Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 4 июля 2022 г. N 09АП-34058/22 по делу N А40-75335/2021

г. Москва

04 июля 2022 г.

Дело N А40-75335/21

Резолютивная часть постановления объявлена 27 июня 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 04 июля 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Т.В. Захаровой,

судей Е.А. Ким, Б.В. Стешана,

при ведении протокола судебного заседания секретарем М.О. Портновой.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Общества с ограниченной ответственностью "Ромфарма" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 06 апреля 2022 года по делу N А40-75335/21,

по исковому заявлению Общества с ограниченной ответственностью "Ромфарма" (ОГРН: 1037700128806)

к Публичному акционерному обществу "Брынцалов-А" (ОГРН: 1027700072586)

о признании, обязании,

при участии в судебном заседании:

от истца: Сахаров Н.Д. по доверенности от 12.04.2021, Дендеберя В.В. по доверенности от 10.01.2022;

от ответчика: Томко Д.С. по доверенности от 13.01.2022;

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "Ромфарма" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Публичному акционерному обществу "Брынцалов-А" (далее - ответчик) о признании недействительным отказа ПАО "Брынцалов-А" от Договора о передаче прав на регистрационное удостоверение лекарственного препарата для медицинского применения N ЛП-000606, дата регистрации: 21.09.2011, торговое наименование лекарственного препарата Биартрин, международное непатентованное или группировочное или химическое наименование Гликозаминогликан-пептидный комплекс, обязании ПАО "Брынцалов-А" в течение 5 (пяти) календарных дней с момента вступления решения суда в законную силу передать ООО "Ромфарма" все документы, из которых сформировано регистрационное досье на лекарственный препарат для медицинского применения N ЛП-000606, дата регистрации: 21.09.2011, торговое наименование лекарственного препарата Биартрин, международное непатентованное или группировочное или химическое наименование Гликозаминогликан-пептидный комплекс, а также документы, поданные в уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в целях внесения изменений в документы, содержащиеся в регистрационном досье на зарегистрированный лекарственный препарат для медицинского применения.

Решением от 06 апреля 2022 года Арбитражный суд города Москвы в удовлетворении исковых требований отказал.

Не согласившись с принятым решением, истец обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт, об удовлетворении исковых требований.

В обоснование апелляционной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом норм материального и процессуального права, на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

От ответчика поступил отзыв, в котором он против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Представитель истца поддержал доводы апелляционной жалобы, просил решение суда отменить, иск удовлетворить.

Представитель ответчика возражал по доводам, изложенным в жалобе, просил решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело, проверив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей истца и ответчика, исследовав материалы дела, пришел к выводу, что решение Арбитражного суда города Москвы от 06.04.2022 не подлежит отмене по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что 21.05.2018 между истцом и ответчиком был заключен Предварительный договор.

По его условиям стороны должны были заключить два основных договора.

Предметом первого договора было указано регистрационное удостоверение на лекарственный препарат N ЛП-000606, а второго - права на заявки на регистрацию товарных знаков, которые в то время находились на рассмотрении в Роспатенте.

В письме исх. N 001/258 от 06.04.2010 ответчик сообщает истцу, что между ПАО "Брынцалов-А" и ООО "Ромфарма" был заключен Договор от 21.05.2018 о передаче прав на регистрационное удостоверение лекарственного препарата для медицинского применения N ЛП-000606, торговое наименование Биартрин.

От исполнения вышеуказанного договора ответчик отказывается в одностороннем порядке.

Вместе с тем, 21.05.2018 между истцом и ответчиком был заключен предварительный договор с обязательством сторон в будущем заключить договор о передаче прав на регистрационное удостоверение указанного лекарственного препарата.

Основной договор о передаче прав на регистрационное удостоверение указанного лекарственного препарата между сторонами был заключен 10 сентября 2018 года.

