подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты ООО "Ностерс" отменить.
В указанной части принять новый судебный акт.
Признать обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов ООО "Ностерс" требование ПАО "Промсвязьбанк" в размере 1 462 888 757 руб. 30 коп., как обеспеченное залогом имущества должника по договорам залога от 08.04.2016 N Т-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0 и N Н-1/0965-11-2-0/0188-12-2-0/0187-21-2-0.
В остальной части определение суда первой инстанции оставить без изменения.
Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.
Председательствующий |
М.Г. Титова |
Судьи |
Н.А. Морозова |
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Номер дела в первой инстанции: А56-25050/2020
Должник: ООО "НОСТЕРС"
Кредитор: ПАО "ПРОМСВЯЗЬБАНК"
Третье лицо: а/у Соболев А.В., Управление Росреестра по Спб, УФНС по СПб, АССОЦИАЦИЯ АРБИТРАЖНЫХ УПРАВЛЯЮЩИХ "ЦЕНТР ФИНАНСОВОГО ОЗДОРОВЛЕНИЯ ПРЕДПРИЯТИЙ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА", К/у Соболев Артем Владимирович, ООО МРТ, ООО СТАРООСКОЛЬСКОЕ ХПП, Соболев Артём Владимирович
Хронология рассмотрения дела:
24.11.2023 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-33295/2023
23.11.2023 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-33184/2023
12.09.2023 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-11978/2023
06.09.2023 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-8877/2023
08.08.2023 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-10447/2023
27.07.2023 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-8836/2023
04.07.2023 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-15473/2023
25.04.2023 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-7703/2023
18.04.2023 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-41153/2022
10.10.2022 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-10726/2022
28.05.2022 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-5198/2022
22.09.2021 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-12190/2021
20.09.2021 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-12183/2021
11.06.2021 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-11238/2021
04.06.2021 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-11575/2021
10.03.2021 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-962/2021
19.10.2020 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа N Ф07-10259/20
10.07.2020 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда N 13АП-11286/20
26.06.2020 Решение Арбитражного суда г.Санкт-Петербурга и Ленинградской области N А56-25050/20