В связи с этим, истец направил ответчику письмо (исх. 79/21 от 07.04.2021) с просьбой уточнить позицию ответчика и сообщить, от исполнения какого именно обязательства в одностороннем порядке отказывается ПАО "Брынцалов-А": (1) от исполнения Предварительного договора от 21.05.2018 с обязательством заключить основной договор или (2) от исполнения Договора от 10.09.2018 о передаче прав на регистрационное удостоверение с обязательством передать права на регистрационное удостоверение N ЛП-000606 или (3) от исполнения обоих договоров.

Однако от ответчика ответа не последовало.

Согласно позиции, изложенной в пункте 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 N 35 "О последствиях расторжения договора", по смыслу пункта 2 статьи 453 ГК РФ при расторжении договора прекращается обязанность должника совершать в будущем действия, которые являются предметом договора (например, отгружать товары по договору поставки, выполнять работы по договору подряда, выдавать денежные средства по договору кредита и т.п.).

В обоснование своих требований истец сослался на то, что обязательства, установленные Договором от 21.05.2018, были исполнены сторонами 10 сентября 2018 года в момент заключения договора о передаче прав на регистрационное удостоверение от 10 сентября 2018 года.

В соответствии с п. 4 ст. 433 ГК РФ стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

В этой связи, односторонний отказ ПАО "Брынцалов-А" от Договора от 21.05.2018, по мнению истца, является незаконным.

Также, по мнению истца, является неправомерным и отказ ответчика от обязанности по передаче прав на регистрационное удостоверение лекарственного препарата для медицинского применения N ЛП-000606, торговое наименование Биартрин, установленной Договором от 10 сентября 2018 года.

Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами (пункт 1 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Одностороннее изменение условий обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, или односторонний отказ от исполнения этого обязательства допускается в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором (пункт 2 статьи 310 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 450 ГК РФ изменение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным Кодексом, другими законами или договором.

Истец сослался на то, что Договором от 10 сентября 2018 года возможность одностороннего отказа от его исполнения не предусмотрена, ГК РФ также не содержит случаев, при которых стороне данного Договора предоставлено право в одностороннем порядке отказаться от его исполнения.

Как разъяснено в п. 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (например, гражданско - правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки).

Согласно ч. 2 ст. 154 ГК РФ односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны.

Если односторонняя сделка совершена, когда законом, иным правовым актом или соглашением сторон ее совершение не предусмотрено или не соблюдены требования к ее совершению, то по общему правилу такая сделка не влечет юридических последствий, на которые она была направлена (п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Согласно ч. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка), либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац второй ч. 2 ст. 166 ГК РФ).

По общему правилу сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой (ч. 1 ст. 168 ГК РФ).

Поскольку односторонний отказ, от исполнения Договора, выраженный в уведомлении исх. N 001/258 от 06.04.2021 об отказе от исполнения договора, направлен на прекращение гражданских прав и обязанностей, вытекающих из заключенного договора, односторонний отказ соответствует положениям статей 153, 154 Гражданского кодекса РФ и является односторонней сделкой, совершенной ответчиком (стороной по Договору).

С учетом изложенного, истец считает односторонний отказ ответчика от исполнения Договора недействительным.

На основании вышеизложенного истец обратился с настоящим иском в суд.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что материалами дела не установлено правовых оснований для признания отказа от договора недействительным, суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции и считает, что доводы апелляционной жалобы истца подлежат отклонению по следующим основаниям.

Истец, заявляя исковые требования о передаче прав на регистрационное удостоверение лекарственного препарата, то есть прав на конкретный предмета, не учел положения статьи 128 ГК РФ, которые не относят регистрационные удостоверения, выдаваемые уполномоченным государственным органом, к объектам, участвующим в гражданском обороте, наподобие векселей или облигаций.

Правовая природа регистрационных удостоверений установлена положениями пункта 26 статьи 4 и статьи 13 Федерального закона "Об обращении лекарственных средств", которыми прямо установлено, что регистрационные удостоверения о регистрации по результатам государственных испытаний лекарственных препаратов, подобные бланки регистрационных удостоверений по заполнению являются документами, которые выдается уполномоченным федеральным органом государственной власти, подтверждающими только факт государственной регистрации лекарственного препарата в целях допуска лекарственного препарата к гражданскому обороту на территории Российской Федерации.

Следовательно, указанные нормы законодательства предусматривают ограничения производства и оборота лекарственных препаратов посредством установления обязательной процедуры их государственной регистрации, документально опосредованной в регистрационном удостоверении, держатель (владелец) которого допускается государством к производству и (или) обороту конкретного лекарственного препарата.

Основные требования к порядку подачи и рассмотрения заявлений о государственной регистрации лекарственного препарата для медицинского применения определены в статье 18 Федерального закона "Об обращении лекарственных средств". Порядок предоставления государственной услуги по государственной регистрации лекарственных препаратов для медицинского применения определен соответствующим Административным регламентом Министерства здравоохранения Российской Федерации, утв. приказом Минздрава России от 21.09.2016 N 725н.

Из указанных нормативных актов следует, что регистрационное удостоверение лекарственного препарата выдается конкретному субъекту (им может выступать разработчик лекарственного средства, производитель лекарственных средств или иное юридическое лицо) по результатам нормативно-урегулированной административной процедуры разрешительного характера, в результате которой, государство в лице уполномоченного органа исполнительной власти наделяет субъекта правом осуществления деятельности по производству и (или) обороту конкретных лекарственных препаратов либо отказывает в предоставлении такого права.

Из пунктов 1 и 3 статьи 49 ГК РФ следует, что право осуществлять определенные виды деятельности представляет собой элемент правоспособности юридического лица.

Таким образом, возникающее на основании регистрации лекарственных средств право владельца регистрационного удостоверения лекарственных препаратов на осуществление деятельности по производству и (или) обороту соответствующих лекарственных препаратов является не субъективным имущественным правом в соответствии статьи 128 ГК РФ, а элементом правоспособности юридического лица.

Правоспособность, как в целом, так и в отдельных образующих ее элементах, не отчуждаема, а потому входящие в содержание правоспособности права не могут выступать объектами гражданского оборота.

Поскольку спорный договор направлен на отчуждение права, не являющегося объектом гражданского оборота, постольку правовая цель, на которую был направлен данный договор - переход данного права от продавца к покупателю - юридически недостижима.

В соответствии с правовым подходом, выраженным в абзаце втором пункта 74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

Вывод о гражданско-правовой необоротоспособности права осуществления деятельности по производству и (или) обороту конкретных лекарственных препаратов согласуется с сущностью регистрации лекарственных средств как элемента публично-правового механизма государственного регулирования безопасности, качества и эффективности лекарственных средств при их обращении.

Поскольку субъект наделяется правом осуществления деятельности по производству и (или) обороту конкретных лекарственных препаратов в силу выдаваемого по результатам административно-разрешительной процедуры государственно-властного акта федерального органа исполнительной власти, постольку данное право не может быть отчуждено его субъектом в пользу другого лица, в отношении которого не принимался соответствующий государственно-властный акт по результатам соответствующей административно-разрешительной процедуры.

Частью 2 статьи 1 Федерального закона "Об обращении лекарственных средств" закреплен приоритет государственного регулирования безопасности, качества и эффективности лекарственных средств при их обращении.

Таким образом, законодательное закрепление регистрации лекарственных средств и порядка ее осуществления направлены на обеспечение указанных публичных интересов.

Обеспечение безопасности, качества и эффективности лекарственных средств отвечает критериям публичных интересов, закрепленных в пункте 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", а именно интересы неопределенного круга лиц, направленность на обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан.

Поскольку спорный договор направлен на возникновение у истца прав на осуществление соответствующего вида деятельности в отношении лекарственного препарата Биартрин вне определенного законом порядка предоставления таких прав, направленного на обеспечение публичных интересов, то данный договор о передаче прав на регистрационное удостоверение лекарственного препарата посягает на публичные интересы, то есть здоровье людей.

Вместе с тем, исходя из смысла разъяснений, данных в пункте 79 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", суд вправе признать ничтожность сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов (пункт 4 статьи 166 ГК РФ).

Таким образом, обоснованным является отказ ответчика, основанный на решения мажоритарного акционера, от исполнения договора, идущего в разрез с публичными интересами и нормами права.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о невозможности установления правовых оснований для признания отказа ответчика от исполнения спорного договора недействительным не может быть признан неправильным по существу.

Кроме того, как правильно указал в обжалуемом решении суд первой инстанции, права владельца лекарственного препарата, в качестве объекта гражданского оборота, в ГК РФ прямо не названы. Они представляют собой комплексный объект, включающий в себя: Ноу-Хау или, как минимум, технологию производства и химический состав; право на товарный знак, поскольку вывод препарата на товарный рынок без товарного знака невозможен, в виду риска фальсификации; также необходимы исключительные права на результаты доклинических и клинических исследований.

Договор об отчуждении прав на лекарственный препарат является смешанным договором, включающим элементы договора об отчуждении Ноу-Хау, договора об отчуждении товарного знака, договора об отчуждении исключительного права на результат интеллектуальной деятельности (п. 3 ст. 421, ст.ст. 1233, 1469, 1488 ГК РФ).

По результатам анализа положений спорного договора судом первой инстанции установлено, что предмет спорного договора также не устанавливает предмета интеллектуальной собственности и иные необходимые условия для подобного рода договоров, в связи с чем, договор не является договором передачи исключительных прав интеллектуальной собственности ответчика (статьи 1232 - 1234 ГК РФ) и не является лицензионным (статья 1235 ГК РФ).

Подобного рода сделки по передаче исключительного права интеллектуальной собственности подлежат государственной регистрации в силу статьи 1232 ГК РФ.

Сами материалы регистрационного досье в полной мере не содержат объекта интеллектуальных прав собственности в силу перечня, установленного пунктом 15 Административного регламента Министерства здравоохранения Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по государственной регистрации лекарственных препаратов для медицинского применения, утв. приказом Минздрава России от 21.09.2016 N 725н.

Вместе с тем, с учетом требований статьи 18 Федерального закона "Об обращении лекарственных средств", регистрационное досье включает в себя такие разделы как технология производства с описанием стадий производства и методов контроля на всех стадиях производства препарата, описание разработки процесса производства, отчет о фармакодинамических исследованиях, отчет о фармакокинетических исследованиях, отчеты о клинических исследованиях эффективности и безопасности, отчеты об исследованиях биодоступности и биоэквивалентности, исследованиях, устанавливающих корреляцию результатов, полученных в условиях in vitro и in vivo и другие материалы и документы, сведения в которых даже по отдельности являются самостоятельными объектами интеллектуальной собственности (статьи 1225 - 1227 ГК РФ).

В Договоре нет никаких упоминаний относительно отчуждения подобных объектов интеллектуальной собственности, следовательно, не установлено обязанностей ответчика по передаче истцу данных прав интеллектуальной собственности.

Таким образом, истец и ответчик предмет Договора не поименовали.

При этом, исходя из положений договора, искового заявления, истец пытается получить от ответчика копий документов регистрационного досье на лекарственный препарат, составляющих большую часть рецептуры и технологии производства (Ноу-Хау) по препарату Биатрин.

Вопреки доводам истца, признаков недобросовестности или иного злоупотребления правом в действиях ответчика апелляционный суд не установил.

Доводы, изложенные истцом в апелляционной жалобе, не свидетельствуют о наличии в действиях ответчика признаков злоупотребления правом в порядке ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Также истец не привел убедительных доводов о том, в чем заключается злоупотребление правом со стороны ответчика, и не представил доказательств такого злоупотребления.

Таким образом, оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам жалобы, а также безусловных, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

Расходы по госпошлине в соответствии со ст. 110 АПК РФ возлагаются на заявителя жалобы.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266-268, пунктом 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 06 апреля 2022 года по делу N А40-75335/21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Суд по интеллектуальным правам.

Председательствующий судья

Т.В. Захарова

Судьи

Е.А. Ким Б.В. Стешан